Авторитарная клептократия это что такое
От клептократии к меритократии: вопросы перехода
На вопрос о том, «Какой строй сейчас в России?» обычно дается два ответа: «авторитаризм» и «клептократия». Первый термин довольно нейтрален: если не иметь набор вредных для здоровья убеждений типа «любая свобода лучше чем любая несвобода», от авторитарной власти как таковой – ни плохо, ни хорошо. Иногда даже почти совсем хорошо, как в Сингапуре и Южной Корее. А клептократия, т.е. власть воров – плохо однозначно, и здесь сходятся все. Даже сами воры, хотя этот термин они предпочитают не использовать.
К слову сказать, некоторые режим в России называли «клептократическим» еще в ельцинскую эпоху, когда авторитаризма было куда меньше.
В противоположность клептократии, тот строй, к которому России следует перейти, правильнее всего было бы называть «меритократией», т.е. «властью способных». Но «настоящая клептократия» – это примерно такой же недостижимый идеал, как и «настоящая демократия» и все прочие варианты «рая на земле». А известный публицист Малькольм Гладуэлл написал на этот счет даже целую книгу под названием «Гении и аутсайдеры». Там неплохо показано, что даже в таких «чисто меритократических» системах, как массовая подготовка профессиональных спортсменов, далеко не все в порядке и многое зависит от случайных причин – таких, как дата рождения подростка-спортсмена.
В любом случае, Россия сейчас однозначно нуждается в том, чтобы жулики и воры так или иначе отдали власть тем, кто реально способен управлять. Но вопрос главным образом в том, КАК заменить первых вторыми? И тут обычно рассматриваются два варианта:
1) просвещенная клепто-автократическая власть постепенно (в течение нескольких лет, а то и десятилетий) передает бразды правления мерито-демократам;
2) резкая, революционная смена режима и властной элиты.
Само собой, нынешняя власть так или иначе стоит за первый вариант. И ежу понятно, почему: чем более плавно они отдадут бразды правления, тем вроде бы как больше им останется от того, что они наприватизировали, нарейдили и наказнокрадили за последние 1-2 десятилетия. А для «простых людишек» они придумали следующую аргументацию:
2) для любителей экономического процветания – тезис о том, что национальных богатств после революции станет меньше и народ обеднеет. Мол, посмотрите на Ливию: еще год назад там был один из самых высоких уровней жизни в мире, а сейчас там неизвестно что;
3) наконец, просто для добрых людей – слова о том, что революция – это, прежде всего, кровь и война.
Первые два аргумента я оставлю на совести «пургинянской пропаганды». Во всяком случае, пока. А сейчас займусь пунктом номер три.
Первое возражение с моей стороны – общее: большинство революций было совершенно или почти совершенно бескровными. Исторический экскурс делать не буду, хотя могу.
Во-вторых, если мы возьмем Россию, то… с какого перепугу конкретные представители властной элиты будут что-то кому-то отдавать? Когда там все прогнило почти насквозь, при каждом этапе передачи власти, полномочий и собственности одни будут возражать другим: «А почему меня надо раскулачить сегодня, а тебя завтра? Почему не наоборот?» Как следствие – почти неизбежная война внутри самого правящего слоя. Не исключено, что даже для «простых смертных» она станет гораздо более кровопролитной, чем самый жесткий революционный вариант.
Наконец, в-третьих, есть тут еще одно обстоятельство: почти абсолютная нелегитимность власти после 4 декабря. Т.е. ни одно из «послаблений народу» этим самым народом уже не будет восприниматься как благо, необходимое и достаточное в данный момент времени. Вопрос уже стоит не «должна ли меняться власть?», а «когда должна поменяться власть?». И чем больше власть будет упорствовать в этой передаче, тем больше она будет вынуждена применять всякого рода «успокоительные меры». Т.е. больше ломать людей и, если уж на то пошло, больше проливать человеческой крови.
