Как крановщик попадает в кабину

Как поднимается крановщик на башенный кран? Как работает, если снаружи ветер или мороз?

Отвечает председатель Межрегионального профсоюза механизаторов и машинистов кранов Алексей Шеломенцев

— У машиниста крана, так называется эта профессия, посменная работа, максимум восемь часов. В начале смены он берет рацию и поднимается на кран. Почти всегда по лестнице внутри башни. Некоторые краны оснащены лифтами, но те не всегда хорошо работают: кран постоянно шатается. Подъем занимает ­15–20 минут. В первый раз бывает страшно. Допустим, человек отучился, начало практики, он поднимается с инструктором и понимает, что работать не сможет, — ​многие из-за этого отсеиваются.

По необходимости крановщик спускается — например на обед. Хотя можно есть и наверху, многие ставят в кабину микроволновку. Там вообще довольно удобно: кресло раскладывается, можно поспать, послушать радио, опустить стекла и проветрить кабину. В туалет, правда, приходится спускаться, но человек ко всему привыкает.

Кран работает по техническим возможностям. Есть такие, что могут и при –30 °C. В наших широтах крановщики работают до –20 °C, а скорость ветра оценивают по приборам. Если ветер более 15 м/с, машинист по рации сообщает стропальщикам, что сегодня работать можно только с непарусными грузами — тяжелыми.

По моему опыту, опаснее всего работа на возведении морских мостов. Высота у кранов большая — от 150 до 300 м, грузоподъемность тоже велика, часто меняется погода. Груз смещается по ветру на большое расстояние, а на море скорость ветра практически всегда максимально допустимая. Иногда день-два работаешь — неделю ждешь хорошей погоды. Но все равно падение крана — большая редкость, в один момент должны сойтись несколько факторов: погодные условия, неисправность, действия человека. И это исключительные случаи.

Источник

«Я узнаю коллег по ушам». Репортаж из кабины башенного крана

На днях в редакции мне назначили интервью с крановщицей. И чтобы прочувствовать, каково карабкаться каждый день на вершину металлической высотки, мы решили самостоятельно забраться в кабину башенного крана. Оказалось, что подняться наверх — самая простая часть задания. Чтобы человека пустили на высотку, нужно сначала пройти обучение и медосмотр. А потом еще инструктаж на стройплощадке.

Сначала корочки

Работой на высоте считается любое действие, если ваши ноги находятся в двух метрах над землей (точнее – 180 см) и рядом обрыв. Это правило, по которому теперь почти всех строителей заставляют получать корочки.

Чтобы получить удостоверение, нужно прослушать четырехчасовую лекцию в маленьком душном кабинете. Когда я пришла на обучение и огляделась по сторонам, увидела, что вокруг одни мужчины. Человек тридцать мигрантов, которые собираются ремонтировать фасады.

Лекцию вел промышленный альпинист. Сначала он зачитывал правила, а потом объяснял, что на практике они не работают. В России перед высотником ставят задачу, и чем быстрее он ее сделает, тем скорее получит деньги. За безопасность отвечаешь сам. Рассказывал, как его коллеги падали с высоты, отчего разбилась пара под Каменск-Уральским и как работают высотники в Европе. Мужчина у окна храпел, и это всех веселило.

Затем врачи

Хоть медосмотр и платный (чуть больше трех тысяч), очереди никто не отменял. Я пришла в клинику «ММЦ Здоровье» в девять утра. Женщина у регистратора требовала, чтобы ее провели к окулисту прямо сейчас — вчера она просидела у дверей весь день и так и не попала на прием. Я поняла, что тут я застряну надолго.

В списке 17 кабинетов. За полтора часа я разделась у дерматолога, заполнила анкету у нарколога, села в кресло гинеколога, дыхнула в трубку, сдала кровь, с закрытыми глазами потрогала нос, задержала дыхание на флюорографии…

И все, осела в очереди к офтальмологу. Тут я провела два с половиной часа, потому что постоянно приходили новые «язанималы», люди ругались и чуть ли не дрались. Все знали, что этот врач принимает дольше всех, и пройти его с привычным «ничего не беспокоит» не получится. Один мужчина пошел жаловаться главврачу. А я проскочила. И действительно, офтальмолог внимательно осмотрела мои глаза и посоветовала сходить на прием к своему окулисту — заподозрила отслоение сетчатки. Но это не помешало мне спустя два дня получить результат: «К работам на высоте допущена».

