сталин какой веры был
5 мифов о «православном Сталине»
Приблизительное время чтения: 4 мин.
Существуют распространенные заблуждения по поводу личной веры Сталина и отношения его к Церкви. Они не поддерживаются священноначалием Русской Православной Церкви и большинством священнослужителей, однако с ними можно столкнуться в околоцерковной среде. Мы предлагаем краткий обзор наиболее известных мифов, основываясь на работах кандидата исторических наук Игоря Александровича Курляндского (подробное интервью с ним на эту тему можно прочитать тут).
Сталин втайне исповедовал православную веру, исповедовался и причащался
Этот миф основан на рассказах, не подтвержденных никакими архивными данными и никакими опубликованными мемуарами людей из сталинского окружения. Большинство таких рассказов известно из сборника С. и Т. Фоминых «Россия перед Вторым пришествием» и являются авторскими фантазиями. Утверждения, изложенные в этой или подобных ей книгам просто невозможно проверить научными методами.
Сталин был убежденным научным атеистом
Это мнение, противоположное предыдущему, тоже миф. Сталин не был непоколебимым атеистом, подобно Ленину, Троцкому, Бухарину и другим. Опубликованы его пометки на произведениях ряда русских и зарубежных классиков (в них присутствуют следы размышлений на тему Бога и бессмертия, невозможные для человека, радикально их отрицающего). Например, Сталин исчеркал диалог Анатоля Франса «О Боге», — и в одном месте написал свой вывод о причине непостижения людьми Бога: «Следов не знают, не видят. Его для них нет», оставляя таким образом «лазейку» для бытия Божиего.
По своему отношению к религии Сталин был агностиком, то есть человеком, не веровавшим ни в существование Бога, ни в Его отсутствие. Это обстоятельство облегчило ему маневрирование в отношении религии и Церкви в годы войны. Для него атеистический момент не был непреложным принципом.
Учеба Сталина в духовной семинарии заложила в нем основу для последующего обретения веры
Согласно многочисленным источникам, в старших классах семинарии Иосиф Джугашвили потерял интерес к духовной учебе, из «отличника» и «хорошиста» он превратился в «троечника», а духовные уроки шли мимо его ушей. В Тифлисской семинарии были прекрасные педагоги и сильная программа, но у него уже сменились интересы. Потеряв желание учиться и решив не делать никакой духовной карьеры, Джугашвили ушел из семинарии до окончания курса. Ушел в революционную деятельность, оставшись духовно непросвещенным человеком, несмотря на все прежнее духовное образование.
Вполне возможно, что своих духовных учителей он впоследствии ненавидел. Малоизвестный факт, — ректор первых лет учебы Сталина в семинарии митрополит Серафим (Мещеряков) был расстрелян в 1933 году по постановлению одной из «троек», созданных по решению того же Сталина («тройки» при местных органах ГПУ создавались с 1930 года в рамках кампании по коллективизации).
Сам факт учебы в дореволюционной духовной семинарии вовсе не говорит о глубокой религиозности учащегося. Мотивация поступления в семинарию нередко была чисто прагматической. И кстати, Сталин не один такой был среди советского руководства. В семинариях учились Микоян, Подвойский, Воронский и другие, но их отношение к религии было резко отрицательным.
Сталин благотворил Церкви, поддерживал ее и защищал от фанатичных атеистов
Этот миф основан на том, что в 1943 году с подачи Сталина было восстановлено патриаршество, были открыты тысячи православных храмов и несколько монастырей, уменьшился масштаб репрессий в отношении духовенства, а некоторые арестованные священнослужители были выпущены на свободу.
Однако мотивация Сталина была тут совершенно прагматической. Во-первых, он боялся религиозного возрождения на оккупированных территориях, где немцы не препятствовали возобновлению церковной жизни — поэтому хотел перехватить инициативу и использовать религиозные устремления народа в патриотических целях. Во-вторых, поддержка Церкви важна была ему в дипломатических целях, для выстраивания отношений с союзниками, которые затягивали с открытием второго фронта.
Церковная «оттепель» при Сталине продолжалась всего несколько лет, с 1948 года гонения возобновились, храмы вновь стали закрывать, священников вновь начали сажать.
