А в чем смысл этого анекдота
Загадочный смысл анекдота
Не знаю, кто эти два человека, что на меня подписались и чего они ждут, поэтому решил рассказать одну давнюю историю, которая изрядно меня повеселила.
В студенческие годы мне часто приходилось ездить на пригородных поездах и вот в один из вечеров в поездке, на противоположной стороне от меня коротала время в пути небольшая молодёжная компания. Два парня сидели на креслах впереди, а за ними расположились две молодые девчонки. Первый парень(П1), дабы скрасить неблизкий путь, решил рассказать старый анекдот:
Жара. Душный автобус. Давка. Кто-то неслышно испортил воздух. Жудкая вонь. Народ начинает возмущаться : …да как можно в такой духоте. кто это сделал. Никто, конечно, не признается. Водителю это надоело, он по тормозам, достает длинную веревку и говорит, чтобы каждый в автобусе взялся за нее правой рукой. Все берутся. Водила:
— Ну что, все взялись за верёвку.
— И тот, кто пернул тоже.
Я анекдот знал, поэтому не придавал виду, что хоть чем-то заинтересован. Девчонки тихонько похихикали и только второй парень (П2) нахмурился, сказал, что анекдот тупой и что он ни чего не понял. П1 терпеливо рассказал всю историю заново, акцентировав внимание на концовке. П2 напрягся ещё больше, пустившись в сложные размышления, (тут уже тихо засмеялся я, на всю абсурдность ситуации). Глубоко вздохнув, П1 в третий раз, разжёвывая каждое предложение продекламировал старый анекдот, так, что и до первоклассника бы дошло. Тут П2 просиял! Сказал, что до него дошло, и от души посмеялся, пока все остальные невольные свидетели снисходительно улыбались. И в общем-то на этом вся история могла закончиться, если бы не финальная реплика П2:
вам рассказать медленно и два раза?))
я думал, что ты пошутил))
И тот, кто пернул тоже.
Пернувший в автобусе => за веревку взялись все => тот кто пернул взялся за веревку =>
Пернувший в автобусе => имеется
за веревку взялись все =>ответ утвердительный
тот кто пернул взялся за веревку => второй утвердительный ответ
Не один утвердительный ответ на всех, а два. Так и только так.
Сегодня с вами кэп
А в анекдоте виновник сам себя же и раскрыл, тем что утвердительно ответил на вопрос водителя автобуса ДВАЖДЫ. Промолчал, вот тогда был бы другой разговор.
Нет, тут дело такое, водила спрашивает взялся ли за веревку тот, кто пернул? и тот, кто пернул говорит да. Так его и вычислили ))
Это всего лишь предположение из нескольких возможных вариантов: за кого говорит рассказчик. При наличии воображения можно допустить наличие нескольких вариантов, за толпу и за одного человека, к тому же, искомый субъект уже упоминается в начале повествования, как один из предполагаемых персонажей сюжета.
Указывается автор реплики, остальное додумывается мысленно, логически.
Например, что реплики произносятся по очереди, разными персонажами.
И в процессе мышления нужно решить задачу, кто именно является персонажем.
ХЗ, а вдруг ты эстонец))
Рассказал двум эстонцам анекдот про то какие эстонцы тормоза. Побили. На следующий день.
О! я как-раз тот счастливчик который слышал в детстве правильную версию:
— И тот, кто пернул тоже.
— Да взялся я! Взялся!
Нет, он рассказан неправильно и смысл потерян. Ниже верный вариант.
Нет, просто ты тупой, потому что решил на пустом месте доебаться до явного смысла элементарного анекдота и продолжаешь гнуть свою линию уже годами. Поверь, это не добавляет тебе ума в глазах окружающих.
Хотя, быть может, это ты был тем П2, про которого я написал, и просто хочешь реабилитироваться )
Заходят три математика в бар.
Бармен спрашивает: ВСЕМ ПИВА?
Первый математик: Не знаю.
