Антропоморфные животные игрушки что это
Как коты прославили душевнобольного художника, который рисовал их портреты в психбольнице: Луис Уэйн
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Выставка, которая заставит вас мурлыкать
Луис Уэйн был катастрофически недооценён при жизни. Он скончался в психушке одиноким и осуждённым на забвение в возрасте 78 лет. Мало того, что его работы опередили своё время, а стиль был уникален, его картины имеют подлинные целебные свойства! В лечебном учреждении, где художник провёл свои последние дни, в настоящее время выставлены его «котики». В больничном «Музее разума» открыли выставку под названием «Кошки Луиса Уэйна». Диковинные изображения гениального живописца совершенно прекрасным образом влияют на психическое злоровье человека. Терапевтический и восстанавливающий эффект картин Луиса подтверждают многие именитые психиатры.
Луис Уэйн — шизофреник?
В клинике ему сразу поставили диагноз шизофрения и поначалу отправили в больницу для нищих, Спрингфилд, графство Суррей. Однако вскоре Уэйна перевели на содержание в Бетлем-Ройял. Этому содействовал тогдашний премьер-министр Великобритании Рэмси Макдональд, который был горячим поклонником его творчества. Также он стал выплачивать сёстрам художника небольшое содержание в знак признания заслуг их брата в сфере популярного искусства.
Но был ли Луис действительно болен? В этом мнения экспертов расходятся. Некоторые подтверждают диагноз шизофрения, но многие специалисты с этим не согласны. Они говорят, что художник страдал от некого расстройства аутистического спектра. Характер у Луиса был мягкий, он легко поддавался чужому влиянию. Также у Уэйна напрочь отсутствовало деловое чутьё. Несмотря на всю популярность его работ, он еле сводил концы с концами.
Антропоморфные животные
Уэйн прославился своим особым, антропоморфным стилем, наделяющим кошек человеческими привычками и необычайно большими глазами. Знаменитый английский писатель Герберт Уэллс был поклонником Уэйна и говорил, что тот «изобрёл кошачий стиль, кошачье общество, целый кошачий мир». Он также однажды пошутил, что кошки без Уэйна стыдятся себя.
Жизнь Уэйна и её «электричество»
Луис Уэйн был увлечён не одними лишь кошками. В 1883 году он женился на своей бывшей гувернантке, женщине значительно старше его. Счастье, к сожалению, было слишком недолгим. Нежно любимая супруга художника через несколько лет скончалась от рака груди. В лечебном учреждении, где доживал свой век Луис, было полно кошек. Это было его утешением и вдохновением до конца дней.
Новый фильм о Луисе Уэйне с Бенедиктом Камбербэтчем и Клэр Фой в главных ролях
В этом году великий художник удостоился кинематографической дани уважения его таланту от режисёра Уилла Шарпа. Фильм Шарпа получил название «Электрическая жизнь Луи Уэйна». Роль живописца досталась неподражаемому Бенедикту Камбербэтчу, который великолепно вошёл в роль. Клэр Фой досталась роль его дражайшей супруги Эмили Ричардсон. Андреа Райзборо исполнила роль Кэролайн Уэйн, рассказчиком стала звезда из другого фильма Шарпа «Цветы», Оливия Колман. Ник Кейв сыграл Герберта Уэллса, а Тайка Вайтити – редактора Макса Касе
Камбербэтч считает, что название фильма очень хорошо отражает суть истории такой личности, какой был Луис Уэйн. Любовь к Эмили прошла красной нитью через жизнь художника и оставила в нём очень глубокий след. Клэр Фой отлично вписалась в роль. Режиссёр смог передать всю глубину переживаний Уэйна. Не в последнюю очередь благодаря таланту Камбербэтча. Очень ярко показано, что если ты не такой, как все, то. шизофреник. Все мечты, творческий энтузиазм, безграничная энергия, всё это разбивается о стену суровой реальности. Очень грустное, но очень хорошее и светлое кино. Теплота же души художника навсегда останется с человечеством благодаря его чудесным картинам.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Современные антропоморфные игрушки и формирование идентичности ребенка
Современные антропоморфные игрушки и формирование идентичности ребенка
Выбор антропо– и зооморфных игрушек у современных детей более широк. И мальчики теперь гораздо чаще используют их в своих манипулятивных играх, не боясь упреков в утрате собственной гендерной идентичности. Возможно, отчасти это связано с глобальными изменениями гендерного баланса в современном обществе [Морозов 2004а, с. 6]. Существенное влияние на формирование игровых предпочтений современных детей оказывают массмедиа [Берн 2001, с. 66–68, библ.; Хониг 2003, с. 149; Игра 2003, с. 167–170; Лемиш 2007], а также реклама и продажа игрушек, изображающих героев популярных детских фильмов (Чебурашка, Могучий Рейнджер, Шрек, Гарри Поттер, персонажи «Корпорации монстров» и «Ледникового периода» и др.). При этом на первый план выходят не педагогические или психотерапевтические свойства игрушки, а коммерческие интересы крупных корпораций, производителей детских игрушек. В качестве иллюстрации сошлемся на мультипликационный сериал «История игрушек» (2007–2010), который использует занимательный сюжет для рекламы новых типов игрушек (см. илл. 152).
