Как на руси называли штаны

То, что ниже пояса. Из истории мужских брюк

В современном мире мы уже привыкли к брюкам как к естественной части не только мужского гардероба. Но так было не всегда. Мы предлагаем вам пройтись по истории мужских штанов.

Мало кто знает, что штаны в привычном виде в Европу принесли кочевники, сами европейцы при этом носили разные виды двух отдельных штанин или, проще говоря, — чулок. Отголоски степного влияния видны даже в крое русских портов. Но об этом ниже. Свое внимание мы сосредоточим в основном на материалах различных этнографических групп староверов.

Как уже было сказано, поясная одежда называлась «порты», что происходит от названий ткани — «порть» или «портно». Так могли называть, в том числе, и одежду вообще.

Другие употребляемые в народной среде названия — портки и штаны. В южнорусских губерниях узкие штаны, называвшиеся голенцами.

На Русском Севере и в старообрядческой среде — надрагами и остегнами, эти слова заимствованы из церковной лексики. Порты, носимые как нижнее белье, во многих местах назывались подштанниками, исподничками, низиками. Для широких штанов употреблялось общерусское название «шаровары» и локальное, в Оренбуржье и Сибири, — чембары(чамбары), оба слова имеют тюркское происхождение…

Более поздний тип мужской поясной набедренной одежды — брюки — появился в крестьянском быту во второй половине XIX века. Брюки были элементом городской культуры, и поэтому воспринимались в деревнях и селах как предмет щегольства. Их приобретали в городах или шили по городским образцам. Их, как и порты, обычно носили заправленными в сапоги.

Покрой портов отличался простотой: они состояли из порточин, ширинки (мотни) из двух клиньев. Верхний край портов подворачивался, образуя «кулиску» (опушку), в которую вдергивали шнурок — «гасник»/ «гашник».

Крой 1

Также существовали порты иного кроя — «с широким шагом» — сложной вставной детали между штанинами, образующей шестиугольник или ромб. Очень распространен такой крой был у алтайских староверов, а сами штаны называли «чамбарами».

Крой 2

Несимметричность составляющих мотню клиньев, обусловливающая подчас некоторую неравномерность движения ног, породила в некоторых местах Алтая такое шутливое название портов, как «косожопки». Иногда встречаются и порты для детей, в которых отсутствует одна из деталей, чтобы ребенок мог ходить в туалет, не снимая портов.

Шаровары по крою схожи с чамбарами, различаются лишь тем, что мотня пришивается почти у конца штанины, увеличивая, таким образом, объем в несколько раз.

Шаровары и Чамбары

К началу XX века порты стали шить на пояске с пуговицей, наподобие городских брюк. Это связано и с модой, и с тем, что мастерство швей выросло. Для изготовления рабочих (а иногда и повседневных) портов использовали белый холст, штанную пестрядь с продольными полосками — «полосушку», которая становится основной тканью для портов начиная с середины XIX века; льняную или шелковую ткань особого плетения, похожей на восточную — «кежовину». Они были распространены на Урале и в Сибири в качестве праздничных, а назывались «киковыми», «абровыми», «икатные», «кежовые» штаны.

Кежовые порты, фонды Каменск-Уральского Краеведческого музея. КУКМ

В начале XIX века порты из холста или пестряди носили купцы и мещане, заводские и сельские жители. Преимущественно, они были светлых оттенков, поскольку технологии домашнего окрашивания в эту эпоху были плохо развиты. С появлением штанов, сшитых из фабричных тканей, холщовые порты сохраняются в качестве рабочей одежды. В некоторых районах Свердловской области и в начале XX века кежовые штаны употребляются как праздничная одежда. Праздничные кежовые порты могли украшаться вышивкой по краю кармана. Довольно часто порты из обычной полосушки украшены вышитым или отстроченным «клапаном» — карманом.

Вышитые карманы. Алапаевский район Свердловской области Вышитые карманы. Алапаевский район Свердловской области Вышитые карманы. Алапаевский район Свердловской области

Зимние штаны — «сермяжники», «суконники» шили из домашнего пониточного сукна. Упоминаются также «стеженки» — стеганые штаны и штаны, сшитые из телячьих шкур. Нижние штаны — нижники, исподники — шили из неокрашенного холста, идентичными по крою верхним штанам — портам.