Второй тоже: Не знаю.
Бармен спрашивает третьего: Откуда такая уверенность?
Третий: Если бы первый не хотел пива, то ответил бы «нет», второй тоже не знает про всех, ну и мое мнение.
Ну во-первых гнем мы свою линию вместе, так что и ты тупой тоже, а во-вторых логика появляется только после исправления, в исходном варианте любой мог ответить что взялись все, нет указания на личность.
Чел, акстись ) Я написал единственный коммент к своему посту, после того как опубликовал его примерно 2,5 года назад и то из за твоей непроходимой тупости, о которой сообщили тебе здесь и остальные.
Если тебе интересно, то оригинал анекдота я взял из нэта, чтобы какие-нибудь долбоящеры попусту не доябывались до моего пересказа.
Подобная интерпретация гуляет по разным сайтам с анекдотами, если ты действительно сетуешь за справедливость, то найди реального автора и втолкуй ему нюансы логики, всё в твоих руках.
Чел, акстись) ты зашел в свой пост двухлетней давности и написал очередняре как он неправ.
По сайтам гуляет теория плоской земли, видимо тоже верная.
И я уже два года как ничего не втолковываю, просто доказательство сжато дал.
Да, потому что тот хуйню пишет )
Как же так? А что будет с правдой? Люди читают этот анекдот, по твоему, в неправильной логической форме, смеются и не подозревают, как они заблуждаются! Ты, быть может, единственный, кому не насрать, борись за истину!
Ну давай, расскажи этот анекдот как надо!
Или ты хуйню пишешь. 50 на 50.
Правильно будет «да взялся я», с указанием что отвечает именно виновный. Ответ «да» дает ноль бит информации, т.к. просто подтверждает, что взялись все.
Теория плоской земли просто как иллюстрация, что в интерете гуляет много ошибочных вещей.
Почему-то все понимают правильно, кроме, пожалуй, тебя и того, как и ты, не слишком умного парня )
Теперь борись за правду, чел! Пусть все знают, как они заблуждались!
Чем больше в головах людей ошибочных знаний тем лучше мое положение в жизни. Так что лучше дальше верь в свою правоту, а я помолчу.
Действительно, ведь знание о правильности интерпретации данного анекдота, это основа всей нашей жизни и раз оно у меня, по твоему, ошибочное твоё положение куда лучше )
Не, знание как работает передача данных и теория множеств.
И ты понял это про меня и других, только на примере данного анекдота, да ты бредишь)) Все, адекватные с хотя бы каплей мозгов, прочитавшие анекдот, всё поняли и не доёбываются по пустякам (видимо, ты не относишься к множеству адекватных с хотя бы каплей мозгов). Тебе уже даже говорили, что и интонацией голоса можно передать количество ответивших людей. Но ты всё не унимаешься )
Это индуктивная логика, но ты все равно не поймешь, что это значит.
А может тебе не дано понять, что для осознания смысла простого анекдота не нужно лезть другим в причинное место со своими ненужными объяснениями. На показ одного или множества голосов интонацией, тебе с твоей потрясающей индуктивной логикой, конечно, не чего ответить, по этому ты всегда избегаешь данной темы, продолжая как ворона клевать замёрзшие фекалии )
И смотрите не лопните
Не прокатило
В Уфе ночной клуб перестал впускать лиц «кавказской национальности»
В Уфе администрация местного ночного клуба запретила выходцам с Кавказа младше 40 лет посещать заведение. По словам управляющей клуба запрет был введен из-за того, что «кавказцы напивались и часто устраивали драки, они приходят по 10-15 человек». Такие лица, по словам представителя клуба, часто вели себя вызывающе
Ситуация получила огласку после жалобы юриста Вартана Пилиляна. Он попытался посетить уфимский «Ретро-клуб», но его не пустила охрана на входе.
