Как называли афганцы американских солдат
Новое в блогах
«Шурави»: что бывшие «душманы» говорят о советских солдатах
Изначально советских военнослужащих, составлявших контингент СССР в Афганистане во время афганской войны, так называли моджахеды, бойцы мотивированных исламской идеологией нерегулярных вооруженных формирований, боровшихся против правительственных войск Афганистана, которые, в свою очередь, поддерживал Советский союз.
Впоследствии это название перешло в практику общего употребления среди афганского населения и потеряло свой негативный оттенок, став более нейтральным, а впоследствии, в том числе — после выхода советских войск из Афганистана, приобрело положительный окрас. В интервью российским и зарубежным изданиям афганцы говорят о том, как много было создано в Афганистане советскими солдатами.
Так, военный корреспондент Суханов отмечает, что если раньше на улице каждый афганец уверял его, что дрался с шурави, то сегодня, спустя 30 лет с момента вывода советских войск из Афганистана, он все чаще слышит от местного населения:
Сегодня «шурави» называют себя и ветераны афганской войны, считая, что они до конца честно и в соответствии с присягой, и воинским долгом, делали свое дело. Об этом сняты фильмы и написаны книги, песни и даже названы улицы, как например, в с. Чемодановка Пензенской области.
А согласно опросам, 90% населения Афганистана сегодня вспоминают шурави с уважением. Даже если в то время они были в числе их противников.
Мы думали, что победили русских.Афганцы сравнили советских и американских солдат
Я приехал в Кандагар (Афганистан) как представитель сопредельного государства. Ничего там за двадцать лет не изменилось. На первый взгляд. На самом деле изменилось отношение людей к нам.
Как вам живется? – спросил я у одного из бывших известных полевых командиров.
– Воюем, – коротко ответил он.
– Ну и как противник? – спросил я.
— Мы думали, что победили русских, но с каждым днем все хуже и хуже. Почему вновь не воюем? Потому что натовцы воспользовались лазейками в виде мандатов ООН. Они хотят через нас завоевать Иран, Китай и даже вашу Россию. Отсюда очень удобно влиять на обстановку во многих регионах. Афганистан как таковой им не нужен в принципе. У нас до сих пор есть обида на Россию за ее вероломное нападение, но при ней беспредела не было. И строительства одноразового не было. Американцы строят только временное жилье, там даже септиков нет, вся канализация в реку сливается. Вода очень плохая. А российские дома до сих пор стоят — прочные, теплые.
Нам нужно возрождать монолитное строительство, энергетику, например, такую, как советская ГЭС в Наглу (возведена советскими специалистами в 60-х годах прошлого века. Гидроэлектростанция в Наглу по сей день обеспечивает электроэнергией Кабул и значительную часть страны). Если честно, то мы помним и плохое и хорошее. Смотря куда голову повернем. Когда война — русские вспоминаются, на стройку посмотришь — и там память о русских.
Американский джинн в афганской бутылке
Вячеслав Некрасов, специалист по Афганистану, в 80-е годы — советский советник в этой стране:
— Большой вопрос, почему при таком скоплении иностранных военных в Афганистане до сих пор не наведен порядок. Кого здесь только нет, даже два батальона Грузии, которые потеряли семерых своих солдат, и только ради вхождения своей страны в НАТО. На сегодняшний день общая численность только военных зарубежных формирований достигает 130 тысяч человек, плюс около 50 тысяч так называемых контрактников. Это те же бывшие военнослужащие западных армий, что выполняют функции по охране особо важных объектов. По сути, они являются точно такими же отмобилизованными армейскими подразделениями.
В свое время советский ограниченный контингент насчитывал всего 120 тысяч человек, и у нас было больше влияния, контроля и, что немаловажно, доверия со стороны определенной части афганского населения.
Если бы та же Саудовская Аравия не давала столь мощной поддержки моджахедам, а позволила Советской армии довести свое дело до конца, Афганистан был бы совсем другим. Сейчас американские солдаты пожинают ошибки своих предшественников.
Таджикский журналист Равшан Темуриён, который нынче живет в Канаде, побывал недавно в Афганистане, встретился с теми, кто воевал в свое время с Советским Союзом на деньги Запада. И вот что теперь думают бывшие моджахеды.
Девять лет продолжалась советская оккупация, девять лет в стране присутствуют войска стран НАТО. Местному населению есть что сравнивать.