Свойства игрушки с точки зрения играющего с ней ребенка в современном мире существенно изменяются. «Серийное производство и продажа игрушек предполагает, что одна игрушка может быть заменена такой же или улучшенной – как предложили поступить производители куклы Барби в рекламе своей продукции. Ребенок, играющий с такой куклой, поставлен в ситуацию взрослого выбора – какую модель предпочесть, – совершенно так же, как автолюбитель, выбирающий новую машину. Серийная игрушка стремится стать симулякром. Целью ребенка оказывается не выявление игровых возможностей куклы, а доказательство ее престижности. ‹…› Иной аспект той же проблемы – в разрушении индивидуально значимых отношений с любимой и единственной игрушкой, потому что ее можно заменить „совершенно такой же“, и, как следствие – обеднение эмоционального опыта ребенка, который, став взрослым, тоже будет располагать небогатой эмоциональной палитрой» [Гусева 2001б, с. 72].
Илл. 152
Хотя, отметим и тот факт, что изменение внешнего вида игрушек не изменяет принципиально способов игрового манипулирования ими: с куклами Барби играют в те же игры, что и с их предшественницами, например, бумажными вырезными куколками. «Когда мне было 8 лет, родственники из-за границы привезли мне Barbi. Я была просто на седьмом небе от счастья и готова была эту куклу не выпускать из рук. Постоянно то заплетала ей косички, то переодевала, даже построила для неё домик»; «С девочками мы играли сначала в кукол, переодевая их в свои детские вещи… Повзрослев немного, мы стали играть в куклы Барби. Шили на них одежду, выбирали для них мужей, строили домашний очаг»; «Также играла, если так можно было назвать, в бумажные куклы, которые приходили в журналах „Мурзилка“ и „Барвинок“. Я вырезала кукол и сама моделировала им одежду; рисовала, разукрашивала и одевала на кукол, устраивала парад моделей» [Борисов 2008, т. 1, с. 40].
Отражением того факта, что кукла в современном мире активно используется для формирования стратегий поведения, может послужить разразившийся несколько лет назад в американской прессе скандал с «выдворением с прилавков» накануне рождественских продаж «счастливого кукольного семейства» Миджи, «первой подруги Барби». Причиной послужило усовершенствование в конструкции Миджи, внесенное фирмой-производителем на основании рекомендаций психологов: она стала беременной. «Кукла – мечта пытливого ребенка, задающегося вопросом, откуда он появился – имеет отстегивающийся животик, из которого извлекается еще одна кукла – новорожденная девочка». Хотя, по мнению психологов, «кукла-роженица чрезвычайно полезна как для удовлетворения любопытства детей, так и для укрепления семьи с помощью ролевых игр ‹…›, многие американские родители третьего поколения эры Барби сочли, что беременность Миджи слишком натуральна, и что их детям на нее смотреть, а уж тем более с нею играть, – вредно» [BBCRUSSIAN 2002; см. также: Мусаханов 1997, с. 180–192]. Понятно, что истинной причиной недовольства стала скорее всего боязнь ранней сексуальности и нежелательной беременности, которая могла быть спровоцирована соответствующим имиджем любимой куклы (для ребенка несомненно привлекательным и положительным). В данном случае положительные с точки зрения социальных конструкторов установки на создание многодетного «счастливого семейства», воплощенные в «беременной Миджи», пришли в явное противоречие со взглядами на планирование семьи «среднестатистического» американца.
