Vogue group что это
Voguegroup.ru: что это
Когда возникает необходимость найти старого друга или знакомого, с которым вы не общались много лет, интернет-пользователи обращаются в социальные сети, чтобы получить информацию. Мало кто не зарегистрирован в Одноклассниках, Facebook, ВКонтакте, Инстаграм. Но в процессе поиска контактов в социальных сетях не всегда удается найти то, что хотелось бы. Чтобы ускорить процесс поиска, делается запрос через Google, который направляет на сайт. Voguegroup.ru с базой данных.
Voguegroup.ru – система контактов
«Voguegroup.ru — это сайт, на страницах которого опубликовано множество контактов. При обсуждении веб-сайтов один из потребителей интернет-ресурсов задавался вопросом, почему его контактные данные публикуются.
Ответ был такой: робот автоматически собирает информацию из социальных сетей и резюмирует ее на Voguegroup.ru.
Следует отметить, что не вся информация о человеке размещается на сайте, только информация, доступная пользователям с их разрешения, включая фотографии, дату рождения, образование и т.д.
Анализ параметров
Voguegroup.ru находится по адресу 16 702 235. Он был зарегистрирован до 2002 года, последняя дата перерегистрации — 16 июля 2013 года.
Дата окончания сделки установлена на 16 июля 2020 года. Владелец домена неизвестен. Но официально сайту 6 лет, и он работает, однако информация о ресурсе обновлялась более трех лет назад. Анализ показывает, что каждый день сайт посещают 9 пользователей сети.
Было записано 45 просмотров страниц в день. Данные из сервиса Alexa показывают, что Voguegroup.ru имеет 3 обратных ссылки. Контекстная реклама размещается на страницах. Доход составляет 1 доллар в день. Расчеты помогают озвучить стоимость оценочной стоимости сайта, которая составляет 252 доллара. В публичном каталоге нет информации о Voguegroup.ru.
Об оптимизации
Сайт с полезной информацией должен быть оптимизирован. Для этого необходимо:
Об использовании через мобильные устройства
Voguegroup.ru должен предпринять действия по улучшению использования на мобильных устройствах. Ключевые элементы этого дела:
Voguegroup.ru — полезный сайт для организации поиска контактов, но он нуждается в оптимизации для повышения производительности.
Мальчики на каблуках и соревновательная агония. Как устроены вог-дома в России и за рубежом
Ольга Катасонова
Зародившаяся в середине прошлого века американская субкультура вог (vogue), объединявшая темнокожих ЛГБТ-людей — самую уязвимую категорию граждан в США, — сейчас завоевывает популярность по всему миру. Вог — это и стиль танца, базирующийся на повторении модельного позирования, и культурный феномен: он появился в среде тех, кого не принимали в обществе, обеспечивая им поддержку. Танцевальное искусство вогеры демонстрировали на балах — вечеринках-соревнованиях в подпольных клубах, а сами танцоры объединялись в команды, которые называли «семьями» или «домами». Иногда это были физические дома — члены команды буквально жили вместе. Сейчас такое встречается редко, но коллективы продолжают традиционно называть себя «домом» и «семьей». В том, как устроены сейчас вог-дома и балы в России и за рубежом и что говорят про вог его последователи, разбирался «СПИД.ЦЕНТР».
Балы для отверженных
«Вог — это про принятие себя. Если ты принимаешь себя таким, какой ты есть, то и другие люди тоже будут. На подиуме можно осуществить все, что ты хочешь, любые смелые фантазии», — рассказывает Мария (Mary Zorra). Мария состоит в команде Zorra и, как все члены этой семьи, на балах вместо своей настоящей фамилии использует фамилию дома. Она пришла в эту культуру случайно: в ее танцевальной студии открылся класс по вогу, она попробовала и уже шесть лет занимается этим стилем.
