Weird fiction что это

5 книг о том, как найти тайну и ее не разгадать (или Что такое вирд в литературе)

Что такое вирд в литературе? Есть множество определений. Узнать об основных можно в статье Анастасии Липинской и Александра Сорочана «Этюды о странном (Категория „weird” в современном литературоведении)», которая опубликована в журнале «Новое литературное обозрение». Но если просто — это weird fiction, «странная проза».

Каждый жанр пользуется определенными инструментами. Комедия обращается к забавным моментам жизни; в персонажах сатирических и юмористических произведений мы узнаем себя. Другое дело — хоррор, который вытаскивает на свет ужасные мысли и ситуации с целью напугать или шокировать читателя. Что же касается вирда, то здесь мы имеем дело с принципиально новой категорией эстетического удовольствия: остаться в недоумении, обнаружить Тайну и не разгадать ее.

Если вы вспомнили фильмы Дэвида Линча, то не зря. Почти в каждом из них встречаются абсурдные, сюрреалистические образы, ситуации, персонажи. Что это: порождения больного разума или реальность сна? Существует великое множество интерпретаций, но почти ни одну из них не предложил сам режиссер. Мы как бы сами заполняем своим воображением пустоты, которые намеренно оставил Линч.

Обязательно ли вирд должен быть фантастическим? Нет, он просто не обязан ничего объяснять. Например, в «странной прозе» Джойс Кэрол Оутс зачастую нет никаких фантастических допущений (элементов мира, которые не встречаются в реальности, но в книге нужны для построения фантастического сюжета). Или есть. Интерпретацию предлагает читатель — или не делает этого. Что важнее — истории Оутс оставляют ощущение Тайны, которая прошла где-то совсем близко. Но что она из себя представляла?

Именно от критерия загадочности я отталкивался, когда составлял сегодняшнюю подборку. Чем непонятнее и абсурднее события, происходящие в тексте, чем меньше объяснений предлагает автор, тем лучше.

Перед тем как мы перейдем к самим книгам, оговорю один момент, который касается определений Weird и New Weird. Есть точка зрения, согласно которой принято рассматривать их как жанры. Тогда к вирду относят творчество Г. Ф. Лавкрафта и единомышленников, от Амброза Бирса до Томаса Лиготти. «Новым вирдом» же считают «фэнтези без каких-либо границ» и к видным представителям жанра причисляют Чайну Мьевиля и Джеффа Вандермеера. Сторонники этой теории игнорируют множество произведений, которые не содержат элементов фэнтези, но тем не менее почему-то относятся к New Weird.

Я не против такой точки зрения, но она создает жанровую путаницу. Я придерживаюсь теории, что вирд — это любая «странная проза», в которой есть загадка, но нет ключей, которые бы помогли ее расшифровать, либо есть, но они слишком неявные, чтобы интерпретировать их однозначно. Ну а New Weird, «Новые странные», — движение писателей, возродивших и усовершенствовавших вирд.

Разумеется, каждый из нас читал «странную прозу», только названий у нее было много — абсурд, сюрреализм, фантасмагория и т. д. «Нос» Гоголя, «Превращение» Кафки, «Дьяволиада» Булгакова, «Красный смех» Андреева, «Приглашение на казнь» Набокова — во всех этих произведениях присутствует элемент странного, который никак не объясняется. Каким образом нос коллежского асессора сбежал с лица и дослужился до чина статского советника? Каким образом Грегор Замза превратился в таракана? Авторы не оставляют подсказок.

К вирду стоит отнести и «Улитку на склоне» — роман, который братья Стругацкие считали самым значимым и совершенным своим произведением. Книга разбита на две части. Одна рассказывает про Управление, которое следит за Лесом, расположенным поблизости. Сотрудники Управления пьют кефир, считают на сломанных арифмометрах, а также завязывают глаза, чтобы не стать жертвами разумных машин. Филолог Перес попадает в этот бюрократический ад и проделывает странный и нелегкий путь к вершине карьерной лестницы. Вторая часть рассказывает о Кандиде, сотруднике Управления, который попал в Лес и потерял память. Оба героя стремятся выбраться из своей среды, но безрезультатно.