Во второй половине XIX века в употребление входят шаровары (плисовики) — более широкие штаны, сшитые из плиса (хлопчатобумажного бархата).

Плисовые шаровары на приискателе Енисейской губернии

Шаровары считались праздничной одеждой. Как особо модные, плисовые шаровары и штаны (сшитые по крою, приближенному классическим брюкам) зафиксированы во многих районах Урала.

Плисовые штаны, с. Н. Катарач Талицкого района Свердловской области

«Плисовые штаны» даже входят в местный фольклор. У Алтайских староверов встречаются и вышитые праздничные чамбары.

Вышитые чамбары Алтайских староверов

Они украшены разноцветной вышивкой в технике тамбур. Встречаются и варианты аппликативного орнамента. Такие чамбары нередко носили на выпуск, поверх голенища сапога.

По обычаю казаков-некрасовцев первые шаровары молодому человеку шьет мать тогда, когда он начинает «бурлачить», то есть ухаживать за девушками, отличительной особенностью является использование декоративных швов.

Некрасовцы Некрасовцы 1

В южнорусских губерниях, в Прикамье как праздничные широко бытовали порты из синей ткани «крашенины» с белым рисунком разнообразных вариантов.

Варианты набойки портов. Смоленский музей, работы Мариониллы Саламатовой Варианты набойки портов. Смоленский музей, работы Мариониллы Саламатовой

В некоторых локальных традициях праздничные (особенно свадебные) порты шили из полотна и шелка красных оттенков. В фондах РЭМ хранятся такие штаны из Пермской губернии, Ставропольского края и Области Уральского казачьего войска.

Режевские порты Режевские порты с карманом

Особым, по сравнению с включением в повседневный или праздничный крестьянский костюм, было надевание промысловых штанов чембар в Оренбуржье, Приуралье, Сибири. Чембары, очень широкие порты на гашнике, изготавливали обычно из некрашеного толстого холста грубой выделки, сукна, кожи. Способ их ношения, который назывался «причамбариться» или «подшаровариться», заключался в том, что полы длинной верхней одежды — тулупа или стеганного на вате халата — закладывались внутрь штанов. Это обеспечивало, прежде всего, тепло, а также удобство при ходьбе, верховой езде, работе.

Уральский казак. Гравюра

Нельзя не упомянуть и об использовании мужской поясной одежды женщинами. Во-первых, у донских и кавказских казаков «шароварцы» входили в женский комплекс одежды, повторяя, вместе с заимствованиями и моду местных народов.

У староверов Алтая и Бухтармы женщины использовали чамбары в качестве рабочей одежды. Туда заправляли сарафан. Объяснялось это необходимостью защиты ног во время работы. К тому же, необходимость частой верховой езды сделала чамбары ездовой деталью одежды для женщин.

Бухтарминские староверы верхом

Исследователь Н. П. Гринкова считает, что штаны вошли в комплекс староверок от местных народов, а исчезновение штанов из состава женской одежды связывает с изменением покроя сарафана («полукруглый» и «круглый» сарафаны имели ширину по всему подолу около 4–5 м, что позволяло в седле не подбирать сарафан вовсе: он не стеснял движения и полностью закрывал подол рубахи и ноги женщины). Кроме того, в обиход старообрядок вошли нижние юбки, которые в некоторой степени заменили штаны.