За примерами далеко ходить не будем – достаточно посмотреть на арабские страны в 2011 году. В Тунисе пожизненный президент почти сразу сдался на милость восставших, в результате – спасся сам и, скорее всего, спас страну от «фундаменталистской чумы». В Египте глава государства посопротивлялся, итог – и к власти там пришли исламисты-фундаменталисты, и сам он сел на скамью подсудимых. Наконец, в Ливии «национальный лидер» вверг страну в пучину гражданской войны, которую не пережил сам.
Примерно те же закономерности можно проследить и в «цветных революциях» последних лет на территории бывшего СССР, и в декоммунизации Восточной Европы осенью 1989 года. Короче, чем больше времени нелегитимная авторитарно-клептократическая власть сопротивляется народному движению, тем хуже в итоге становится – и для страны, и для самой власти. И неважно, какие у нее были намерения изначально: сохранить власть в полном объеме или ее плавно передать.
Так что, господа недовольные, не ведитесь на пропаганду о том, что благо России – это постепенная передача власти. Чем быстрее и «революционней» вы отберете власть у нынешних клептократов и олигархов, тем лучше будет для страны. Еще раз подчеркну: революция не означает кровопролития и даже беззакония. Хотя в нашей стране, где по-прежнему царит юридический хаос, полностью обойти нарушения букв отдельных законов можно только ничего не делая вообще. И задача новых оппозиционных лидеров – совместить казалось бы несовместимое: скорость и законность передачи власти. Но, ничего страшного. Получалось у других, получится и у нас.
А вы, клептократы и олигархи, должны уяснить: чем быстрее вы начнете реальные переговоры по очистке властных коридоров, тем целее останетесь и вы, и ваши капиталы. О судьбе России с вами говорить бесполезно: с каждым днем все меньше людей сомневается в том, что за показным «патриотизмом» у вас скрывается сугубо циничное и потребительское отношение к своей стране.
Клептократия как высшая форма застарелого рабства
Россия никогда не оставит науку без работы. Это напрасно некоторые сетуют на трудности в данной сфере. По крайней мере, политологи всего мира уж точно без работы не останутся, пока стоит наша очень мировая держава.
Им и даже внукам их тоже хватит на всю жизнь анализа аномальных и скрытых процессов в политической и социально-экономической жизни «общества переходного типа». От чего и к чему «переходного», одному Богу ведомо. Как «переходили» при Александре Освободителе, так и сейчас «переходим» все куда-то, не сдвигаясь с места ни на волос.
В отечественной и зарубежной политологии до драки спорят, что же это такое у нас: клептократия («власть воров»), лутократия («власть грабителей») или плутократия («власть богатства»)?
Бесспорный прогресс в развитии и без того «развитого социализма» во второй половине ХХ в. причудливо сочетался с усилением влияния как тоталитарных органов подавления, так и подпольного мира, воплощавшего общественную дисфункцию во многих ее проявлениях. В числе основных факторов, выступавших в качестве предпосылки и одновременно «продукта» развития социального андерграунда, находились феномены коррупции и теневой экономики (тогда это называлось «цеховики»).
Что касается большевистской охранки, то «органы» при нашем «поступательном движении к коммунизму», надо отметить, всегда были государством в государстве. А чем ближе дело шло к закату нетленных идей, чем меньше оставалось истинно верующих в этот бред, тем автономнее становись чекисты. И к перестройке они подошли хорошо отмобилизованной, спаянной страхом и тайными узами колонной.
Одновременно с распространением коррупции происходило расползание негативной экономики, которая представляла собой сложную саморазвивающуюся систему хозяйственно-волевых отношений, функционировавшую вопреки общественным нормам и с целью быстрого обогащения доминирующих в ней социальных субъектов. Она объективно была направлена против общественного прогресса, человеческой цивилизации, а, в конечном счете, и самого человека как биосоциального существа. Это чудовище покрывало широкий комплекс правонарушений, включавший как собственно хозяйственные деликты, так и ряд организованно-корыстных преступлений общеуголовного типа. В каком-то смысле негативную экономику можно рассматривать как «антиэкономику» или «экономику другого измерения», в котором господствуют иные нормы морали и нравственности.
