Как называют людей в перу
ТОП-10: Факты об инках, которые вы, вероятно, не знали
Империя инков просуществовала всего около 100 лет, пока в 16 веке ее не захватили испанцы. Последний император инков Атауальпа (Atahualpa) был казнен 26 июля 1533 года. Его останки были похоронены испанцами, согласно христианской традиции, но полагают, что позже его последователи выкопали и мумифицировали их, согласно традициям инков.
До этого инки в спешке убегали от испанцев, покинув цитадель Мачу-Пикчу (Machu Picchu). Испанцы положили конец цивилизации, которая оставила после себя развитую сеть дорог, законопослушное общество и хорошо развитую сельскохозяйственную систему, обеспечивавшую продуктами своих граждан. Инки, возможно, были отрезаны Андами от всего остального мира, но они оставили после себя удивительное наследие, которое продолжают изучать сегодня.
10. Подвесные мосты
Фото: Rutahsa Adventures
Когда испанские конкистадоры вторглись в Перу, они были ошарашены видом подвесных веревочных мостов, перекинутых через пугающие пустоты в огромных ущельях. Испанцы считали себя более развитыми, чем инки, которые еще не изобрели колесо, но они понятия не имели, как строить такие мосты, используя для этого скрученные волокна из травы и шерсти альпаки. Технику возведения такого моста можно увидеть ежегодно в Кюсвечака (Q’eswachaka), месте, где находится последний подвесной мост инков, который в течение трех дней местные жители ремонтируют, используя традиционную технику.
9. Фантастические ирригационные системы
Крутые Анды – не самое лучшее место для развития земледелия, но инки сумели создать систему террас и орошения, что позволяло им выращивать зерновые. Они вырезали широкие платформы в виде ступеней по склонам гор, что позволяло им получить плоскую область для выращивания растений. Подсчитано, что во времена расцвета цивилизации инков они обрабатывали около миллиона гектаров земли.
Каменные опорные стены защищали террасы от морозов, а, для лучшего орошения инки заполняли террасы грязью, гравием и песком. Они также разработали сложную дренажную систему для отвода воды с гор в сезон дождей. Их ирригационные системы были настолько хороши, что урожай мог продержаться без ущерба в течение месяцев. Следы этой дренажной системы можно обнаружить и сегодня.
8. Они очень любили картофель
Возвращаясь к выращиванию сельскохозяйственных культур, инки очень любили картофель. Было подсчитано, что они выращивали более 3000 разных сортов картофеля. Это очень много картошки.
Дикий картофель рос во всем южном Перу и Боливии в течение тысяч лет, прежде чем инки начали его культивировать. Вторгшиеся испанские войска обнаружили картофель, стремясь обнаружить Эльдорадо, но так и не поняли, что этот скромный коричневый клубень будет стоить гораздо дороже золота. Испанцы завезли картофель в Европу, а оттуда он распространился по всему миру. Сначала к нему относились с крайним подозрением и использовали в основном как корм для животных, пока представители высшего класса не стали употреблять его в пищу. Говорят, что Мария-Антуанетта (Marie Antoinette) даже носила цветок картофеля в волосах.
Антропологи считают, что инки разработали сложный семилетний севооборот картофеля, что позволяло им экспериментировать с различными сортами. Возможно, кому-то следовало рассказать им о моркови.
7. Они действительно поклонялись Солнцу
Фото: Phenomenal Travel Videos/YouTube
Камень прямоугольной формы описывается как «алтарь», но он, вероятно, слишком низкий, чтобы его можно было использовать в подобном качестве. Однако, вырезанный в нем желобок отбрасывает тень только тогда, когда солнце находится прямо посередине окна. До сих пор продолжаются споры относительно назначения этого объекта, было высказано предположение, что, возможно, его использовали для оценки наилучшего времени посадки сельскохозяйственных культур.
6. Это написано звездами
Инки были великими астрономами. Считается, что город инков Куско (Cusco) имел лучеобразный план застройки, имитирующий как лучи солнца, так и некоторые созвездия. Инки внимательно следили за движением звезд, чтобы знать, когда сажать и собирать урожай.
В Мачу-Пикчу вы найдете два зеркальных бассейна, которые, как полагают, использовались для наблюдения за созвездиями, отражающимися в воде. Инки умели различать планету Венеру и верили, что она слуга Солнца, который иногда идет впереди него, а иногда позади, но при этом всегда остается рядом со своим хозяином.