Потом наверх

Крановщица Светлана Щавелева ждет меня на высоте 72 метров. Она сейчас монтирует 23-этажный дом в новом ЖК «Восход» на ЖБИ. Чтобы подняться в кабину крана, нужно надеть спецодежду: цветной жилет и перчатки, выслушать правила безопасности и расписаться в журнале. Главное при подъеме наверх — не высовываться из-за ограждений.

Чтобы я могла подняться, кран останавливают, и он перестает кататься по рельсам. Я боялась, что если вдруг подскользнусь наверху, то пролечу до земли. Но оказалось, что кран разделен пятиметровыми пролетами, и если и упадешь вниз — то только на пару метров.

Чтобы не бояться, я смотрю только на желтые перекладины перед собой. Со мной карабкается инженер Денис — он следит за краном, и если что-то в нем сломается — чинит. И еще Денис следит за мной — если я впаду в ступор, именно он будет меня спускать. Через каждый три-четыре пролета мы останавливаемся и осматриваемся по сторонам. Я перевожу дыхание и привыкаю к высоте. Незаметно мы уже оказались выше соседних десятиэтажек, и на горизонте появился Шарташ. Больше всего я переживаю, что айфон выпадет из кармана.

Мне почему-то кажется, что площадки между лестницами становятся все уже и уже. «Это не похоже на приступ паники», — говорит Денис. «Обычно, если человек боится, начинают трястись руки».

Когда мы преодолеваем последнюю лестницу, из кабинки выглядывает Светлана. Она — крановщица с десятилетним стажем. Первый раз забралась на высоту в 18 лет, сейчас ей 45 лет. Говорит, что любовь к высоте у нее наследственная — мама тоже работала крановщицей.

В кабине стоит кресло, которое откидывается назад. Светлана на нем спит во время обеденного перерыва. Еду разогревает рядом с печкой-обогревателем. Тут же стоит и горшок, чтобы ходить в туалет.

Стеклянные стены кабины занавешены голубыми шторами, на полочке стоит чай с сахаром, недалеко висит бинокль — его принесла коллега Светланы, чтобы смотреть по сторонам и отдыхать от работы.

Пол тут наполовину стеклянный. Светлана наклоняется и сквозь решетку смотрит на всех рабочих внизу. Они выглядят как двигающиеся белые точки.

— Как вы их различаете, они же все в касках?
— Да я так долго работаю, что всех уже по затылкам и ушам узнаю, — смеется она и уточняет, что зрение вдаль не падает, только вблизи уже начинает садиться.

— Вам никогда не было страшно?
— Нет, я сразу чувствовала себя комфортно. Стажировалась я после училища в своем родном городе Новоуральске. Правда, все краны там были не выше девятиэтажки.

— Если привыкаешь к высоте — это навсегда?

— Нет, у меня несколько знакомых со временем начали бояться. Теперь говорят, что ни за какие деньги не полезут в кабину.

— Стекла тоже сами моете?

— Да, каждый раз стараемся два литра воды с собой брать, чтобы окна протирать и посуду мыть. Вниз во время работы я очень редко спускаюсь, только если начнется резкий ветер. Однажды гроза так неожиданно появилась, что я еле спуститься успела — кран трясло туда-сюда.

— Какие мышцы устают, если каждый день подниматься и спускаться?
— Ягодицы и руки. Первое время тело болело, а теперь уже привыкло.

— Работа на кране — это работа для интроверта? Вы же весь день вдали от людей проводите.

— Ну и что, со мной через рацию вся стройка общается. Если вдруг кран встанет, без меня никак.

— То есть вы чувствуете себя королевой стройки?

— Да, конечно. Я же тут выше всех. Мне больше нравится, когда я тут, а остальные — внизу.

Профессиональные болезни крановщика, как и у любого сидячего человека: отек ног, боли в спине. Подъем наверх за физкультуру не считается — он совсем быстрый (у Светланы занимает десять минут). Мы успеваем поговорить только минут 20 — Светлану по рации просят поднять чашу с раствором.

