Как корейцы оказались на сахалине
Как корейцы возвращаются на историческую родину
Интересен опыт Южной Кореи. Там уже десятилетия работает программа по возвращению корейцев со всего мира в Южную Корею, а также по поддержке корейских общин за рубежом. Собирание нации – фактически национальная идея. Под этот проект – возвращение корейцев на родину – снимаются даже художественные фильмы. Сейчас заработал и специальный закон о поддержке сахалинских корейцев. Для нас это – потери. Но удерживать кого-либо мы не будем.
Ритм корейских барабанов здесь – почти народная музыка. Сахалин – единственный регион на карте России, где корейцы по численности – на втором месте после русских. Во время игры на барабанах музыканты должны стать единым целым – то, к чему всю жизнь стремились поколения сахалинских корейцев. И только сейчас они воссоединяются.
В январе Республика Корея приняла закон, которого ждали долгие годы, – о возвращении на историческую Родину. Согласно ему, переехать на постоянное место жительство в Корею теперь может не только старшее поколение корейцев, вывезенных на Сахалин, но и их прямые потомки – дети.
Когда объявили прием заявок, документы подали 1063 человека. Сейчас они, уже сами дедушки и бабушки, улетают к своим родным, с которых началась история сахалинских корейцев.
«Сахалинские соотечественники были корейцами, которых японское правительство насильно перевезло на Сахалин в период с 1938-го по 1945 годы. Если говорить точнее, то в случае сахалинских корейцев они проходят не процедуру получения корейского гражданства, они проходят процедуру восстановления в гражданстве – репатриацию», – отметил Ко Мун-Хи, исполняющий обязанности генерального консула Республики Корея во Владивостоке.
В начале ХХ века и вплоть до 1945 года Корея была колонией Японской империи. А Южный Сахалин считался японской префектурой Карафуто. На острове нужно было добывать уголь, валить лес, строить железную дорогу. На изнурительные работы силой отправляли корейцев. Япония выслала на Сахалин по меньшей мере 16 тысяч человек. Казалось, все закончилось, когда император Хирохито призвал японские войска капитулировать. Но нет.
В августе 1945-го в сахалинском порту на берегу Анивского залива собирались корейцы. Они были свободны и все всматривались вдаль: когда же на горизонте появятся пароходы, которые заберут их домой. Но возвращать их на Родину никто не собирался. С тех пор эту возвышенность назвали горой Слез или горой Печали. В память о трагедии сахалинских корейцев здесь возвели монумент. Два силуэта словно символизируют разделенные корейские семьи: они вечно стремятся друг к другу, но никогда не воссоединятся.
Насильно перевезенные корейцы полвека не видели родных и не были на Родине. У многих было три имени – русское, корейское и японское. Из-за путаницы в документах некоторые так и не смогли оформить гражданство.
«Например, моя мама и тетя до сих пор не имеют ни российского, ни советского гражданства, потому что у них есть расхождение со свидетельством о рождении. У них корейские имена, была допущена ошибка, это частая практика для чиновников того времени», – рассказала Юлия Дин, старший научный сотрудник Сахалинского областного краеведческого музея, кандидат исторических наук.
Потрясением в 1991 году стал спутниковый телемост между Южно-Сахалинском, Сеулом и Тэгу. Он впервые за 50 лет дал возможность поговорить и увидеть друг друга разлученным родителям и детям, братьям и сестрам. Он и положил начало программе репатриации. Ее в 1992 году совместно начали правительства Японии и Южной Кореи. Вернуться в Корею позволяли тем, кто был рожден до 15 августа 1945 года. И снова им пришлось бросать свои семьи – уже в России. Детей брать с собой не разрешили.
Елена Со плакала в 2000 году, провожая в Сеул маму. Сейчас слезы вытирает ее дочь. Новый закон позволяет Елене ухаживать за 90-летней мамой не как гостье, а как согражданке. Но долгие годы в России изменили менталитет сахалинских корейцев. И двойное гражданство для них не значит, что и Родины тоже две.
«Я чувствую, что не покидаю Россию. И я никогда не смогу ее покинуть, потому что это моя Родина. Это все, что мы можем, все что мы знаем, все, чему мы научились. Это все дала нам Россия», – признается Елена.
Культура и традиции русских и корейцев настолько тесно сплелись на острове, что разделить их уже невозможно. Разлука принесла много горя, но стала причиной этнического феномена. И те, кто улетел за южнокорейским паспортом, не смогут отказаться от паспорта российского: слишком многое оставляют они на Сахалине.