Еще один способ использования «игровых предпочтений» в целях социального конструирования содержится в предложении, выдвинутом министерством образования Израиля. По сообщению газеты «La Repubblica», «обеспокоенное не столько кошельками родителей, сколько тем, что у детей складывается неправильное представление о том, как должно выглядеть тело, министерство, не случайно возглавляемое женщиной, приняло решение, что с этого года в рамках воспитательной программы равноправия полов в детсадах для кукол Барби не будет места. Вместо них появятся куклы, более соответствующие средиземноморскому и своеобразному характеру страны. Могут появиться темнокожие куклы и даже черные, как дань уважения иммигрантам из Эфиопии, и, кроме того, более пышнотелые. „Куклы, подобные Барби, ограничивают свободу развития, – утверждает директор отдела равенства полов министерства образования Мириам Шечтер. – Девочки не чувствуют себя достаточно красивыми, стройными и высокими, и это наносит вред их чувству уверенности и способностям“. Программа, по словам Шечтер, должна стать ответом той излишней значимости, которую придают в нашем обществе внешнему виду, и будет включать в себя также критический подход к рекламе, „которая навязывает фальшивые идеалы красоты“. Более того, по замыслу реформаторов, „для разрушения сексуальных стереотипов“ у детей „будет поощряться и воспитываться интерес к игрушкам, типичным для противоположного пола: к конструкторам – у девочек и кастрюлям – у мальчиков“ [InoPressa 2005]. Данный пример интересен тем, что израильские реформаторы намерены сформировать определенные игровые предпочтения для изменения гендерных аттитюдов „в рамках воспитательной программы равноправия полов“. Тем самым предполагается, что при помощи социокультурных параметров можно трансформировать параметры социобиологические.
Нам этот план представляется столь же футуристичным, как и борьба в первые десятилетия советской власти с куклами, объявленными „пережитками мелкобуржуазного быта“. По воспоминаниям, „в [1930-е годы куклы в семьях были редкостью. Одна из немногих фабрик по производству кукол, сохранившихся после революции, находилась в Москве, там изготавливали кукол с фарфоровыми головами по аналогии с лучшими игрушками немецких и французских мастеров. Но в 1928 г. за „излишнюю буржуазность“ её закрыли по решению Наркомпроса, а кукол, хранившихся на складе, разбили. ‹…› Куклы в редких семьях были. На моих детских фотографиях (их множество) отец меня запечатлел и с кошкой, и с книжками, и с кеглями, и с кубиками, а с куклой – никогда. Я не помню, чтобы была кукла. В это время боролись с мещанством, с буржуазными предрассудками… А иметь куклу очень хотелось. Во время войны, в эвакуации, я часами мечтала о кукле: как я её одеваю, гуляю с ней, кормлю. Но я знала, что это стыдные желания – никому об этом рассказать нельзя“ [Борисов 2008, т. 1, с. 397].
При конструировании игровых предпочтений необходимо иметь в виду, что прагматика мальчишечьих игр существенно отличается от прагматики игр девочек [Берн 2008, с. 62; Игра 2003, с. 35, 53, 62, 141–146; и др.]. Девочки моделируют при играх с „куклами“ различные типы женской деятельности („магазин“, „больница“, „школа“) и внутрисемейные ситуации, включая взаимоотношения родителей, уход за детьми, различные домашние работы и т. п. Мальчики в своих манипулятивных играх с антропоморфными предметами гораздо большее место уделяют приключенческо-авантюрным сюжетам с ситуациями конфликта и насилия, жесткой соревновательности и конкуренции (различного типа „войны“, в том числе „бандитские разборки“, земные и космические путешествия с использованием различных „транспортных средств“ и т. п.) – см. илл. 153, Г. Брукер. Стрельба из лука (1894). Нередко это является причиной серьезных конфликтов во время игры между девочками и мальчиками – см. цв. вкл. 11, У. Дж. Маклей. Праздник бесчинства (около 1869). В этом и проявляется различие гендерных установок в детских игровых сообществах. Мы можем, конечно, вручить мальчикам кастрюльки и заставить их с ними играть, но должны быть готовы к тому, что они превратят их в своих играх в вездеходы, бронетранспортеры или космические карабли. Типичные реакции детей на намеренное изменение игровой среды в ходе эксперимента описаны, например, в работе Д. Б. Эльконина [Эльконин 1995, с. 127–135]. Для формирования гендерной идентичности широко применяются „гендерно окрашенные“ игрушки, причем их особенности и состав определяются как социокультурными и историко-культурными факторами, так и физиологией пола [Берн 2008, с. 62–70; Хониг 2003, с. 143–149].
Илл. 153
Вместе с тем при помощи игровых предметов можно повышать „имиджевый вес“ тех или иных профессий или отдельных персон – ср., например, вполне узнаваемые черты Арнольда Шварценеггера в облике игрушечного Терминатора, что, по-видимому, сыграло определенную роль в формировании его положительного образа в сознании будущих избирателей. У русских традиционные „кукольные мужички“ использовались для создания имиджа „идеального“ потенциального брачного партнера („доброго молодца“), в то время как другие виды кукол могли давать идеальные образы основных социокультурных ролей в наиболее распространенных кукольных играх: „девушка-невеста“, „отец“, „мать“, „дети“ [Комарова 2004, с. 151–156].