Хотя авторы закладывали в роман вполне конкретный месседж, узнать о котором можно, например, в автобиографической книге Бориса Стругацкого «Комментарии к пройденному» (1999), «Улитку» не поняли ни советская цензура, ни большинство читателей. Отдельной книгой роман вышел в СССР только в 1988 году, через 16 лет после написания. Мне нравится думать, что, покидая писательскую голову, произведение обретает плоть и начинает жить по своим законам.

«Улитка на склоне» послужила основой для трилогии американского писателя и яркого представителя «Новых странных» Джеффа Вандермеера. В нее входят романы «Аннигиляция», «Консолидация» и «Ассимиляция». Нашим читателям особенно известна первая часть, экранизированная Алексом Гарлендом. Вандермеер явно оглядывался на творчество братьев, когда писал и другой свой цикл — о Зоне Икс и Южном Пределе.

. Но я расскажу о другой его трилогии — вернее, о заключительной ее части.

Роман «Мертвые астронавты» входит в цикл «Борн». Что следует знать о мире, в котором происходит действие? Есть безымянный Город, на окраине которого расположилась Компания. Она занимается производством биотехов — модифицированных живых существ. Некоторые из них полезны — например, целебные черви. Другие же смертельно опасны. Первая часть рассказывает о противостоянии гигантского левитирующего медведя и существа, похожего на инопланетянина из «Нечто». Вторая — о Странной Птице, сшитой из множества живых организмов. Третья, «Мертвые астронавты», и вовсе проводит читателя по целому зоопарку безумных существ. Зловещая утка со сломанным крылом. Синий лис, который подобен богу. Огненноглазая саламандра. Левиафан. Возможно, некоторые существа являются перевоплощениями мертвых астронавтов. Вандермеер не церемонится с читателем и максимально запутывает сюжет.

Впрочем, хитросплетения истории — не главное в этой книге. Ближе к финалу все настойчивее звучит лейтмотив, который пронизывает творчество Вандермеера, начиная с «Аннигиляции», — это экология. Вот какое объяснение рождает мой мозг: загрязнение окружающей среды и массовое вымирание видов привели к тому, что природа сломалась («Зона Икс»), переродилась («Этот мир полон монстров») или решила отомстить («Мертвые астронавты»). Финальный монолог Синего лиса в романе — обвинительная речь, адресованная человечеству. Грустно осознавать, что в действительности нет силы, которая остановила бы нас.

Есть такой поджанр — Weird West, который вовсе не обязательно имеет отношение к вирду. В «странном вестерне» реалии Дикого Запада смешиваются с атрибутами научной фантастики, стимпанка, хоррора или фэнтези. Фильмы «Дикий, дикий Вест», «Ковбои против инопланетян», «Джона Хекс», «Одинокий рейнджер», «Путь воина» и такие книги, как «Черный ход» Генри Лайона Олди или «Темная Башня» Стивена Кинга, — это Weird West.

Однако, к чему не готовит аннотация, так это к избыточности романа. Если язык — то стихи в прозе («День пришел, и пришел он. Мормон, одинокий странник горных равнин, убийца жестокосердный и жестоковыйный, нераскаявшийся, но надеющийся на раскаяние, ангел, но не ангел, пуля господня и месть его, молния рукотворная и неуправляемая, рука Господа и наказание его»). Если жестокость — то гротескная, сплаттерная, с кровью и кишками: уже на тридцатой странице герою встретятся освежеванный конь и композиция из людей, сшитых воедино. И так во всем. Но больше всего здесь Странного — недосказанности, таинственности, безумия.

Если вы представите Дэвида Линча и Клайва Баркера, решивших написать вестерн, то будете недалеки от истины.

Читатели, одолевшие эту книгу, делятся на два гендера: «что курил автор» и «чистый восторг». Но никто из них не может объяснить события «Золотой пули», а авторы молчат. Наконец писатель Виктор Глебов выдвинул версию, что роман — постмодернистский пересказ «Божественной комедии» Данте; и она весьма убедительна.