При этом направившему жалобу 58-летнему Пилиляну отказали по другой причине. Двумя неделями ранее он стал участником конфликта в клубе. Именно поэтому администрация отказалась его пускать, а не из-за национальной принадлежности, рассказывает «Осторожно, новости».
Представитель клуба отметила, что заведение может отказаться пускать любого человека, который будет вести себя неадекватно, вне зависимости от нации.
Что хотели, то и получили: к чему привела жадность торговцев деревом, фанерой и OSB
«Я не злопамятный, я просто злой и у меня память хорошая». И, мне кажется, события этого строительного сезона не только я, но и многие люди будут помнить ещё ой как долго.
Бизнес и совесть малосовместимые категории и строительный сезон 2021 года это вполне наглядно продемонстрировал. После практически годичного сидения людей по домам производители и торговцы решили воспользоваться ажиотажем на зарубежных рынках и устроить тоже самое, только в два раза хуже у нас.
Парадокс заключается в том, что в пике цена на OSB доходила до 3600 за лист. То есть каждому не распрощавшемуся с мечтой о стройке россиянину лист фанеры обходился в три с половиной раза дороже, чем американцам.
К середине лета многие оптовые базы и розничные магазины и сами были не рады такому повышению. Они ещё держались на старых запасах, но к августу пришлось закупать материалы по максимальным ценникам.
И тут произошло следующее: почти все понадеялись на дальнейший рост цен на фоне ажиотажа в США и закупились фанерой по максимуму. например, один крупнооптовый областной склад фанеры купил фанеры более чем на 75 миллионов рублей. Не отстали в закупках сетевые магазины.
А цена возьми и упади.
Оказалось, что спрос в США на самом деле не такой уж и высокий. Там люди тоже не дураки, деньги считать умеют, поэтому качели спроса моментально качнулись в отрицательную сторону.
К чему это привело?
Вот к чему: в магазинах и на базах скопилось фанеры, купленной по заоблачной цене, практически на весь следующий сезон.
Строители-предприниматели на оптовом складе берут уже по 615 рублей. То есть цена скакнула вниз практически до минимального уровня.
А в магазинах нет ни одного человека. Все проходят мимо и качают головой.
Многие уже начали обзванивать предпринимателей:
— Не хотите у нас приобрести?
А ведь до следующего сезона как минимум 4,5 месяца. Они будут сидеть и смотреть на свою «золотую» фанеру.
Так что я совсем не злопамятный или всё же.
Почему умирает анекдот? История, анатомия и грустные перспективы некогда популярного разговорного жанра
Короткие смешные истории рассказывают друг другу во всех странах мира, но только в СССР анекдот стал явлением едва ли не сакральным. Чем он был для советского человека? Кто придумывал анекдоты и правда ли, что к их созданию приложили руку КГБ и ЦРУ? И почему сегодня мы перестали рассказывать анекдоты?
Анатомия анекдота
Формат коротких смешных рассказов с неожиданным финалом есть в большинстве культур, но, как правило, в других языках их называют общим словом «шутки» или «забавные истории». Почему же русским понадобилось для них отдельное определение? Дело в том, что у нас анекдот выкристаллизовался в самостоятельный и очень важный жанр со своими правилами и законами: каждый житель постсоветского пространства интуитивно отличит его от шутки, байки или смешной истории.
Анекдот — устный жанр
Профессор В. В. Химик считает, что интонации, мимика, смысловые паузы в анекдоте не менее важны, чем сам текст, поэтому в письменном виде он может утратить большую часть комического эффекта. Зачастую произношение помогает охарактеризовать персонажа (Ленин узнаваемо картавит, Сталин говорит с грузинским акцентом), а иногда без нужных интонаций, жестов и мимики смысл вообще теряется. Как, например, передать на письме такой анекдот:
Знаете, кто на сколько пальцев в Советском Союзе живет? Коммунисты живут на один палец (рассказчик поднимает кверху большой палец — жест, означающий «Во!», «Отлично!»). Рабочие живут на два пальца (рассказчик соединяет большой и указательный пальцы, подносит их к шее и щелкает по ней — жест, означающий выпивку). Крестьяне живут на три пальца (рассказчик складывает из трех пальцев фигуру, носящую название «кукиш», «шиш» или «фига»). Интеллигенция живет на четыре пальца (рассказчик, используя указательный и средний палец правой и левой руки, изображает тюремную решетку, которой прикрывает свое лицо). А студенты живут на пять пальцев (рассказчик вытягивает вперед кисть руки ладонью вверх, как бы прося подаяния).