Современная авторская и художественная кукла. Современные куклы (их обзор см., например, на сайте „Планета кукол“: www.dollplanet.ru) предназначены, скорее, для украшения интерьера, а не для игры. „Коварные зарубежные производители для того и сделали куклу взрослой, чтобы потребитель ее не нянчил“ [Алямов 1997]. Как и в иных перечисленных выше случаях, появление и успешное функционирование данных кукол тесно связано с маркетинговыми стратегиями их производителей.
Как в России, так и в других странах успешно развивается направление, которое принято называть „авторской“, „дизайнерской“ или „художественной“ куклой [Голдовский 2009]. В последние десятилетия в рамках этого направления возникли множество различных стилей: от достоверной реставрации или копирования антикварных кукол до создания символических фантазийных фигурок и образов – см. цв. вкл. 14 [Кукольная коллекция]. Художественные куклы, в отличие от куклы Барби, более индивидуальны, производятся на заказ, нередко в единичном экземпляре [см., например: Katan Doll 2010; Tom Francirek 2010]. И в этом смысле само их появление дает возможность поставить вопрос о решении проблемы „конвейерной“ игрушки, для которой индивидуальность не является важным свойством. Если желание быть „единственным“ для мальчика-робота из фильма С. Спилберга неосуществимо, то некоторые художественные куклы (например, муклы) как раз изначально задуманы как единственные и неповторимые, поскольку они изготавливаются строго по индивидуальным заказам и с соблюдением всех требований заказчика к деталям их внешности, одежды и даже биографии [Наринская 2006]. Иногда авторские куклы настолько точно воспроизводят человеческую мимику, что могут восприниматься как „живые“ – см. цв. вкл. 14.
Илл. 154
В художественных проектах современных авторов кукла становится символом самых разрушительных тенденций современной цивилизации, квинтэссенцией морального падения, человеческого варварства и вандализма. Такую символику имеют куклы, изображающие трупы детей, подвергшихся бомбардировке во время войн конца ХХ века, в произведениях „поп-арта“. Российский коллекционер Ольга Арцимович, создательница музея кукол на Варварке (Музей кукол „Кукольный дом“), выстраивает экспозицию из кукол, найденных в руинах разрушенных городов. Аналогичное прочтение символики „сломанной“ и „брошенной“ куклы предлагают и авторы фотоальбома, в котором помещено около полутора сотен кукол, оставленных в зоне отчуждения Чернобыля [Куклы Чернобыля 2008] – см. илл. 154. Автор альбома, фотохудожник Антон Бородавка, объясняет, что чернобыльские куклы символизируют утраченное беззаботное детство.
Современные художественные куклы во многом продолжают и развивают семантические доминанты, характерные для концепта „кукла“ в русской и мировой культуре. Однако, учитывая маркетинговую составляющую современного производства игрушек, они претендуют на особую нишу, связанную с индивидуализацией и персонификацией вещей и попытками нивелировать чрезмерную унификацию и обезличивание современных игровых предметов. Поэтому для этого направления очень важны значения „кукла как нечто красивое и идеальное“, „кукла как ребенок“ и „ребенок как кукла“, отражающие „персональные“ признаки куклы, ее „выделенность из толпы“. В современных контекстах в такой функции может выступать авторская этнографическая кукла – см. цв. вкл. 5.
Основные направления развития художественной и авторской куклы отражают и другие важнейшие признаки этой вещи, зафиксированные в человеческой культуре. Например, многие авторы используют в своих фантазийных куклах мифологические мотивы, изображая различных сказочных или мифических существ (от ангелов до гномов, эльфов, троллей и различных демонов). Демоническое начало, присущее символике куклы, как „падшему ангелу“, „несовершенному подобию божественного начала“, дает дает основание для создания кукол-вампиров, обладающих чертами дьявола – см. цв. вкл. Это направление очень популярно в японской художественной кукле, использующей образы фильмов аниме с их мрачноватой стилистикой постапокалипсиса [см., например: Хищные куклы 2002; Киборг-009 2009; и др.].