Инки построили ряд обсерваторий, в том числе Кориканча (Coricancha) в Куско, которая была полностью покрыта золотом. Она была разрушена грабителями испанцами. Храм снесли, а на его месте возвели собор, использовав большую часть оригинальных материалов. От первоначального храма остался только фундамент.
Доказательством прочности архитектуры инков, является тот факт, что во время землетрясения церковь была разрушена, а фундамент, возведенный инками, остался стоять.
5. Они редко приносили в жертву детей
Было много разговоров о том, что инки приносили в жертву детей, и тому есть некоторые доказательства. Но, похоже, такое случалось крайне редко. Обычно инки приносили в жертву своим богам ламу, чаще черную, которая считалась более редкой и, следовательно, более ценной. В то время любая лама была бы ценным товаром. Эти животные были источником шерсти, мяса и навоза, необходимого для земледелия, и отлично подходили для высокогорной и крутой сельской местности, где их часто использовали в качестве вьючных животных.
Лам часто приносили в жертву ради хорошего урожая. Испанский летописец описал жертвоприношение черной ламы во время праздника Солнца: «Инки взяли ламу и положили ее на алтарь, головой на восток. Пока она была еще жива, инки разрезали ее левый бок. Они вытащили ее сердце, легкие и внутренности, все вместе. Особым везением считалось, если извлеченные легкие еще трепетали».
Однако, в трудные времена и в периоды голода, инки прибегали к капакоча (capacocha) – человеческому жертвоприношению, часто жертвой выступал ребенок. Особое предпочтение отдавалось половозрелым девочкам.
Империя инков находилась в центре Тихоокеанского вулканического огненного кольца, где сталкиваются тектонические плиты Наска и Южной Америки, вызывая землетрясения и извержения вулканов. Кроме того, каждые семь лет регион страдал от ураганов, похожих на Эль-Ниньо (El Nino), что приводило к ужасным наводнениям, уничтожающим их посевы. Урожаи имели решающее значение для выживания инков, поэтому, когда будущее выглядело особенно мрачным, астрономы и священники требовали принесения самой высокой жертвы—ребенка.
Однако по сравнению с жертвоприношением ламы, жертвоприношение детей проходило вполне цивилизованно. Стать жертвой считалось большой честью. Для этого со всей империи выбирали самых красивых детей. В их честь проводились праздники и фестивали. Дети шли к месту жертвоприношения часто сотни километров, и по пути их чествовали.
Когда, наконец, наступало время, их накачивали листьями коки и алкоголем, а затем душили, сливали кровь или хоронили заживо. Часто детей приносили в жертву группами, а затем их тела хоронили вместе с изысканными предметами из золота, серебра и керамики.
В 2004 году в Чокепукио (Choquepukio), недалеко от Куско во время раскопок были обнаружены останки семи детей. Вместе с ними были захоронены артефакты, похожие на те, которые находили ранее при раскопках, и которые считаются связанными с жертвами капакоча.
4. Они придали выражению «Большая голова» совершенно новый смысл
Фото: Didier Descouens
Инкам и их предкам нравились большие головы. Представители элиты перевязывали головы своих маленьких детей, чтобы изменить естественную форму черепа. Подобно китайской практике перевязывания ног, имевшей место в правящем классе, Перуанская аристократия принялась перевязывать головы своих детей, помещая череп между двумя кусками дерева и оборачивая их плотной тканью, чтобы в результате искусственной деформации придать черепу каплевидную форму.
Эта традиция зародилась задолго до образования Империи инков. В племени Коллагуа (Collagua), жившем на юго-востоке Перу, детям из родовитых семей перевязывали головы, чтобы выделить их из общей массы. Полагают, что эту практику инки переняли, чтобы обеспечить ассимиляцию двух общин. Однако вскоре она выродилась. На изображениях более поздних царей инков, таких как великий Пачакути Инка Юпанки (Pachacuti Inca Yupanqui), который построил Цитадель Мачу-Пикчу, вообще нет никаких признаков аномалии черепа.