Она заводит кран, и кабина начинает поворачиваться — вот тут мне становится страшновато, и я хватаюсь за стены. Светлана ждет, пока чашу подцепят канатами, поднимает ее и переставляет в другое место.

А нам уже пора спускаться. Когда я встаю на землю, чувствую, что голова немного кружится и ноют ладони — появились зачатки мозолей.

Внизу жарко. Я вспоминаю, как приятно дул ветер наверху. И только на земле понимаю, почему Светлана называет свою работу самой лучшей на свете.

Источник

Моя работа: какие кошмары мучают крановщиков и для чего им турник в кабине?

Рассказываем о профессии «Машинист башенного крана».

Во время сильного ветра кран раскачивает с амплитудой в метр!

Раньше Настя работала продавщицей. Зарплата маленькая, должность материально ответственная, и тяга к высоте не покидала.

Получить «корочку» по специальности «крановщик» могут все. Например, курсы в учебном центре при Спецстрое России длятся 2 месяца. Обучение стоит 12 тысяч рублей. Но допустят работать не каждого. Отбор, как у космонавтов!

Сейчас строители к крановщице уже привыкли.

Медосмотр у крановщиков, как у космонавтов! Нужен хороший вестибулярный аппарат и отличное зрение.

Крановщик весь день проводит в кабине машины. Обычно смена длится 8 часов с перерывом на обед. Но, когда работы много, приходится засиживаться и до ночи. Рассказывает второй наш герой.

Чтобы день прошел удачно, у Александра есть традиция.

Со строителями крановщики общаются по рации. Правда, слова «майна» (вниз) и «вира» (вверх) используют до сих пор. Почему именно эти слова? На Руси было много итальянских архитекторов. Они руководили строителями на своем языке. Так эти термины и сохранились до наших времен.

Крановщиком Александр работает уже седьмой год, первые пару лет ему снился один и тот же сон.

Со строителями крановщики общаются по рации.

Некоторые крановщики ставят в кабине радио, планшеты, устанавливают турники. Устаешь целый день сидеть, а так хоть размяться можно. Зарядку делают, приседают.

Жаль, кондиционера и туалета в кабине нет. Поэтому, когда приспичит, приходится спускаться вниз.

Источник

«Ты с ума сошла, краны же падают»: как работает крановщица на стройке

В России существует список запрещённых для женщин профессий. На 2021 год туда входит 100 специальностей. Однако есть физически трудные, опасные и ответственные профессии, которые были и остаются доступными для женщин. Елена Галкина живёт в Самаре и уже 13 лет работает крановщицей на стройке высотных домов. Она рассказала о своей карьере, о том, за что любит своё дело, и о том, что женщины должны работать там, где сами захотят.

13 лет работает машинистом башенного крана на стройке, сейчас управляет краном высотой 100 метров.

«Мы в детстве с папой считали башенные краны за окном»

Я не помню, как именно я решила стать крановщицей. Просто полтора года я искала своё дело, свою профессию. У меня были убеждения, что раз мы проводим половину жизни на работе, то она должна приносить удовольствие и деньги. Я долго выбирала, меня никто не торопил.

О профессии машиниста башенного крана я узнала ещё лет в 16 от брата. Он тоже работает на стройке, только машинистом гусеничного крана. Он рассказал, как у них люди трудятся на башенных кранах и что они хорошо получают. Но ещё добавил, что краны гнутся: ты сидишь наверху, а башня наклоняется и тебя сильно мотает. Я тогда представила такие «полёты» — и испугалась. И об этой профессии забыла напрочь. Однако через много лет пришла к ней уже самостоятельно.

Видимо, у меня была какая-то склонность к этому. Мы в детстве с папой считали башенные краны за окном, они там всегда стояли от пяти до девяти штук. А ещё, когда мы с мамой ездили по Самаре, я тоже видела краны и выбирала, какой красивый, а какой — нет. В 80‑е годы город активно строился, я была очень маленькой, ещё даже в школу не ходила, но краны мне уже тогда очень нравились.