Уголовная среда, владеющая теневой экономикой, стала второй реальной силой к началу перестройки.
Все остальные возможные конкуренты, такие как демократические народные движения или легальный бизнес, в СССР всегда жестоко подавлялись. Поэтому урки и чекисты легко прибрали страну к рукам, как только КПСС приказала долго жить.
Так возникло первое в человеческой истории клептократическое государство.
Разумеется, призрак незабвенной «великой криминальной революции» и тенденции к негативному перерождению общества не остаются незамеченными, причем не только в среде криминологов и работников правоохранительных органов. В обыденной речи все чаще звучат упоминания о засилье «продажных чиновников», наступлении «авторитетов преступного мира», изящно именуемых олигархами, всевластии денег и тому подобных явлениях, отличающихся интуитивно отрицательным отношением широкой общественности. Крупные экономические преступления и отдельные аспекты девиантного поведения должностных лиц часто отражаются в выступлениях средств массовой информации, видных политиков и ряда неправительственных организаций.
Наконец, в научной литературе в последние годы формируется целый пласт исследований, в которых рассматриваются такие феномены, как «коррупция», «казнокрадство» и «взяточничество», «теневая экономика» и «экономическая преступность», охватившие страну. И научная литература насыщена прогнозами грядущего хаоса, футурологическими сценариями тотальной деструкции и системного дисбаланса общества.
Игнорирование этих вопросов чревато консервацией в РФ системы дисфункциональных властных отношений, опасностью вхождения страны в фазу социального декаданса и экономического коллапса, что неизбежно закончится распадом страны и резким уменьшением ее населения.
Итак, клептократия – это базирующаяся на коррупции форма организации власти и адекватная ей социально-политическая группа, члены которой, допуская серьезные нарушения общественных норм, используют свои властные (обычно государственно-политические) полномочия для быстрого самообогащения и укрепления своих ключевых позиций в обществе.
Следует признать, что конструирование эталонной модели новоявленного антигосударства, равно как и анализ его конкретных воплощений в политическом пространстве РФ, еще далеки от завершения и содержат больше вопросов, чем ответов. Вместе с тем, если в исследовании этой проблемы пока не видно «света в конце тоннеля», то, во всяком случае, очертания самого «тоннеля» просматриваются уже сейчас.
Поэтому большевикам в 1917-м году не стоило большого труда раздавить мелкие, рахитичные либеральные группки и установить свою кровавую диктатуру.
Похожая ситуация сложилась и после «криминальной революции». Две упомянутые выше единственно реальные силы легко обеспечили себе монополию.
Так что неизбежность победы клептократии была обусловлена всем ходом российской истории.
Увы, в России, к тому же, есть что украсть. Без этого зарождение и существование клептократии было бы невозможно. Здесь всё, что можно обменять на так вожделенно-ненавистные доллары, плохо лежит.
Как же функционирует эта новая для человечества общественная формация? Какова ее структура и что нас может ждать впереди?
Это болезнь стран, где нет долгой традиции правового государства. То самое искусственно продленное застарелое рабство.
Конечно, на фоне скромного материального достатка большинства русского населения говорить о реальном процветании опрометчиво. Однако гламурная жизнь деловой и политической элиты, различных «знаменитостей» из сферы шоу-бизнеса и криминала оказалась если не общенациональной мечтой, то, во всяком случае, предметом для бурного обсуждения, проклятий и подражания. Население ненавидело и ненавидит богачей, но если дочь бедняка выйдет сейчас замуж за миллионера, ее семья предпочтет забыть о своей ненависти к богатым. Общественный вектор постепенно переместился с отметки общенародного пофигизма к отметке «я тоже хочу жить лучше». Конец цитаты.
Очень тонко подметил известный писатель.