В Афганистане никто не знает, куда идут миллиарды долларов США и их союзников. Жители Кабула сетуют: «Американцы научили афганцев воровству и коррупции, а советские учили созиданию».
Журналист, который освещает события в Афганистане вот уже 27 лет, считает, что и после ухода из страны вооруженных сил США и их союзников ничего не изменится, война продолжится. Потому что суть этой войны заключается в столкновении двух разных культур: светской таджикско-иранской и консервативной пуштунско-кочевой.
Кабульский политехнический институт закончили строить в 1967 году. СССР подарил этот комплекс афганскому правительству в знак дружбы. Памятную табличку об этом событии не тронули даже талибы. Практически вся нынешняя техническая элита Афганистана — выпускники политеха. С самого открытия институт поддерживал тесные связи с Советским Союзом. Все направления на учебу в СССР шли через него. Кабульский политех считался элитным вузом. Он довольно успешно конкурировал с Кабульским университетом. Однако особенность политеха была даже не в том, что все преподаватели учились в СССР, а в том, что, вернувшись сюда, они учили своих студентов по советским же учебникам, на русском языке.
Другой бывший моджахед, а ныне директор Кабульского домостроительного комбината, доктор Саид сегодня тоже хочет сотрудничать с Россией. О том, что воевал против советских войск, он жалеет. И не только потому, что стал директором завода стоимостью в несколько десятков миллионов долларов, по сути, подаренного СССР Афганистану. Но и потому, говорит, что по прошествии лет понял, что хорошего в советском присутствии было все-таки больше. «Сейчас нам надо восстанавливать комбинат, — говорит он, — и мы хотим, чтобы в этом участвовала Россия. Это обойдется нам дешевле — ведь русские сами строили комбинат. А западные компании просят заплатить за работы около 30 миллионов долларов».
Однако пока российские компании не спешат участвовать в афганских проектах. Возможно, не в последнюю очередь потому, что позицию нового руководства Афганистана лояльной к России назвать трудно. В одном из последних выступлений глава правительства Хамид Карзай поблагодарил все западные страны и международные организации за участие в судьбе его страны. Про Россию он не сказал ни слова.
Фото: Перевал Саланг. Памятник советскому солдату Сергею Мальцину.
Кабул считается самым благополучным городом Афганистана. А уже до знаменитого аэропорта Баграм (всего-то полчаса езды от столицы) частные охранники требуют 500 долларов за доставку клиента. На восток Афганистана не сунешься, там держат власть неистовые полевые командиры вроде Гульбеддина Хекматияра. Юг страны в руках талибов и полностью отрезан от центра огнем войны, и разве что сумасшедший рискнет ехать туда на машине. (Войска НАТО на юге создают активную иллюзию военной деятельности, но, в сущности, охраняют сами себя.) На севере хозяйничают разбойники, двигаться можно только днем, поручив себя воле Аллаха, а с наступлением темноты путешественники укрываются в нищих гостевых домиках, где до рассвета рассказывают друг другу истории о ночных убийствах и ограблениях.
Президента Афганистана Хамида Карзая иронично называют президентом Кабула. Там, где начинаются дороги, заканчивается хрупкий мир, официальная власть и цивилизация.
Афганские дороги
Они, несомненно, прокляты. Каждый их метр слышал больше ругательств, чем любая дорога в мире. Расстояние здесь меряют не километрами, а часами пути. Вы смотрите на карту и прикидываете: ну что такое 250 километров? Максимум четыре часа езды. Как бы не так! Все восемь, а то и девять. К плохим дорогам прибавьте причуды бесноватой природы: бури, ливни, вызывающие наводнения, камнепады, снежные завалы в горах.
Новая, еще не достроенная вилла наркодилера средней руки. Все мы не без приятности располагаемся на дорогих красных коврах. На потолке множество лепнины, до боли напоминающей дома «новых русских» после перестройки. В ожидании хозяина все пьют бесконечный чай и ведут светскую беседу. Поскольку я «шурави» («советская»), мне стараются сказать нечто приятное: «Вот у нас в Тадж-Кургане в таком-то году воевали ваши спецназовцы. Какие люди были! Здоровенные лбы! Сколько наших положили!» Все уважительно цокают языками и качают головами. Дикие натуры умеют ценить мужество, а особенно мужество врага.