Что ж, до этого у нас были книги, в которых какое-никакое объяснение происходящего присутствовало. Перейдем к тяжелой артиллерии.

Британец Чайна Мьевиль, один из лидеров New Weird, известен своими экспериментами в области «странной прозы». Он скрещивал вирд с фэнтези («Вокзал потерянных снов» и продолжения), детективом («Город и город»), религиозной сатирой («Кракен»), романом взросления («Рельсы»), шпионской прозой («Посредник») и другими жанрами. Но в последние годы Мьевиль пытается дистиллировать вирд, избавить его от других жанровых примесей. Самая удачная попытка — сборник «Три момента взрыва».

Представьте, что автор решил записать свои сны. Нечто подобное уже проделывал Берроуз в «Моем образовании». Но в отличие от него мьевилевские рассказы лишены исповедальности и вообще любых эмоций. Персонажи в большинстве историй намеренно невзрачные, потому что сборник посвящен не им. Главное, чем запоминаются «Три момента взрыва», — галереей сюрреалистических образов. Воронки в земле, которые закручиваются вокруг некоторых людей. Мертвецы, поворачивающиеся ногами к живым. Ходячие нефтяные вышки. Актриса, имитирующая несуществующие болезни. Трейлеры странных фильмов. И так далее и тому подобное. Автор не только не объясняет происходящее, но зачастую даже не развивает сюжет, за счет чего складывается впечатление, что перед нами не законченные рассказы, а сцены, выхваченные наугад из больших историй.

Может быть, Мьевиль действительно запечатлел свои сны. Может, персонажи стали ему неинтересны. А может, он решил продемонстрировать галерею фантасмагорических образов, свободную от сюжетных рамок. Истины мы не знаем. Автор не дал ни одного интервью касательно своего сборника. А значит, «Три момента взрыва» — «вещь в себе», вокруг которой можно строить догадки, домысливать на свой манер, но постичь ее невозможно.

Издательство «Найди лесоруба» выпускает журналы и книги на совершенно разную тематику, руководствуясь одним принципом — тема должна быть интересна команде издательства. Так в разные годы появлялись выпуски журнала, посвященные современным российским музыкантам, Дэвиду Кроненбергу и Джеймсу Балларду, а также книги — сборник микропрозы Лидии Дэвис, «Комментарий к „Услышанным молитвам“ Трумена Капоте» и т. д.

Не раз издательство открывало двери таинственному и необъяснимому. Выпуск, посвященный британскому кудеснику Джеффу Нуну, переводы Вандермеера и, наконец, самый амбициозный проект — объединить под одной обложкой вирдовые произведения русских и зарубежных авторов.

В спецвыпуске есть статья переводчика и популяризатора «странной прозы» Григория Шокина о составляющих вирда. Еще одна статья Чайны Мьевиля, которая рассматривает пустоту как живой организм. Рассказы из антологии «В раю все спокойненько», авторы которой вдохновлялись творчеством Линча. История от Томаса Лиготти, продолжателя лавкрафтианской традиции. Синефильский рассказ от Джойс Кэрол Оутс. Не стоит забывать и о произведениях русскоязычных авторов, многие из которых сделали себе имя благодаря серии «Самая страшная книга».

«Странная проза» представлена здесь максимально широко — от научных статей до фантасмагорий, от юмористических зарисовок до сюжетов, полных ужаса и жути. Если вы хотите узнать, какими именами и произведениями представлен современный вирд, — рекомендую ознакомиться.

Источник

Weird fiction что это

Представители

ДЛЯ НЕОФИТОВ:
— что такое «вирд» (Википедия);
— немного о современных продолжателях этой традиции есть в этой статье.
— Лэрд Баррон о вирде и грядущем томе «Year’s Best Weird Fiction»
— статья Дэвида Тибета о Томасе Лиготте, главном писателе современного вирда.

–––
. И не орал: «Англичане — свиньи!» Это гадко. Я люблю англичан. Я дружил с Шекспиром, ты знаешь.
lena_m

миротворец

31 августа 2013 г. 17:51 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста] Террор Симмонса это weird fiction? а его же «Утеха падали»? Ну и последняя дилогия Иванова, возможно, тоже weird fiction.