Эту сложную процедуру обычно начинали выполнять вскоре после рождения и продолжалась она несколько месяцев, иногда до двух лет. Побочных эффектов у нее было на удивление немного. Ряд исследований показал, что перевязывание головы оказывает незначительное воздействие на сам череп, а неизбежное изменение формы мозга не имеет побочных эффектов. До тех пор, пока общий объем мозга остается неизменным, эта процедура, похоже, не вызывает никаких повреждений.
Интихуатана (Intihuatanas), которую также называют «обителью Солнца», является ничем иным, как солнечными часами. Двое таких часов все еще существуют, одни из них в Мачу-Пикчу. Камень служил не только солнечными часами, он находился на вершине цитадели, а для измерения времени использовалась его тень. Камень также был своеобразным алтарем для вознесения молитв об успешном урожае. Считалось, что камень дает силу тем, кто прикасается к нему возможно, потому, что его положение позволяло камню поглощать тепло Солнца.
Камень был поврежден в 2000 году, когда во время съемки рекламы пива на него упал кран, и один угол каменной глыбы разбился на десятки кусочков. Решили, что ремонтные работы по его восстановлению будут затруднены из-за температурных колебаний, которые заставляют камень расширяться и сжиматься, что потенциально помешает любому длительному ремонту.
Теперь рядом с этими руинами снимать запрещено.
2. Они не умели писать, но отлично считали
Фото: Claus Ableiter
У цивилизации инков не было письменности, что делало работу историков и антропологов достаточно сложной. Из всех цивилизаций бронзового века инки были единственными, у кого не было какой-либо системы письма.
Считается, что узлы использовались для инвентаризации запасов кукурузы, бобовых и других продуктов. Расстояние между узлами могло отображать количество подсчитываемых товаров-чем больше расстояние, тем больше пшеницы или картофеля было на складах.
Огромные блоки добывались на месте и обрабатывались с помощью бронзовых инструментов, а затем их перемещали с помощью веревок, бревен и шестов. На некоторых камнях в Саксайуамане до сих пор есть углубления, куда рабочие вставляли шесты, чтобы захватить камень. Камни грубо вырубали из породы в карьере, а затем обрабатывали в конечном пункте назначения. Обрезка и установка камней на месте была настолько точной, что необходимости в строительном растворе не возникало. Затем блоки отполировывались гладкими шлифовальными камнями и песком.
Камни укладывались так точно, что раствор был не нужен, и инки разработали систему строительства зданий, включавшую «запирающий камень», или «замковый камень» со многими углами, к которому подходили все остальные камни. В Саксайуамане есть камень с 13-углами, а Мачу-Пикчу может похвастаться огромным камнем с 32 углами.
Считается, что эта система строительства позволила зданиям инков пережить землетрясения, которые часто случаются в этом районе, поскольку система запирания камней позволяла им двигаться, но возвращаться на свое место, когда толчки стихали.
Система строительства инков долгие годы оставалась утраченной, но теперь археологи и историки пришли к выводу, что сначала создавалась форма из глины, которую затем переносили на камень, чтобы обрезать его должным образом, после чего камень очень тщательно обрабатывали, пока он не подходил идеально.
Как живут перуанцы и чему у них можно научиться (а чему не стоит)
К столику на террасе кафе в Священной долине подходит девочка лет семи с козленком на руках. На ней яркий расшитый розовый кардиган, широкая юбка и громоздкая шляпа, напоминающая торшер лампы. Бахрома шляпы колышется в такт движениям девочки. Белый козленок, похожий на живую игрушку, утопает в пестрых шерстяных помпонах. Девочка предлагает посетителям кафе сувениры. Получив отказ, равнодушно пожимает плечами и скрывается в толпе туристов.
В высокогорных деревнях по всей стране живут люди, чей жизненный уклад мало изменился со времен империи инков, которая простиралась на основной части Перу, разве что электричество провели, а дети гоняют футбольные мячи по пыльным дорогам.
В стране по сей день огромное число кечуа — прямых потомков инков, обладателей черных смоляных волос, широких скул и орлиного профиля. Они селились в высокогорных регионах с трудными условиями для жизни, что на долгое время изолировало этот народ Анд от остальных регионов.
Кечуа носят детей и скарб в шерстяных палантинах за спиной, как делали их предки сотни лет назад. В них же приносят товары на продажу в города — те, кто беднее, спускаются продавать жареный маис, мешочек с которым кладут прямо на тротуар, и в ожидании покупателей вяжут, сидя на земле.