«Предлагали совсем другие профессии, но я стояла на своём»

Когда я уже точно решила, что хочу попробовать себя в этой профессии, то стала искать, где я могу обучиться. Тогда интернет был ещё не так активно развит, нельзя было просто так забить запрос в поиск и сразу получить все контакты.

Я ездила на заводы, пыталась узнать, могут ли они меня обучить. Но мне никто не давал конкретную информацию. Предлагали для начала попробовать другие работы: лить из бетона плиты для строительства домов, вязать арматуру, потом, лет через пять, поработать на мостовом кране. Я тогда разговаривала с инженером и потом уже поняла, что ему нужны были кадры на не самые оплачиваемые специальности, вот он меня и пытался туда заманить.

Предлагали совсем другие профессии, но я стояла на своём. Мама всегда говорила, что я настырная. И вот я настаивала, что хочу на башенный кран.

Ничего не выходило. И вот однажды пришёл брат, он тогда уже работал на стройке. И я с ним поделилась, что хочу работать на кране, рассказала, как безуспешно пытаюсь что-то найти. Он мне рассказал, что у него есть знакомая крановщица с 32-летним стажем, и решил позвонить, узнать, что для меня можно сделать. Тётя Наташа (потом она стала моей наставницей) сразу спросила у брата, боюсь ли я высоты. Она сказала, что прежде чем учиться управлять машиной, отдавать деньги и тратить время, нужно один раз залезть на кран.

По своему опыту она знала, что можно залезть, но испугаться и не спуститься или вообще не подняться. У неё была ситуация, когда пришёл здоровый мужик, который залез на середину, ему стало страшно, случилась паника, он не мог ни подняться, ни спуститься. Поэтому меня для начала надо было проверить.

Ответ пользователю @ygrumiiklon

«Всё дрожало, особенно руки, но высота с 16-этажный дом меня совсем не смущала»

Я никогда высоты не боялась, росла в квартире на девятом этаже и всегда наслаждалась высотой. И вот через пару дней после телефонного разговора я приехала на стройку. Тогда я точно убедилась, что хочу работать на кране и именно на стройке: было восемь утра, ещё тихо, вокруг пыль из строительной смеси и цемента, пахло смазкой, горючим. И вот мы встретились под краном, и я сразу подумала: «Вот она — моя тарелка. Я оказалась в своей тарелке».

На кран поднимаются по лестнице. Сейчас на моём кране лестница чуть под наклоном, а тогда была абсолютно вертикальная.

И вот я лезла, подтягиваясь и руками и ногами. Всё дрожало, особенно руки, дыхание перехватывало, но высота с 16-этажный дом меня совсем не смущала.

Потом тётя Наташа говорила, что я лезла так, будто каждую ступеньку целовала: обычно люди паучком залезают, а я ножку к ножке приставляла. В итоге я залезла, посидела в первый раз на кресле, подержалась за контроллеры и смогла успешно слезть.

В этот же день тётя Наташа узнала, требуются ли им на стройку крановщики. Она поняла, что я не боюсь, что у меня получится работать. Начальник позвал меня на собеседование. Всё было быстро. Мне очень повезло, потому что на стройку без опыта работы почти не пробиться. Но тут компания согласилась меня бесплатно обучить и потом оставить у себя работать.

Начальник никаких вопросов не задавал по поводу того, что я женщина. Никаких гендерных стереотипов. У нас часто женщин притесняют на дорогах: «О, баба за рулём», а вот на стройке у меня всё адекватно. И там ведь не только начальник мужчина, там почти весь коллектив мужской. Есть табельщица (сотрудница, ведущая табель учёт рабочего времени персонала. — Прим.), и уже под конец стройки, когда квартиры сдают, к работе подключаются несколько женщин. Получается, что со мной работают три-четыре мужские бригады, но гендерных проблем абсолютно нет.

Поначалу было тяжело, не столько даже физически, сколько психоэмоционально. Я работаю с большим коллективом, у меня большая ответственность перед людьми, огромная техника безопасности. Однако это и физически непростая профессия: нужно подняться в кабину, во время работы на высоте башня наклоняется, что даёт большую нагрузку на вестибулярный аппарат.

Опыта не хватало, а мне очень хотелось хорошо работать. Поэтому, когда был обед, я оставалась на кране и работала сама с собой, представляла, что кому-то подаю груз, чтобы отработать все навыки.