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Продолжение на ЛитРес
Читайте также
Кризис идентичности
Кризис идентичности Л. Я. Гинзбург замечает, что «история Александра и Натальи — коллизия Демона и Тамары со счастливой развязкой»[492].Действительно, если мы обратимся к письмам Александра и Натальи периода их жизни во Владимире (1838–1840), то увидим, что ничего
Кукла и другие антропоморфные объекты: чучело и пугало
Кукла и другие антропоморфные объекты: чучело и пугало Еще одна реалия, имеющая непосредственное отношение к кукле и часто выступающая как ее полный эквивалент – чучело. Действительно, чучело, как и кукла, является условным изображением человека и животного
Антропоморфные фетиши в разных культурах
Антропоморфные фетиши в разных культурах Антропоморфные фетиши известны с глубокой древности. Например, в мистериях Осириса важную роль играл ритуальный столб Джед – «фетиш Осириса, т. е. сам Осирис. Пока столб на земле, Осирис мертв; когда он поднят, Осирис
Антропоморфные фетиши в роли медиатора
Антропоморфные фетиши в роли медиатора Антропоморфная фигурка (статуэтка или кукла) может выступать медиатором между миром профанным и миром сакральным, миром живых и миром мертвых. Ярким примером подобного ее осмысления являются статуэтки минзерех у народа менде
Музей игрушки
Музей игрушки Набережная реки Карповки, 32.Тел.: 234-43-12.Станция метро: «Петроградская».Время работы: 11.00–18.00, выходные дни – понедельник и последний вторник месяца.Для лиц с ограниченной подвижностью: специальных приспособлений не предусмотрено, однако вся экспозиция
Мои игрушки
Мои игрушки Всякий раз в преддверии Нового года многие из нас задаются вопросом: купить новые елочные украшения или достать из сундука старые игрушки?Сам я покупаю елки в горшках с землей. Это, однако, вовсе не означает, что с них не осыпаются иголки, что очень нервирует
58 ОПРЕДЕЛЕНИЕ КУЛЬТУРНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ
58 ОПРЕДЕЛЕНИЕ КУЛЬТУРНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ Одной из ведущих человеческих потребностей является потребность в разнообразных взаимосвязях с окружающим миром, необходимость в коллективной жизнедеятельности, которая реализуется путем самоотождествления индивида с
Украшение ёлки. Ёлочные игрушки
Украшение ёлки. Ёлочные игрушки Наша ёлка зажжена. Здравствуй, вечер благовонный. В. Ходасевич. «За снегами» Украшение культового дерева — явление обычное и многократно засвидетельствованное. Однако украшение рождественской ёлки выходит далеко за пределы всех
К традиционному пониманию человеческой идентичности
К традиционному пониманию человеческой идентичности Как «человек разумный» (homo sapiens, по определению) он традиционно идентифицировал себя как прежде всего существо, наделенное разумом, разумностью. То есть, будучи, с одной стороны, существом природным, остающимся частью
К вопросу об идентичности современного человека
К вопросу об идентичности современного человека Как уже говорилось, в отличие от животного, ценности которого определены естественным образом, человек способен принять за ценность что угодно, и созданные человеком и часто ненужные ему предметы порой сами активно влияют
Набор игрушек мягких крупного размера в виде антропоморфных животных
Товар соответствует по описанию из Примерного перечня оборудования и материалов для образовательных организаций, реализующих основную образовательную программу дошкольного образования на основе федерального государственного образовательного стандарта.
Внимание! На фото образец товара для оснащения ДОУ. Технические характеристики по данному товары вы можете получить у нашего менеджера после оформления заказа.
Цены на сайте указаны без вашей скидки!
Комплект создан специально для ООО «Детский сад», Россия, г. Москва.
Описание: в наборе не менее 5 разных мягконабивных игрушек в виде антропоморфных животных (заяц, медведь, собака и т.д.). Игрушки должны быть изготовлены из мягкого пластика и текстиля. Высота: не менее 350 мм и не более 500 мм.
Товар соответствует по описанию из Примерного перечня оборудования и материалов для образовательных организаций, реализующих основную образовательную программу дошкольного образования на основе федерального государственного образовательного стандарта.
Внимание! На фото образец товара для оснащения ДОУ. Технические характеристики по данному товары вы можете получить у нашего менеджера после оформления заказа.
Цены на сайте указаны без вашей скидки!
Комплект создан специально для ООО «Детский сад», Россия, г. Москва.
Тип игрушки или игры, для каких целей создан данный товар. Типы различаются по характеру занятия детей: обучающие, развлекательные и прочее.
Андрогинность антропоморфных артефактов в разных культурах
Андрогинность антропоморфных артефактов в разных культурах
Наиболее древний пример обозначения куколками плодоносящего, «первичного» жизненного начала, того, от чего пошла жизнь – палеолитические «венеры» (см. илл. 28, палеолитическая «венера» из пещеры Леспюг) и «лебеди» (см. илл. 29, палеолитическая подвеска-«лебедь» со стоянки Мальта): женщина-мать и мужчина-«дающий жизнь». Их обозначение изначально связано с символикой гениталий: многие палеолитические фигурки не только имеют ярко выраженные половые признаки, но и зачастую превращаются в стилизованные изображения половых органов и других половых признаков, например, женских грудей [многочисленные примеры и иллюстрации см.: Елинек 1982, с. 315–316, 333–334, 382–410]. Интерпретацию этих неолитических фигурок как изображений половых органов приводит М. Гимбутас [Gimbutas 1974, р. 178–192]. Этот иконографический канон получает продолжение в дальнейшей традиции. В качестве примера можно привести фигурку духа-помощника шамана в виде «гагары» у эвенков – см. илл. 30 [Иванов 1970, с. 217, рис. 198-6].