Mary Zorra
В отличие от Америки, где в вог попадали через философию, в России в эту культуру приходят через танец. Модельные позы, экспрессивная подиумная походка, быстрые ритмичные движения руками — главные особенности этого направления. Для выступлений надевают яркие костюмы и каблуки. Танцоры, стоявшие у истоков вога, копировали движения и стиль моделей глянцевого журнала Vogue. Это был гламур в мире самых уязвленных категорий граждан — афроамериканцев и латиноамериканцев-геев и трансгендеров, которым приходилось сталкиваться с гомофобией, расизмом, сексизмом и трансфобией. Они проводили соревнования — балы, где команды (которые затем начали называться «домами») показывали свое искусство. В сериале «Поза», рассказывающем о зарождении вог-культуры, один из героев определяет бал так: «Праздник жизни, которую весь мир не считает достойной праздника».
Данные о том, когда начали проходить первые вог-балы, разнятся: некоторые источники относят их появление к 20-м годам прошлого века, некоторые указывают более позднюю дату — 60–80 годы.
Гости балов приходят показать свое умение танцевать, соревнуясь друг с другом. Также есть нетанцевальные категории — словесные пикировки, показ костюмов. Если раньше балы проводились практически подпольно, то сейчас для этого снимают частные территории, объявления о балах появляются в тематических группах, и новички могут приходить на них, чтобы проявить себя и познакомиться с вог-культурой.
В воге есть разбивка на стили:
Old Way — модельные позы сменяют друг другу под музыку;
New Way — в отличие от Old Way, здесь больше гибкости и свободы в позировании. Его известнейший представитель — Вилли Ниндзя;
Femme — танец с подчеркнуто женственными движениями, жестами из стриптиза и эффектными падениями.
Сейчас существуют два варианта балов — major-сцена и «кики»-сцена. Дом Zorra, в котором состоит Мария, относится к направлению «кики». Общепринято, что «кики»-бал — это место для новичков, с более мягкими требованиями, где акцент направлен на тусовку, а не на танец. А major-бал — это уже серьезное соревнование.
Barbara Lanvin
«У нас [в России] сложно отличить “кики”-сцену от major-сцены, потому что и там и там показывают мастерство в основном танцевальное. Но на “кики”-сцене бывает больше категорий каких-то смешных — непонятных, тусовочных. Например, на одном из “кики”-балов была категория Russian Bully Realness, и там нужно было выйти как русский гопник. Оценивали, насколько соответствующе ведет себя человек, насколько он внешне похож на гопника. Это было довольно прикольно и смешно», — рассказывает другая участница дома Zorra Варвара (Barbara Lanvin). Она пришла в вог после художественной гимнастики, получив разряд, и занятий дэнс-холлом, вдохновившись видео с танцем Fraules. Варвара также состоит в международном доме Lanvin — это major-сцена. «Грубо говоря, — поясняет Варвара, — “кики”-сцену можно сравнить с вечеринкой, а major — с соревнованиями. На “кики” все приходят тусоваться, а на major — зарубиться на танцполе в соревновательной агонии».
Один из участников известного американского вог-дома Сэм (имя изменено по просьбе героя) стал членом вог-семьи только в декабре прошлого года. «Это было похоже на путешествие. То, что я обрел в ballroom’е [культуре вог-балов], было не чем иным, как удивительным Искусством», — рассказывает Сэм. Что касается «кики»-сцены, в США, по его словам, это «почти как младшая лига, ступенька, чтобы попасть в „высшую лигу“ — обычный бал». «Но и на major-балах есть категории для новичков. Никаких обязательств, что новичкам сначала нужно проходить сцену “кики”, нет», — поясняет он.