Крошечные чолиты, несущие на себе громоздкие тюки, — впечатляющее архаичностью явление. Пришла цивилизация, с мнимыми благами, «Старбаксом» и мессенджерами, а для этих женщин с длинными косами ничего не изменилось. Ни при империи инков, ни при Перуанском королевстве, ни при Республике Перу. Разве что появилась новая ниша для заработка — продажа сувениров и вязаных изделий туристам, или гринго. И позирование в нарядных костюмах с ламой на веревочке. Для многих семей высокогорья это важный источник дохода.
Сильны и суеверные поверья индейцев кечуа. Крыши домов в Священной долине до сих пор украшены статуями с двумя глиняными быками, символизирующими равновесие плохого и хорошего духа, — они оберегают обитателей.
Парадокс, но язык инков признали официальным наравне с испанским только сорок лет назад. Хотя в Перу это второй язык по популярности, на нем разговаривает 18% населения. В Перу 47 языков, включая такие, которыми владеют максимум сорок человек. Такая живучесть тысячелетней культуры, которая застыла на века и вопреки всему, впечатляет.
Время собирать камни, или Ставка на туризм
Говоришь Перу — думаешь про Мачу-Пикчу. Цитадель инков, до которой так и не дотянулись решительно настроенные конкистадоры, сегодня штурмуют не менее решительные туристы. Инки покинули это место задолго до прихода в Перу завоевателя Франсиско Писсаро. Мачу-Пикчу мирно осыпался и зарастал лианами пятьсот лет, пока туда не ступила нога англичанина Хайрама Бингема в 1911 году. Он увидел груды каменных блоков, о чем написал в книгах.
Перуанцы смекнули, что пришло время собирать камни в буквальном смысле. Они восстановили крепость и привели ее в сегодняшний инстаграмный вид. Мудрое решение подняло туризм в стране на новый уровень. Сегодня Мачу-Пикчу принимает не более 5940 человек в день, как и подобает особе королевской крови. А сколько не пробужденных от сна цитаделей по-прежнему скрывается в окрестных горах.
Другая достопримечательность региона — блоки гранитных валунов, подогнанные друг к другу без всякого раствора, да так плотно, что даже лезвие не пролезет. Загадок вокруг древних стен больше, чем ответов, иные историки считают, что их воздвигла культура, более развитая и древняя, чем инки. Сегодня эти каменные глыбы возносятся узкими дорогами на Куско и придают городу вид обители инков. Но так было не всегда.
Конкистадоры строили дома и соборы на крепком фундаменте построек инков, среди которых было много храмов и дворцов. Частые землетрясения уничтожали испанские здания, а из-под их останков на свет являлась кладка инков. В ХХ веке перуанцы решили воздать должное культурному наследию и расчистили гранитные блоки далеких предков от наносного.
В бывших резиденциях видных колониальных деятелей и монастырях сегодня располагаются пятизвездочные отели. Сложно не разглядеть в этих переменах иронию судьбы и новые исторические приоритеты перуанцев. Ведь это не только культурное наследие нации, но и золотая жила.
Бодрый дорожный хаос
Юркий тук-тук подрезает толпу, поток машин оглашает перекличка клаксонов, сигнал красного на светофоре все равно что знак пешеходу «Берегись автомобиля!».
На перуанских дорогах царит этакий азиатский хаос в смягченной версии. Какофония звука — его саундтрек, удушающая загазованность — примета.
Заметна и любовь перуанцев к специфичному тюнингу машин. Неоновые огни кислотных оттенков переливаются на фарах и в салоне, как магазинная вывеска ночью. Форсаж по-перуански.
Водить машину в этой стране — стресс. Быть пассажиром — не меньшее испытание для душевного равновесия. А пешеходу не помешает забыть все, что он знал о правах пешехода, и включить осмотрительность десятого уровня.
Сегрегация в обществе по оттенку кожи и социальному происхождению — повсеместное явление в Латинской Америке, как дань колониальному прошлому. Чем выше в стране процент населения, в чьих жилах кровь коренных народов не была разбавлена конкистадорами, а потом и прочими европейскими эмигрантами, тем заметнее иерархия и разделение на подгруппы.