––– Helen M., VoS

Dark Andrew

гранд-мастер

31 августа 2013 г. 18:09 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]

––– Don’t panic!

BergenTroll

новичок

31 августа 2013 г. 23:43 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста] BergenTroll, на самом деле, продолжать список можно очень долго Быстро читать «Великого бога Пана»! Кстати, кто тут читал Кирнан? Что можете сказать о ее «Утопленнице»? Почему она загребла столько премий?

––– Джон умрет, а я буду жить

arcanum

магистр

1 сентября 2013 г. 14:52 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]

––– Джон умрет, а я буду жить

arcanum

магистр

1 сентября 2013 г. 15:06 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста] Немного по антологиям встречались ее вещи, как то не впечатлило, но читал мало, поэтому общий вывод делать рано. Ок. Закончу Аткинсон и в бой. Хотя еще лежит «Наваждение» Линдсея, сборничек Хирна, буду выбирать, к грядущим осенним денькам самый раз чтение. Кстати уже хорошо ознакомлен с Ж.Рэем, не все правда, но многое нравится. Источник Weird fiction что это Представители ДЛЯ НЕОФИТОВ: — что такое «вирд» (Википедия); — немного о современных продолжателях этой традиции есть в этой статье. — Лэрд Баррон о вирде и грядущем томе «Year’s Best Weird Fiction» — статья Дэвида Тибета о Томасе Лиготте, главном писателе современного вирда.

––– . И не орал: «Англичане — свиньи!» Это гадко. Я люблю англичан. Я дружил с Шекспиром, ты знаешь.

lena_m

миротворец

31 августа 2013 г. 17:51 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста] Террор Симмонса это weird fiction? а его же «Утеха падали»? Ну и последняя дилогия Иванова, возможно, тоже weird fiction.

––– Helen M., VoS

Dark Andrew

гранд-мастер

31 августа 2013 г. 18:09 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]

––– Don’t panic!

BergenTroll

новичок

31 августа 2013 г. 23:43 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста] BergenTroll, на самом деле, продолжать список можно очень долго Быстро читать «Великого бога Пана»! Кстати, кто тут читал Кирнан? Что можете сказать о ее «Утопленнице»? Почему она загребла столько премий?

––– Джон умрет, а я буду жить

arcanum

магистр

1 сентября 2013 г. 14:52 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста]