Lilou West
«Как у нас на мастер-классах говорили иностранцы, “кики” — это от японского “для веселья”, for fun. И на балах часто, когда кто-то переживает, ссорится, какие-то конфликты начинаются из-за батлов, чтобы успокоить всех, говорят: “just for kiki”, мол, это все для веселья — just for fun», — рассказывает Лилу (Lilou West). Лилу тоже пришла в вог из спорта. «Поняла, что спортивный интерес, все эти соревнования мне не очень нравятся. Решила, что намного круче, когда ты получаешь удовольствие от того, что ты делаешь, и у тебя нет соблазна с кем-то соревноваться. Вог — это больше тусовка. Ты выходишь баттлить — не показать, что ты круче, чем другой. Просто показать, насколько ты сам крутой. Это еще и поддержка, добрая атмосфера».
«Kiki house Zorra создавался именно для того, чтобы поддерживать вог-танцоров в России, — рассказывает Barbara Lanvin. — Ведь изначально в нашей стране не было вог-домов. И Zorra был одним из первых, когда еще не было деления на разные сцены, он был просто House of Zorra».
Свои люди
Объединение танцоров в дома в США начало складываться в 70-е годы. Вог-семьи становились иногда семьями в буквальном смысле слова: в дома попадали «трудные подростки» и люди, которым было некуда идти, они жили вместе в одном доме. Сейчас слово «дом» носит номинальное значение, людей, которые живут вместе, практически не встретить. Но помощь в тяжелой жизненной ситуации и сейчас остается одним из главных принципов американской вог-культуры.
Вог-танцор из США
«Люди в вог-доме — это, по сути, одна команда. Они не обязательно живут вместе. Но те, кто нуждается в финансовой поддержке, эмоциональной поддержке, в поддержке в целом, могут получить это в доме», — рассказывает Сэм.
Первый вог-дом создала Кристал Лабейжа — афроамериканская транс-женщина, которая и стала Матерью дома. В домах традиционно присутствуют «мать», «отец», «дети», особенно талантливые из которых могут стать «принцами» или «принцессами» — то есть наследниками дома.
«Из того, что я понимаю об иерархии в домах (я сам пока новичок в ballroom’е, иерархия все еще существует. Есть ключевые роли, которые играют определенные люди — Матери и Отцы — в своем доме. В целом это характерно для большинства домов», — рассказывает Сэм.
В Америке стать членом дома непросто: для этого надо себя проявить, чтобы тобой заинтересовались представители команды. А попав в семью, человек берет себе фамилию дома и работает на его престиж. В России с этим проще — в большинстве случаев участники российских вог-семей просто договариваются друг с другом, подходит ли им кандидат. Но если дело касается международных домов, чаптеры (филиалы) которых представлены в России, все сложнее. «Попасть в [такой] дом очень непросто. Есть особые условия вроде побед на трех крупных балах, наличия каких-то статусов или какого-то определенного общения. Даже чисто по внешнему виду могут не брать в дом. И, конечно, нельзя попасть в американский дом, если тебя не одобрит Америка», — рассказывает Мария. Она вспоминает, как ее саму принимали в российский «кики»-дом Zorra: «Я часто езжу в Москву на мастер-классы, на балы, и танцоры также к нам приезжали в Поволжье. На этих мероприятиях я общалась с матерью и основателем дома Zorra Аник Ninja — она вообще пионер нашего русского ballrooom’a. А мой педагог Ivan West был отцом дома Zorra. И они с Аникой решили пригласить меня присоединиться к дому. Меня позвали перед крупным балом в Москве, и на нем меня представили как нового участника дома Zorra».
Наиболее частой причиной распада вог-домов становились именно конфликты между участниками. Поэтому строгий отбор в команду можно понять. «Чтобы попасть в конкретный дом, нужно подходить по общению. Важно, как ты танцуешь, насколько круто ты это делаешь, но если ты человек, неподходящий этой команде, то тебя не возьмут. Даже если ты невероятно круто танцуешь», — обращает внимание Лилу.
Танец или жизнь
В США вог прошел путь от подпольных балов до гламурных клубов. Одним из прорывов в популяризации вога был клип Мадонны Vogue, названный так в честь танца, а не журнала. Королева поп-музыки буквально превратила субкультуру в мейнстрим.
