Как коммунисты боролись с религией
Как в СССР боролись с религией, и что получилось из противостояния государства и церкви
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Уже в 1917 году, после того как к власти пришли большевики и стали активно образовывать страну советов, атеизм стал одной из главных составляющих советской идеологии, а православие стало считаться пережитком прошлого, рудиментом, мешающим двигаться к коммунистическому раю, построенному прямо на земле. Пожалуй, главной причиной того, что большевики объявили церковь вне закона, стал страх соперничества. Церковь рассматривалась как рассадник старой идеологии и царизма, прекрасно понимая, насколько сильно влияние церкви на население, большевики предпочли уничтожить ее на корню, нежели следить за тем, что конкретно она пропагандирует.
В 20-е годы стали издавать журнал «Безбожник», название, которое ранее скорее считалось оскорблением, как нельзя лучше демонстрировало дерзость нового правительства и его взглядов. Повсеместно выпускались плакаты с пропагандистскими материалами, закрывались духовные образовательные учреждения, у церквей отбирали ценности, земли, а то и вовсе закрывали их.
Если в 1914 году на территории России было 75 тысяч приходов, то в 1939 году их осталось всего около сотни. Многие здания церквей переделывались в клубы, зернохранилища, фабрики, а за ненадобностью и вовсе разрушались. Нередко в образцах архитектурного искусства организовывали конюшни или склады, чем приводили в шок вчерашних верующих.
Впрочем, глупо было бы надеяться, что население откажется от своей религии лишь в связи с тем, что так решило правительство. Потому повсеместно вводились меры наказания для тех, кого ловили с поличным. За покраску яиц на пасху могли выгнать с работы, исключить из колхоза. Даже дети знали о том, что нельзя никому говорить о том, что дома они пекли куличи. Доходило до того, что многие перед пасхой старались вовсе не держать дома яиц. Для того чтобы не было искушений, во время крупных религиозных праздников проводились массовые мероприятия, на которых было обязательно присутствовать. Это могли быть субботники, спортивные соревнования, были даже массовые шествия с чучелами священников.
Снижению уровня потребности в религии способствовала и урбанизация. Семьи переезжали в города, где был жестче общественный контроль и ниже влияние традиций и связь со своими корнями. Так они легче переносили новые обычаи и традиции.
Религию стали называть опиумом для народа, в этой достаточно избитой фразе скрыт глубокий смысл. Нежелание или неспособность взять ответственность за свою жизнь толкает человека на поиски того, кто эту ответственность возьмет на себя. Живет мужик с женой, плохо живут, но не хватает у него силы духа ни уйти от нее, ни изменить что-либо. Идет он к священнику, просит совета, а тот его уверят, что нужно отбросить дурные мысли и жить с женой и дальше. Увидев в этом божий промысел, человек будет и дальше терпеть опостылевшую жену и портить жизнь себе и ей.
При современных реалиях связь религии и государства прослеживается очень четко. В проповедях священники то и дело говорят о том, что дела государевы в гору идут благодаря стараниям конкретного чиновника. Те, в свою очередь, не станут жалеть денег на финансирование строительство нового храма или более земных благ.
Однако в СССР с религией боролись и не допускали того, чтобы церковь имела какое-либо влияние на население. И на то есть свои причины. Священники вовсе не были большевиками и были взращены царским режимом, а значит и речи не шло о том, чтобы переманить их на свою сторону. Никаких рычагов давления на церковь у государства не было.
Более жесткие меры
Если с населением вели пропагандистскую работу и скорее журили за непослушание, то священнослужители подвергались самым настоящим репрессиям. Хотя бы потому что большинство из них вовсе не желало смириться с тем, что их время прошло. Многие из них подпольно вели антисоветскую пропаганду. На пропаганду против церкви выделялись огромные человеческие и временные ресурсы, были партийные работники, которые занимались конкретно этим вопросом и регулярно отчитывались о принятых мерах и статданных.
Закон «О свободе вероисповеданий» в РСФСР появился в 1990 году, до этого семь десятков лет велась непримиримая борьба с религией. Документ, предшествовавший этому, декрет Ленина об отделении церкви от государства, был принят в 1918 году, но это была лишь верхушка айсберга, фактически же, это документ лишил церковь возможностей юридического лица, у них не было права на собственность, а также права преподавания несовершеннолетним.
Впрочем, декретом дело не закончилось, появился специальный восьмой отдел, который занимался изъятием собственности у церквей и подавлением любого сопротивления. Причем у отдела были все права на жесткие меры.
