Как называется корабль на котором царь
а р г о
• в греческой мифологии корабль, на котором герой Ясон отправился в Колхиду за Золотым Руном (мифическое)
• воровской диалект; воровской сленг
• диалект определенной социальной группы людей, создаваемый с целью яэыкового обособления
• речь определенной социальной, профессиональной группы, служащая знаком принадлежности к ней
• синоним жаргон, сленг
• специальный диалект в лингвистике
• феня, но не уменьшительное от Федоры
• что такое офенский язык
• язык определенной группы людей или мифологический корабль
• судно, ходившее за шкурой
• язык бродячих торговцев — офеней, который обычно называют офенским (или афинским)
• название древнегреческого корабля
• знаменитый 50-весельный корабль
• в старину созвездия Киль, Корма и Паруса образовывали одно большое созвездие Корабль, а как назывался этот корабль?
• плавсредство, сходившее за руном
• древнегреческий корабль золотых шкурников
• корабль, на котором плыли похитители «золотого руна»
• мифический корабль древних греков
• речь определенной социальной, профессиональной группы, служащая знаком принадлежности к ней, часто имеет эмоциональную окраску
• за золотым руном корабль
• на нем за золотым руном
• жаргон в слове «жаргон»
• синоним жаргона и сленга
• лексикон для посвященных
• корабль древних греков
• корабль для поиска руна
• корабль Ясона (мифическое)
• судно с золотым руном
• превратите «рога» в жаргон
• судно, сходившее за руном
• на этом корабле плавал и Геракл
• диалект социальной группы
• транспортное средство добытчиков золотого руна
• и жаргон, и корабль
• мифический руновоз Ясона
• руновоз Язона и его команды
• условные слова и выражения общества
• диалект со своеобразной лексикой
• корабль искателей руна
• корабль экспедиции Ясона
• корабль экспедиц за золотым руном
• судно, ходившее за руном
• корабль, снаряженный в Колхиду
• условный язык воров
• 50-весельный корабль из мифов
• корабль, ходивший за руном
• судно экспедиции Ясона
• судно охотников за руном
• судно похода Ясона
• судно плавания Ясона
• название судна Ясона
• судно искателей руна
• корабль экспедиции за золотым руном
• речь социально замкнутой группы лиц, характеризующаяся специфичностью используемой лексики
• операция от Бена Аффлека
• производитель бытовой техники
• Название древнегреческого мифологического корабля
• В греческой мифологии корабль аргонавтов
• Диалект определённой социальной группы, жаргон
Легенды и мифы Др.Греции и Рима.Часть 15 «Одиссея»
Аннибале Карраччи «Полифем» 1605 год
Арнольд Бёклин «Одиссей и Полифем» Конец 19века
Якоб Йорданс «Одиссей в пещере Полифема» первая половина 17 века
Четвертая остановка. Остров лестригонов-каннибалов. Одного из посланных Одиссеем на разведку спутников проглотил царь лестригонов Антифат. Потом Антифат позвал других лестригонов, которые стали уничтожать корабли, бросая в них со скал огромные камни. Людей они нанизали на колья и унесли на съедение в город. У Одиссея из 12-ти остается только один корабль.
«Одиссей и листригоны» Сборник «Обработанные греческие сказания о героях для молодежи”. Берлин, 1902 год.Реконструкция работы анонимного римского мастера. 125 год до н.э.
А вот и сама работа
Пятая остановка. Корабль Одиссея причаливает к острову волшебницы Кирки (Цирцеи).По Гомеру, она жила на острове Ээе (Aiaia, местоположение острова в сказаниях о Кирке географически неопределимо). Либо с острова Энария, или острова Меония. Местопребывание Кирки позднее было перенесено с востока на запад, к Тирренскому побережью: именем её был назван мыс на Италийском берегу (в Лации). Когда часть спутников Одиссея, отправившаяся для исследования острова, была обращена Киркой в свиней, Одиссей отправился один к дому волшебницы и с помощью данного ему Гермесом чудесного растения победил чары богини, которая, признав в отважном госте Одиссея, предложила ему остаться с ней на острове и разделить её любовь. Одиссей склонился на предложение богини, но прежде заставил её поклясться, что она не замышляет против него ничего дурного, и вернуть человеческий образ его спутникам, обращённым в свиней. Прожив год на острове в неге и довольстве, Одиссей, по настоянию товарищей, стал просить Кирку отпустить их на родину и, получив согласие богини, отправился сперва, по её совету, в область Аида, чтобы узнать от прорицателя Тиресия о предстоящих ему испытаниях.
Доссо Досси «Пейзаж с Киркой и ее любимцами» 1516 год
Джованни Бенедетто Кастильоне «Кирка» 1650 год.
Ян ван Бейлерт «Кирка и Одиссей» первая половина 17 века.