«Этим проклятым американцам мы еще покажем!» Афганцы полюбили русских и возненавидели США
Афганистан — «могила империй», одна из самых загадочных и непокорных стран мира, ни разу не склонившая головы перед захватчиком, но и сама неспособная найти успокоение — до сих пор остается непонятой и непознанной. Советский Союз пытался навязать афганцам социализм, американцы — демократию. Но не получилось, кажется, ни у тех, ни у других. Жители страны по-прежнему предпочитают жить в своем причудливом средневековом мире, где женщина ценится лишь чуть-чуть выше хорошего коня. Корреспондент «Ленты.ру» рассказал, как ему удалось побывать в Афганистане, несколько раз оказаться на волосок от смерти, чуть было не попасть в плен к американцам и попытаться понять пестрый и такой разный афганский народ.
«Русский брат, для тебя — бесплатно!» — эти слова афганского торговца повергли меня в ступор. Я регулярно езжу в Афганистан с середины 90-х годов прошлого столетия, и совсем недавно меня грозились порезать «как лук», потому что я проклятый «шурави» (советский). Каждый раз удивляюсь: в этой стране то, что казалось незыблемым, абсолютно изменяется, а мимолетное застывает на годы.
В первый раз я оказался в Афганистане в далеком 1994 году. Я переправился через знаменитый термезский «Мост Дружбы» через Амударью, по которому выходили советские войска из Афганистана, и через полтора часа езды оказался в «столице» афганских узбеков, городе Мазари-Шариф.
Я хотел увидеть лагеря таджикских беженцев — те спасались от кровопролитной гражданской войны в соседнем государстве. Денег у российских журналистов в то время было совсем немного, поэтому я и фотокорреспонденты решили добираться в лагерь беженцев в городе Ташкурган на общественном транспорте.
«Засветились» мы еще в автобусе, честно признавшись местным, что мы «русские журналисты, но не коммунисты». Как выяснилось, добровольный переводчик не совсем верно понял наши слова и торжественно на весь автобус провозгласил: «Русские неокоммунисты едут в Ташкурган!»
Командон Назармат (слева)
Приехав в город, я отправился исследовать улицы, а мои коллеги пошли снимать местную экзотику. Однако съемки длились недолго. К одному из фоторепортеров подошли двое бородатых вооруженных людей и молча отобрали камеру.
Дальнейшие события развивались стремительно — на одной из улочек нас окружила толпа местных жителей. На мое вежливое «Ас-саламу алейкум» собравшиеся ответили вполне уверенным русским матом. К счастью, в этот момент появился один из таджикских беженцев: «Быстрее, к нам, в лагерь! Вас же сейчас растерзают!». Под сдержанный гул толпы нам удалось уйти с нашим спасителем.
Оказавшись в бывшей местной школе, где разместились таджикские беженцы, мы словно попали в плен: нам запретили даже выходить во двор. Остаток дня прошел спокойно: когда солнце зашло за горизонт, все улеглись спать. Около часа ночи в зале стало шумно: на пороге оказалась агрессивная ватага вооруженных людей. Осветив помещение фонарем, они стали кого-то искать. Мы поняли, что прятаться бесполезно, и решили вступить в переговоры.
Главным среди неожиданных незваных гостей был карлик. Как нам объяснили беженцы, это опытный полевой командир, прославившийся бесстрашием в четырнадцатилетней борьбе с ненавистными советскими оккупантами. Старый воин без обиняков заявил: «Вы должны благодарить Аллаха, что я сразу не порезал вас, как лук. Вас спасло, что здесь спит хаджа (один из таджикских беженцев совершил хадж в Мекку).
Ночной разговор проходил нелегко, нас допрашивали почти два часа, все время подозревая в скрытых симпатиях «красным». Мне настолько часто приходилось подчеркивать свои антикоммунистические убеждения, что чисто из чувства противоречия захотелось быть приверженцем этой чуждой мне идеологии. К счастью, «разговор» закончился благополучно — муджахиды ушли с миром и даже пообещали «поискать» отобранную камеру.
Самое интересное, что и на этом наши ташкурганские приключения не кончились. Уже в Москве я дал интервью таджикскому радио «Свобода» (его слушают во всех городах северного Афганистана), в котором похвалил таджикских беженцев и командона Назармата. Мою речь услышали: через неделю к российскому консульству в афганском городе Мазар-Шариф подъехало несколько БТРов, откуда выскочили вооруженные моджахеды. Дипломаты было решили, что их собираются убивать, но все закончилось благополучно. «Российские журналисты у нас в Ташкургане камеру забыли. Вот она. Передайте им, пожалуйста», — заявил дипломатам один из бравых бородачей.