Источник

Как на руси называли штаны

Войти

Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal

Рубаха и штаны горожан русского феодального города

Основной частью костюма крестьян и горожан, мужчин и женщин, богатых и бедных, без которой вообще не мыслилась одежда, была рубаха или сорочка. В этих названиях исследователи видят древние общеславянские «руб» и «срачицу» (Арциховский 1948, с. 234; Нидерлв, 1956, с. 225 – 230). По-видимому, рубаха и была издревле главной одеждой у всех славянских племен.
Сорочка в узком смысле этого слова обозначала собственно нательную рубаху (у бедных людей единственную, у богатых – нижнюю). В том же смысле употреблялось иногда и слово «рубаха». Источник XII в., например, говорит, что богатый одет в драгоценные материи и меха, а убогий не имеет рубахи на теле. В XIV в., описывая взятие и разграбление Торжка, летописец употребляет тот же образ: «А жен и девиц одираху и до последние наготы рекше и до срачицы» (ПСРЛ VIII, с. 20, 1373 г.). Митрополит Киприан жаловался в 1378 г., что княжеские слуги ограбили митрополичьих слуг до сорочки (РИБ VI, с. 175). В том же смысле употреблял это слово и А. Курбский почти на два столетия позже, когда писал Ивану Грозному, что тот изводит старые боярские роды, не оставляя им даже того, чего не разграбили еще его отец и дед, «но и последних срачиц» (ПКХ, стб. 115). Это представление о рубашке как о последней одежде, остающейся на человеке до крайней нищеты, сохранилось и в XIX в. Вспомним слова некрасовского купца: «Мне ходить бы, без рубашки, ты бы стал богат» (Некрасов, с. 111). Все эти словоупотребления указывают и на то, что рубаха – первоначально у рядовых горожан зачастую единственная одежда – постепенно превращается в белье в нашем современном понимании этого слова – в нижнюю, нательную одежду. Источники XIV – XVII вв. позволяют установить, что рубах у горожанина обыкновенно имелось несколько. Так, новгородец Борис, уехавший ненадолго из дому, писал жене, чтобы она прислала забытую им сменную сорочку (НБГ № 43, с. 157. Дата грамоты – XIV – XV вв.) Подобное же письмо с просьбой прислать в числе прочих вещей чулки, рубашку и портки написал на триста лет позже попавший в плен капитан И. Пономарев. Даже слуги в хорошем доме в XVI в. должны были иметь по крайней мере три сорочки. По свадебному чину жених в течение свадебного периода получал от невесты и ее родни в дар не менее трех сорочек (Д., ст. 22, с. 19; ДЗ, ст. 42, с. 171, 192). В середине XVII в. зажиточный посадский человек из г. Шуи Матюшка Васильев жаловался, что у него украли среди прочего имущества 5 шитых золотом рубах (АШ, д. 61, с. 110 – 112). В конце того же столетия в г. Муроме в описи приданого Мавры Суворовой значилось 10 мужских сорочек («с портами») и 30 женских (АЮБ III, № 334-VI, стб. 295); примерно тогда же в г. Касимове в описи приданого дочери А. М. Квашнина – 10 таких же комплектов мужского белья и 15 женских сорочек (АЮБ III, № 334-VII, стб. 296); в Пензе в 1701 г. в описи приданого И. С. Юматова – 20 рубах (видимо, мужских и женских) (АЮБ III, № 334-IX, стб. 301).
К XVI в. и мужская и женская рубашки были двух родов – нижние и верхние. Нижняя рубашка – собственно сорочка – должна была делаться из более легкого, тонкого материала и (что важнее) меньше украшаться, чем верхняя. А. В. Арциховский отмечает, что на иконе 1467 г., изображающей молящихся новгородцев, из под разноцветного платья выглядывают белые сорочки (Арциховский, 1970, с. 291). Верхница (это название встречается в источниках XVII в.) могла быть сшита из более плотного и красивого цветного материала и всегда была богаче украшена. Д. Флетчер писал в 1589 г., что русская рубаха «изукрашена шитьем, потому что летом они носят дома ее одну» (Флетчер, с. 125), очевидно имея в виду верхницу, так как далее сказано, что носят «по две рубахи. одна на другую и дома, и выходя со двора» (Флетчер, с. 127). А вот какое впечатление производила на иностранца нарядная женская верхница в конце XVII в.: «Они носят рубашки, со всех сторон затканные золотом; рукава их, сложенные в складки с удивительным искусством, часто превышают длиною 8 и 10 локтей, сборки рукавов продолжаются сцепленными складками до конца руки, украшаются изящными и дорогими запястьями» (Корб, с. 220).