Одиссей спускается в подземное царство, чтобы поговорить с прорицателем Тиресием и узнать, что ему нужно сделать, чтобы попасть домой. Помимо всего прочего, получает от Тиресия предсказание: «Покинь свою объятую волнами Итаку, возьми весло и странствуй, пока не встретишь людей не знающих моря и среди них учреди почитание владыки морской стихии».
Иоганн Генрих Фюссли «Одиссей у Тиресия» 1785 год
Прожив у Цирцеи год, Одиссей отправляется дальше, мимо острова сирен, влекущих своим чарующим пением моряков на гибель. Они обитают между землёй Цирцеи и Сциллой на скалах острова, усеянных костями и высохшей кожей их жертв. Сирены чарующими песнями заманивают плывущих мимо путников, которые, забыв всё на свете, подплывают к волшебному острову и погибают вместе с кораблями. Сам Одиссей избежал коварных сирен лишь благодаря предостережению Цирцеи: он залепил уши своих спутников воском, а самого себя велел привязать к мачте. Так они минуют угрозу. Сиренам было предсказано, что они погибнут, когда кто-либо из путников пройдёт мимо их острова, не поддавшись искушению.
Джон Уильям Уотерхаус «Одиссей и сирены» 1891 год.
Герард де Лересс «Одиссей и сирены» 17 век
Герард де Лересс «Гермес, приказывающий, чтобы Калипсо выпустила Одиссея» 1670 год
Ян Брейгель старший «Фантастическая пещера с Одиссеем и Калипсо» 1616 год
Микеле Десублео «Улисс и Невсикея» 17 век
Иоахим фон Зандрарт «Одиссей и Навсикая» 1630 год
Питер Ластман «Одиссей и Навсикая» 1619 год
В в то время, когда царь Итаки совершает свою «Одиссею» к его жене, Пенелопе приезжают свататься женихи. На Итаке Афина придаёт вернувшемуся Одиссею вид нищего старика, чтобы он оставался неузнанным. Живёт Одиссей у верного ему свинопаса Эвмея и открывается только своему сыну Телемаху.Одиссей приходит во дворец, чтобы посмотреть на бесчинства женихов. Одиссея подвергают оскорблениям, поскольку никто не может признать в нём уехавшего много лет тому назад царя. Няня Эвриклея узнает его по шраму. Верный пес Аргус узнает его и издыхает.
Пенелопа по совету сына соглашается выйти замуж за того из женихов, кто натянет лук Одиссея и пропустит стрелу через 12 колец. Никто, кроме нищего старика, оказывается не способен на это. Вместе с Телемахом Одиссей устраивает кровавое побоище, истребив несколько десятков человек.
Франческо Приматиччо «Одиссей и Пенелопа» ок.1563 года.
Анжелика Кауфман «Пенелопа и Еврикея» 1772 год
Джон Уильям Уотерхаус «Пенелопа» 1912 год
Бонавентура Дженелли «Эвмей, Одиссей, сидящий у огня и Телемах у входа в хижину Эвмея» Первая половина 19 века
Густав Шваб «Избиение женихов» Середина 19 века
Названия русских кораблей петровских времен
Орлы и слоны
Так появилось первое корабельное имя в отечественном военно-морском флоте. Орел — геральдический символ царской власти на Руси, изображался на государственном гербе, на первых морских флагах; не случайно имя «Орел» долгое время сохранялось в русском и Советском ВМФ.
Создание сильного регулярного флота исключительная заслуга Петра I; без этого оказалась бы бессмысленной борьба за выходы к Азовскому и Балтийскому морям. Известно, что Петру удалось создать 147 линейных кораблей и фрегатов, множество мелких судов таков итог 29-летней деятельности царя-реформатора. Документы свидетельствуют, что он при давал большое значение наименованиям кораблей и судов, понимая их большую политическую важность. Это отражение величия и мощи русского государства, содействие поднятию международного престижа, а также поддержание национального патриотизма и высокого воинского духа, сохранение памяти о боевых победах армии и флота.
Петру Великому принадлежит приоритет в формировании многих традиций в определении названий различных типов кораблей и судов, а эти традиции стали впоследствии фундаментом при выработке систему наименований (номинации) в отечественном флоте. Он же заложил и ещё одну традицию — названия кораблей в России, всегда утверждал глава государства.
В именном списке судов и галер, вошедших в первое крупное соединение русского флота — Азовскую флотилию (1696-1702), на первый взгляд трудно найти какую-либо систему. Тем не менее, система была — большая часть названий была выбрана с целью выразить идеи высокого боевого духа моряков, силу и мощь русского флота.
Взять к примеру азовский баркалон под названием «Слон» («Елифант»), да и девиз у корабля под стать: «Злым — лих». Возможно, дело и не в символике, а в фамильном гербе создателя азовской флотилии — Ф.М. Апраксина, где также красуется это могучее животное. Такая вот загадка, хотя скорее всего, последний вариант все-таки притянут за уши (слоновьи, разумеется), потому что, что «слоны» в изобилии водились во всех флотах. Слишком уж впечатляющий символ и характерный — в нем и сила, и прочность, и надежность и мощь
А вот в названии «Журавль стерегущий» наверняка гармонично соединились аллегория и русский фольклор.