Анекдот — это мини-спектакль, театр одного актера. Знакомиться с ним по книге — всё равно что вместо просмотра фильма читать сценарий: да, это может быть интересно и смешно, но все-таки совсем не то же самое.
Рассказчик никогда не претендует на авторство
Важное отличие анекдота от смешной истории сформулировали филологи Алексей и Елена Шмелевы в книге «Русский анекдот: текст и речевой жанр». Предполагается, что шутку человек придумал сам (может, это и неправда, но заимствование обычно скрывается). С анекдотом всё наоборот. Даже если рассказчик сам его сочинил, что бывает крайне редко, он всё равно подает анекдот так, словно услышал его от других людей, ведь анекдот по умолчанию анонимен.
Персонажи должны быть знакомы слушателю
Действующие лица анекдотов — почти всегда узнаваемые типажи. Это могут быть иностранцы (американец, немец, француз) или представители этнических меньшинств (чукча, еврей), герои фильмов и мультфильмов (Штирлиц, Чапаев, Шерлок Холмс, Гена и Чебурашка), политические деятели (Ленин, Брежнев, Хрущев), обобщенные представители профессий и социальных страт (новый русский, гаишник, студент) — главное, что они не нуждаются в представлении.
Слушатель заранее знает, чего ожидать от каждого из них: Брежнев — старый маразматик, чукча глуповато-наивный, поручик Ржевский наверняка выдаст вульгарный каламбур, Вовочка смутит учительницу. Именно поэтому анекдоты так сложно переводить на другие языки и объяснять иностранцам.
Если персонажи неизвестны слушателю («С одним моим знакомым, таксистом, произошла смешная история…»), это не анекдот.
Характерная конструкция рассказа
Анекдот состоит всего из двух частей — зачина и развязки, тогда как другие юмористические жанры могут иметь еще и центральную часть, фабулу. Зачин сообщает тему, интригу, создает напряжение. Развязка — парадоксальный, неожиданный финал, переворачивающий с ног на голову ожидания слушателя.
Эти две части не равны. Зачин, пишет В. В. Химик, может быть небольшим или развернутым. Часто он строится по законам традиционной сказки с троекратным варьированием событий: «Поспорили американец, немец и русский…» А вот развязка всегда должна быть краткой и внезапной. Эффект усиливает выверенная пауза — не слишком короткая (чтобы подержать слушателя в напряжении), но и не слишком длинная (это ослабит эффект). Некоторые анекдоты без такой паузы вообще теряют смысл:
Захотел Вовочка стать президентом… и стал.
Настоящее время в повествовании
В анекдотах чаще всего используются глаголы в настоящем времени, причем стоят они в начале предложения. Этим приемом рассказчик разворачивает происходящее перед глазами зрителя.
Возвращается муж из командировки…
Едет новый русский на шестисотом, и тут в него врезается «запорожец»…
Заходит в бар голая женщина…
Вызывают Вовочку к доске…
Бывает и по-другому. Например, в анекдотах про Штирлица сознательно используется прошедшее время: это пародия на закадровый голос актера Ефима Копеляна в сериале «17 мгновений весны».
Штирлиц склонился над картой СССР. Его неудержимо рвало на родину.