Остров боли и любви эксклюзив
Сахалинское Эльдорадо
Японцам в то время принадлежала южная часть острова Сахалин. Она, как и территории обеих нынешних Корей отошла им после русско-японской войны. Корейцы под японской оккупацией жили, мягко говоря, небогато. Японские власти сначала агитировали молодых людей добровольно ехать на Сахалин, где их, якобы, ждали огромные заработки. Некоторые поверили, но обратно в назначенное время почему-то никто из них не вернулся. Корейцы осознали обман, но было уже поздно: японцы вошли во вкус и начали переброску рабсилы на остров уже в режиме депортации. Город Тоёхара, который потом мы переименуем в Южно-Сахалинск, был построен, как бы сейчас сказали, корейскими гастарбайтерами под присмотром японцев.
Некоторые пары разлучали чуть ли не на следующий день после свадьбы. Жена оставалась без мужа, а по конфуцианским традициям, она не могла повторно выйти замуж, и фактически обречена была быть соломенной вдовой. А жив ли супруг, оставалось только догадываться, ведь корейцам с острова запрещали писать на родину.
Еще им запрещалось говорить на родном языке и было велено обязательно изменить свои корейские имена на японские. Словом, шло планомерное истребление корейской культуры и замена ее японской. Помешала этим планам Красная армия. В результате сахалинские корейцы первого поколения знают три языка: корейский, японский и русский; имеют три имени: корейское, японское и русское. С родиной, правда, возникает ряд вопросов, но оптимисты считают, что их у них две – Россия и Корея.
Другая жизнь
15 августа 1945-го года в Тоёхара вошли советские войска. Город переименовали в Южно-Сахалинск и началась другая жизнь. В конце сороковых японцам разрешили вернуться домой. А вот депортированным корейцам возвращение на родину не светило. Большинство из них приехало из Южной Кореи, которая в это время уже была официально отделена от Кореи Северной и находилась под жестким патронатом США. Так в дополнение к дальневосточным корейцам, которые приняли русское подданство еще в 19 веке, у нас в стране появились корейцы сахалинские.
Сразу после войны СССР начал активно обустраивать и заселять остров. Приезжали в том числе и овдовевшие во время войны женщины. У корейцев же наоборот была нехватка представительниц слабого пола, ведь депортировали в основном мужчин. Однако всплеска межэтнических браков не случилось. Притирка проходила туго. Корейцы, уже освоившие земледелие в этих краях, жили лучше, даже торговали картошкой в выходные дни. Это вызывало недовольство потерявших в войну все имущество русских переселенцев. Губил дружбу народов и квартирный вопрос. Русские семьи подселяли в дома, изначально занятые корейцами. Шел передел имущества, передел земли, что тоже не способствовало укреплению межнациональных отношений.
Русские корейцы
После распада СССР и начала эпохи ельцинской разрухи, граница оказалась открыта, но за минувшие более чем полвека почти не осталось в живых родителей, что ждали на материке своих детей, увезенных некогда на остров. Те, кто смог найти родных, уехал, но многие потом вернулись.
— Здесь в России мы ощущаем себя корейцами, а приехав в Южную Корею, поняли, что давно уже русские, – признается Наталья Льеде.
…Осенью 1996-го года перед зданием посольства Японии в Москве появились люди азиатской внешности с белыми повязками на лбах, все они громко что-то скандировали на непонятном прохожим языке и размахивали транспарантами с иероглифами. Так национальные активисты решили напомнить миру о судьбе сахалинских корейцев. Они требовали у японцев возместить им ущерб не только моральный, но и материальный, ведь плату за «работу по контракту», сахалинские корейцы в итоге так и не получили! Эта небольшая демонстрация стала первой из многих. А на Сахалине у корейцев даже появилась традиция: ходить на антияпонские митинги протеста. Вначале протестовали у филиала японского банка, затем – у открытого на Сахалине Японского консульства.
— Японцы стойко сносили наш гнев, однако до сих пор официальные извинения на государственном уровне с их стороны не принесены, – в голосе Владимира Юна слышна едва сдерживаемая обида.