Сейчас на известность этого направления во многом повлиял TikTok. Но, по словам Сэма, многие увлекаются вогом именно как танцем. «Можно с уверенностью сказать, что сейчас вог-культура определенно не такая подпольная, как была когда-то, — скорее, сейчас это мейнстрим. Кажется, за последний год все заинтересовались вогом. Челленджи в TikTok и других соцсетях, сериалы типа “Позы” и Legendary делают свое дело. Но, к сожалению, многие повторяют танцевальный аспект без полноценных знаний об этом стиле. И поэтому активные вогеры призывают людей посещать балы — чтобы увидеть все своими глазами. Вместо того, чтобы просто слепо подражать Искусству, созданному людьми, которые пережили угнетение, депрессию и нашли в этом свою исключительность».
В России схожая история: вог становится все более популярным благодаря танцевальным передачам на телевидении, однако суть культуры там не раскрывается. Для многих вог становится просто экспрессивным танцем. Сами вогеры в России не всегда рассказывают подробности вог-культуры своим близким: вог по-прежнему тесно связан с ЛГБТ-культурой, его танцуют на каблуках даже мужчины, участники балов надевают яркую одежду и наносят макияж, ведут себя нарочито манерно — словом, выглядят нестандартно. Лилу рассказывает: «Мне легче [в этом отношении], потому что я девочка. Девочке там скрывать особо нечего. Я просто поддерживаю эту культуру. Родители все знают. Если бы я была мальчиком, который занимается вогом, мне, наверное, было бы тяжело. Но многие люди нашли в воге выход, какой-то путь, который помог им раскрыться в один момент, помог им рассказать о себе».
«Сейчас стали поднимать очень много социальных проблем — то же движение BLM, у меня многие знакомые выкладывали сторис в поддержку этого движения. Люди перестают бояться высказывать свое мнение. Я не думаю, что вог сильно влияет на популяризацию толерантности. Влияет само развитие мира», — делится Варвара.
Сэм подчеркивает: «Самое прекрасное в ballroom’е — то, что здесь рады всем. Каждый, кто захочет, может найти здесь свое место».
Vogue group что это
Благотворительные гала-вечера в пользу Института костюма (пять лет назад его переименовали в Центр костюма имени Анны Винтур) проводились еще с середины прошлого столетия и изначально никак не были связаны с журналом. Однако после того как в 1995 году Винтур впервые примерила роль распорядительницы бала, мероприятие фактически отошло в руки команды Vogue: именно она составляет и утверждает список гостей. А еще дает вечеринке максимальную информационную поддержку: последние три года героиней майской обложки Vogue в обязательном порядке назначают одну из хозяек Met Gala; а еще по итогам бала выпускают специальный номер, полностью сосредоточенный на событиях вечера и подготовке к нему.
В первые годы своего существования Vogue даже не был женским журналом — скорее унисекс (читателей-мужчин завлекали обзорами спортивных событий). Повестка постепенно формировалась в 1910-х годах, когда изданием уже владел Конде Наст. Разумеется, определение «женский» подразумевало фэшн-контент — печатались, например, прогнозы тенденций наступающего сезона, — но уже тогда ставки делались не только на него: Vogue писал и о свадьбах, и о модных среди знати местах для отдыха.
Бытует мнение, что Condé Nast лучше костьми ляжет, чем позволит упразднить хотя бы один из «Вогов» — все-таки для издательского дома это бренд-флагман. В общем-то это похоже на правду, хотя история знает два прецедента. В 2012-м из-за бесконечных финансовых трудностей, вызванных греческим долговым кризисом, была закрыта местная версия журнала, а пятнадцатью годами ранее незавидная участь постигла сингапурскую.