Символико-аллегорическая номинация, раскрытие имени через девиз, было элементом, заимствованным из западноевропейских стран.
Геральдика и девизы
Особую сило это правило возымело после возвращения Петра I из первого заграничного путешествия, во время которого он увлекся эмблемами, символами и аллегориями. Вот только некоторые данные им названия, раскрываемые с помощью соответствующих девизов: «Бомба» — девиз «Горе тому, кому достанусь», «Черепаха» — «Терпением увидишь делу окончанье», «Спящий лев» — «Сердце его бдит», «Шпага» — «Покажи мне суть лаврового венца», «Три рюмки» — «Держи во всех делах меру».
Очень часто девизы и названия писались вместе на кормовых украшениях, поэтому нередко корабли наименовались девизами наравне с названиями; например, в приказе по Азовской флотилии от 26 июля 1700 г. сказано, что «… надобно морского каравана капитану Ивану Бекману на три корабля именуемые: «Смертью его исцеляются», «Крепость», «Дверь отворена», по полусажени дров для варения смолы. Первый из указанных в приказе кораблей «Скорпион», которому и принадлежит этот девиз.
28-и пушечный корабль «Штандарт»
Документы свидетельствуют, что многие названия и девизы Петр I и его помощники заимствовали из популярных западноевропейских гербовников и эмбелематических сборников. Роль основного издания, безусловно, сыграла книга «Символы и эмблематы», выпущенная в Амстердаме (1705) по специальному заказу Петра; изложенная на четырех языках, в том числе и русском, она содержала 840 рисунков с девизами и краткими аннотациями, разъяснявшими систему символико-аллегорических элементов.
Появлялись и шуточные, озорные названия: «Перинная тягота», «Заячий бег», «Цвет войны», «Ветер», «Безбоязнь», «Страх», «Весы», «На столе три рюмки», «Отворенные врата» (последнее означало открывающийся для России путь в южные моря).
Так как большинство приглашавшихся из-за границы кораблестроителей и офицеров-моряков не знали русского языка, для большего взаимопонимания многие корабли носили по два и более названий, чаще всего русское и его перевод на голландский, английский, немецкий, французский языки, например, «Баран» — «Трумель», «Еж» — «Игель», «Камень» — «Штейн». Имелись суда с тремя-четырьмя названиями: «Соединение» — «Уния» — «Ейнихкейт», «Безбоязнь» — «Сундербан» — «Сондерфрест» — «Ондерфрест», и даже с шестью: «Благое начало» — «Благословенное начало» — «Благое начинание» — «Гут анфаген» — «Гут бегин» — «Де сегел бегин».
Такое разноязычье, вполне законное, в духе тех лет, отражено многими официальными документами. Возможно, в некоторых случаях такая многоименность делалась и поощрялась Петром специально, в рекламных целях и для укрепления авторитета молодого флота.
Название построенного в 1700 году 58-пушечного корабля «Гото Предистинация» на русском языке означало «Божье сему есть предвиденье», но на корме писалось по голландски, чтобы смысл имени был более понятен европейским послам и специалистам; такое звучное и многообещающее оно имело глубоко символическое и политическое значение. Дело в том, что из соображений национального престижа постройка шла без помощи иностранных мастеров по чертежам самого Петра; этот первый «государев» корабль такого ранга создавался исключительно руками русских.
Царь придумал и кормовое украшение, которое органично сочеталось с названием — коленопреклоненная фигура апостола Петра, а за ним на фоне штилевого моря виднелись суда, по безоблачному небу летел голубь, неся в клюве миртовую ветвь. Аллегорический смысл композиции ясен: предвидение превращения России под управлением Петра в сильную морскую державу и желание скорейшего мирного разрешения войны. Впрочем, голландский атташе Ван дер Гултс, присутствовавший на спуске корабля, указал в донесении о возрастающей мощи русского флота и упомянул о постройке «очень красивого корабля» — «Явление Петра». Для него и Европы это действительно было «явление» рождение русского регулярного флота.
При строительстве крупных кораблей правило «расшифровки» названий через композиции носовых фигур и кормовых украшений стало обязательным. Чертежи, рисунки, гравюры, модели, декоративные убранства нередко дают ключ к пониманию значения каждого названия. Следует выделить ряд названий, которые еще юный царь давал первенцам различных классов кораблей.
Памятные исторические события Петр I отмечал именами кораблей, заставляя их служить славе русского флота, воспитанию патриотизма.