В начале нулевых некоторые договоренности все же были достигнуты: японцы обязались оплатить сахалинским корейцам возвращение на родину. Не всем. А только тем, кто родился или приехал на Сахалин до 15 августа 1945-го года. Те, кто появился хоть на день позже, уже не имеют отношения к японской власти на Сахалине – разводят руками японцы – а значит, мы вам ничего не должны.
Все за сегодня
Политика
Экономика
Наука
Война и ВПК
Общество
ИноБлоги
Подкасты
Мультимедиа
Эксклюзив
The New York Times (США): что в имени твоем? Для сахалинских корейцев это мучительная история
Застряв на десятилетия на российском дальневосточном острове, некоторые из них имеют три имени – японское, русское и корейское, – что является отражением разных исторических глав. Сейчас многие планируют вернуться.
Остров Сахалин, Россия — На далеком острове Сахалин на восточном краю России история расколотого и тоскующего самосознания отпечаталась даже на именах людей.
У некоторых там три разных имени: русское, корейское и японское. Каждое представляет свою главу в вековой истории насильственных переселений и войн.
Таэко Нисио получила свое имя от японских властей в 1939 году, когда в восьмилетнем возрасте приехала на входивший в состав империи Сахалин. В конце Второй мировой войны этот остров захватили Советы, и ее новые русские друзья стали называть девочку Таней. Но в самом начале госпожу Нисио звали Чён Чхэ Рён, и спустя восемь десятилетий она планирует, наконец, вернуться туда, где родилась — в Южную Корею.
Дочь Таэко Нисио Ким Гым Хи вспоминает, что когда им этой осенью позвонили из южнокорейского консульства, она воскликнула: «Мама, мы едем домой!»
Корейцы с острова Сахалин, застрявшие там из-за исторических перипетий, снова собираются в путь. В этом году в Южной Корее вступил в силу закон, позволяющий членам корейской диаспоры Сахалина в большем количестве возвращаться на свою историческую родину. Это момент запоздалого освобождения для корейцев, приехавших на остров много лет назад в качестве разнорабочих и ставших при советской власти людьми без государства.
Но история корейцев Сахалина, которых сегодня проживает на этом тихоокеанском острове длиной почти 1 000 километров 25 000 человек, это также очень русская история об эмиграции и о долгом эхе войны. Сеул в этом году расширил списки сахалинских корейцев, которые получат государственную поддержку после возвращения на родину, но большинство из них по-прежнему не обладают таким правом. Из-за этого тысячи людей вынуждены принимать мучительные решения о том, остаться или ехать, причем зачастую без семьи и близких.
«Снова будут распадаться семьи, — рассказала Пак Сун Ок, работающая директором правозащитной организации «Сахалинские корейцы» в главном городе острова Южно-Сахалинске. — Эту рану снова вскрывают».
Желающих задать вопросы о шансах уехать так много, что у входа в Корейский культурный центр повесили распечатанное объявление: «Информацию о переезде в Корею дает консульство». В самом центре Пак, поджав губы, хмуро смотрит на документ, только что размещенный в сети консульством Южной Кореи. Там говорится, что 350 человек получили разрешение на отъезд уже в этом месяце. В холле центра висят черно-белые фотографии, напоминающие о многолетней разлуке с родиной.
Контекст
Асахи: недельное путешествие на Сахалин за 1000 долларов
Hokkaido: что помогает выжить на Сахалине?
Японцам было трудно убежать из СССР
На одной из них старик с набитым рюкзаком оглядывается назад, нахмурив брови и открыв рот. Он машет шляпой, прощаясь с провожающимися и направляясь к ждущему на взлетной полосе самолету.
На протяжении 40 лет до и во время Второй мировой войны Япония контролировала южную половину острова Сахалин. Она завезла туда тысячи рабочих из Кореи. Советы захватили этот остров в августе 1945 года и разрешили японцам вернуться в Японию. Многие корейцы остались и стали жить в Советском Союзе без гражданства.
Кто-то позже переехал в коммунистическую Северную Корею. Но большинство корейцев было с юга, и они на десятилетия оказались отрезанными от дома и своих родственников, потому что на Азию опустился железный занавес.
Когда распался Советский Союз, а Москва установила отношения с Сеулом, Южная Корея разрешила вернуться тем сахалинским корейцам, которые родились еще во времена правления японцев. Это стало отголоском действий Израиля, который приветствовал у себя советских евреев, и немецкой программы репатриации для этнических немцев из бывшего Советского Союза.