В 1909 году предприниматель Конде Наст купил уже существовавший на тот момент почти 20 лет Vogue — и тем самым положил начало строительству огромной медиаимперии, которая сегодня носит имя своего основателя (правда, появился Condé Nast только в 1923-м, а до этого времени журнал издавала так называемая Vogue Company). Разумеется, не в каждой стране, где сегодня выпускается Vogue, существует «филиал» издательского дома, и тогда на помощь приходят сторонние компании: в Китае, например, журнал помог запустить China Pictorial Publishing House, в Польше — Visteria.
Бывшая модель (с карьерой пришлось завязать после автомобильной аварии) Грейс Коддингтон девятнадцать лет проработала фоторедактором в британском Vogue и присоединилась к команде американского в тот же год, что и Анна Винтур, — и это в каком-то смысле определило динамику их отношений. Кажется, только рыжеволосая британка и чувствует себя с главредом на равных, что особенно заметно в документальном фильме «Сентябрьский номер», благодаря которому огненноволосая Коддингтон и прославилась среди масс. В 2012 году она выпустила собственноручно проиллюстрированные (лучше всего у Грейс выходит рисовать своих котов) мемуары, права на экранизацию которых приобретены кинокомпанией «А24». Увы, в отличие от Винтур, отмечающей в ноябре 30-летие пребывания в Vogue, Коддингтон не стала дожидаться юбилея: два года назад она сложила с себя полномочия штатного креативного директора, хотя продолжает сотрудничать с журналом как фрилансер.
В августе 2011 года в твиттере появился аккаунт, который публиковал выдержки из разговоров, проходивших в лифте Condé Nast (тогда издательство еще не перебралось с Таймс-сквер в Нижний Манхэттен, хотя уже анонсировало переезд). Автора — как выяснилось тремя годами позже, это была сотрудница GQ — хватило всего на шесть дней и тридцать три твита, но их не грех перечитать и сегодня. Например, чтобы узнать, что присутствие Анны Винтур ожидаемо вынуждает даже самых болтливых замолкнуть.
Мужчины — редкие пташки на обложках Vogue. Скажем, за всю историю существования американского — а это порядка тысячи номеров! — кавер-боев было всего восемь (столько же и у британцев), и ни один не позировал сольно, только в компании модели, коллеги или подруги. Чтобы как-то исправить эту гендерную несправедливость (а если без шуток — просто обаять еще большую аудиторию), за последние полвека по всему миру был запущен десяток мужских Vogue. Как ни странно, такой существовал даже у американцев, но не выдержал проверки и двумя годами; бразильский и индийский в итоге превратились в GQ.
Нехватка джентльменов на страницах активно компенсируется их присутствием на позициях управленцев: с начала 2017-го главредами были наняты четверо мужчин — Эдвард Эннинфул в British Vogue, Эмануэле Фарнети в Vogue Italia, Филипп Ниденталь в Vogue Poland, Мануэль Арно в Vogue Arabia.
Получив в апреле прошлого года назначение на пост преемника Александры Шульман, Эдвард Эннинфул поспешил анонсировать появление #NewVogue, инклюзивного и прогрессивного (хотя сегодня это практически одно и то же), дающего дорогу новым перспективным лицам и привлекающего к сотрудничеству ценнейшие кадры индустрии. Первый же номер — со снятой Стивеном Майзелом Адвоа Абоа — выглядел как серьезная заявка на успех. Правда, когда следом случились Тейлор Свифт, Марго Робби в обнимку с Николь Кидман и сестры Хадид, поклонники чуть охладели к новоиспеченному главреду.
Vogue появился на свет 17 декабря 1892 года, причем не как журнал, а как еженедельная газета, писавшая не только о моде, но и о жизни нью-йоркского света. Издавать ее начал Артур Тюрнюр — выпускник Принстона и сооснователь джентльменского клуба Гролье, описывавший свое печатное детище как «достойный аутентичный журнал о светской жизни, моде и церемониальной стороне общества». Обложку первого номера украсило черно-белое изображение дебютантки — и это лишний раз подчеркивало светскость издания.