В Перу потомков индейцев более чем достаточно, и потому деление на классы здесь предельно четкое. Истории про self-made редки, а социальные лифты двигаются со скрипом. Перуанцу достаточно одного взгляда, чтобы определить статус человека по манере общения и внешности.
Богатые перуанцы представляют собой закрытое общество — живут в строго определенных районах, вращаются в узком кругу. Не случайно среди них много высоких, светлоглазых и лучезарных — браки заключаются строго с себе подобными.
Средний класс численно растет в последние годы. Такой перуанец — с классической внешностью метиса, где в разной пропорции сплелись гены коренных жителей и испанцев. Отдельным костяком внизу социальной лестницы стоят кечуа и другие представители индейских групп. Как правило, это беднейшие слои населения.
Иностранец из западных стран для местных всегда останется загадочным объектом, имя которому гринго. Изначально так называли американцев на каникулах в хрестоматийном образе — с обгоревшими лицами, в шортах цвета хаки и панамках. Постепенно этот термин стали применять ко всем западным гостям, то есть избалованным богатым людям из благополучных, по мнению перуанца, стран. И дело не только во внешности — перуанец из высокого социального класса может быть светлоликим, может ничем не отличаться от условного испанца из северных провинций, а приезжий гринго может быть смуглым и низкорослым. Но между ними — пропасть. Гринго ничего не знает о тяготах настоящей жизни, поэтому к нему следует относиться со снисхождением.
О том, что в каждой стране мира есть бедные и богатые, деление на социально-экономические группы, перуанцы редко задумываются. Ведь если на лице «не написано», то как это можно понять? По каким признакам «сканировать» собеседника?
Легкость бытия и никаких забот
«Вы принимаете карты MasterCard?». «Конечно, все карты принимаем», — успокаивает меня администратор отеля. Заверение ложное, и в момент выселения я бегаю по всему городу в поисках единственного банкомата, где наличность закончилась еще в понедельник утром, а сегодня среда.
Добиться конкретики от собеседника в Перу — порой задача повышенной сложности. По логике местных, между «да» и «нет» — палитра оттенков, в которой для каждого найдется тот, что по вкусу. Зачем себя ограничивать?
Усложнять жизнь лишней ответственностью и обязательствами — выбор сильных духом, а таких еще найти надо. Чтобы жить среди перуанцев в мире и согласии, придется лавировать в хаосе непунктуальности, взращивать в себе христианское смирение и принять как данность, что многие обещания не будут выполнены, а сроки — сорваны. Пусть вас утешит, что это не умышленная вредность, а природное простодушие. Деловой диалог с перуанцем порой утомителен и малоэффективен, и только практика поможет сориентироваться, что хорошо, а что, по местным меркам, довольно плохо.
Универсальный совет для поездки в эту южноамериканскую страну — закладывайте дополнительное время для всех перемещений и важных событий.
Человек человеку друг — перуанцы в этом не дадут усомниться и помогут вернуть веру в человечество. Любую проблему обсудят с незнакомцем в подробностях, помогут советом как могут, доведут за руку до нужного перекрестка. Если не помогут, то как минимум посочувствуют, не жалея добрых слов и восклицаний.
Перуанцы не стесняются открыто выражать эмоции и показывать слезы — горя или радости. Их не учат с детства, что мальчики не плачут, а девочки — всегда принцессы, поэтому они остаются непосредственными всю жизнь.
В общении с перуанцем надо помнить и о церемониальности — забыть про резкий тон и прямолинейность и не скупиться на улыбки и слова благодарности даже по пустячным поводам. Иначе собеседнику грозит звание невоспитанного грубияна. Впрочем, молодежь, особенно столичная, относится к правилам общения чуть проще — сказывается глобализация.
Помните, у вас всегда есть тема для разговора. Достаточно упомянуть, что вы из России, как перуанец озадачит ворохом вопросов. Про погоду, зиму, президента, а теперь — и о прошедшем чемпионате мира. В Россию приехали 22 тысячи перуанских болельщиков, и, похоже, они увезли только теплые воспоминания о нашей стране.