Ситуативная уместность
Анекдот не существует в вакууме: его эффект сильно зависит от того, когда, кому и в каком контексте его рассказывать. В разговор его вводят специальные фразы: «Кстати, на эту тему есть анекдот…», «Это как в том анекдоте…», «Ну ты прямо как в том анекдоте, когда…»
С помощью этих метатекстовых вводов легко отличить анекдот, скажем, от шутки. Как справедливо замечают Алексей и Елена Шмелевы, нелепо предупреждать слушателей, что сейчас пошутишь: это сведет на нет весь эффект.
История анекдота
Слово «анекдот» произошло от греческого anekdotos («неизданный, неопубликованный») и изначально имело совершенно другое значение — «забавный или нравоучительный рассказ о реальном (или подающемся как реальное) происшествии из жизни исторического лица». Собственно, в таком значении anecdote и сейчас существует в языках западных стран.
В русском языке это слово уже в начале XX века обозначает другое: теперь так называют короткий, подчеркнуто вымышленный устный рассказ с неожиданной смешной концовкой. Именно в таком значении его употребляет Аркадий Аверченко в рассказе «Еропегов» (1910):
— Нет, ты, брат, расскажи лучше анекдотик какой-нибудь. Изумительно анекдоты рассказывает, — обратился ко мне оживленный, веселый Еропегов. — Право, расскажи!
Демкин потупил голову и гудящим, унылым голосом покорно начал:
— Один купец пришел в ресторан. Видит — висит клетка с соловьем. «Сколько, — говорит, — стоит?» — «Триста рублей». — «Зажарьте».
— Этот анекдот мне известен, — сказал я. — Купец, когда зажарили, сказал: отрежьте на три копейки. Да?
— Да, да, — кивнул головой Демкин. — А то другой анекдот есть: армянин застал жену с приказчиком на диване. Они целовались, и он…
— Знаю! — перебил я. — Потом он еще диван продал.
Демкин тяжело вздохнул и замолчал.
— Ты расскажи об еврее, который пришел в театр, а потом ушел, не желая ждать, когда прочел в программе, что между вторым и третьим действием проходит полтора месяца, — подсказал Еропегов.
Мрачный Демкин покорно рассказал анекдот об еврее.
Анекдот был тоже мне знаком, но я сделал вид, что впервые услышал его, и поэтому насильственно смеялся.
Очевидно, что ко времени написания этого рассказа в языке сформировалось не только близкое к современному значение слова «анекдот», но и хорошо знакомый нам речевой этикет для таких ситуаций. Рассказчик должен быть артистичным (а не монотонным, как Демкин), а перед тем как «травить анекдот», неплохо бы убедиться, что присутствующие его не знают. Слушателю же правила хорошего тона велят притвориться, что он слышит анекдот впервые, и посмеяться.
Впрочем, как замечает В. В. Химик, массовая популярность анекдота пришлась уже на советское время. Это логично: на протяжении 70 лет советской власти он худо-бедно компенсировал отсутствие свобод, позволял выпустить пар и давал возможность посмеяться над набившей оскомину идеологией.
«Анекдот как жанр, как вид, как форма — это сугубо российско-советское изобретение, своеобразное совковое ноу-хау, едва ли воспроизводимое в иных культурных опытах», — утверждает ученый Евгений Соколов.
Культуролог Юрий Милютин считает, что причина еще глубже. В условиях авторитарного правления анекдот был способом индивидуальной психотерапии: он позволял оставаться вменяемым на фоне тотального принуждения, давал возможность дистанцироваться от навязанных правил существования, становился зоной комфорта, где можно было переждать абсурдность окружающей жизни. Но это не так уж и хорошо:
«Мы шутим, иронизируем над собой и реальностью, достигаем в этом садомазохистских высот, хотя на самом деле это много проще каких-либо конструктивных действий по изменению себя и обстоятельств. Привычная реальность нас вполне устраивает, по крайней мере, она предсказуема, хоть и анекдотична. Зачем перемены, для чего усилия в направлении неизвестного? Вот если бы кто-нибудь пригласил нас на всё готовое, то мы, пожалуй, и рискнули бы, а так нам и сейчас неплохо, во всяком случае, терпимо».