Вопреки стереотипам о глянце, Vogue не против затронуть и политические темы. Правда, если на страницах американской версии появлялись Рузвельт, Кеннеди и Никсон, то речь шла не о самих президентах, а об их супругах; всего в журнале отметились тринадцать первых леди, причем последнюю из них, Мишель Обаму, трижды ставили на обложку. И теперь аудитория закономерно гадает, когда мы увидим там же Меланию Трамп. Тем более что Винтур еще прошлой весной намекнула: Vogue чуть ли не сотню лет фотографирует жен президентов, угодных и не очень, и вряд ли миссис Трамп станет исключением. Пусть даже на последних выборах издание топило за кандидата не от Республиканской партии, а Демократической (если верить слухам, на случай победы Клинтон даже существовала договоренность об обложке).
Отечественный Vogue запустился в 1998 году и должен был стартовать пышной вечеринкой на Красной площади (с видом на нее Марио Тестино запечатлел героинь дебютного номера, Эмбер Валлетту и Кейт Мосс); вместо этого — экономический кризис и предсказания быстрой гибели издания. Но слухи о смерти оказались сильно преувеличены: команда во главе с Аленой Долецкой продолжила работу над номерами, привлекая к сотрудничеству топовые кадры индустрии. По своей концепции Vogue Russia ближе к французскому и итальянскому тезкам: знаменитости на обложке — скорее исключение (помните Пугачеву?), обычно предпочтение отдается моделям. В сентябре журналу исполнится двадцать лет, и за это время у него сменилось три главных редактора: после Долецкой управление взяла на себя Виктория Давыдова, а полгода назад должность отошла к Маше Федоровой.
Самый важный номер в году. Все потому, что сентябрь — точка отсчета не только для осенне-зимнего сезона, подразумевающего покупку верхней одежды (то есть более серьезных вложений, нежели сезон весенне-летний), но и для многих событий культурного характера. На сентябрьские номера бросают все силы практически во всех изданиях, но именно в Vogue концепция возведена в культ: слухи о том, кому из звезд выпала честь украсить обложку, появляются еще за месяц до ее официального выхода, количество страниц идет на рекорд (в 2012 году в американском Vogue их было 916, а сам журнал весил больше двух кило!). Настроение, которое царит при подготовке выпуска в редакции, отлично передано в документальном фильме The September Issue, снятом про сентябрьский номер 2007 года.
В общем-то интересны не столько сами цифры (средний ежемесячный тираж большинства Vogue — 100–150 тысяч экземпляров), сколько то, как на них влияют герои номеров. Тем более что результат не всегда предсказуем. Помните, как в 2016-м британский Vogue опубликовал съемку с герцогиней Кембриджской? Как ни странно, это был не самый продаваемый выпуск того года: всеобщую любимицу переиграла Кара Делевинь. Немало шума наделал в 2008 году итальянский Vogue, выпустив так называемый black issue — исключительно с темнокожими моделями. Овчинка стоила выделки: желающих полистать журнал оказалось так много, что его пришлось дважды допечатывать. Знаменитая обложка US Vogue с Ким и Канье привлекла почти полмиллиона покупателей; а вот Рианна и Тейлор Свифт, несмотря на большие фанатские базы, обычно продаются не очень хорошо.
Принцип «о бывших коллегах либо хорошо, либо ничего» — это не всегда про Vogue. Оскорбленная своим внезапным увольнением с должности фэшн-директора британской версии, Люсинда Чемберс поспешила придать делу гласность — и поведала все в мельчайших дателях камерному изданию Vestoj. Тема тут же стала настолько популярной, что текст даже пришлось на время убрать с сайта. То ли в контракте Чемберс не было пункта о неразглашении, то ли пойти ва-банк вынудила сильная обида (Люсинда проработала в журнале 36 лет, а Эннинфул избавился от нее «за три минуты»), но получилось эффектно. Даже слишком, чтобы повторять.