Это базис новой общественной формации. А надстройки у нее еще не сложились. Те политические и экономические надстройки, что существуют сейчас, достались клптократии от ранее известных систем: тоталитарной диктатуры и демократии, и носят по большей мере имитационный характер. Правительство, президентская форма правления, СМИ, судебная система, политические партии. Абсолютно очевидно, что такие надстройки не соответствуют потребностям системы. Уже сейчас видно что называется невооруженным глазом, что решения принимаются не там, и претворяются в жизнь не таким образом, как требуют данные надстройки. Не буду углубляться в эту скользкую тему, но, несомненно, по мере развития новой формации имитационные надстройки будут заменяться на органичные.
В том, что наша страна вновь родила монстра, ничего из ряда вон выходящего нет. Каждый рождает то, что соответствует его наследственности и менталитету. Родила и родила. Это факт, данный нам в ощущениях, и нам с этим жить. Заглянем немного в будущее, насколько это позволяет сделать имеющаяся объективная информация. Каков же наиболее вероятный сценарий развития?
Клептократия паразитирует на присвоении естественных богатств территории страны. Но богатства эти кончаются. По крайней мере, нефть и газ. Сейчас, при кризисе, они уже существенно подешевели. Банкротства авиакомпаний вследствие взвинчивания цен на авиатопливо – это первый звонок. Ежегодные чудовищные повышения цен на газ – второй. Как только иссякнут эти источники, олигархический, или как его называют в народе, «аллигаторский» клептос не сможет поддерживать свою численность и могущество. Большинство этих особей покинет нас и обоснуется постоянно в своих поместьях в Европе и США, где, впрочем, никакие деньги им не помогут, т.к. зарабатывать они не умеют, а попытки взяться за привычное занятие быстро приведут их в тюрьму, где им самое место. Оставшийся в нашей стране средний и мелкий клептос, лишенный могущества, уже не сможет удержать власть. Демократическая, или как ее еще называют «оранжевая» революция неизбежна.
Но есть один нюанс. Это будет совсем другая страна. Без тех благ цивилизации, которые мы имеем благодаря нефти и газу: транспорт, большие мегаполисы с многоквартирной застройкой и т.п. И населения сильно поубавится. Увы, количество нас определяется тем, что есть у нас.
И, несомненно, это будет не одна страна, а множество осколков, на которые она неизбежно распадется, т.к. центробежные силы в регионах, более богатых ресурсами, в условиях «спасайся кто как может», будут только нарастать.
Впереди нас ждет демократия нищих. Хотя. Пока земля вертится, шансы на перемены есть. Вспомним слова того же Ерофеева. Частная жизнь – она сильнее всех чекистов.
Клептократия как наихудшая форма государственной власти, порочное общественное устройство и отвратительное сословие
Данное сообщение (материал) создано и (или) распространено иностранным средством массовой информации, выполняющим функции иностранного агента, и (или) российским юридическим лицом, выполняющим функции иностранного агента
16 сентября Европарламент принял резолюцию о России, в котором режим Путина назван «стагнирующей авторитарной клептократией, которую возглавляет пожизненный президент, окруженный олигархами» (цитата по Deutsche Welle). Предлагаем перечитать статью философа Бориса Кашникова о том, что такое клептократия.
James Elder Christie. Old Man with Gold Coins
То, что можно назвать клептократией, представляет собой форму государственной власти, своеобразное общественное устройство либо сословие. Либо все это вместе. В последнем случае мы получаем клептократию в наиболее полном виде. В современном мире клептократии возникают повсеместно на периферии западной либерально-демократической цивилизации и тесно с ней связаны. В этой статье я делаю попытку обрисовать клептократию в качестве идеального типа. Есть основание полагать, что клептократия утвердилась всерьез и надолго в России и по всему миру.