У меня ювелирная работа, тут ведь ответственность не только за груз, но и за жизни людей. Сейчас, конечно, всё делается уже на автомате, рука набита. А тогда надо было оттачивать каждое движение.

Машинист крана подаёт груз, осуществляет монтаж и демонтаж. То есть я помогаю вставлять конструкции, подаю арматуру для последующей заливки, разгружаю машины, подаю строителям кирпичи, раствор, бетон. Мне нравится перемещение грузов. Когда переношу крупногабаритный груз до 10 метров, я такое удовольствие получаю. А ещё мне доступны такие красоты, которые люди на земле никогда не смогут увидеть.

Главная сложность — ответственность. Уголовная, материальная, административная. Давно у меня был случай, когда даже пришлось пойти против руководства, когда от меня потребовали сделать то, что противоречит технике безопасности. Я отказалась работать, ведь это могло быть опасно для людей. А в управлении башенным краном самое сложное — встретить неожиданный порыв ветра. Даже если ветер допустимый, тяжеловато работать.

«Парни часто пишут, что испугались бы такой высоты и на кран никогда не залезли»

В какой-то момент я стала снимать красоты со своего рабочего места и выкладывать в инстаграме и тиктоке. Неожиданно я получила много удивлённой реакции от людей. Они не понимали, как я могу работать крановщицей. Никто не видит, кто там в кабине сидит, поэтому о женщинах в этой профессии и не знают. Никто не ожидает, что девушки могут строить дома и управлять такими машинами. А я вообще-то построила самое высокое здание в Самаре.

Люди стали подписываться, задавать вопросы, а мне нравилось им рассказывать и на память себе что-то сохранять. Подписчики в целом доброжелательные. Бывает, что какой-нибудь мужчина напишет, что я «недокрановщик», чтобы меня унизить. Но это один из нескольких тысяч, я таких просто баню. Наоборот, парни часто пишут, что испугались бы такой высоты и сами бы на кран никогда не залезли.

Майский гром с дождем

Существует список запрещённых для женщин профессий. Я знаю только своё дело и не могу оценивать другие специальности, я не пробовала. Но моя профессия не менее опасна, чем профессия машиниста поезда. Не особо много об этом пишут, но башенные краны часто падают, люди погибают. Вот в Тюмени в прошлом году был случай, когда три крана друг на друга упали. Практически нет шансов выжить при таком падении. Единицы выживают, но это чудо какое-то.

Не каждый мужчина и не каждая женщина сможет работать на кране, но при этом у меня была возможность выбрать свою работу. Ведь не каждая женщина будет заниматься физически тяжёлым или опасным делом, а только та, которая сможет и захочет. Насильно туда никого не отправят. Поэтому нужно разрешать женщинам заниматься тем делом, которое им нравится.

«Я купила квартиру в доме, который сама и построила»

Выгорание на работе у меня было, но это не только из-за работы, а из-за совокупности разных факторов. Я похоронила близкого человека, переживала, страдала, была безразлична ко всему, в том числе и к своей профессии. Я помню, как я не хотела идти на работу, как уже на кране мне ничего не хотелось делать, всё было с такой натяжкой. Я даже думала всё бросить. Но я не могла, потому что я купила квартиру в доме, который сама и построила. Я — сапожник с сапогами. И я работала над собой, убеждала себя в том, что я же так любила эту профессию, любила перетаскивать грузы. Время прошло, и всё нормализовалось.

Крановщицы уходят на пенсию в 50 лет, пораньше, чем в других специальностях, а мужчины-крановщики работают дольше и уходят как все. Но мне кажется, что это нереально, работать на кране в 60 лет, здоровье ведь всё равно уходит. На будущее я не загадываю, но ближайшие годы хочу оставаться на стройке.

💪Истории сильных и смелых женщин

Источник

Как работают крановщики самой высокой стройки России

Еще в мае «Лахта центр» официально стал самым высоким сооружением Петербурга. А через год обещает стать самым высоким в стране. Уже сейчас верхние этажи стройки то и дело теряются в тучах. А ведь кто-то там, на заоблачной высоте, работает. «МК» в Питере» узнал, как возводится небоскреб и почему у его крановщиков в этом году было солнечное лето в отличие от большинства горожан.