Отношения властей и анекдота складывались по-разному. Историк Михаил Мельниченко рассказывает, что преследование анекдотов и их рассказчиков началось в 1929 году и активизировалось в 1930-е. Тогда это подпадало под пункт 10 58-й политической статьи «Пропаганда или агитация, направленная на свержение советской власти». Вот за такие анекдоты, например, инженер Сергей Попович в 1948 году получил реальный срок:
Старушка впервые в жизни увидела верблюда и заплакала. Ее спрашивают: «Почему ты плачешь?» А она: «Посмотрите, до чего же советская власть довела лошадь».
Но развитие жанра репрессии не остановили, даже наоборот: во времена, когда любой протест был под запретом, политический анекдот оставался единственной отдушиной. Такой, например, приводит в своем дневнике Корней Чуковский (в нем обыграны и преследования за «антисоветские» шутки):
Едет в поезде человек. Сосед спрашивает, как его фамилия. Он говорит: «Первый слог моей фамилии — то, что хотел дать нам Ленин. Второй — то, что дал нам Сталин». Вдруг с верхней полки голос: «Гражданин Райхер, вы арестованы».
После смерти Сталина власти изменили тактику: теперь они упорно делали вид, что анекдотов не существует. С одной стороны, их нереально было найти в печатном виде, с другой — можно было уже не бояться получить за них срок. Именно это время — 1960–1970-е годы — все исследователи называют золотым веком советского анекдота.
В статье «Русский анекдот в XXI веке: трансформация речевого жанра» Елена и Алексей Шмелевы отмечают, что в те годы обмен анекдотами заменял людям обсуждение политики: в них мгновенно обыгрывались все актуальные новости. «При этом все типы анекдотов: бытовые, этнические, анекдоты о каких-то профессиональных или социальных группах — всё равно были по сути своей „антисоветскими“ — именно поэтому их и рассказывали». Но политические все-таки лидировали.
На пенсии Никита Сергеевич посылает жену в магазин за икрой. Нина Петровна ничего не принесла. Никита Сергеевич возмущается: «Всего две недели прошло, как меня сняли, а уже всё развалили».
«Правда ли, что Брежневу собираются присвоить звание генералиссимуса?» — «Правда. А если он это слово сумеет еще выговорить, то ему также дадут народного артиста».
Брежнев зачитывает приветствие спортсменам на Олимпийских играх 1980 года в Москве: «О! О! О! О! О!» Референт ему шепчет: «Это не „о“, а олимпийские кольца! Текст — ниже!»
Хрущев осматривает выставку картин в Манеже:
— Что это за дурацкий квадрат и красные точки вокруг?
— Это советский завод со спешащими на работу трудящимися!
— А это что за дерюга, измазанная зеленым и желтым?
— Это колхоз, в котором созревает кукуруза!
— А это что за синяя уродина?
— Это «Обнаженная» Фалька.
— Обнаженная Валька? Да кто ж на такую Вальку захочет залезть? А что это за жопа с ушами?
— Это зеркало, Никита Сергеевич!
Кто придумывает анекдоты?
Отследить происхождение анекдота практически невозможно: сам жанр предполагает анонимность. По словам филолога Александра Белоусова, какие-то изначальные авторы у анекдотов, конечно, могли быть («при наличии творческого мышления анекдот может придумать любой человек: для этого нужно только знать принципы его построения»), но о чистом авторстве всё же речи не идет: анекдот — всегда коллективное творчество. «Автор — это и второй, и третий, и четвертый рассказчики, которые передают анекдот друг другу». Переходя из уст в уста, анекдот меняется, оттачивается, обрастает новыми деталями и избавляется от лишнего, а иногда даже разделяется на несколько самостоятельных историй с разными концовками.