О покрое рубах горожан мы имеем лишь самые общие сведения: неизвестно, например, носили ли когда-либо горожанки рубахи с плечевыми вставками – «поликами», хорошо известные по позднейшей крестьянской одежде. Немногие дошедшие до нас рубахи XVI – XVII вв. – мужские (все они принадлежат московской знати – членам царской семьи, князьям Скопину-Шуйскому (Кошлякова, 1986), Пожарскому), туникообразного покроя, с прямым разрезом ворота и вышивкой на вороте, плечах и подоле. Рубахи широкие и длинные – ниже колен. С боков вставлены клинья, под мышками – квадратные ластовицы. Описывая покрой русской рубахи, А. Олеарий говорит, что спинка ее «подкроена в виде треугольника» (Олеарий, с. 174), вероятно имея в виду пришитые к спинке треугольные клинья.
Женская рубаха была длинной, закрывала иногда и стопы ног. Изображения и описания позволяют заключить, что со временем мужские и женские рубахи стали короче (мужские – не ниже колен; на рисунках из альбома Мейерберга подолы женской одежды иногда открывают лодыжки ног). Олеарий писал, что русские мужские сорочки короткие, «едва прикрывают седалище» (Олеарий, с. 174).
Ворот рубахи у горожан и крестьян всегда был низким, так что шея оставалась голой. Таким мы видим его на всех древних изображениях, так описывает его современник-иностранец и в конце XVI в. (Флетчер, с. 126). Ворот рубахи, возможно, представлял собой первоначально просто вырез в перегнутом полотнище ткани, в который проходила при надевании голова. Разрез и застежка или завязки появились позже, но все же в первый из намеченных нами периодов – до XIII в. В большинстве случаев это был «прямой» разрез посредине груди, но встречались и косоворотки (Рабинович, 1986, с. 43). Вырез ворота мог быть округлым или четырехугольным (Рикман, с. 35). Застегивался ворот на небольшую пуговицу. Эти бронзовые пуговицы часто находят в погребениях. По-видимому, были и пуговицы костяные и деревянные, а у богатых – серебряные, золотые и украшенные драгоценными камнями.
Рукава рубах обычно были узкими, облегающими кисти. Но верхние праздничные рубахи у мужчин и в особенности у женщин имели рукава длинные, гораздо длиннее рук. На древних изображениях танцующих женщин видно, что спущенные вниз рукава рубахи играли немалую роль в рисунке танца. Длинный рукав мог собираться в складки и закрепляться на кисти руки обручем – браслетом. На внутренней стороне браслетов, находимых в погребениях, иногда видны отпечатки полотняной ткани. Сорочку шили из беленого холста, верхнюю рубаху – обычно из материй ярких цветов. Излюбленными были, как сказано, различные оттенки красного; на изображениях встречаются также синие, желтые, зеленые и белые рубахи (Арциховский, 1970, с. 283).
Ворот, обшлага и подол рубахи, а иногда и плечи украшали вышивкой или аппликацией. В XVI – XVII вв. богатые мужчины пристегивали к вороту рубахи ожерелье – высокий стоячий воротник, украшенный серебряным и золотым шитьем, драгоценными камнями. Д. Флетчер писал, что ожерелье делалось шириной «в три и четыре пальца», Олеарий – что «с добрый палец» (Флетчер, с. 125; Олеарий, с. 174). Видимо, высота воротника варьировала довольно значительно. Мужчины носили рубаху навыпуск, с поясом, а не заправленной в брюки, как это распространено было впоследствии у украинцев.
Древний покрой рубахи мало изменился до конца XVII в. – и царь носил рубаху такого же покроя, как простой горожанин или крестьянин. Разница была в материале, украшениях, количестве одновременно надеваемых рубах.