Краны растут изнутри

Когда «Лахта центр» достроят (а по плану это должно произойти в третьем квартале 2018 года), на высоте 357 метров обещают открыть общедоступную смотровую площадку. Она станет самой высокой в Европе. И с нее можно будет увидеть и весь Петербург, и немного Ленобласти, а в бинокль, пожалуй, и Финляндия покажется.

А пока такими роскошными видами любуются лишь строители. И больше всех повезло крановщикам. Всего их 46 человек. Это, можно сказать, строительная элита. Мало того, что у всех допуски к высотным работам высшего класса (кроме них на этом объекте разве что единицы могут попасть к ним в кабину), так еще пришлось проходить и специальное обучение в Германии, где производят краны. К тому же у всех без исключения за плечами опыт работы либо на стройке комплекса «Москва-Сити», либо других подобных высоток.

— Сейчас у нас крановщики — только мужчины, однако на первоначальных этапах строительства было наоборот — большинство составляли женщины. Работают круглосуточно — 3 смены по 8 часов, — рассказывает руководитель отдела кранов генподрядчика стройки Рустам Дощанов.

Не трудно понять, что небоскреб растет круглосуточно. Питерский высотный рекорд он поставил 10 мая, когда достиг 327 метров. А уже в июле перепрыгнул 350 метров. Краны, естественно, еще выше. И что самое интересное, они растут вместе со зданием.

Главную башню центра строят четыре крана. Три установлены по бокам — «К1», «К2» и «К3». А один — самый высокий, «вырос» прямо в центре башни, — «К4». Это уже типичный прием современных строек. Так возводят небоскребы по всему миру, и Питер не исключение. Там, где сейчас стоит «К4», в будущем будут размещены шахты лифтов.

— При поднятой стреле он достает до отметки 415,23 метра. Его грузоподъемность — 12 тонн, и он самоподъемного типа, то есть опирается на конструкции возводимого здания и сам перемещается на новые уровни целиком, — объясняет ведущий инженер отдела строительного контроля МФК «Лахта центр» Алексей Сивохо.

Примерно раз в квартал с помощью гидравлики всю конструкцию «К4» поднимают и добавляют новые секции. Растут по мере надобности и боковые краны. И если их обычным собратьям можно придать устойчивость за счет противовесов, то эти крепятся к самому зданию. Причем монтажные связи башенных кранов с ядром здания устанавливаются каждые 35–40 метров.

— Краны-небоскребы способны не только сами себя наращивать, но и в финале строительства, когда будет возведен шпиль, они сами себя и разберут. Никаких вертолетов не потребуется, — уверяет Алексей Сивохо. — Кстати, высота самого небоскреба составит 462 метра, а итоговая высота крана (с поднятой стрелой), который будет устанавливать шпиль, достигнет 479,65 метра.

700 ступенек в небо

Как поднимаются краны — теперь понятно. Но как на них поднимаются крановщики? Все-таки залезть почти на 400 метров — это не то же самое, что прогуляться на ту же дистанцию по земле. Но и тут есть хитрость. Рабочим не надо преодолевать всю высоту. Большую часть пути они проезжают на лифте, который установлен внутри уже возведенных этажей небоскреба. А потом по специальному мостику, проложенному как раз по креплению «подъемника» к башне, можно перебраться к лестницам самого крана.

— Лестница устанавливается или на самом верхнем креплении, или на предпоследнем. Поэтому крановщикам до кабины приходится пролезать или 60 метров (10 башенных секций) или 100 метров (17 башенных секций). В каждой секции — 15 ступенек. Кстати, 60 метров — это типичная высота для любого крана, например для тех, кто строит 19-этажные дома, — помог подсчитать Рустам Дощанов.

Иными словами, крановщикам «Лахта центра» до рабочего места добираться так же просто (или сложно), как и их коллегам на обычной стройке. Но не будь у них лифтов внутри здания, пришлось бы преодолевать почти по 700 ступенек.

Как бы то ни было, верх-вниз — до кабины и обратно на землю — все равно не набегаешься. Поэтому даже обеденный перерыв крановщики предпочитают проводить на рабочем месте. Еду берут с собой.