––– Джон умрет, а я буду жить

arcanum

магистр

1 сентября 2013 г. 15:06 [нажмите здесь чтобы увидеть текст поста] Немного по антологиям встречались ее вещи, как то не впечатлило, но читал мало, поэтому общий вывод делать рано. Ок. Закончу Аткинсон и в бой. Хотя еще лежит «Наваждение» Линдсея, сборничек Хирна, буду выбирать, к грядущим осенним денькам самый раз чтение. Кстати уже хорошо ознакомлен с Ж.Рэем, не все правда, но многое нравится. Источник Рубрика Явление СТАТЬЯ «Не странен кто ж»: феномен weird fiction Оксфордский толковый словарь объясняет слово weird как «подразумевающее нечто потустороннее, внеземное» или (в разговорной речи) как «странное, необъяснимое». Чем не исчерпывающая характеристика направления? И тем не менее, может показаться, что weird fiction – это, извините за каламбур, странное и не вполне конкретное определение. Возможно, именно поэтому у него пока нет устоявшегося русскоязычного аналога (хотя некоторые исследователи уже предлагают говорить о «странной литературе»). Во-первых, характеристика «странный» может подойти к такому количеству произведений, что будет очень трудно, если вообще возможно, выделить их типологические черты. Во-вторых, многие произведения, которые относят к weird fiction, авторам и издателям проще охарактеризовать как фантастику или хоррор – и обычно это правда, но только отчасти. Слово weird превратилось в конкретную характеристику литературного произведения в начале ХХ века, когда рассказы о потусторонних силах, безумных научных открытиях и жестоких преступлениях становились все более и более популярными среди читателей. Разумеется, почва для этого была подготовлена еще в XIX веке – и не только в творчестве знаменитых своими «ужасами» Мэри Шелли или Брэма Стокера, но и авторов вроде Оноре де Бальзака («Шагреневая кожа») или Виктора Гюго («Человек, который смеется»). Особенно сильно на weird fiction повлиял Эдгар По, поскольку, как будет показано ниже, в его произведениях сочетаются все ключевые элементы weird. В 1920-30е гг. выходило множество антологий «странных» рассказов, главная из которых так и называлась – Weird Tales – и выходила аж с 1923 по 1954 год. Главными же авторами направления считаются Говард Лавкрафт ( подробнее о нем вы можете прочитать в этом номере «Эстезиса»), Кларк Эштон Смит, Уильям Хоуп Ходжсон, лорд Дансени. Примечательно, что именно влияние Лавкрафта, не добившегося признания и славы при жизни, сейчас отмечается в целом ряде художественных произведений, которые описывают как «лавкрафтианские». Слово weird превратилось в конкретную характеристику литературного произведения в начале ХХ века, когда рассказы о потусторонних силах, безумных научных открытиях и жестоких преступлениях становились все более и более популярными среди читателей. Если вы видите это прилагательное в отзыве на любое современное произведение – будьте уверены, перед вами weird fiction. Типичные особенности weird fiction Чем же жанр «странных» историй принципиально отличается от более привычных нам sci-fi, хоррора или фэнтези? Самый простой способ описать weird fiction – это рассматривать его как смесь этих направлений, в которой трудно вычленить главенствующее начало. Авторы weird fiction не стесняются смешивать все направления, которые так или иначе бросают вызов литературному реализму. Во-первых, weird – это не просто странное, но пугающе странное (что объясняет близость weird fiction и хоррор-литературы). Обложка журнала “WeirdTales” за 1929 год. Лавкрафт в эссе, посвященном «странным историям», указал именно на это их качество – вызывать у читателя страх путем нарушения базовых, всем знакомых законов природы и не предлагать никаких объяснений. По мнению Лавкрафта, автор «странных историй» должен стремиться преодолевать ограничения, налагаемые на человека временем, пространством и природой, что само собой будет провоцировать ужас: «Ужас и неизвестное (или странное) всегда тесно связаны, поэтому трудно убедительно изобразить нарушение законов природы, или космическую чужесть, или потустороннесть, не сделав акцент на страхе».* Другое отличительное качество «странной» литературы – атмосфера. Необъяснимое – чуть ли не самая важная часть эстетики weird fiction. В том же эссе Лавкрафт указывает на то, что атмосфера в «странных историях» главнее действия, и настаивает, что тонкие намеки на «странную реальность нереального» гораздо лучше перечисления невероятных событий. Наконец, weird fiction нередко характеризует дискомфортное (на грани отвратительного) содержание. Это, несомненно, тоже влияние хоррор-литературы, но с одним отличием: сильной социальной подоплекой. Если цель хоррора – напугать, цель weird fiction – вызвать сложную реакцию, заставить задуматься о границах допустимого и причинах, по которым мы эти границы можем нарушать. В «странных» историях эффект ужасного достигается именно за счет того, что у читателя (особенно не привыкшего к работе воображения) возникает когнитивный диссонанс от невозможности измерить происходящее