У высших слоев городского населения русскую рубаху в начале XVIII в. сменили «голландские» рубашки с жабо, и затем до конца рассматриваемого нами периода в этих кругах бытовали мужские рубахи, сшитые по тогдашней западноевропейской моде. Подобным образом изменилась и женская нижняя рубаха.
У средних же и низших слоев городского населения (включая крупечество) русская рубаха (несколько измененного покроя, с небольшим стоячим воротником) удержалась, по крайней мере, до середины XIX в. (кое-где и до XX в.). В ответах на Программу Географического общества там, где вообще упомянута рубашка, речь идет о русской рубашке. В нашем распоряжении имеются сведения из восьми городов – Усть-Сысольска, Кадникова, Пудожа, Валуек, Михайлова, Новгорода-Северского (АГО 7, № 61, л. 16; № 13, л. 7 об.; 25, № 10, л. 10-11; № 30, л. 14-17; 9, № 9, л. 20; 38, № 5, л. 3; 46, № 16, л. 7 об.), а также из Галича и Нижнего Тагила (КС, III, с. 20). Покрой мужской рубахи указан лишь в трех случаях – в Усть-Сысольске носили рубахи с прямым воротом, в Валуйках – косоворотки, в Нижнем Тагиле – «александрийские» (Крупянская, Полшцук, с. 128). Предпочтение цветных (большей частью красных) рубах наблюдается и в этот период. Любили также «печатные» (набойчатые?) и ситцевые рубахи. Стойкого понятия о «праздничности» рубах определенного цвета, видимо, не было. Например, в г. Пудоже, по сведениям одного корреспондента, на работу надевали красные рубахи и лишь изредка белые, а в праздник – белые или печатные, другой же корреспондент называет праздничной красную рубаху.
Отметим, что в Пудоже сохранился, как кажется, очень древний пережиток – ворот праздничной рубахи завязывался пришитыми к ней лентами или застегивался «у шеи слева на одну пуговицу» (АГО 25, № 10, л. 9), совсем как в курганных погребениях до XIV в. Мы видим в этом пережитке еще один аргумент в пользу существования и в древности (в первый период) косовороток.
Женские верхние рубахи сохранились лишь в тех городах, где бытовала еще традиционная одежда (поскольку в «парочку» верхняя рубашка не входила). Таких городов в середине XIX в. было немало, но описание самих рубах дошло только из Пудожа, Нижнего Тагила, Галича и Новгорода-Северского. В Пудоже и Нижнем Тагиле в 20 – 50-х годах XIX в. бытовали еще белые холщовые (холщовые) рубахи, но в Пудоже к ним пришивали короткие (до локтя) рукава из ситца, белого коленкора или кисеи, обшитые желтой лентой, а иногда и всю рубаху шили из ситца; в Нижнем Тагиле цветные (шелковые или ситцевые) рубахи преобладали. В Галиче белую холщовую рубаху делали с длинными вышитыми рукавами, собранными несколько ниже локтя и обшитыми золотой бахромой. В Новгороде-Северском в 1850 г. поверх рубахи надевали спидницу. У праздничных спидниц длинный подол обшивали черным бархатом, который должен был быть виден из-под верхней набедренной одежды. Здесь сохранился древний общеславянский обычай ношения двух рубах, в названии же верхней рубахи спидницей видно украинское влияние.
Древнейшее название мужских штанов, по-видимому, гачи, но было и другое – ноговицы, которое могло означать как штаны в целом, так и наголенники. Его упоминает цитированное нами выше письмо митрополита Киприана (1378 г.) о том, что его слуг ограбили княжеские слуги «и до ногавиц, и сапогов и киверов не оставили на них». Позднее встречается и название «штаны», а общее название одежды «порты» постепенно приобретает, как мы уже говорили, и более узкий смысл – штаны, портки (РДС, с. 46; ТВорУАК V, № 1947/1721, с. 396).
Древнерусские штаны были узкими, с нешироким шагом и поясом на вздежке – гашнике; носили их заправленными в сапоги или онучи (при лаптях), поэтому мы не знаем, насколько ниже колен были штаны. На всех изображениях они облегают ногу.