— А туалеты есть на ближайших строящихся этажах. Добраться туда несложно по переходным мостикам, — поясняет деликатный момент Рустам.

Круглая радуга

Если есть пауза в работе, крановщики могут выйти и размяться на небольшой площадке возле кабины. А уж какие оттуда открываются виды! Весь город как на ладони. Слева внизу шумит ЗСД. При желании можно заглянуть прямо в чашу нового стадиона на Крестовском. И, пожалуй, только крановщики «Лахта центра» могут наблюдать праздничные салюты не снизу вверх, а сверху вниз.

— С таких высоких кранов можно увидеть не только панорамы, но и интересные эффекты, о которых не догадываются низкоземные обитатели. Например, только с такой высоты обычная радуга после дождя будет выглядеть не как привычная арка, а как полный круг, — рассказал Рустам Дощанов.

Под крановщиками «Лахта центра» пролетают птицы — их воздушные коридоры проходят примерно на высоте 100–200 метров. Орнитологи опасаются, что пернатые, когда центр полностью достроят и остеклят, будут дезориентированы отражением в стеклах и начнут врезаться в башню. Но пока, по заверениям строителей, ни одна птица не пострадала, все — и местные, и перелетные — успешно справляются и облетают небоскреб.

Над высоткой или мимо нее проносится малая авиация — вертолеты и легкие самолеты. Большие лайнеры летят выше. Они на 400 метрах могут оказаться только на взлете или посадке. «Росавиация» это уже учла.

Груз поднимают «по приборам»

Роскошные виды — не единственная радость крановщиков небоскреба. Еще один плюс — до них не долетают комары. И воздух на такой высоте чище. А еще там гораздо чаще видно солнце.

Стройка уже давно поднялась за облака. Их нижний край нередко опускается всего до ста метров над землей. В такие дни в Петербурге, как обычно, пасмурно, а тем временем на верхних этажах небоскреба ясно и можно загорать. Так что в этом питерцы могут позавидовать крановщикам — те солнце видели гораздо чаще.

Но от него рабочим приходится прятаться. От жары в кабине спасают козырек и плотные шторы.

Из-за облаков или поднимающегося тумана рабочие в кабине крана часто не видят, что происходит внизу. Поэтому выполнять поставленные задачи приходится, ориентируясь исключительно «по приборам» и командам с земли.

Другая проблема — ветер. Штиль на стройке, которая развернулась на берегу залива, бывает крайне редко. Да и погода в последние годы «радует» — шторма приходят один за другим. Тогда приходится останавливать работы и ставить стрелы по ветру, чтобы минимизировать сопротивление ветру.

МК-Справка

Всего на стройке «Лахта центра» задействовано 16 башенных кранов грузоподъемностью от 32 до 400 тонн и еще два десятка мобильных кранов. Высота «подъемников», которые трудятся над многофункциональным корпусом у «подножия» башни, также увеличивается и в итоге составит 95 метров. При этом они, в отличие от гигантов «К1» — «К3», не имеют пристежек к зданию.

Скорость подъема грузов у кранов «Лахта центра» достигает 176 метров в минуту. Это быстрее, чем на обычном пассажирском лифте.

Кстати

Самый большой башенный кран в истории был 750 метров в высоту. Его использовали при возведении небоскреба «Бурдж Халифа» в Дубае.

Иллюзия пожара

То и дело сотрудникам «Лахта центра» приходится опровергать сообщения о пожарах на строящейся башне и успокаивать горожан, уверенных, что небоскреб горит. С земли действительно иногда кажется, что с верхних этажей вырывается дым. Однако это иллюзия, которая образуется, когда низко идущие облака «цепляются» за башню. Настоящих пожаров там никогда не было.

Соседи

Пернатые адаптировались к тому, что на берегу растет огромное здание. Более того, уже учатся использовать это в своих интересах. На одном из кранов ворона свила себе гнездо и вывела птенцов. Крановщиков такое соседство только радует. Птицу они не прогоняют, стараются не беспокоить. У нее даже есть имя — Куш. По-турецки (а многие строители турки, так как генподрядчик — турецкая компания) это значит просто «птица».

Источник