Да здравствуют шурави!
Стоит ли говорить, что после таких «приключений» в следующие свои приезды в Афганистан я стал соблюдать максимальную осторожность. Однако, после ввода в Афганистан войск НАТО отношение к «шурави» постепенно стало меняться. Несколько раз в магазинах, узнав, что я из России, с меня отказывались брать деньги.
«Мы уважаем русских — вы наши братья! А вот этим проклятым американцам мы еще покажем!», — говорили мне продавцы. Довольно часто мне приходилось слышать, что при «шурави» (советских) строились школы, университеты, больницы, а американцы же практически не помогают местным жителям. Отчасти это действительно так, в чем я убедился своими глазами. Натовцы практически ничего не построили, кроме нескольких великолепных автострад и моста через реку Пяндж на таджикской границе (то есть объектов инфраструктуры, необходимых самим натовцам).
Но и советская щедрость объяснима: жителей первого в мире государства рабочих и крестьян никто не спрашивал, хотят ли они отдавать часть своих доходов на благо далекого Афганистана, а США и европейские страны не могут быть донорами отсталых стран за счет налогоплательщиков.
Справедливости ради стоит отметить, что афганцев раздражала не только «жадность» американцев. Их обвиняли в заносчивости, обидном равнодушии к жителям страны, которую они захватили. «Советские солдаты охотно общались с нами, мы знали имена всех ваших командиров. Американцы же больше на роботов похожи. Простых афганцев они не замечают, их интересуют только боевики», — делился со мной директор небольшой гостиницы из города Кундуз.
Правда, такие симпатии к русским распространены в основном среди афганских узбеков и таджиков. Когда я попросил сравнить оккупации у жителей пуштунского кишлака, то ответ был однозначным: «Это все равно, что выбирать между виселицей и расстрелом».
«Нас ненавидят все больше»
О том, как афганцы относятся к американским солдатам, мне довольно подробно рассказал мой бывший одноклассник, а ныне сержант американской армии Дмитрий, который в возрасте 13 лет вместе с родителями эмигрировал в США. Хотя мой одноклассник и воспитывался в интеллигентной семье, в США он, в конечном итоге, нашел работу лишь в армии. Случай Дмитрия достаточно типичен: сегодня именно иммигранты и иностранцы с грин-картой составляют костяк рядовых и младших командиров армии США. В качестве сержанта американской армии бывший москвич побывал на многих войнах, в том числе в Афганистане.
Мой одноклассник признает, что сегодня в Афганистане к американцам относятся гораздо хуже, чем к русским. Этот факт его очень удивляет. «В отличие от советских войск мы не поджигаем кишлаки, откуда обстреляли наших военных. Но афганцы этого почему-то не ценят», — сетует он. Дмитрий предполагает, что, возможно, срабатывает временной эффект: прошлое всегда привлекательно. «Может быть, лет через двадцать с теплотой будут вспоминать и о нас, американцах», — надеется бывший москвич.
Дмитрий клятвенно уверяет, что все разговоры о беспорядочных обстрелах мирных жителей, которые устраивают американцы, — выдумка. По его словам, американские войска пытаются быть предельно корректными с местным мирным населением и вообще с гражданскими.
С вежливостью американских военных довелось столкнуться и корреспонденту «Ленты.ру». В кишлаке, из которого всего несколько дней назад ушли талибы, бывший со мной афганский журналист сфотографировал колонну американских БТРов. Боевые машины остановились, из них высыпали вооруженные до зубов военные.
Американские солдаты, пригрозившие изъять у журналиста камеру
Проблемы в головах
Когда я вошел в женскую школу города Кундуза, то и школьницы и учительницы бросились врассыпную. Они не хотели фотографироваться и пытались закрыть лицо. «Мои ученицы боятся, что снимки их открытых лиц появятся в газете, считая, что это почти бесчестье. Увы, в нашем обществе сохраняются такие чудовищные предрассудки!», — жалуется мне директор женской школы города Кундуз, учитель математики Маштун Негзат.