Клептократия как форма государственной власти
В своей известной классификации форм государственной власти Аристотель выделял три правильные и три неправильные формы. Правильными являются те, которые осуществляют государственную власть в интересах общества в целом. Неправильными — те, которые осуществляют власть в корыстных интересах самих правителей. К правильным формам относятся монархия, аристократия и полития (разновидность ответственной демократии). В них имеются либо добродетельный царь, либо добродетельная элита (аристос — по-гречески «лучший»), либо добродетельные граждане, осуществляющие власть сообща. К неправильным относятся тирания, олигархия и охлократия (власть разнузданной толпы). Еще одним способом той же самой классификации является разделение всех возможных форм на Res publica (власть общества целом) и Res privatа (власть частного интереса), которые представляют собой просто иные названия для хорошей и плохой форм власти, которые, в свою очередь, могут реализовываться одним человеком, несколькими или всеми. Олигархия — это плохая по определению форма власти. Она плохая не потому, что осуществляется немногими, но потому, что осуществляется исключительно в интересах этих немногих. Она, в свою очередь, может далее быть определена в соответствии с тем, что представляет собой властвующая элита. Аристотель полагал, что наиболее отвратительной формой олигархии является плутократия — власть богатых и в интересах богатых.
Но власть богатых, плутократия, тоже может быть различна. Поскольку одной из форм получения богатства может быть воровство, то и одной из разновидностей плутократии может быть так называемая клептократия (клептос — по-гречески «вор»), то есть власть богатых воров в целях воровства. Очевидно, именно она и является наиболее отвратительной из всех возможных форм государственной власти. Клептократия и клептократическое правление не представляют собой ничего нового. В истории такая власть встречается повсеместно. Один из классических примеров — режим Батиста на Кубе до свержения его Фиделем Кастро. В настоящее время такая форма власти представлена чрезвычайно широко, и она возникает почти всегда и почти везде, где граждане лишены возможности контроля над своей «элитой» и где отсутствуют сформированные прежней политической культурой моральные и политические нормы, предполагающие честность и добропорядочность. Эти два субъективных условия дополняются двумя объективными. Первым из них являются большие природные богатства страны. Вторым объективным условием является накопленный прежней властью потенциал, разграбление которого может стать источником обогащения новой элиты на многие годы. Когда эти четыре условия соединяются вместе, мы почти неизбежно получаем клептократию в качестве формы государственной власти.
Эксперты: Клептократия — это не просто коррупция, а «авторитаризм 21 века»
Правозащитная организация Freedom House собрала в Вашингтоне экспертов для обсуждения темы глобализации авторитарной коррупции, сообщает «Голос Америки».
Проблема коррупции во многих странах, в том числе странах постсоветского пространства, остается достаточно острой. Авторитарные лидеры и олигархи при помощи установленных клептократических режимов продолжают способствовать укоренению коррупции и консолидации своей власти. Во многом этому содействует и Запад, несмотря на его борьбу с авторитарными клептократическими режимами и требования по проведению антикоррупционных реформ. Правозащитная организация Freedom House собрала в Вашингтоне экспертов и общественных активистов для обсуждения того, как Запад может остановить глобализацию авторитарной коррупции.
Нейт Шенккан (Nate Schenkkan), директор по специальным исследованиям Freedom House отметил, что, согласно исследованиям, около 10% мирового ВВП скрывается в оффшорных налоговых оазисах.
«Эти 10%, в свою очередь, распределяются неравномерно. Для России, стран Персидского залива и некоторых стран Латинской Америки доля спрятанных в оффшорах денежных средств может достигать 60% от ВВП этих стран. Около 50% спрятанных в оффшорах денежных средств принадлежит тем, чье состояние оценивается более чем в 50 млн долларов. Большая часть этого богатства приобретается в результате системной коррупции», — отметил Нейт Шенккан. По его словам, выведенные денежные средства, в основном, направляются на Запад и то, какое влияние это оказывает на сами западные общества и их борьбу с коррупцией, становится все более острым вопросом.