Но в отличие от этих инициатив, южнокорейские правила распространялись не на все поколения. В 1990-х и 2000-х в Южную Корею переехали свыше 4 000 южнокорейцев из первого поколения. Зачастую они бросали созданные в России семьи. Пак вспоминает, что когда она поехала прощаться со своей сводной сестрой, крики и плач в аэропорту напоминали «похороны живых».
«Они хотели уехать на родину, чтобы умереть там», — рассказала о первой волне репатриации редактор сахалинской газеты на корейском языке Виктория Бя.
Многие из оставшихся преуспели в капиталистической России, потому что на Сахалине начался энергетический бум, наладилась торговля с Южной Кореей и Японией, а также появились высокодоходные коммерческие связи с Северной Кореей. Один бизнесмен по имени Ли Ку Юл показал в своем сахалинском офисе серебряные и золотые медали, которыми его наградил президиум Верховного народного собрания Северной Кореи. Его главный совет собирающимся в Пхеньян российским соотечественникам: «Никогда не критикуйте своих хозяев».
Сегодня корейской культурой пропитался весь Сахалин с его полумиллионным населением. На острове повсюду можно найти корейские рестораны, а в придорожных магазинах продают кимчи. Пресвитерианской церковью руководит южнокорейский пастор, и складывается такое ощущение, что в России, скептически относящейся к коронавирусу, это единственное место, где внутри помещений все надевают маски. В государственной школе искусств есть корейское отделение, и там некоторые представления ставят по северокорейским сборникам песен, правда, с измененными словами.
«Иногда это просто по-настоящему красивая мелодия, и мы не рассказываем детям, что песня о Великом Вожде, — рассказывает Юлия Син, заведующая корейским отделом. — Мы можем выбирать, что брать из Северной, а что из Южной Кореи, и создавать нечто новое».
Но сейчас возобновилась драма семей, разделенных эмиграцией и репатриацией, которую усилило закрытие границ из-за коронавируса. Новый закон разрешает более молодым сахалинским корейцам переезжать в Южную Корею, если они ухаживают за стариками из первого поколения. Но ограничения остаются: ухаживать за престарелым может только один человек вместе со своей супругой (супругом). Поэтому братья и сестры вынуждены договариваться, кто из них будет переезжать. Кроме того, с ними не могут поехать их взрослые дети.
«Многие люди из-за этого спорят, ссорятся», — рассказал 33-летний банковский служащий Сергей Ли, который как волонтер разносит престарелым членам диаспоры продукты. Часть расходов ему возмещает Южнокорейский фонд.
У Южной Кореи для россиян безвизовый режим, и есть прямые рейсы на Сахалин. Но во время пандемии расставание ощущается намного сильнее. Российские границы открылись для южных корейцев только в августе, а Южная Корея для большинства вновь прибывших ввела 10-дневный карантин.
Тесть и теща Сергея Ли намерены воспользоваться новым законом и переехать в Южную Корею, оставив внуков на Сахалине. Сам Ли говорит, что он уезжать не планирует, потому что у него русский менталитет и он гордится Россией. Одной из черт такого менталитета он называет смелость и решимость высказать свое мнение, когда не согласен со старшими.
Директор организации «Сахалинские корейцы» Пак говорит, что пока никуда уезжать не собирается, вопреки слухам о том, что она планирует покинуть Россию. Редактор газеты Бя не соглашается на уговоры родителей, которые зовут ее в Южную Корею. Она высоко ценит свою работу и не хочет уезжать. Специалист по кадрам Лиде Сан Бок говорит, что хотела бы уехать в будущем, но ее старшая сестра уже подала заявление, решив стать опекуном матери.
Сахалинские корейцы на протяжении многих лет борются за то, чтобы диаспоре предоставили право на получение южнокорейского гражданства. Выходцы с Корейского полуострова расселились по всему бывшему Советскому Союзу, однако корейцы Сахалина считают себя отдельной группой потомков вынужденных переселенцев. А южнокорейские законодатели не спешат предоставлять сахалинским корейцам особые права. И даже когда в прошлом году случился прорыв благодаря влиятельным депутатам из партии большинства, которые поддержали новый закон, в него все равно внесли жесткие ограничения.
89-летняя Нисио рассказала, что мать привезла ее из юго-западной Кореи в префектуру Карафуто, как в то время называли южный Сахалин, где дядя Нисио работал в угольной шахте. 20 лет назад она хотела вернуться в Южную Корею, но отказалась от своих планов, потому что в то время болела ее дочь Ким, и мать не решилась ее оставить.