Вместе с тем, он мог позволить себе придумать и такие «нестандартные» названия, как «Бир-Драгерс» («Пивоносец»), «Вейн-Драгерс» («Виноносец»), «Гут-Драгерс» («Добрый вестник»), «Благодарованный триумф»; существовали и названия и на иностранный манер — «Флигель-Фам» («Летящая слава»), «Ягд-Хунд» («Охотничья собака»), «Винд-Хунд» («Борзая»).
58-и пушечный корабль «Гото Предистинация» («Божье предвидение»)
Во время создания Балтийского флота все больше появлялись черты национальных традиций, реже встречались эмблематические имена, на смену которым приходили более конкретные, обладавшие определенным духовным смыслом.
В начале XVIII века родилась традиция номинации, в которой отмечалось возвращение России на берега Балтики, освобождение исконно русских земель, возведение городов; в 1703 г. на Олонецкой верфи начали строиться фрегаты «Петербург», «Кроншлот», «Дерпт», «Нарва». Логическим продолжением этих названий можно считать «Ригу», «Выборг», «Пернов», «Ингерманланд», «Москву», «Астрахань», «Дербент» — все они выражали любовь россиян к Родине, гордость за возвращение своих исконных территорий.
Еще более широко использовались названия-топонимы при строительстве судов Каспийской флотилии в 1724 г., начало другой традиции положили первые традиции армии и флота; памятью о славных петровских баталиях стали корабли «Азов», «Полтава», «Лесное», «Гангут».
Цари и небожители
Петр I сам утверждал и придумывал название кораблям и судам, выбирал дни закладки и спуска на воду, что уже само по себе не могло не сказаться на использовании корабельных имен в идеологической политике; главная ее цель заключалась в поддержании господствовавшего тогда мировоззрения, пропаганде существовавшего общественно-политического строя.
Здесь тесно переплетались две тенденции — «крещение» кораблей религиозными названиями и теми, которые давались в честь царствующих особ. На этих именах воспитывались верноподданические чувства народа, представления о незыблемости монархии, божественном происхождении власти. Суда, названные в честь представителей дома Романовых, отличались особо богатым убранством — это «Принцесса Анна», «Принцесса Елизавета», «Наталья» (в честь матери Петра I), «Лизет» (в честь дочери Петра I — Елизаветы), крупнейший 100-пушечный корабль носил имя «Петр I и II».
Идея культа царской фамилии и церкви способствовала формированию традиции присвоения кораблям названий в честь святых, дни чествования которых совпадали с днем рождения или тезоименитством членов царского дома; не забывались торжества по случаю вступления на престол, совершеннолетия августейших отпрысков и, конечно же, в честь многочисленных божественных покровителей государства, армии и флота. Специально для таких случаев приурочивались закладки или спуски кораблей на воду; вот лишь некоторые из них: «Святая Екатерина», «Святой Андрей», «Святой Петр», «Святой Илья».
Или первые корабли из г. Архангельска (1715): «Гавриил», «Рафаил», «Селафаил», «Варахаил», «Архангел Михаил», «Ягудиил».
К религиозным названиям в честь святых относились прежде всего те, в дни которых происходили или становились известными какие-либо примечательные события; так, корабль «Исаак-Виктория» получил название в честь святого Исаакия, когда пришло известие о победе русской эскадры над шведами в 1717 г. Гангутская (1714) и Гренгамская (1720) победы произошли 27 июля, в день святого Пантелеймона, что дало повод спустить на воду ровно через год корабль «Пантелеймон-Виктория».
Полтавское сражение произошло в день святого Самсона, поэтому он был причислен к покровителям русского воинства, в результате на флоте появился фрегат «Самсон».
Покупки и трофеи
Другой путь пополнения флота — боевые трофеи: всего за годы Северной войны русские захватили около 50 различных кораблей и судов среди них «Вахмейстер», «Астрильд», «Елефант», «Гедан», «Есперанс» и т.д. Большинство из них вошло в состав российского флота без изменения названий; более того, впоследствии некоторым новым судам передавались имена трофейных: «Вместо взятого в 1719 г. фрегата «Вахмейстер» сделать вновь фрегат тем же именем во столько ж пушек, во сколько тот взятый фрегат был» — гласил указ Адмиралтейств-коллегии от 18 августа 1728 г.
Традиции оставлять трофейные корабли под прежними именами про держались в военном флоте довольно долго: достаточно вспомнить те, которые плавали и воевали под русским флагом «Бриллиант» (год пленения корабля — 1734-й), «Родос» (1770), «Принц Густав» (1786), «Венус» (1789), «Ретвизан» (1790), «Сед-ель-Бахр» (1807), «Фалк» (1808), «Эмгейтен» (1808) и другие.
Корабли петровских времен
Преемственность корабельных названий
Одной из главных традиций каронимики, заложенной Петром — преемственность корабельных названий, особенно тех из них, которые заслужили это право в боях.