Михаил Мельниченко рассказывает, что сложно определить даже примерное время появления того или иного анекдота. Упомянутые в нем имена и реалии не показатель: анекдоты легко видоизменяются, приспосабливаясь к новым событиям и меняя одни фамилии политиков на другие. Демонстрируя эту способность анекдота к вариативности, Мельниченко приводит такой пример:
Лекция Михаила Мельниченко «Советские анекдоты — настоящие и фальсифицированные»
Есть два устойчивых мифа о происхождении советских анекдотов.
1. Анекдоты придумывали в ЦРУ, чтобы подорвать советский строй
Эта версия не возникла из ниоткуда: в брежневскую эпоху ее активно транслировала советская пропаганда. Александра Архипова и Анна Кирзюк пишут в своей книге «Опасные советские вещи: городские легенды и страхи в СССР», что в это время в Союзе выходили десятки книг и статей о том, что Центральное разведывательное управление США (реже — Израиль) ведет психологическую войну против стран соцблока, а анекдоты — одно из главных ее орудий.
Об этом же рассказывали в вузах, школах и даже детских садах.
«А вы знаете, что все анекдоты про Василия Ивановича приходят к нам из Израиля?!» — стращал студентов в 1977 году лектор исторического факультета Московского педагогического института.
«Анекдоты про Василия Ивановича к нам перебрасываются через Берлинскую стену, чтобы подорвать устои», — доказывала ученикам примерно в то же время директриса одной из московских школ. Эти легенды курсировали даже среди детсадовцев: в 1979 году две шестилетние девочки говорили подружке: «Каждый раз, когда мы смеемся над этими анекдотами, американские капиталисты получают деньги».
«Такой перенос ответственности с советского человека на агента зарубежной разведки работал на нейтрализацию опасного сообщения двояким образом, — пишут Архипова и Кирзюк. — Во-первых, идея вражеского влияния принижала статус сообщаемой информации: показывалось, что слух ложный и верить ему нельзя. Во-вторых, она дискредитировала фигуру распространителя: он изображался марионеткой западных спецслужб».
Последнее, впрочем, верно: власть действительно использовала анекдоты, чтобы узнать, что советские граждане думают о ней на самом деле. Сын Хрущева Сергей в своей книге «Никита Хрущев. Реформатор» рассказывает:
«В ежедневных сводках КГБ о настроениях в стране отец регулярно прочитывал анекдоты о себе, но не обижался, хотя сводки содержали не только и не столько безобидные анекдоты, но и куда более серьезный негатив…»
«Владимир Семичастный, возглавивший в 1962 году КГБ, вспоминал, как при сдаче дел его наставлял предшественник Шелепин: „Ты бери самые злые анонимки, где Никиту матом ругают, и неси ему на доклад. Хрущев и меня просил приносить ему это добро и читать вслух“».
«Анекдотного» управления КГБ не существовало, но легенда прочно вошла в фольклор:
Идет Андропов по Кремлю и слышит: из подвала КГБ доносится смех. Нагнулся к окошку:
— Товарищи, почему смеемся в рабочее время?
— Ой, Юрий Владимирович, мы сейчас про вас такой анекдот придумали, завтра за него пять лет давать будем!
Еще один анекдот о попытках власти взять написание анекдотов под контроль:
Партия и КГБ устали бороться с любовью народа к политическим анекдотам. И дали задание писателям: придумать единый абсолютный анекдот, чтобы только его люди и рассказывали друг другу, раз уж они без этого жить не могут. Писатели собрали все анекдоты, какие только гуляли по стране, систематизировали их, классифицировали, заложили в ЭВМ (электронно-вычислительная машина, термин «компьютер» был еще не в ходу) и стали ждать. Через какое-то время машина выдала им абсолютный анекдот: «Муж уехал в командировку. А ночью в постели с его женой лежат Брежнев, Чапаев и Петька. И все — евреи».
В американском разведуправлении хоть и не придумывали советские анекдоты, но тоже, по всей видимости, ими интересовались. Недавно в сети появилась рассекреченная подборка советских политических анекдотов 1980-х годов — в свое время ее подготовили для замглавы ЦРУ.