Илл. 31
Немаловажна изначальная изоморфность мужского и женского начала, их стремление слиться в едином изображении и знаке [Эли-аде 1998, с. 123–205]. По замечанию Э. Нойманна, во многих древних культурах, расположенных в самых разных частях света, «Прародители Мира, небеса и земля, объединены в круге, бесконечно и вечно слитые, так как ничто еще не встало между ними, чтобы создать двойственность из первоначального единства. Вместилищем мужской и женской противоположностей является великий гермафродит, первичный созидательный элемент, индусский пуруша, который сочетает в себе противоположные полюса» [Нойманн 1998, с. 26]. Половой диморфизм индийского бога Шивы, который нередко изображается с женскими половыми признаками, выражается пластически его фаллосом («лингам»), расположенным на женском символе («йони») в виде круга или плоской круглой подставки. Такая символика мотивирована мифом, согласно которому Шива появился изо лба бога-создателя Брахмы в виде двуполого существа: его правая сторона была мужской, а левая – женской. Брахма отделил от Шивы его левую половину в образе Великой Богини, которая стала его женой [Ramrisch 1981, р. 93].
Уже древнейшие антропоморфные куколки, выполнявшие важные функции в ритуалах и верованиях первобытных людей [см. например: Формозов 1980; Пластика 1983; Первобытное искусство 1987; Лысенко 2002, с. 86–91; и др.], нередко имеют признаки как мужского, так и женского, то есть допускают двойную трактовку, могут быть знаком и того, и другого пола [Елинек 1982, с. 388, № 617; 406, 408 и след.; см. также цв. вкл. 2] и, вполне вероятно, имеют тот же смысл, что и встречающиеся в пещерной и наскальной графике изображения соития, акта соединения мужского и женского начал [о сексуально-эротической символике первобытных антропоморфных фигурок см.: Василевский 1987, с. 21]. Изображения такого типа есть у тунгусов, а также в Африке, Океании, Северной Америке – ср. наскальные рельефы из долины реки Нигер на илл. 31 [Кагаров 1995, с. 247, фиг. 9 из коллекции Фробениуса]. Изображение фигур мужчины и женщины в момент полового акта с соприкасающимися ступнями ног, но с развернутыми в разные стороны головами, зафиксировано и в наскальной графике австралийских аборигенов, проживавших в нынешних окрестностях Сиднея (Питуотер, Фоулерс Бей) [Rose 1969, s. 84–85, bild 20]. По мнению Е. А. Окладниковой, проанализировавшей аналогичные изображения в наскальном искусстве Сибири и Северо-западного побережья Северной Америки, «антропоморфные фигуры в позе лягушки, половой акт, роженицы и новорожденные являются образами единого круга, связанными с идеей рождения и плодородия» [Окладникова 1977, с. 57; см. также с. 61 и след.].
Илл. 32
Эта символика отражена и в древней мифологии. «Вначале [всё] это было лишь Атманом в виде пуруши. Он оглянулся вокруг и не увидел никого, кроме себя. И прежде всего он произнес: „Я есмь“ … Он стал таким, как женщина и мужчина, соединенные в объятиях. Он разделил сам себя на две части. Тогда произошли супруг и супруга» [Упанишады 1992, с. 41]. Реализацией изначального единства мужского и женского является обрядовая травестия: «Мужчина, одетый в женское платье, вовсе не пытается превратиться в женщину, как может показаться на первый взгляд; нет, он на мгновение реализует единство полов…» [Элиаде 1999а, с. 386].