На Балтике повторялись имена периода Азовской флотилии — «Лизет», «Мункер», «Дегас», «Луск» («Рысь»), «Фалк» («Сокол»), «Елифант» («Слон»), «Фридемакер» («Миротворец»); там же до 1725 г. дважды повторились «Нарва», «Выборг», «Шлиссельбург». В этой традиции проявилась замечательная черта Петра Великого — думать о будущем России и флота, о тех, кто унаследует славу кораблестроителей и моряков.
Время не щадило и самые грозные многопушечные деревянные корабли — они гнили, разрушались, потому что средства на ремонт не выделялись. Но имена не забывались, продолжали жить в новых творениях мастеровых.
После смерти царя-плотника еще сильны были заложенные им традиции да и данные им указания выполнялись исправно; так, в конце 1729 г. Адмиралтейств-коллегия писала: «Корабль «Штандарт» хотя оный именем… императорского величества указом для памяти велено было хранить, но за гнилостью никак в хранение содержать его не можно, … вместо оного «Штандарта» для памяти того имени, такой … сделать новый».
Передаваясь от одного поколения кораблей к другому, названия образовывали целые династии «одноименцев». За все время существования русского флота больше других повторялись следующие названия: «Штандарт» и «Гангут» по пять раз, «Ингерманланд» — шесть, «Не тронь меня» и «Азов» — семь, «Полтава» и «Самсон» — восемь, «Выборг» — десять, «Меркурий» — 11, «Нарва» — 14, «Москва» — 18, «Надежда» — 22.
Многие из этих названий живы и поныне, их с гордостью носили корабли советского, а после и российского ВМФ, что как нельзя лучше способствует утверждению и передаче потомкам лучших флотских традиций.
Источник: компиляция на основе статьи Александра и Дмитрия Лопарёвых, в свою очередь, базирующуюся на книгах: Матвеева Т.М. Убранство русских кораблей. М., 1979, Елагин С.И. История русского флота. Период Азовский. СПб., 1864, Дополнение к Актам историческим, собранное и изданное Археографической комиссией. СПб., 1853
Как называется корабль на котором царь
Поиск по сайту:
Новые статьи
Статистика
Аргонавты, самый славный поход древних греков в Колхиду за Золотым руном
Аргонавты, греч. («плывущие на «Арго») — участники путешествия за золотым руном в Колхиду.
Организатором и предводителем этой экспедиции был герой Ясон из фессалийского Иолка, согласившийся выполнить поручение своего дяди, иолкского царя Пелия.
Ясон был сыном царя Эсона и внуком основателя иолкской державы Кретея; Пелий был пасынком Кретея. Хотя по праву наследования иолкский трон должен был перейти к Эсону, Пелий отнял у него власть. Когда Ясон вырос, он потребовал, чтобы Пелий передал власть ему, как законному наследнику. Пелий побоялся отказать Ясону и с виду согласился, но при условии, что тот докажет каким-нибудь героическим поступком свою способность царствовать. Ясон принял это условие, и тогда Пелий поручил ему добыть золотое руно, хранившееся в Колхиде, у могущественного царя Ээта (см. статью «Фрикс»). По приказу Ээта золотое руно было повешено на высоком дереве в священной роще бога войны Ареса, а сторожил его дракон, никогда не смыкавший глаз.
По всеобщему убеждению, завладеть золотым руном было практически невозможно. Уже сам путь в Колхиду (на нынешнем Черноморском побережье Кавказа) изобиловал бесчисленными опасностями. Если бы кто и сумел пройти этот путь, он имел бы дело с могучим Ээтовым войском, но даже в случае победы у него не оставалось бы шансов одолеть страшного дракона. Впрочем, Пелий надеялся, что Ясон просто-напросто устрашится всех этих опасностей, в противном же случае его ждала неминуемая гибель. Но Ясон был герой, а герои берутся за любые поручения, и препятствия, по их мнению, для того и существуют, чтобы их преодолевали.
Подготовка к походу аргонавтов
Тем не менее, вскоре Ясон понял, что в одиночку ему с этим заданием не справиться. Но то, что не под силу одному человеку, каким бы отважным он ни был, можно осилить сообща. Вот почему Ясон объехал греческие земли и посетил всех знаменитых героев того времени, прося их о помощи. Отправиться вместе с ним в Колхиду согласились ровно пятьдесят могучих героев.
В числе их был сын Зевса Геракл, гордость Афин — Тесей, прославленные братья Кастор и Полидевк из Спарты, царь лапифов Пирифой, царь Фтии Пелей, крылатые сыновья Борея — Калаид и Зет, герои Идас и Линкей, саламинский царь Теламон, Мелеагр из Калидонии, богатырь Анкей, герои Адмет, Тидей, Эвфем, Оилей, Клитий, Тифий, друг Геракла Полифем и многие другие.
Был среди них и прославленный музыкант и певец Орфей, в качестве прорицателя их сопровождал Мопс, в качестве врача — Асклепий, будущий бог врачевания.