Рабочий в очереди в винный магазин обращается к соседу: «Всё, сил моих больше нет! Придержи мое место, а я пойду пристрелю Горбачева». Через два часа он возвращается. «Ну что, пристрелил?» — «Нет, там очередь еще больше».
Правда, о цели этого документа остается только гадать (никаких комментариев там нет, только сами анекдоты). Возможно, сотрудники ЦРУ, как и их коллеги в СССР, хотели таким образом выяснить умонастроения советских граждан.
Конец эпохи анекдотов?
Иронично, что жанр, с которым советская власть безуспешно боролась, начал сдавать позиции именно тогда, когда ему предоставили полную свободу. Именно легитимизация анекдота в 1990-х стала первым шагом к его угасанию, по мнению Михаила Мельниченко.
Специалист по семиотике фольклора доктор наук Сергей Неклюдов тоже считает, что гласность сослужила анекдоту плохую службу:
«Анекдот — клапан в паровом котле, который невозможно заткнуть, если для „пара“ нет других выходов. А если можно многое говорить публично, по радио, со сцены, анекдотов будет меньше».
Сильно испортили репутацию жанра и дешевые сборники анекдотов, которыми в 1990-е были завалены все прилавки. Как отмечает культуролог Олег Борисов, «эти брошюрки утрачивают смысл окруженной магическим ореолом байки, лишают анекдот прямого действия и соучастия. Такой анекдот перестает быть анекдотом, становится отработанным материалом, место которому в архиве».
Александр Белоусов выдвигает менее очевидную причину угасания жанра. Чтобы анекдот стал массово популярным, его аудитория должна обладать общим культурным кодом. В этом смысле СССР был идеальной средой: несколько десятилетий вся страна читала одни и те же книги, ходила на одни и те же фильмы и смотрела одни и те же передачи по телевизору, потому что других не было.
«Когда в телевизоре всего одна программа, то и поле общения единое. А когда люди смотрят 50 разных программ, то общего у них становится всё меньше. Может быть, поэтому и циклы анекдотов сейчас не появляются: нет такой точки, где бы сошлись все».
Елена и Алексей Шмелевы показывают, как жанр трансформировался на постсоветском пространстве. Когда-то ходила шутка: в компании травят анекдоты, но так как все присутствующие давно знают их наизусть, то они просто называют их по номерам — 14, 28, 139 — и смеются. Именно это и случилось в реальности: примерно к 1990-м в стране образовался огромный пласт анекдотов, известных большинству носителей русского языка.
Анекдоты превратились в прецедентные тексты: то, что считается общеизвестным в рамках конкретной речевой культуры, перешагивает за пределы своего жанра и начинает воспроизводиться и обыгрываться в самых разных контекстах — от публичных выступлений до газетных заголовков. Зачастую такие шутки перерождаются в мемы, когда прецедентный текст сокращается до самого яркого его момента.
Как бы там ни было, все исследователи признают, что «удельный вес» анекдота сегодня резко снизился, особенно среди молодежи. Психолог Ольга Щербакова выяснила, что молодые люди 18–29 лет оценивают анекдот как устаревший, отживший и даже низкопробный жанр. Он совершенно не кажется им смешным и ассоциируется с доинтернетной эпохой.
Интернет действительно изменил требования к юмору. Во-первых, объемы потребляемой информации увеличились и шутки стали более концентрированными и лаконичными (участники опроса отметили, что классические анекдоты кажутся им громоздкими и длинными). Во-вторых, анекдоту просто не угнаться за темпами, к которым привыкли пользователи сети: там любая новость через пять минут обрастает кучей актуальных мемов. Анекдоту же нужно некоторое время, чтобы «созреть», и чаще всего он устаревает еще до этого момента. В результате заготовленные истории уступают место более ситуативному, спонтанному, «быстрому» юмору.