Кундузская школа для девочек
Афганская таджичка Негзат производила впечатление очень энергичной и эмансипированной женщины, что для афганской провинции совсем нетипично. Она очень напомнила тип «хорошей учительницы-энтузиастки» из соседнего Таджикистана времен СССР. Меня директор приняла очень радушно; мне показалось, что ей хотелось пообщаться с иностранцем, который, в отличие от местных мужчин, не считает женщину «человеком второго сорта».
«Каждый поход девочки в школу — это «маленький подвиг». Талибы угрожают родителям учениц, не раз звонили с угрозами и в школу. Были случаи, когда школы травили газом или обстреливали из гранатомета», — рассказывает директор. Однако, по мнению Негзат, главная проблема все-таки не в талибах, а «в головах афганцев». «Я, например, ненавижу паранджу, но вынуждена ходить в ней. Иначе моего мужа, кстати, тоже образованного и вполне современного человека, подвергнут бойкоту, люди попросту перестанут с ним общаться!», — жалуется она.
Директор кундузской школы Маштун Негзат
По ее словам, в кафе женщину никогда не обслужат в общей комнате, им полагается есть в отдельном помещении. Кроме того, им запрещено пользоваться мобильными телефонами. На женщину с трубкой на людях будут смотреть как на проститутку. «И это наш преимущественно таджикский Кундуз, где большинство жителей таджики — это еще относительно цивилизованное место. В пуштунских районах все гораздо хуже», — подытоживает она.
Слова женщины недалеки от истины: чтобы убедиться в этом, достаточно поездить по стране. Так, накануне ввода войск натовской коалиции в Афганистан (уже после начала авиаударов), я побывал в афганском городке Имам-Сахиб, где располагался штаб Северного Альянса, воюющего против талибов. Я много общался с полевыми командирами Альянса — этих людей нельзя было назвать демократами даже с большой натяжкой. Почти все они были уверены, что Афганистан должен жить по законам шариата, а место женщины — возле детей и на кухне.
Негзат откровенно смеялась над потугами Запада строить в Афганистане демократическое общество. «Это все равно, что не знающему счета человеку объяснять высшую математику. Мы к этому совершенно не готовы» — утверждала она.
«Все талибы — пуштуны»
В беседе со мной очень многие афганские узбеки и таджики говорили, что лучше после «освобождения» их натовской коалицией не стало. «Какими плохими ни были талибы, при них был порядок. Преступности мы не знали: машины на ночь оставляли открытыми. Сейчас же кругом воровство, дикая коррупция. Талибы ушли в подполье, но не смирились. Они устраивают теракты, убивают мирных людей», — рассказал мне один из местных жителей. В то же время и возвращения талибов здесь ждут со страхом. Афганцы опасаются, что те начнут выявлять сотрудничавших с «кафирами» коллаборационистов, и закончится это все этническими чистками.
Из жизни контрабандистов
Таджикистан от Афганистана отделяет лишь река Пяндж, которую в верховьях Памира можно преодолеть даже вброд. Граница толком не охраняется, и контрабанда здесь — рутинное явление. Я решил вместе с контрабандистами попасть на афганский Памир — конечно, в рамках журналистского эксперимента. Пожалуй, единственное, что меня смущало — так это опасность оказаться в плену у муджахидов. Однако мои таджикские друзья-контрабандисты заверили, что боевиков в афганском кишлаке сейчас нет.
Нелегальная переправа в Афганистан
Переправлялись мы в Афганистан на импровизированной лодке (к обычной автомобильной камере было приделано резиновое «дно»), а в качестве весел использовали деревянные лопаты, и добрались без приключений. Даже после крайне бедного таджикского Памира афганская его часть поражала своей нищетой. Дома там отапливаются по-черному: дым костра уходит через отверстие в потолке. Электричество и телевидение отсутствует в принципе.
Афганцы угостили нас чаем с тутовником и стали вести с моими попутчиками светский разговор. Неожиданно беседу прервал вбежавший мальчишка, сообщивший, что в село вошли муджахиды. Для меня встреча с ними могла окончиться крайне плачевно: мы бросились к лодке.
«Настоящие голодранцы»
При этом к среднеазиатским боевикам из Сирии могут присоединиться и местные радикалы из Исламского Движения Узбекистана (ИДУ). Эта организация объединяет уроженцев Средней Азии и Синьцзян-Уйгурского Автономного района Китая. ИДУ вместе с талибами воюет против войск натовской коалиции и афганского правительства — на севере Афганистана организацию знают и побаиваются практически все местные жители.