Когда сын Арестора Apr построил быстроходный пятидесятивесельный корабль, названный по его имени «Арго» (что означает «быстрый»), герои собрались в Иолке и, принеся жертвы богам, отправились в путь.
Командиром корабля был, естественно, Ясон, его кибернетом (так в те времена назывались кормчие) — могучий Тифий, а функции радара осуществлял остроглазый герой Линкей, взгляд которого проникал не только сквозь воду, но и сквозь дерево и скалы. Остальные герои сели на весла, а такт им задавал своим пением и игрой на лире Орфей.
Аргонавты в Лемносе
Из Пагасейского залива аргонавты выплыли в открытое море, которое тогда еще не называлось Эгейским, и направились к острову Лемносу, которым правила царица Гипсипила. Там их ждал восторженный прием, так как лемниянки, незадолго до того перебившие всех своих мужей (за измену), вскоре убедились, что хотя жизнь с мужчинами и тяжела, но без них невозможна. Аргонавты стали предметом такого внимания, и лемниянки настолько предупреждали все их желания, что у аргонавтов пропала охота продолжать путешествие. Если бы не Геракл, пристыдивший героев, они, пожалуй, остались бы на острове навсегда. Но после двухлетнего пребывания на Лемносе (по другой версии — после первой же ночи) аргонавты спохватились и снова отправились в путь, несмотря на слезы и мольбы гостеприимных лемниянок, которых герои осчастливили многочисленным потомством.
Аргонавты у долионов и шестируких великанов
В Пропонтиде (нынешнее Мраморное море) аргонавты пристали у полуострова Кизик, где жили потомки Посейдона, долионы. Правивший долионами царь Кизик радушно принял аргонавтов, устроил для них богатый пир, а перед отплытием предупредил о шестируких великанах, живших на противоположном берегу. И действительно, на следующий день аргонавты наткнулись на них, но Геракл, возглавивший небольшой десант, перебил всех великанов, и аргонавты смогли спокойно продолжать свой путь. Однако переметавшийся ночной ветер вновь прибил их корабль к берегам Кизика. В темноте долионы не узнали их и приняли за пиратов. Разгорелся безжалостный бой, в ходе которого Ясон сразил предводителя войска, защищавшего берег, не подозревая, что это сам царь Кизик. Лишь наступившее утро положило конец кровопролитию, и тогда бойцы поняли свою ошибку. Три дня и три ночи продолжалась тризна по царю и павшим вместе с ним.
Потеря Геракла, Гиласа и Полифема, сражение с бебриками
Продолжая плавание, аргонавты достигли берегов Мисии, лежавшей на восточном краю Пропонтиды, и там их постигла тяжелая утрата. Нимфы похитили Гиласа, юного друга и любимца Геракла, после чего Геракл и Полифем решили не возвращаться на корабль, пока не найдут его. Они не нашли Гиласа и не вернулись на корабль. Пришлось Ясону выйти в море без них. (Гераклу было суждено вернуться в Лидию, а Полифему — поселиться в соседней стране халибов и заложить город Киос.) К вечеру аргонавты достигли берегов Вифинии, на крайнем севере Пропонтиды, за Вифинией их уже ждало Негостеприимное (нынешнее Черное) море. Жившие там бебрики тоже не отличались гостеприимством, беря пример со своего царя Амика — забияки и хвастуна. Так как о нем рассказано в отдельной статье, мы не станем здесь тратить на него ни места, ни времени.
Встреча с Финеем и сражение с гарпиями
Проход между Симплегадами (Босфорский пролив)
Этот пролив (теперь мы называем его Босфором) сторожили Симплегады — две огромные скалы, которые неустанно сталкивались, расходились и снова сталкивались, не позволяя пройти через пролив. Вспомнив совет Финея, аргонавты выпустили голубку, чтобы она показала им путь. Когда она благополучно пролетела (лишь несколько хвостовых перьев застряло между сомкнувшимися скалами), аргонавты. поверили, что их тоже ждет удача. Они налегли на весла и, как только скалы расступились, рванулись вперед. С помощью Афины, которая придержала одну из скал, аргонавтам удалось одолеть и это препятствие (лишь корма слегка пострадала). А Симплегады навеки застыли на месте — именно такую судьбу сулило им давнее пророчество, если они пропустят мимо хотя бы один корабль.
Встреча со стимфалийскими птицами
Пройдя пролив и очутившись в водах Черного моря, аргонавты долго плыли без особых приключений вдоль северного побережья Малой Азии, пока не бросили якорь у острова Аретиада, о котором ни до них, ни после никто ничего не слыхал. Едва они приблизились к острову, как над ними закружила большая птица и уронила медное перо, которое вонзилось в плечо героя Оилея. Тогда аргонавты поняли, что они имеют дело с одной из стимфалийских птиц, которых некогда изгнал из Аркадии Геракл. Тут же над кораблем появилась еще одна птица, но герой Клитий, отличный стрелок из лука, сбил ее. Прикрывшись щитами, аргонавты сошли на берег, готовясь к схватке с этими птицами-людоедами. Но сражаться им не пришлось, так как стимфалиды испугались их и исчезли за горизонтом.