Чарльз Дэвидсон (Charles Davidson), издатель журнала The American Interest и бывший исполнительный директор инициативы «Проект «Клептократия»» Гудзоновского Института (Hudson Institute) отметил, что клептократия сегодняшнего дня не просто выходит за рамки простой коррупции, но и представляет собой «авторитаризм 21 века». По словам Чарльза Дэвидсона, если клептократию можно охарактеризовать как коррупционное правление меньшинства, то «авторитаризм 21 века» представляет собой модель, при которой украденные клептократами средства, преимущественно в авторитарных режимах, выводятся ими на Запад, который, в свою очередь, обеспечивает защиту этих денег. Тем самым, по мнению Чарльза Дэвидсона, Запад не просто делает авторитаризм 21 века возможным, но и поощряет его развитие.
«Мы, по сути, стимулируем авторитаризм, и это выходит за рамки простого предоставления услуг юристами или определенных элементов нашей финансовой индустрии. Предоставляя защиту активов, мы, фактически, стимулируем приход к власти неправильных людей», — считает Чарльз Дэвидсон.
«Но это не так трудно изменить – нам на Западе нужно это осознать и иметь политическую волю. И в первую очередь мы должны начать с изменений в нашем обществе», — добавил эксперт, по словам которого некоторых изменений можно ожидать достаточно скоро.
Так, одним из возможных изменений может стать ликвидация полной анонимности оффшорных компаний в США, которые позволяют фактическим владельцам переводить в них деньги и при этом сохранять полную анонимность, в том числе от правоохранитльных органов. Подобные изменения по ликвидации полной анонимности оффшорных компаний уже были введены в Европейском союзе и Великобритании.
«В Конгрессе имеется 4-5 инициатив, которые затрагивают ликвидацию полной анонимности компаний, и, которые вскоре могут быть, в той или иной степени, проведены», — отмечает Чарльз Дэвидсон.
Александр Кули (Alexander Cooley), профессор политологии Колумбийского университета (Columbia University) отметил, что вывод клептократами денег через оффшорные кампании и отмывание денег является одной частью коррупционной проблемы. Другой, не менее важной частью, по мнению профессора, является обеление клептократами репутации. Так, по словам Александра Кули, можно увидеть много примеров, когда клептократы и олигархи нанимают пиар-компании, которые активно представляют их успешными бизнесменами и филантропами. Нередко с этой целью делаются денежные пожертвования западным аналитическим центрам, университетам, различным общественным и спортивным организациям, а сами олигархи становятся членами советов этих организаций.
«Отмывание денег является частью проблемы, но отмывание репутации, по-моему мнению, еще более укоренилось во многих западных учреждениях», — отметил Александр Кули.
По словам Дарьи Каленюк (Daria Kaleniuk), директора Центра противодействия коррупции в Украине, изменения на Западе остро необходимы для борьбы с коррупцией в развивающихся странах. Тот факт, что олигархи и клептократы могут, по сути, беспрепятственно тратить на Западе выведенные из своих стран денежные средства, только стимулирует их к дальнешей коррупции и выводу средств, а также приводит к дальнейшей консолидации их власти и подрыву усилий общества по построению демократических и антикоррупционных институтов.
«Недостаточно просто искоренить коррупцию в развивающейся стране. Когда мы слышим от Запада, что мы коррумпированы, мы соглашаемся с этим. Нам трудно создать надлежащие институты, потому что развитые страны — люди на Западе — помогают нашим коррумпированным чиновникам поддерживать коррупцию. Чтобы мы могли измениться, западные институты также должны измениться», — отметила Дарья Каленюк.
Нино Евгенидзе (Nino Evgenidze), руководитель Центра исследования экономической политики в Грузии отметила, что борьба с коррупцией, олигархией и клептократией является единственным способом для того, чтобы развивающиеся страны остались на пути демократического развития с соблюднием норм верховенства закона.
«Оставаться демократической страной — это вопрос национальной безопасности для Грузии», — отметила Нино Евгенидзе, добавив, что усилия по борьбе с клептократией должны быть объединены, в том числе при участии стран Запада.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.