Ода национальной кухне
Под раскатистые переливы колокола кафедрального собора Куско изучаю меню дня. Дохожу до раздела «севиче». С листа на меня смотрит только одна позиция. Недоумеваю. «А где севиче миксто? А севиче-де-камарон? Может быть, севиче кон лече-де-тигре?». — «В Куско подают один вид севиче — с речной форелью», — отчеканивает официантка с подчеркнутой вежливостью. Мол, что с меня, непосвященного в таинства перуанской кухни гринго, взять? Тем более на высоте 3400 метров над уровнем моря.
Моя искушенная любознательность объясняется привычкой — в соседнем с Перу Чили, где я живу, сотни перуанских ресторанов. И все в них — от меню, шефа, официантов и дизайнерского оформления — перуанское. Перуанцы гордятся своим севиче больше, чем Мачу-Пикчу. Едва узнав ваше имя, перуанец спросит, пробовали ли вы его. Понравилось ли? Даже не думайте отвечать отрицательно, если хотите продолжить беседу.
Севиче — не просто блюдо с сырой рыбой, маринованной в лимонном соке, с россыпью красных луковых колец и щедрой порцией кинзы. К слову, его всегда подают с гарниром из вареного батата, зернами кукурузы, жареным зерном маиса, и никак иначе.
Севиче — повод для гордости, идентичность нации. Блюдо официально признано культурным наследием страны, стало символом ренессанса перуанской кухни, взяло штурмом города и континенты и органично вписалось в меню дорогих ресторанов по всему миру — от Москвы до Нью-Йорка. А Лима получила звонкий статус гастрономической столицы Латинской Америки.
Перуанская кухня построена по принципу местного и сезонного, как и подобает стране с широким разбросом климатических зон. Это не прихоть, а суровая необходимость. Высокогорье Анд, где люди живут на высоте выше 3 тысяч метров, не балует разнообразием продуктов. Потому в севиче используют форель из окрестных рек, а не рыбу из океанских пучин, ведь до побережья — без малого тысяча километров пути.
Главные ингредиенты в Андах — крупа киноа, маис, мясо ламы и альпака, картофель. Перу, наверное, чемпион мира по количеству сортов картофеля. Впечатляет и кукуруза от оранжевого до сиреневого цветов с гигантскими зернами. Женщины кечуа варят початки в кастрюле прямо на улице. А кулечки с жареными зернами продают в Куско на каждом шагу. Из черной кукурузы делают сладкий напиток чича морада, из обычной варят пиво чича.
Овощные ряды пестрят и связками острого перца: желтого ахи лимо, оранжевого ахи амарильо, алого рокото — они напоминают сладкий болгарский перец, но внешность обманчива. Рокото запекают и начиняют киноа.
Главный гастрономический аттракцион региона — жареная морская свинка куй. Это не ругательство, все в рамках приличий и в соответствии с правилами транскрипции испанского языка.
На городском рынке Сан-Педро однажды увидела картину, после которой вскоре обратилась в вегетарианство. Продавец держал в руках мешок, откуда торчал с десяток жареных тушек, застывших в последней агонии. Морские свинки в мешке, будто букет роз в пакете. Прохожие подходили и разглядывали товар, который с расстояния — и по незнанию — можно было принять за крыс.
Если куй не удовлетворил гастрономическое любопытство иностранного гостя, местные предложат стейк из альпака. Да-да, перуанцы не только вяжут из ценной шерсти альпака, но и с удовольствием едят ее мясо. Безотходное производство в горах — тоже необходимость.
К слову, всех этих блюд в Лиме не найти. Ведь до пастбищ альпака от столицы — километры пути, а океан — вот он, окутает бризом, только руку протяни. География и времена года в Перу диктуют меню, что придает каждому региону гастрономическую индивидуальность.
Новая перуанская кухня как гастрономическое явление на слуху у многих. А как насчет японско-перуанской кухни никкей? В таком меню саке соседствует с писко (разновидность виноградной водки. — Прим. «РБК Стиль»), суши и сашими — с севиче, водоросли — с киноа. Две кухни в одном меню объединила не только любовь к морепродуктам, но и история японских эмигрантов в Перу. Словом «никкей» в Японии называют тех, кто уехал жить на чужбину.
Главная особенность такого меню — соседство кухни южноамериканской и азиатской стран, расположенных на противоположных концах света, но разделяющих кулинарный подход к сырой рыбе. Почему не использовать схожие ноты, подумали находчивые шефы новой волны, и обратили никкей в свою религию, имя которой — перуанская гастрономия.