Встреча сыновей Фрикса
На Аретиаде аргонавтов ожидал еще один сюрприз. Они обнаружили на острове четырех обессилевших и изможденных юношей — сыновей самого Фрикса. Они хотели достичь Орхомена, родины своих предков, но потерпели кораблекрушение у Аретиады. Узнав, что аргонавты плывут в Колхиду, чтобы отнять золотое руно у Ээта, сыновья Фрикса с радостью присоединились к экспедиции, хотя и знали об опасностях, которые их ждут. «Арго» отплыл на северо-восток, и вскоре показались голубые вершины Кавказа — перед аргонавтами лежала Колхида.
Аргонавты в Колхиде
Пристав к берегу, аргонавты принесли жертву богам, и Ясон отправился к Ээту, чтобы попросить у него золотое руно. Он надеялся, что царь уступит ему руно по-доброму и аргонавтам не придется прибегать к силе. Но Ээт рассуждал по-своему: он не хотел поверить, что столько славных героев приехало только за золотым руном, и полагал, что аргонавты привели с собой дети Фрикса, чтобы с их помощью завладеть Колхидой. После резкой перепалки — герой Теламон хотел уже было решить спор мечом — Ясон заверил царя, что выполнит любое его задание, лишь бы получить золотое руно, а потом с миром покинет Колхиду вместе со своими друзьями. Тогда Ээт велел ему запрячь в железный плуг огнедышащих быков, вспахать этим плугом священное поле бога войны Ареса и засеять его драконьими зубами; а когда из этих зубов вырастут воины, Ясон должен перебить их. Если Ясон выполнит это поручение, он получит золотое руно.
Кража Золотого руна и бегство из Колхиды
О том, как Ясон справился с этой нелегкой задачей, вы можете прочесть в соответствующей статье. Здесь напомним только, что Ясону пришлось бы туго, если бы не помощь Медеи, дочери Ээта, великой волшебницы, которая с первого взгляда влюбилась в предводителя аргонавтов. И все же Ээт не отдал руно. Тогда Ясон с помощью Медеи, усыпившей сторожевого дракона, просто-напросто выкрал золотое руно из Аресовой рощи, поднялся вместе с Медеей на корабль, его друзья взялись за весла — и после трех дней и ночей плавания с попутным ветром «Арго» бросил якорь в устье реки Истр (нынешнего Дуная). Там произошла некрасивая история с Апсиртом (см. статью «Апсирт»), помогшая Ясону оторваться от преследования и уйти далеко на запад.
Волшебница Кирка, Скилла и Харибда, сирены
Мы-то с вами хорошо знаем, что ни один из рукавов Дуная не ведет в Адриатическое море; но древние греки об этом не ведали, и поэтому «Арго» без проблем дошел по Дунаю до Иллирийского моря, оттуда по реке Эридан (нынешняя река По) до Родана (сегодняшней Роны), а оттуда в Тирренское море и наконец бросил якорь у острова, на котором жила волшебница Кирка, дочь бога солнца Гелиоса. Будучи родственницей Медеи, она очистила Ясона и Медею от скверны убийства и посоветовала им, как избежать опасностей, подстерегающих аргонавтов на пути в Иолк. Путешественники с благодарностью вспоминали ее советы, особенно когда благополучно проплыли между Скиллой и Харибдой и когда Орфей заглушил своим пением чарующие голоса сирен, манящих путников на верную погибель.
Остров феакров, свадьба Ясона и Медеи
После долгого плавания, миновав в числе прочих опасностей гибельные водовороты между скалами Планкт, аргонавты пристали к острову блаженного народа феаков. Царь феаков Алкиной радушно принял аргонавтов, но на другой день к берегу подошел колхидский корабль, предводитель которого потребовал выдачи Медеи. Алкиной рассудил, что это требование справедливо, если Ээт имеет на нее права; но если Медея — жена Ясона, то отец над нею уже не властен. В ту же ночь Ясон и Медея совершили свадебные обряды, и колхи отбыли несолоно хлебавши.
Буря, перенос кораблей через пустыню, сады Гесперид, озеро Тритона
После отдыха у феаков аргонавты направились к берегам Греции. Но, когда родные места были уже видны, внезапная буря унесла их в открытое море. Линкей потерял ориентацию, и после долгих блужданий «Арго» застрял на мели у песчаных берегов Ливии. Отчаявшись найти верную дорогу, аргонавты решили, по совету тамошних морских нимф, перенести корабль через пустыню, чтобы снова попасть в открытое море. После страшных мучений, обессилев от жары и жажды, аргонавты добрались до садов Гесперид и увидели перед собой сверкающую водную гладь. Они поспешили спустить корабль на воду, но вскоре убедились, что находятся не в море, а на Тритонийском озере. Сойдя на берег, аргонавты совершили богатые жертвоприношения хозяину озера — богу Тритону. За это Тритон по узкому заливу, изобилующему водоворотами, провел их к морю, по которому они доплыли до Крита.