Боевики ИДУ в провинции Кундуз
«Я встречался с боевиками Исламского Движения Узбекистана и удивлялся, насколько они хорошо вооружены по сравнению с афганскими талибами. Узбеки производили впечатление настоящих профессионалов. Они были оснащены новыми автоматами, рациями. На их фоне наши талибы казались просто голодранцами», — рассказал мне Матин Сарфаз, афганский журналист из города Кундуз. По его словам, средний возраст боевиков ИДУ — около тридцати лет. Большинство из них переехали из Средней Азии в Афганистан более 20 лет назад, но и сегодня узбекские исламисты недостатка в рекрутах не испытывают.
Боевики ИДУ в провинции Кундуз
Все же не катастрофа
Однако, он все же признает, что сейчас ситуация изменилась. Так, часть талибов и лидеры ИДУ присягнули на верность «Исламскому государству» (ИГ, запрещена в РФ), которое хочет «освободить» мусульман всего мира. Разгром ИГ в Сирии и Ираке — подходящий для террористов повод сосредоточиться на Средней Азии и все же решиться на прорыв. Впрочем, им могут дать достойный отпор в Таджикистане. Сегодняшняя таджикская армия — это уже не слабые войска 90-х годов, выучка и оснащение стали значительно лучше. Таджики, например, успешно справились с мятежниками в Хороге, причем без помощи извне. К тому же, если ситуация станет слишком тяжелой, Душанбе наверняка обратится за помощью к Москве — и она не откажет.
«Дурак, зря воевал с русскими»: почему в Афганистане любят «шурави»?
30 лет тому назад, 15 февраля 1989 года советские войска покинули Афганистан. Но в этой многострадальной стране еще можно увидеть, как много Советский Союз сделал для местного населения. Увы, большая часть этого наследия разрушена, а остальное пытаются стереть из памяти людей американцы.
Текст: Георгий Зотов
«Русские» девятиэтажки в «первом микрорайоне» Кабула уцелели, стоят до сих пор. Когда-то их целыми кварталами строили здесь советские специалисты: квартиры бесплатно получала афганская интеллигенция — учителя, врачи, журналисты. Здания пережили и крах «промосковского режима» президента Наджибуллы, и бои между фракциями моджахедов в 1993–1994 гг., и даже власть талибов, уничтожавших любые следы пребывания «шурави» в Афганистане.
Из подъезда, опираясь на костыль, выходит афганец средних лет, здоровается. «Вы откуда?» — «Из России», — отвечаю я. «Хорошо, спасибо!» — радостно говорит он на моем родном языке. 55-летний Ашраф, в 80‑е воевавший против СССР на стороне полевого командира Ахмад Шаха Масуда, а сейчас работающий «народным адвокатом», приглашает в гости.
Он показывает шрам от осколка советской гранаты на голове и говорит: «Грудь прострелили, когда бился с бывшими союзниками Масуда, а мою ногу оторвала мина «Талибана» (Организация запрещена на территории РФ). Наливая чай, Ашраф сокрушается: «Зачем я сражался против русских? Зря! Они строили тут дороги, мосты, больницы, школы! Я дурак. Теперь моя страна принадлежит американцам, которые просто грабят ее». И это удивляет больше всего — спустя 30 лет после ухода советских войск из Афганистана в Кабуле цветет ностальгия по временам «шурави».
«Забудьте о хорошем!»
— Мне по работе приходится общаться с бывшими моджахедами, — рассказывает директор Российского центра науки и культуры в Афганистане Вячеслав Некрасов. — Я говорю: понятно, вы считали нас врагами, «неверными», нападали на наших солдат. Но я же своими глазами видел, как советские инженеры возводили стадионы, строили шоссе, учебные заведения, предприятия, завозились племенной скот, семена для посева, новейшая сельскохозяйственная техника.
Все было абсолютно бесплатно — для народа Афганистана. Зачем же вы именно это жгли, взрывали, разрушали, уничтожали? Чем вам мешало, что самые нищие дехкане будут сыты, а ваши дети станут учиться в современных школах? Я никогда не получаю ответа. Моджахеды молчат, отводят глаза.