Аналогичную символику обнаружил Е. Г. Кагаров при анализе стилизованных фигурок с двумя головами в примитивном искусстве [Кагаров 1995, с. 243–249, рис. на с. 247]. Такой облик присущ изображениям духов-покровителей охотников кааным или акі башту (букв. „двухголовый“) у некоторых алтайских народов (шорцы, кумандинцы, тубалары, челканцы). Каанымы изготавливались из куска молодой березы, на противоположных концах которого вырезалось по голове с обозначенными кусочками металла глазами, носом и ртом – см. илл. 32 [Иванов 1979, с. 28, рис. 25-2]. К одной из голов привязывался беличий хвост. В других случаях кааным употреблялся в качестве рукоятки шаманского бубна. В этом случае одна его голова называлась чалуды бажы, то есть „голова хозяина бубна“, а другая – камьщ, то есть „голова шамана“. СВ. Иванов, описывая двухголовые фигурки тай-каан, тай-кам, тай-кан у шорцев, выражает сомнение, что они изображают состояние коитуса, хотя и не исключает, что в современной традиции «представление о нижней части фигуры как голове утратилось» [Иванов 1979, с. 14–17, илл. 9-11]. Вместе с тем материалы по кумандинцам, относящиеся к двухголовым каанымам из коллекции А. В. Анохина, позволяют СВ. Иванову заключить, что эти ритуальные фигурки «имеют, по-видимому, земное происхождение и изображают не отвлеченных духов, а мужских и женских предков кумандинцев» [Иванов 1979, с. 28]. Характерно, что среди деревянных фигурок койка, изображавших хранителей домашнего очага и хозяев юрты у нганасан, часто встречаются представляющие собой заостренную внизу палку с развилкой наверху. Концы развилки оформлялись в виде человеческих голов, причем одна из них символизировала «хозяина», а другая – «хозяйку» огня. Эти фигурки устанавливались в так называемом «женском» месте юрты и иногда использовались в ритуалах уничтожения врагов и обидчиков. Для этого им коптили лицо над огнем очага, приговаривая: «Пусть у моего врага так же сгорит лицо, как у тебя». Предполагалось, что после этого враг умрет от язвы на лице [Иванов 1970, с. 99–101, рис. 88–89].
Илл. 33
Та же композиция представлена и в антропоморфном ритуальном медном жезле эдан у йорубов, представлявшем собой две фигуры обнаженных мужчины и женщины, которые соединены между собой цепью – см. илл. 33 [Мириманов 1986, илл. 226]. Иногда эдан выполнялся в виде двух голов, соединенных между собой деревянным стержнем. Во время церемоний и обрядов союза Огбони жезл могли ставить вертикально, втыкая в землю «женским» концом, выполненным в виде треугольника (ритуалы Огбони были связаны с культом Земли). Эти жезлы играли важную роль в ритуалах инициации и освящения вновь принимаемых членов Огбони, символизируя их личную связь с Землей. Они выполняли важные функции и во время погребальных обрядов: пока совершались жертвоприношения, эданы оставались воткнутыми (или положенными) по сторонам головы умершего, так что соединяющая их цепь помещалась на лбу покойного; перед самым погребением эдан уносил и, так как их никогда не хоронили вместе с телом. Эдан навсегда оставался в иледи – доме культа Огбони, но, как правило, никогда больше не использовался для ритуальных целей. Кроме того эданы могли служить амулетами (в этом случае их размеры не превышали 5–7 см) и использовались во время судебных разбирательств и ордалий [Григорович 1977, с. 72, 78, рис. 28, 29].
В основе символики эдан – «союз Неба и Земли», в результате которого возникает нечто «третье» (отсюда представление, связанное с этим культом: «Два Огбони – это значит три») [Григорович 1977, с. 72–74]. По мнению Н. Е. Григоровича, «в связи с идеей пары, порождающей третьего, любопытно отметить наличие в скульптуре Огбони эротического момента, в принципе несвойственного скульптуре йорубов. ‹…› В эданах, если они изображают целые фигуры, половые признаки нередко преувеличены. Даже в тех случаях, когда эданы сокращены до голов на металлических стержнях, скрытая эротическая символика в них присутствует, хотя и остается совершенно незаметной для человека, незнакомого с иконографией скульптуры Огбони. Как исключение встречаются эданы, изображающие мужчину и женщину в позе полового акта» [Григорович 1977, с. 75, 78].
Илл. 34
Антропоморфные куколки орекеннер (куртуяк, m?p-кижилер, енекижи) у шорцев, изображавшие духов предков по женской линии или родоначальниц, покровительниц очага, обычно делались парными – «жена» и «муж». Они представляли собой крайне упрощенные человеческие фигурки, напоминающие куколок-младенцев, лишенные рук, ног и черт лица, за исключением глаз, обозначенных бисеринками. Женская фигурка отличалась выпуклостями на месте грудей. Лицо иногда выполнялось из более светлой ткани. Сшитые вместе мужская и женская фигурки орекеннеров хранились в мешке или берестяной коробочке на печке, на полке, под крышей дома либо в амбаре. Члены семьи обязаны были угощать этих домашних пенатов салом, маслом или кашицей. Каждая девушка, выходя замуж и покидая родительский дом, получала орекеннеры, изготовленные ее матерью, и перевозила их в дом своего мужа. При небрежном обращении с ними орекеннеры могли наслать болезни на людей или скот – см. илл. 34 [Иванов 1979, с. 11, рис. 4].