Запрет на вероисповедание показался большевикам недостаточной мерой, они пытались убедить население в том, что их долгое время обманывали представители духовенства, получая от них деньги. Одним из таких приемов стала практика вскрытия мощей. Это должно было показать прихожанам, что никакие они не нетленные, а все это очередной обман. Было даже издано соответствующее постановление, которое сделало подобную практику юридически обоснованной. Документ гласил, что вскрытие мощей необходимо использовать для разоблачения многолетнего обмана и доказательство спекуляции религиозными чувствами.
Столь пристальное внимание к мощам объясняется тем, что церковь того времени сделала из нетленных мощей настоящий культ. Причем основной упор делался именно на нетленность. Потому, планы большевиков на самом деле были успешными, ведь содержимое саркофагов всегда сулило лишь разочарование своей тленностью.
Несмотря на то, что изначально большевики опирались на постулат марксизма о необходимости лишения церкви материальной базы, сам Ленин понимал, что этот процесс не может быть быстрым. Что основной упор необходимо делать на просвещение.
Тем временем, журнал «Безбожник» становится неким центром, вокруг которого начинают объединяться активисты антирелигиозной организации. По крайне мере, такова была задумка. Однако со временем это направление деятельности получило негласное название «воинствующие безбожники» и их пропагандистская деятельность воспринималась населением скорее негативно из-за жестких и оскорбительных мер.
Сталинские меры
Воинствующие безбожники настолько шумно провели комсомольскую пасху 1924 года, сжигали чучела священников, пели революционные пенсии во время богослужения, что разозлили верующих. Однако ничего лучше, чем проводить антипраздники придумать не получалось, потому долгое время любая крупная православная дата превращалась в сюр. Во всей это истории политика Сталина оказалась самой результативной.
Теперь не просто предлагалось отречься от старых и привычных традиций, а взглянуть на них иначе, увидеть в них иной смысл и облечь их в новую идеологию. Рождество стало Новым годом, но праздник вернулся, новый подход проявился даже в архитектуре и стал называться сталинским ампиром.
Власти по итогу пришли к мнению о том, что религия – это марксизм, назвав его религией нового класса. Марксизм называли христианством, вывернутым наизнанку, белое стало черным, а черное – белым. Коммунисты проводят демонстрации, а православные идут на крестный ход. Первые собираются на партсобраниях, вторые – на службах. Вместо икон портреты и плакаты, есть свои мученики и святые, да что там, даже нетленные мощи тоже имеются.
Воевать с собственным населением советское правительство прекратило, как только им понадобилось объединить страну для борьбы с общим врагом – уже в первые месяцы Великой Отечественной. Все издания, которые выпускались воинствующими безбожниками перестали издаваться, а немцы на оккупированных территориях стали открывать закрытые ранее церкви. Советская власть вынужденно, пошла на уступки и прекратила гонения верующих и священнослужителей.
После окончания войны и до смерти Сталина религия оставалась в том же загнанном в угол положении. Пропаганду против религии возобновили, но антипраздники и акты вандализма в церквях не приветствовались, ограничиваясь лишь только публикациями в газетах. В любом случае положение дел оставалось стабильным.
Возвращение воинствующих безбожников
Однако так продолжалось не долго, после того как к власти пришел Никита Хрущев, антирелигиозная кампания развернулась с новой силой. Нет единого мнения относительно того, что стало тому причиной. Одни уверены, что Хрущев опасался, что через религию в страну проникнет западная идеология. Другие уверены, что Хрущев, желая укрепить материально-техническую базу, видел в церкви ресурсы. Третьи полагают, что он боялся потерять власть и не желал делить ее с церковными деятелями.
Все это стало причиной того, что вернулись те, кого можно было бы смело отнести к воинствующим безбожникам. ЦК КПСС регулярно публиковал постановления об упущениях в работе атеистической пропаганды. В 1958 году государство объявило о закрытии монастырей, их объявили религиозными пережитками, производились зачистки церковных библиотек. Было велено не допускать паломничества к святым местам.
Однако указы свыше на местах понимали весьма специфически, либо же подходили к их выполнению со смекалкой и особым рвением. Нередко святые места уничтожались вместе с реликвиями и ценностями. Так, например, водные источники, расположенные у монастыря «Коренная пустынь», были присоединены к реке, а само здание отдали ремесленному училищу. Таким образом, фактически уничтожив местную достопримечательность. Примерно также поступили с колодцем, к которому совершали паломничество перед религиозными праздниками. Его просто засыпали землей.
Однако не всегда уничтожение места паломничества было возможным. Потому в местах, где перед праздниками была высока вероятность появления верующих, выставляли посты милиции, которые должны были оперативно разгонять паломников.