Да, Советский Союз допустил серьезные ошибки. Лично я считаю, что столь масштабная переброска войск 40‑й армии в 1979 году в Афганистан без своевременной убедительной подготовки как населения ДРА, так и международного сообщества привела к резкому росту негативных настроений среди афганцев, активно подогреваемых нашими «заклятыми друзьями». Однако экономическая помощь оказывалась огромная, и сейчас большинство афганцев отзываются об этом с глубокой благодарностью.
Кстати, сам Центр науки и культуры РФ построен заново — захватив Кабул, моджахеды оставили от здания руины. В целом на территории Афганистана было разрушено три четверти объектов, построенных Советским Союзом в дар афганскому народу.
Сейчас бывшие «воины джихада» за голову хватаются — для чего они так поступали, ведь своими же руками вогнали промышленно развитое государство в каменный век! Например, в Джелалабаде в 1979–1989 годах ввиду особого, мягкого климата этого региона с помощью агрономов из СССР выращивались оливки, мандарины, виноград, поставлявшиеся даже в Европу. Теперь производства еле-еле хватает для нужд Афганистана, да и то не везде — на месте теплиц находятся минные поля.
«Откуда мандарины?» — спрашиваю я у торговца фруктами в центре Кабула. «Из Пакистана везут, — отвечает тот. — У нас ничего своего не осталось, разве что местная кока-кола. Хирург Ильяс Ахмад, учившийся в 80‑е в Ростове, вспоминает, как он ездил в город Мазари-Шариф на севере страны.
«Почему любите „шурави“?»
Такое в республике происходит повсеместно. Дорогу из Герата в Кабул, проложенную советскими строителями, американцы собирались «перемостить», но деньги, как обычно в современном Афганистане, разворовали — положили только две бетонные плиты.
Тоннель сквозь горный перевал Саланг, который делали московские метростроевцы, разрушили во время боев между талибами и Северным альянсом. Позже отремонтировали, однако его по-прежнему именуют «тоннелем шурави». США давно обещали модернизировать завод азотных удобрений в Мазари-Шарифе — и там все по-прежнему оснащено старыми советскими машинами.
В Кабульском политехническом университете, построенном на деньги СССР в 60‑е гг., получают образование тысячи студентов.
Сотрудники спецслужб США постоянно удивляются: почему вы любите «шурави», они воевали с вами, а вы поминаете их добрым словом? Да, поминаем! Потому что СССР не вел себя как оккупант. Ваши геологи разработали сотни газовых месторождений, ваши инженеры построили ГЭС в Пули-Хумри и Наглу, в Кабуле все напоминает о советской помощи — школы, автопредприятия, нефтебазы, жилые кварталы. И американские генералы пытаются доказать афганцам: ничего этого не было, была лишь кровь и война.
Дворцы, воры и мафия
С 2001 года, когда коалиция, возглавляемая США, освободила Афганистан от исламистов, на восстановление страны потрачен 1 трлн (. ) долларов. Куда делись эти безумные деньги? Они подчистую разворованы афганскими чиновниками, полевыми командирами и наркомафией, строящей себе роскошные дворцы в Дубае. Даже «Талибан» платит своим боевикам больше, чем получают солдаты афганских войск. Мое такси останавливается рядом с кабульским хлебозаводом.
15 февраля 1989 армия СССР ушла из Афганистана. В периоде «советской власти» было много плохого, но хватало и хорошего. Афганцы продолжают это помнить — хотя их и пытаются заставить забыть.
«Ночью сожгли Пугачеву». Как в Афганистане выживали те, кто нам верил
60-летний Абдулла Сахиб говорит: ему стало плохо сразу, едва «шурави» покинули Афганистан. «Я не мог жить без вашей сгущенки, а она пропала из продажи». Тогда Абдулле исполнилось всего 30, и он работал учителем русского языка в университете Кабула.
К настоящему моменту 90% русскоязычных граждан Афганистана бежали из страны.
Сахиба уволили с работы, как и многих получивших образование в СССР учителей, врачей и чиновников, но… через месяц их попросили вернуться. Выяснилось, что своих специалистов у повстанцев в нужных областях нет, пришлось обращаться к сотрудникам, служившим у «неверных». Всего в вузах Советского Союза учились 100 тыс. афганцев, несколько тысяч советских женщин вышли замуж за граждан Афганистана и переехали в Кабул и Герат.