Великан Талос и возращение в Иолк
Здесь аргонавтов ждало последнее препятствие: медный великан Талос, который по приказу Зевса охранял владения критского царя Миноса, не хотел пустить их на берег. Однако Медея загубила его своими чарами. Передохнув и пополнив запасы воды, аргонавты взяли курс на север. Мимо многочисленных островов в лазурном море аргонавты наконец благополучно вернулись в фессалийский Иолк.
Основание Олимпийских игр
Так закончилась славная экспедиция аргонавтов. Принеся невиданно богатые жертвы богам, участники похода разъехались по домам, пообещав друг другу, что каждые четыре года будут собираться, чтобы во взаимных состязаниях проверить свою силу и ловкость — на случай, если кому-нибудь из них вновь понадобится их помощь. Организацию этих состязаний поручили Гераклу, и он выбрал для них место в Элиде, в прекрасной долине между реками Алфей и Кладей, и посвятил это место Зевсу-Олимпийцу: вот почему впоследствии эти состязания стали называться олимпийскими играми.
О дальнейшей судьбе Ясона, Медеи и других аргонавтов вы сможете прочесть в соответствующих статьях. Добавим лишь, что Ясон так и не стал правителем Иолка. Очередной жестокий поступок необузданной Медеи вынудил его отправиться в изгнание, и он закончил свои дни под обломками истлевшего корабля «Арго». Золотое руно бесследно исчезло, но много столетий спустя оно возродилось в Западной Европе в виде одного из высших орденов, который был упразднен лишь с падением габсбургской монархии. Олимпийские же игры, как известно, существуют до сих пор, правда, с полуторатысячелетним перерывом в связи с тем, что император Феодосий временно отменил их в 394 г. н. э.
Миф об аргонавтах очень старый, даже по древнегреческим меркам. С отдельными его эпизодами мы встречаемся уже у Гомера, который упоминает их как нечто общеизвестное. Он сохранился в многочисленных вариантах; в древнейших из них фигурирует не Колхида, а только город Ээта, Эя (например, у поэта Мимнерма, кон. 7 в. до н.э.).
Естественно, отдельные версии во многом противоречат друг другу как в описании событий, так и в географических данных или в судьбах отдельных героев; синхронизация с другими мифами также дается очень нелегко. Несомненно, существовали и версии, не зафиксированные в письменном виде: судя по изображению на вазе 5 в. до н. э., хранящейся в Британском музее, Ясон в Колхиде сражался с драконом, на другой вазе (5—4 вв. до н. э., Ватиканские музеи) голова Ясона уже в драконьей пасти и т. д.
Первый связный и цельный рассказ о походе аргонавтов принадлежит Аполлонию Родосскому (поэма в 4-х песнях «Аргонавтика», 2-я пол. 3 в. до н. э.). Его примеру последовал в 1 в. н. э. римский поэт Валерий Флакк, однако свой эпический рассказ под тем же названием он не довел до конца.
Отдельные сюжеты мифа об аргонавтах изображены на более чем сотне античных ваз (в основном 5 в. до н. э.) и десятках рельефов.
Исключительное положение среди них занимают так называемый «Орвиетский кратер» с аргонавтами (Париж, Лувр) и бронзовая шкатулка с гравированными изображениями аргонавтов (так называемая «шкатулка Фикорони», 4 в. до н. э., Рим, Музей виллы Джулия).
В эпоху Ренессанса и барокко сюжеты из мифа об аргонавтах стали излюбленной темой больших полотен, фресок и гобеленов — например, цикл фресок Б. Бьянко (1625—1630 гг., Вальдштейнский дворец в Праге) и цикл гобеленов по рисункам Ж. Ф. де Труа (кон. 18 в.), который украшает теперь большой приемный зал королевского замка в Виндзоре.
Поход аргонавтов вызывает неизменный интерес у поэтов и писателей нового времени: 1660 г. — драма «Золотое руно» П. Корнеля; 1821 г. — драма «аргонавты» Ф. Грильпарцера (вторая часть его трилогии «Золотое руно»); 1889 г. — пьеса «Аргонавты на Лемносе» Д. Илича; 1944 г. — роман «Золотое руно» Р. Грейвса. Роман «аргонавты» Б. Ибаньеса посвящен отнюдь не мифическим героям, а судьбам испанских эмигрантов в США, а одноименная пьеса К. Ассимакопулоса — греческим эмигрантам.