Антирелигиозные хрущевские меры лишь только набирали обороты, строчились постановление за постановлением, праздники назывались пустой тратой времени и ресурсов, дескать, многодневное пьянство, забой скота приносит урон народному хозяйству. Тот факт, что любая работа в данном направлении не приносит желаемого результата, объяснялся тем, что она проводится либо в недостаточной мере, либо некачественно. А значит, нужно прилагать еще больше усилий.
Лекции, на которые делался основной упор, по мнению современников, были абсолютно бесполезны. В большинстве своем они предназначались не для верующих, а для атеистов, которым были вовсе без надобности. К тому же, сложно представить, что религиозный человек, чье мировоззрение складывалось с годами, с лекции, которая длится пару часов, вдруг выйдет убежденным атеистом. Потому в большинстве своем это было пустой тратой времени.
Более того, что касается молодежи и подрастающего поколения, то для них лекции подобного рода скорее становились причиной возникновения интереса к религиозной деятельности, церкви, как и к любому запретному и недоступному.
Брежнев и церковная оттепель
Если Хрущев всячески изничтожал церковь и любые религиозные проявления, то с приходом к власти Брежнева все изменилось. Пропаганды атеизма как таковой не проводилось, а церковь получила больше свободы. Однако ошибочно полагать, что советское руководство пустило эту сферу жизни страны на самотек. Да, сталинские и хрущевские установки были отброшены, скорее советское руководство решило использовать верующих и духовенство в своих интересах.
Церковь должна была помочь укрепить идеологию, сразу после того как Брежнев стал во главе государства были рассмотрены множество дел, против нарушения прав верующих, были освобождены многие священники. Однако это не означало изменения общего настроя. Стало больше внимания уделяться альтернативным обрядам, так, например, в эту эпоху было построено множество домов бракосочетания. Работала общественная комиссия, которая следила за тем, чтобы соблюдалось законодательство о культах.
Ослабления в адрес в церкви скорее были связаны с тем, что на Западе активно критиковали позицию СССР этом вопросе и обвиняли в гонениях верующих. А в середине 60-х годов и вовсе произошло знаковое событие: совет по делам церкви и совет по делам религиозных культов были объединены. Однако это означало, что церковь попала под полный государственный контроль. Теперь задачей церкви стала критика католицизма и империализма.
Стало появляться диссидентское движение, которое требовало прекратить использовать церковь для прикрытия спецслужб, ограничивать верующих в их правах. Особенно негодовали активисты по поводу того, что чиновники активно вмешивались в дела церкви.
Народное христианство
Запрет на посещение церкви, разрушение самого храма или невозможность отпраздновать религиозный праздник, никак не могли повлиять на факт самого верования. Ликвидация церковной системы никак не отразилась на мировоззрении людей, разве что они стали озлобленнее фактом разрушения того, что было им дорого и ценно. На обломках официальной церкви возникло так называемое народное христианство или хлыстовство и скопчество.
Факт того, что число священнослужителей свелось к минимуму, возложило эти функции на обычных людей. Чаще всего эта негласная роль переходила людям в возрасте, которые ранее были активными посетителями церквей, принимали участие в праздниках и вели богоугодный образ жизни. Менялись и объекты поклонения. Так, появляются понятие «святая вода» и «святые родники». Вместе с ними в культ возводятся яблони. Так, в Саратовской области была срублена такая яблоня, так люди продолжали приходить молиться к пню.
Отсутствие официальной религии породило возникновение самозванцев, едва ли не в каждом крупном населенном пункте стали появляться свои Иисусы и Богородицы. Аресты активистов не приносят каких либо действенных результатов, населением они напротив начинают восприниматься как избранники, а их арест как доказательство этого. Сразу после того как во время Великой Отечественной войны были открыты церкви, это явление снижается и практически исчезает.
Взаимодействие церкви и государства в России никогда не шло параллельно, несмотря на то, что государство является светским, а церковь отделена от государства. Различные исторические периоды характеризуются разным отношением как власти к церкви, так и наоборот. В любом случае, властьимущие то и дело пытались использовать церковь и религию для воздействия на населения и манипулирования им.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
«Церкви была объявлена война»
Историк Андрей Кострюков об антицерковных декретах советской власти. Часть 1
– Андрей Александрович, с чего вообще начиналась антицерковная политика большевиков?