привычной меркой. Так, у одного из самых ярких адептов weird Джеймса Балларда герои то пытаются слиться в экстазе с автомобилями и таким образом преодолеть телесность и одиночество («Автокатастрофа»), то массово сходят с ума и начинают убивать соседей по элитному небоскребу («Высотка») и т. д. и т. п. По меркам обычной человеческой реальности все эти персонажи явно ненормальны, а по меркам странной, тревожной баллардовской реальности – вполне адекватны. Подытожим: weird fiction сочетает элементы хоррора, фэнтези и научной фантастики, имеет мрачную, гнетущую атмосферу и активно интересуется всем, что в приличном обществе считается отвратительным и недопустимым. Поскольку по меркам литературы это все равно достаточно общо, в поле зрения weird, разумеется, попадают не тольно указанные выше писатели, но и авторы детективов, сюрреалистической литературы, литературы магического реализма. Леонора Каррингтон. Автопортрет (1937-38). Каррингтон – художница и писательница, чье творчество часто ассоциируют с weird. Желающим в этом убедиться рекомендуем ознакомиться с исключительно длинным списком писателей здесь – возможно, многие фамилии в этом списке вас удивят. New Weird и новые странности New Weird как направление ведет отсчет с середины девяностых годов ХХ века. Оно сформировалось во многом в ответ на критику массово популярных произведений в жанрах научной фантастики, фэнтези и хоррора – в частности, публика стала воспринимать их как ограниченные, замкнутые художественные системы с достаточно стандартным набором клише. Поэтому в New Weird вы вряд ли встретите вампиров, оборотней или зомби – как насчет людей с головами жуков у Чайны Мьевиля? Или людей, живущих среди жуков, у Джеффа Вандермеера? Упомянутый выше Джефф Вандермеер* предлагает определять New Weird так: «урбанистическая литература, которая ниспровергает романтизированные идеи пространства из традиционного фэнтези – главным образом за счет выбора реалистичных, сложных моделей из реального мира как точку отсчета для создания места действия (в котором могут сочетаться элементы научной фантастики и фэнтези)». Он же указывает на желание авторов New Weird максимально дистанцироваться от исхоженных фэнтезийных и фантастических тропов и изобретать свои страшные странности. Правда, некоторые критики жалуются, что термин New Weird скорее запутывает читателя, чем вносит ясность в сложные отношения современных sci-fi и фэнтези. Поэтому с уверенностью можно утверждать, пожалуй, только одно – если речь идет о New Weird, то мы говорим о периоде с конца 1990х и по настоящее время. Нетрудно заметить, что weirdness уже распространилась и на телевидение, и на кинематограф – так, черты направления находили и в первом сезоне «Настоящего детектива» (из-за сильных лавкрафтовских влияний), а готовящийся к премьере фильм Гильермо дель Торо «Форма воды» критики однозначно характеризуют как New Weird. Похожие веяния отмечаются и в видеоиграх – в частности, в сериях «Dishonored», где альтернативная реальность с элементами стимпанка сосуществует с фэнтези, научной фантастикой и достаточно прямолинейной детективной антиутопией, и «Elder Scrolls». Например, в игре 2002 года «Elder Scrolls III: Morrowind», несмотря на откровенную фэнтезийность, крайне «странное» место действия – с грибоподобными жилищами и возможностью путешествовать на огромной блохе. Кадр из игры «Elder Scrolls III: Morrowind» (2002) Поэтому в New Weird вы вряд ли встретите вампиров, оборотней или зомби – как насчет людей с головами жуков у Чайны Мьевиля? Королем современного New Weird по праву можно назвать Чайну Мьевиля (о его романе «Город и город» мы писали в июньском номере ). Мьевиль не стесняется наводнять свои миры самыми странными и малосочетаемыми героями в трудно поддающихся описанию обстоятельствах – и тем не менее, ему удается говорить при этом на совершенно современные и понятные каждому темы. Weird fiction – несомненно, литература «не для всех». Не каждый читатель готов к загадкам без разгадок, тягостной атмосфере, отвратительным фантастическим существам и зачастую не менее отвратительным людям. С другой стороны, у потустороннего и ужасного никогда не было дефицита поклонников, а бороться против убеждения, что литература не может изобрести ничего нового, всегда хорошо. Поэтому если вы еще сомневаетесь, что готовы к экстремальному количеству странного и потустороннего – начните с классиков вроде По, затем попробуйте Лавкрафта. а там, возможно, прекрасное и ужасное болото weird засосет вас окончательно. ■ Нашли ошибку в тексте? Выделите ее, и нажмите CTRL+ENTER Источник ← Ангиопатия сетчатки что это такое у новорожденных Как играть paranoid на гитаре → Вам также понравится Антитела 294 что значит 01.10.202309.07.2022 admin 0 Как называется аппарат который считает деньги 12.10.202314.07.2022 admin 0 Pvp кристаллы что это такое 10.10.202305.07.2022 admin 0 Добавить комментарий Отменить ответ Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены * Комментарий * Имя * Email *