По новому закону сейчас они могут вдвоем уехать из России и стать постоянными жителями Южной Кореи. Правительство предоставит им квартиру и, как надеется Ким, телевизор. Это любимое увлечение госпожи Нисио, обожающей южнокорейские драмы.
Ким полагает, что им разрешат взять с собой два чемодана по 20 килограммов каждый. Этого им вполне достаточно.
«Я очень счастлива, — сказала госпожа Нисио на ломаном русском языке, готовясь к прощанию с Сахалином. — Потому что там родина, родина!»
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.
SKR.SU
История переселения корейцев на Сахалин
В 2014 году отмечается 150-летие добровольного переселения корейцев в Россию.
В январе 1864 года первые 14 корейских семей в количестве 65 человек из Кореи через границу России в Приморскую область, спасаясь от голода и непосильных налогов, покидают родину. 150 лет назад Россия приняла соседей, и Александр II дал добро на российское подданство. Основная масса эмигрантов осела в Северо-Восточном Китае и русском Приморье.
Первый договор между Кореей и Россией, который определял правовой статус корейцев в Российской империи, был заключен 25 июня 1884 года. Заселившиеся в Россию ранее этой даты стали подданными России, кто заселился позже – остались подданными Кореи.
Точная дата переселения подданных Страны утренней свежести на Сахалин не известна. В книге «Остров Сахалин» А.П. Чехов пишет: «У Семенова работают манзы, корейцы и русские». Семенов – русский купец, сын которого постоянно жил в Маока (Холмск) и вел дело по капустному (морскому) промыслу. Следовательно, к 1890 году на Сахалине уже жили корейцы.
Поток переселенцев из Кореи на Сахалин значительно вырос после 1904-1905 годов. По результатам русско-японской войны южная часть острова (южнее 50-й параллели) согласно мирному договору принадлежала Японии и называлась префектурой Карафуто. После аннексии Кореи в 1910 году японское правительство мобилизовало корейских рабочих и переправило их на Южный Сахалин для восполнения рабочей силы, которой не хватало в связи с массовой милитаризацией страны и призывом собственно японского и частично корейского населения в Квантунскую армию в преддверии и в ходе Второй мировой войны. Более 40 тысяч корейцев были ввезены японскими властями на Сахалин в период с 1939 по 1945 годы. Все они были японскими подданными.
Тотальная мобилизация корейцев для работы на Карафуто
Тотальная мобилизация корейцев для работы на Карафуто началась в 1939 году и осуществлялась в три этапа.
1 этап. Вербовка (сентябрь 1939 г. – февраль 1942 г.). Внешне она носила добровольный характер, однако необходимо обратить внимание на некоторые факты. Во-первых, японцы создавали невыносимо тяжелые условия жизни и работы в Корее. Так что люди были вынуждены соглашаться на условия вербовки. Во-вторых, если люди отказывались, то сразу попадали в списки неблагонадежных. В-третьих, вербовка проводили обманным путем, обещая большую заработную плату и лучшие условия труда.
2 этап. Государственный организованный набор (февраль 1942 г. – сентябрь 1944 г.). Была создана корейская ассоциация, которая осуществляла насильственный набор молодых рабочих для принудительных работ в Японии и на Карафуто.
3 этап. Трудовая повинность (сентябрь 1944 г. – август 1945 г.). В 1944 году на территории Кореи был распространен закон о «народной трудовой повинности». В случае отказа корейцев привлекали к суду. Появилась жестокая форма мобилизации – «охота за корейцами».
Таким образом, насильственная мобилизация корейцев на Сахалин проводилась по бесчеловечным законам и средневековым понятиям. Зачастую мобилизованным не разрешалось попрощаться с родными. Но еще более бесчеловечными были условия, куда привозили мобилизованных.
На Карафуто японцы создали резервации, так называемые «такобэи», по жестокости не уступавшие фашистским концлагерям. За непослушание жестоко избивали, что нередко приводило к трагическому исходу. Недаром о железной дороге Южно-Сахалинск – Холмск, которая была построена силами рабочих «такобэи», говорят, что количество погибших здесь от побоев и голода рабочих больше количества уложенных шпал.