– Ее зарождение и оформление в некую доктрину относится еще к XIX веку. Среди социалистов не было согласия по поводу того, что делать с религией, когда они придут к власти. Было, например, мнение, озвученное Вильгельмом Либкнехтом, что религия отомрет сама собой как пережиток и борьба с ней не нужна. Иначе смотрели на религию последователи Ульянова-Ленина, считавшие, что с ней необходимо бороться. Разделение марксистов на «меньшевиков» и «большевиков» на II съезде РСДРП в 1903 году произошло среди прочего и на этой почве. Если меньшевики во главе с Ю. Мартовым считали, что в партии могут быть и верующие люди, то для ленинцев это было категорически недопустимо. Конечно, если бы к власти в 1917 году пришли умеренные социалистические фракции, вполне возможно, что гонения на Церковь не были бы столь масштабными.
Что касается Ленина, то его отношение к религии изначально было жестким. Борьба с ней была необходимым условием построения коммунистического общества. В своих статьях, написанных задолго до 1917 года, Ленин настаивал, что коммунист обязан бороться с религией, что это азбука марксизма и материализма. Новое общество без борьбы с религией просто не мыслилось.
В 1918 году большевики запретили все другие партии, остались только коммунисты. Все мы прекрасно знаем: сделать в Советском Союзе внушительную карьеру, не будучи членом коммунистической партии, было просто невозможно. Редчайшие исключения могли быть разве что в сфере науки и искусства. А дальше схема простая: на словах декларируется, что верующим предоставлена свобода, на деле вся руководящая вертикаль не только атеистическая, но и явно враждебная вере в Бога. И любой самый мелкий начальник обязан отчитываться, насколько успешно ведется антирелигиозная агитация. В случае, если жестокость приводила к массовому недовольству, становилась известна за границей, всегда можно было заявить, что это всего лишь «перегибы на местах».
В.И. Ленин: «Всякая идея о всяком боженьке… есть невыносимейшая мерзость и самая гнусная зараза»
– Но у большевиков тоже была фракция «богоискателей», в которую входили такие видные коммунисты, как Луначарский и Богданов.
– А с чего конкретно началась антицерковная политика большевиков? С каких декретов или действий?
– Сложно сказать, сколько антицерковных декретов было всего, поскольку декреты издавались и Советом народных комиссаров, и отдельными Наркоматами, причем не все из них опубликованы в сборниках советских законов. Что-то публиковалось в периодической печати. Кроме того, некоторые декреты и постановления не были напрямую направлены против Церкви, но по ней тоже били. Среди подобных законов можно назвать декрет II съезда Советов о земле от 27 октября 1917 года. Согласно его положениям, конфискации подлежали не только помещичьи, но и церковные земли.
Другой декрет, от 18 декабря 1917 года «О гражданском браке», тоже не был напрямую антицерковным, но фактически он был именно таким: теперь у Церкви, в соответствии с этим законом, отнимались права регистрации актов гражданского состояния и передавались государственным органам.
А затем подобные законы, прямо или косвенно уничтожавшие Церковь, пошли один за другим. В декабре 1917 года было принято постановление Наркомата просвещения о передаче всех духовных учебных заведений в его ведение. Все учебные заведения теперь не подчинялись Церкви, и это фактически убило духовные школы, которые стали закрываться уже с 1918 года. Конфискация имущества лишила Церковь и помещений семинарий и духовных училищ. Попытки Церкви договориться, например, о преобразовании Петроградской духовной академии в богословский факультет местного университета были неудачны. Что оставалось? Открывать нелегальные духовные учебные заведения. А за это уже можно было получить срок, что неоднократно и случалось.
В январе 1918 года было упразднено военное духовенство. В одном из документов довелось встретить такую характеристику военных пастырей: «святые вороны-дармоеды». Но свято место пусто не бывает: на место военных священников пришли комиссары.
В то же время вышло распоряжение наркома общественного призрения Александры Коллонтай о конфискации помещений Александро-Невской лавры, что встретило массовое сопротивление верующих. Тогда появился один из первых наших новомучеников – священномученик Петр Скипетров, убитый красногвардейцем.
Наконец, самый известный антицерковный декрет – «Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви» от 2 февраля 1918 года.
– В соответствии с этим декретом, преподавание и обучение религии разрешалось теперь только в частном порядке. Церковь как организация была лишена прав юридического лица и прав собственности, для государства она не значила теперь ничего, становилась фактически нелегальным органом. Приходские общины должны были теперь регистрировать свои приходы, просить у государства конфискованные здания храмов.
– Но была же, наверное, Церковь юридическим лицом? Или не была?