В европейской обрядности Нового времени постоянно подчеркивается двуполость, половой изоморфизм «житного демона», что особенно ярко проявляется в русских названиях «житного человечка» типа «Козьмы-Демьяна» или «Петра и Павла», где первый компонент осмысляется как сущность мужского, а второй – женского рода. В фольклоре эти святые могут выступать как единый персонаж то мужского, то женского пола: «Батюшка Козьма Демьян лежит в пещере, его белые зубы не болят, и у меня, раба Божия (имя), не боли…»; «Матушка, Кузьма-Демьяна, скуй нам свадьбу!» или «Кузьма-Демьян – матушка полевая заступница, иди к нам, помоги нам работать!» [Успенский 1982, с. 155, 156].
Все вышесказанное позволяет предположить, что древнейшие изображения людей, зафиксированные в палеолитической и неолитической мелкой пластике, играли важную роль в ритуалах с символикой зачатия, ритуального брака с животным-тотемом или первопредком. Для символического изображения акта соития, сакрализованного уже в древнейшую эпоху развития человечества, использовались условные конструкции из двух соединенных или скрещивающихся фигурок либо изображений мужских и женских гениталий. Наиболее абстрактным выражением этой символики является крест – заключенный в круг или при взаимном наложении его «мужской» и «женской» формы (сочетание прямого и косого крестов) [Голан 1993, с. 119; Кабо 2002b]. Ритуальным аналогом символической конструкции, объединяющей мужское и женское начала, можно считать погребальные столбы у австралийских аборигенов, которые в полунаклоненном положении опираются на V-образный шест [Берндт 1981, с. 434 (илл.) и след.]. Подобные шесты играют важную роль в обрядах цикла дьюнггавон [Берндт 1981, с. 437 (илл.) и др.]. Именно такого рода символические конструкции легли в основу обрядовых и игровых кукол, известных нам по материалам XIX–XX столетий. В качестве типичного развития описанных выше конструкций см., например, изображение куклы туркмен-йомудов о-ва Челекен [Ботякова 1995, с. 161, фото 2].
Таким образом, как в древнейшей антропоморфной пластике, так и в позднейших обрядовых артефактах устойчиво проявляется тенденция слияния в едином образе мужского и женского начал. Древние иконограммы и рисунки австралийских аборигенов позволяют утверждать, что эти предметы часто символизируют коитус. На гносеологическом уровне эти артефакты могут быть истолкованы как предметная реализация хорошо известных мифов творения, согласно которым изначально мужская и женская сущность представляли собой неделимое целое и были разделены Богом-творцом в процессе сотворения мира и человека. Конкретными предметными воплощениями этой символики в обрядовых артефактах (например, в «житных» демонах) могут быть как куклы, так и достаточно абстрактные конструкции (прямой или косой крест, сочетание V-образной конструкции с положенным на нее шестом и др.), которые, впрочем, находят отражение в конструктивных особенностях позднейших разновидностей обрядовых и необрядовых кукол.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Продолжение на ЛитРес
Читайте также
Бесполость и андрогинность куклы
Бесполость и андрогинность куклы Гендерная маркированность куклы Во многих своих презентациях кукла беспола, то есть не наделена признаками ни мужчины, ни женщины. Гендерные признаки возникают у куклы в процессе игры, когда играющие наделяют ее мужским или женским
Антропоморфные фетиши в разных культурах
Антропоморфные фетиши в разных культурах Антропоморфные фетиши известны с глубокой древности. Например, в мистериях Осириса важную роль играл ритуальный столб Джед – «фетиш Осириса, т. е. сам Осирис. Пока столб на земле, Осирис мертв; когда он поднят, Осирис
Магические функции антропоморфных фетишей
Магические функции антропоморфных фетишей Антропо– или зооморфные куколки нередко представляют собой своеобразные заместительные жертвы. Так, по свидетельству Геродота, египтяне-бедняки вместо настоящей свиньи «вылепливают фигурки свиней из пшеничного теста,
4.3. Обращение: социальные роли и степень формальности в английской и русской коммуникативных культурах[59]
4.3. Обращение: социальные роли и степень формальности в английской и русской коммуникативных культурах[59] Обращение является одной из наиболее частотных коммуникативных единиц, связанных с речевым этикетом и с системой вежливости. Формулы обращения (ФО), так же, как и
ТЕМА 3. ИГРОВОЕ НАЧАЛО В КУЛЬТУРАХ ДРЕВНИХ ЦИВИЛИЗАЦИЙ
ТЕМА 3. ИГРОВОЕ НАЧАЛО В КУЛЬТУРАХ ДРЕВНИХ ЦИВИЛИЗАЦИЙ Начиная примерно с IV тыс. до н.э. на территориях Передней Азии и Северо-Восточной Африки развились древнейшие цивилизации: Шумер, Египет, позднее – Вавилон, Ассирия. На востоке – царства Шан и Инь в стране Хуася (Китай,