«Я по Москве скучаю»
Хабибулла Галяни – бывший хирург госпиталя Кабула, сидя рядом со мной в дешевой шашлычной, грустно улыбается: «Моджахеды часто ходили по квартирам выпускников советских вузов – в основном по причине доносов «доброжелателей». Смотрели холодильники. У кого находили алкоголь – избивали до полусмерти. Нам назначили нового главного врача – фельдшера из боевиков, еле-еле умевшего делать перевязки. Он вызывает меня в кабинет, говорит: «Ты, когда учился в Москве, свинину, небось, ел?» Я твердо отвечаю: «Нет». – «А водку пил?» Отрицательно головой мотаю, сердце холодеет. Он вздыхает: «Жаль. Давно хочу русскую водку попробовать и понять, почему «неверные» так хорошо воевали».
Вторая волна обысков пришлась на 1996 год, время власти талибов. Патрули исламистов в определенное время суток вламывались в жилища «советских» афганцев и проверяли, молятся те или нет. Если не молились – били палками. Рылись в видеокассетах, искали любые фильмы с «обнаженкой». У моего друга забрали спрятанный в туалете советский фильм «Экипаж». Когда он стал возмущаться, один «борец за чистоту веры» сказал на чистейшем русском: «Я посмотрю и верну… Слушай, не один ты по Москве скучаешь!»
Хотел обмануть и умер
– Мне запомнились люди, которые, услышав о предстоящем выводе советских войск, тихо злорадствовали: о, теперь Афганистан славно заживет без «неверных», – усмехается инженер Эрна Петровна Баум – уроженка Ленинграда, вышедшая замуж за афганца и переехавшая в Кабул еще в семидесятые. – Я уехала в 1989 году вместе с нашей армией, ибо понимала: ничего хорошего тут потом не случится. Отдельные афганцы, раньше славившие СССР, теперь всячески показывали свое пренебрежение к нам. Зато, вернувшись в республику через 13 лет, я застала полнейшую ностальгию по «советским временам». Мне наперебой говорили, как распрекрасно жилось при «шурави», это был буквально золотой век для государства. Словно в пословице: «Что имеем не храним, потерявши плачем».
Между прочим, десятки наших женщин из СССР вместе со своими афганскими мужьями прожили тут пять лет под гнетом талибов. Трудно поверить – никого из них исламские фанатики не тронули.
У пожилой женщины (уроженки Хабаровска) скончался супруг, а их дети жили за пределами республики. По правилам режима талибов, женщина не имела права выйти из своего дома без сопровождения лица мужского пола – отца, брата или мужа. Таким образом, хабаровчанке пришлось бы умереть с голоду. Ее спасли сердобольные соседи-афганцы, ежедневно ходившие на базар за продуктами.
Некоторым вдовам позднее пришлось пережить и споры по поводу их имущества. Как сообщила Эрна Баум, бывший сосед занял квартиру в Кабуле, которая принадлежала ее покойному мужу, сообщив, что тот якобы подарил ему жилье. И хотя документов насчет дарения не было, шариатский суд начал рассматривать дело – в Афганистане такое возможно. От соседа потребовали клятвы на Коране. Тот горячо поклялся, а придя домой, умер от инфаркта. Судья счел это карой божьей и вернул квартиру Эрне Петровне.
«Закопал Лермонтова»
В настоящий момент, как предполагается, более 90% русскоязычных граждан Афганистана, включая и советских жен афганцев, бежали из страны. Они жили и при моджахедах, и даже при дичайшем, средневековом талибане – но при проамериканской власти им стало совсем плохо. Тем не менее, услышав русский язык, на улице в Кабуле ко мне подходили люди, на «великом и могучем» спрашивавшие, не нужен ли переводчик, не могут ли они как-то помочь. «У меня одна мечта, – сказал учившийся на хирурга в СССР Ильяс Ахмад, – перебраться с женой в Россию. К сожалению, Афганистан при американцах не ждет ничего хорошего».
Основное, пожалуй, – эти люди смогли выжить во время прихода врагов, «переждать» власть талибов и не забыть русский язык, которому они учат своих детей и внуков. Мы поступили неправильно, не оказав тогда помощь афганцам, поддерживающим Советский Союз, и оставив там наших гражданок, бросив их на произвол судьбы. Я очень надеюсь, что такая ситуация больше нигде и никогда не повторится.
Источник: АИФ
А вы знали, что у нас есть Instagram и Telegram?
Подписывайтесь, если вы ценитель красивых фото и интересных историй!