– Легальность в последующие годы как раз и была приманкой государства для церковных деятелей с целью заставить их следовать своей политике. Соглашавшиеся на компромисс откалывались от Церкви, что государству было только на руку: о необходимости раскола Церкви выступал среди прочих печально известный глава ЧК Дзержинский. Отчасти именно легализацией купили и обновленцев, и григориан. В 1927 году путем компромисса был вынужден пойти и заместитель Патриаршего местоблюстителя митрополит Сергий (Страгородский). Цель большевиков была в том, чтобы добиться от Церкви не только лояльности, что уже было достигнуто при Патриархе Тихоне, а именно согласия следовать за государством и выполнять его распоряжения, в том числе и внутрицерковные. Известная «Декларация» 1927 года была видимым шагом в этом направлении, на самом же деле проблема была не столько в «Декларации», сколько в новой политике, в том числе и кадровой. При этом легальности Московская Патриархия так и не получила: единственным шагом навстречу со стороны государства стала лишь справка, разрешающая работу временного патриаршего Синода.
– А когда были получены права юридического лица, так что можно было, например, держать на балансе имущество и т.д.?
– Русская Церковь получила права юридического лица только в 1991 году в соответствии с законом «О свободе совести и религиозных организаций».
– До этого у Церкви были какие-то свои административные помещения?
– Административные помещения, конечно, были. На местах епархиальные управления действовали обычно при храмах. В Москве было двухэтажное здание Московской Патриархии в Бауманском переулке между станциями метро «Бауманская» и «Красносельская», где жил и трудился митрополит Сергий. К сожалению, здание было снесено, хотя могло бы стать помещением для замечательного музея. Но сама по себе Русская Православная Церковь в советские годы права юридического лица не имела.
– Упомянутые вами декреты касаются дезорганизации Церкви. А с какого времени началось ее физическое уничтожение?
В годы «красного террора» и гражданской войны погибли за веру около 10 000 человек
Было огромное количество случаев, когда красноармейцы или «красные партизаны» (часто попросту бандиты – сейчас уже и разобрать невозможно, поскольку в СССР их тоже героизировали), занимая село или входя в монастырь, попросту расстреливали и священников, и монахов, даже не разбираясь в их политических предпочтениях.
Бывали случаи, когда священников защищала паства. Яркий пример – священноисповедник Георгий Коссов, духовный сын преподобного Амвросия Оптинского. Он много сделал для крестьян: построил школу, приют для девочек-сирот. Да и святость его была очевидна – отец Иоанн Кронштадтский советовал обращаться к отцу Георгию. И попытки арестовать этого пастыря проваливались: народ вставал на его защиту стеной. Хотя от ареста в конце 1920-х годов праведника это не уберегло, все же он умер своей смертью. А вот любимый петроградской паствой протоиерей Философ Орнатский, арестованный в 1918 году, мученической смерти не избежал. Толпы народа, пришедшие к зданию ЧК, так и не смогли добиться его освобождения.
В целом в годы гражданской войны погибших за веру было около 10 000 человек.
– Простите, эти страшные данные за какие годы?
– Это годы «красного террора» и гражданской войны, примерно до 1921-го.
– Затем ситуация улучшилась?
При этом грабить Церковь необходимости не было: в годы страшного голода коммунистическое государство находило средства для помощи своим боевикам по всему миру. И что еще печально, церковные ценности голодающим не помогли. Собрать золото и серебро, переплавить, продать за границу – все это дело небыстрое. В основном же церковное серебро пошло на чеканку монет.
В разгул обновленчества подчас священников арестовывали только за факт поминовения Патриарха Тихона
И зачастую неважно было, сопротивляется священник изъятию ценностей или нет. Преподобномученик Макарий (Телегин) сказал правду, назвав членов комиссии грабителями. И был убит. А священномученик митрополит Вениамин Петроградский не препятствовал изъятию ценностей, но был расстрелян и он.
Но изъятие ценностей – полбеды. В 1922 году ГПУ создает обновленческий раскол. Священника ставили перед выбором: становиться раскольником или подвергнуться репрессиям. Известны случаи, когда арестовывали только за факт поминовения Патриарха Тихона. В некоторых регионах в раскол вовлекли практически все духовенство. К сожалению, история обновленчества подается у нас слишком схематично, а сами раскольники – как не представляющими большой опасности. На самом деле это было не так: и сторонников скандальных реформ было немало, и белых священников, желавших управлять Церковью. А в довершение ко всему поддержка раскола государством. Только представим: Патриарх в заключении, митрополит Петроградский Вениамин расстрелян, Патриарший местоблюститель митрополит Агафангел изолирован в Ярославле, по всей стране верное Патриарху духовенство арестовывается. И если бы не компромисс, на который пошел святитель Тихон в 1923 году, судьба Поместной Русской Церкви могла бы быть еще более печальной.