Советская Армия заняла Южный Сахалин за несколько дней до капитуляции Японии. На 2 сентября 1945 года на Карафуто проживало более 391 тыс. человек, из них 358,5 тыс. – японцы, около 23,5 тыс. корейцев и более 1 тысячи человек аборигенного населения.
В конце 90-х годов Россия, Республика Корея и Япония начали кампанию по репатриации первого поколения корейцев, родившихся до 15.08.1945 г., на историческую родину. Массовая репатриация сахалинских корейцев в Республику Корея началась в 2000 году. Сейчас в Южной Корее проживает около 3,5 тыс. репатриантов из России. Возвращение на историческую родину осуществляется за счет средств Красного Креста Японии и Республики Корея.
В настоящее время на Сахалине проживает более 45 тыс. корейцев, и хотя большинство считает своим домом Сахалин, поскольку нас объединяет совместная история наших народов, сегодня – мы один народ, многие старики все же рвутся вернуться на историческую родину.
Япония построила в Южной Корее практически целый городок для переселенцев – Ансан. Старики получили там квартиры на двоих – репатрианта и его супруга или супруги. Им назначена приличная пенсия, а один раз в два года Япония оплачивает их проезд на Сахалин.
В интервью председатель областной организации разделенных народов семей сахалинских корейцев Пак Сун Ок сказала: «Долг каждого корейца – помогать и опекать родителей, а потом проводить их в последний путь. Наши родители, завезенные на Сахалин, жили мечтой вернуться в Корею. Чтобы если не увидеть своих мать и отца живыми, то хотя бы побывать на могилах».
Автор: Галина Токарева
Фото с сайта администрации Макаровского района
Сахалинские корейцы
Всего: 70 000
Сахалин: 45000
[1] Прочие регионы России: 10 000
Южная Корея: 3 500
Северная Корея: 1 000
Содержание
Японский Южный Сахалин
По результатам русско-японской войны южная часть острова Сахалин (южнее пятидесятой параллели согласно мирному договору от 1905 г.) принадлежала Японии и называлась префектура Карафуто. После аннексии Кореи японское правительство призвало на службу подчинённых корейских рабочих и переправило их на Южный Сахалин для восполнения рабочей силы, вызванной массовой милитаризацией страны и призывом собственно японского и частично корейского населения в Квантунскую армию в преддверии Второй мировой войны.
Занятие Южного Сахалина советскими войсками
Советская армия заняла Южный Сахалин за несколько дней до капитуляции Японии. На южном Сахалине на 2 сентябрь 1945 г. проживало более 380 тыс. человек, из них ок 360 тыс.- японцы, ок. 23 тыс. корейцев, и более 1 тыс. человек аборигенного населения. Осенью 1946 г. была достигнута договоренность СССР и США о репатриации японского населения. Япония после подписания акта о безоговорочной капитуляции не могла самостоятельно вести внешнюю политику. Репатриация проходила в 2 этапа, на первом этапе с окт. 1946 по май 1948 г. остров покинуло 357 тыс. японцев. Второй этап 1957—1960 гг. — в Японию выехало ок. 2 тыс. японских граждан. Согласно договоренностям, репатриации подлежали только граждане Японии, в силу установленного в Японии и Южной Корее американского оккупационного режима. (Территория Кореи вышла из состава Японии, все корейцы лишались японского гражданства).
Жизнь в советское время
Численность корейцев на острове достигла 30000 (5 % населения острова), в том числе около 15.000 в Южно-Сахалинске.
Японское предложение о репатриации
В конце 90-х годов три страны — Россия, Южная Корея и Япония — начали кампанию по репатриации сахалинских корейцев на историческую родину. Массовая репатриация сахалинских корейцев на Корейский полуостров началась в 2000 г..Сейчас в Южной Корее проживают около 3500 репатриантов из России, стран СНГ. Репатриация осуществляется за счет средств Красного Креста Японии и Республики Корея.
Проблемы самоопределения сахалинских корейцев
В силу относительно недавнего насильственного переселения, сахалинские корейцы не всегда отождествляют себя с Корё-сарам — термином, применяемым для обозначения всех континентальных корейцев бывшего СССР. В отличие от сахалинских, «континентальные» корейцы проживали в современном Приморском крае задолго до Российской колонизации Дальневосточного региона или добровольно переселились уже в Российскую Империю в 60-х гг., XIX века из всех регионов (в том числе и южных) Кореи. В период сталинских политических репрессий в 1937 году были депортированы режимом в Центральную Азию как «неблагонадёжные».