В этом смысле русские штаны были ближе к западноевропейским и отличались от широких восточных шальвар. По-видимому, по крайней мере с третьего периода (XVI – XVII вв.), порты, как и рубахи, бывали нижние и верхние. Во всяком случае, в описях приданого XVII в., как мы видели, порты и рубахи упоминаются вместе (например, «10 сорочек мужских с портами») (АЮБ III № 334 – VI, стб. 295), в едином комплекте так называемых «мыленных даров», которые еще в XVI в. тесть посылал зятю к выходу из бани после брачной ночи (ДЗ, ст. 47, с. 186). Нижние порты должны были быть из тонкой материи – холщовые или шелковые, верхние – из более плотных цветных материй – сукна (от одного из сортов суконной материи – брюкиш – происходит позднейшее название брюки), а иногда шелка, бархата, даже золотных материй, позднее – плиса и из козьей шерсти или меха. Верхние штаны могли украшаться разного рода декоративной аппликацией или накладными деталями. Так. в духовной князя Ю. А. Оболенского (1547 – 1565 гг.) упомянуты «ногавицы, кушаки цветные, наколенки шиты» (АФЗиХ II, с. 207 – 214). Среди украденного у посадского человека Васильева в г. Шуе были «трое портки с тачки» (АШ № 61, с. 112), т.е., видимо, с какими-то аппликациями. В документах XVII в. названы «штаны сукно багрецовое» (АЮБ III, № 328-V, стб. 268), «штаны червчатые суконные» (АМГ III, № 627, с. 524), возможно привезенные для продажи. Как видим, и штаны любили носить красные. Нарядные верхние штаны стоили довольно дорого, хотя и дешевле, например, кафтана. Так, в середине XVII в. в Новгородской земле штаны были оценены в 40 алтын, епанча – только в 26 алтын 40 денег, а полукафтанье – в 3 р. 50 к. (т. е. почти 120 алтын) (АЮБ II, № 129-IV, стб. 94). Но были, разумеется, и совсем не нарядные верхние штаны из грубой материи. Так, в 1623 г. один шуйский иконник жаловался, что у него сбежал ученик и «снес» в числе прочих вещей «штаны сермяжные» (АШ№22, с. 41).
В первые три периода развития городов (до конца XVII в.) штаны горожан по покрою не отличались от крестьянских и, по-видимому, не имели карманов; все нужные мелкие вещи горожанин носил на поясе, привешенными непосредственно к ремню, или в специальной сумке – калите.
В четвертый же период (XVIII – XIX вв.) верхи городского общества (в первую очередь дворяне) стали носить панталоны западноевропейского образца – сначала короткие, с чулками и башмаками, потом длинные, навыпуск. Но простонародье в XVIII в. и купечество держалось старых традиций. При описании одежды в ответах на Программу Географического общества обычно о штанах не говорится, упоминать эту часть туалета не было принято. Лишь по некоторым косвенным данным (например, в песне, записанной в середине XIX в. в г. Кеми, говорится, что щеголь небрежно «в карман руки покладывает») можно предположить, что штаны были уже с карманами, но такие карманы были еще модной новинкой; корреспондент из г. Пудожа даже писал, что горожане «брюков вообще не держат», но, видимо, он хотел сказать, что не носят модных в середине XIX в. брюк навыпуск, так как всего страницей ниже описал «брюки под рубаху, в голенищах короткие», т. е. такие, какие носили и в древности. Далее он указал, что брюки носили нанковые (АГО 25, № 10, л. 8, 9). Однако другой корреспондент из того же города всего на два года позже писал, что горожане носят «широкие плисовые панталоны» (АГО 25, № 30, л. 17). В г. Валуйках носили синие шальвары (АГО 8, № 9, л. 20). Шаровары отмечает В. Ю. Крупянская и у рабочих, кустарей и купцов Нижнего Тагила (Крупянская, Полищук, с. 27). Они упомянуты и при описании одежды мещан г. Михайлова (АГО 33, № 5, л. 3 об.). А на юге, в г. Ефремове, в 1849 г. уже носили брюки навыпуск под сюртук, но в Новгороде-Северском – шаровары, плисовые или суконные (АГО 41, № 15, л. 11; № 16, л. 6). Таким образом, горожане и в середине XIX в. в основном придерживались еще традиционной манеры ношения штанов заправленными в сапоги, а рубахи – навыпуск, поверх штанов. Но сами штаны шили в ряде городов (и не только на юге, по соседству с Украиной) не облегающими, а широкими, напоминающими шаровары. Можно также отметить преобладание в середине XIX в. темного цвета брюк (в частности, синего).

Источник