Первый главред российского Vogue, Алена Долецкая, тоже описала историю своего увольнения. Правда, обошлась без суеты и деликатно выждала целых семь лет: богатая подробностями книга «Не жизнь, а сказка» поступила в продажу в конце 2017 года. Никаких полунамеков: «девушка со взглядом затаившейся змеи» адресовано — пусть и не самой Аленой, а ее соседкой по даче — президенту и редакционному директору Brand Development Condé Nast International Карине Добротворской, ответственной за «уход».
Наверное, проще сказать, кто за эти 126 лет не снимал для Vogue, чем попытаться перечислить всех фотографов, которые сотрудничали с брендом. Даже Ричард Аведон, чье имя годами было связано с Harper’s Bazaar, в итоге примкнул к Vogue, когда туда перешла Диана Вриланд.
У каждого локального издания при этом свой набор фотографов. Американский Vogue в последние годы много работал с Марио Тестино, Энни Лейбовиц и Стивеном Кляйном, британский — с Аласдером Маклилланом, Ником Найтом и Патриком Демаршелье, французский — с Дэвидом Симсом, Мертом и Маркусом, Инес и Винудом. Итальянская версия годами полагалась на съемки Стивена Майзела, но сегодня практически полностью обходится без него: над обложками колдуют Крейг Макдин, Вилли Вандерперре и Марио Сорренти. Для россиян в числе прочих снимают Джампаоло Сгура, Паола Кудаки и Оливье Зам.
Несмотря на многолетнюю дружбу, Винтур, как и все другие главы Vogue, прекратила сотрудничество с Марио Тестино, как только тот бы обвинен в сексуальных домогательствах многочисленными моделями. Среди других персон нон-грата — Брюс Вебер и Терри Ричардсон. Кроме того, в начале года Condé Nast отреагировал на «Вайнштейн-гейт», утвердив список правил, которые должны сработать как превентивные меры: например, модели больше не будут оставаться один на один с фотографами, а самим фотографам по окончании съемки не разрешат использовать сет для «личных целей», как это бывало раньше.
Vogue давно уже не живет интересами исключительно моды и красоты. Оно и понятно: современную читательницу обещаниями «748 сумок нового сезона» не заманишь. Зато она не без удовольствия прочитает про папу Франциска или экоактивизм. Плюс сегодня, когда ведется так много разговоров об инклюзивности и гендерном равноправии, кому еще, как не главному женскому журналу, отстаивать интересы так называемого сестринства?
В 2009 году американский Vogue, заручившись поддержкой CFDA и Нью-Йоркского агентства по туризму, инициировал Fashion’s Night Out — ночь, когда магазины работают допоздна, а покупатели не спят. Цели преследовались самые что ни на есть благие: немного раскачать посткризисную экономику и отправить часть выручки от продажи мерча в фонд по борьбе со СПИДом. Усилий хватило только на четыре года — и в 2013-м американская FNO ушла на «перерыв», с которого так и не вернулась. Официальная версия включала слова про феноменальный успех мероприятия, неофициальная же поставила их под сомнение: как оказалось, любители бесплатного шампанского и потенциальные покупатели — не одни и те же люди, и количество первых сильно превышало число вторых; поэтому некоторые бренды мероприятие не просто не обогащало — они несли убытки, затрачивая бюджеты на развлечения для посетителей. Кроме того, подготовка к FNO совпадала с подготовкой к Нью-Йоркской неделе моды, так что, по заверениям инсайдеров, большинство марок выдохнули, когда ночь шопинга сошла на нет. Впрочем, в некоторых странах — например, в Италии, Японии и России — праздник консюмеризма живет и по сей день. В сентябре (4-го в Москве и 6-го в Петербурге) на FNO отметят 20-летие российского Vogue.