Сталин встречался со святыми: блаженной Матронушкой, которая его благословила, митрополитом гор Ливанских Илией, а также по его приказу в 1941 году был произведен облет Москвы с иконой Казанской Божией Матери на борту
Еще при патриархе Алексии II было проведено церковное расследование этих утверждений. Было установлено, что отсутствуют достоверные данные о том, что Сталин когда-либо встречался с блаженной Матроной Московской. Более того, выяснилось, что легенда об их встрече, в ходе которой святая, якобы, благословила Сталина, впервые озвучена в изданной в 1993 году книге З. В. Ждановой. Однако Синодальная комиссия по канонизации, детально изучив имеющиеся источники и свидетельства, отклонила эту версию жизнеописания святой. По поручению комиссии был составлен канонический текст жития блаженной Матроны, откуда были убраны исторически недостоверные и богословски искаженные сведения, включая эпизод встречи с Иосифом Сталиным.
Что касается митрополита гор Ливанских Илии (Карама), тот действительно посетил Москву в 1947 году в качестве представителя Антиохийского патриархата, но встречался только с патриархом Алексием I и отдельными представителями советского руководства. Речь шла о проведении Всеправославного совещания в Москве (которое в итоге состоялось в июле 1948 года). Однако в личной встрече со Сталиным ему было отказано.
Что же касается облета Москвы с Казанской иконой на борту, это народное предание, не имеющее вообще никакой документальной основы.
Редакция выражает благодарность историку Сергею Болотову, чей материал «Сталин и Церковь: пять фактов» был частично использован в этом обзоре.
Почему бывший семинарист Иосиф Сталин пытался искоренить религию в Советском Союзе
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Сын прачки и сапожника
В советские времена день рождения товарища Сталина был всенародным праздником. Отмечали его 9 декабря. Правда, позже историки выяснили, что эта дата была неправильной. Иосиф Джугашвили родился 6 декабря 1879 года. По этому поводу существует масса догадок и домыслов. Но, исследователи считают, что вождь ничего не хотел скрыть или исказить, он просто не знал точной даты своего рождения.
Детство будущего «отца народов» было очень трудным. Сосо родился, как сейчас бы сказали, в неблагополучной семье. Отец был сапожником, пил не просыхая. В пьяном угаре избивал и сына, и жену. Мать была прачкой. По глубокому убеждению женщины сына нужно было воспитывать исключительно при помощи ремня. Она искренне считала, что из упрямца-сына нужно регулярно выбивать дурь. Позже, преследуя цель вырастить таки Иосифа приличным человеком, мать отдала его на учёбу в духовное училище.
Будущий вождь окончил училище с отличием. Как лучшего ученика его отправили учиться в Тбилисскую семинарию. Там он увлёкся революционной деятельностью и учёбу забросил. Блестящие успехи Джугашвили постепенно сошли на нет. Несмотря на то, что многие считают, что учёбу Иосиф не закончил, это не так. Просто молодой человек проигнорировал выпускные экзамены. Какова была причина этого, до сих пор никто не знает. Официальная формулировка причины отчисления Иосифа Джугашвили из семинарии: «за неявку на экзамены по неизвестной причине».
В 1906 году Сосо женился на женщине по имени Като Сванидзе. Исследователи утверждают, что только эту женщину он любил всю свою жизнь. Като родила ему сына, которого назвали Яковом. К сожалению, женщина скончалась от чахотки, всего год спустя после свадьбы. Интересно то, что отрёкшийся от религии, тогда уже профессиональный революционер, полюбил истово верующую женщину.
Как появился товарищ Сталин
Рост авторитета Сталина в партийных кругах начался после организованной им в 1902 году забастовки и демонстрации в Батуме. Он участвовал в различных партийных съездах за границей, где познакомился с Владимиром Ильичом Лениным. Постепенно его стали называть одним из революционных лидеров. К этому времени Джугашвили исчез. На свет появился Иосиф Сталин. Он сменил множество псевдонимов, оставив в конце концов этот. В жаркий революционный год товарищ Сталин женился на Надежде Аллилуевой. Через год Иосиф Виссарионович прославился блестяще проведённой военной операцией при обороне Царицына.
Борьба с Троцким за власть
Несмотря на все свои заслуги, первые годы светской власти Иосиф Виссарионович оставался в тени лидеров, которыми были Ленин и Троцкий. Когда Сталина поставили на должность генерального секретаря партии, он умело использовал своё положение. Он быстро расставил своих людей на все ключевые посты, сосредоточив таким образом в своих руках всю власть. Оставалось лишь избавится от Ленина и Троцкого.
Владимир Ильич к этому времени был безнадёжно болен и никакой опасности собой уже не представлял. Троцкий же был невероятно сильным противником. В итоге Сталин победил. К концу 20-х годов на пути к абсолютной власти никто перед отцом народов уже не стоял.
Только за 30-е годы было осуждено почти полтора миллиона человек, а расстреляно почти семьсот тысяч. Почти полностью были вычищены все управленческие структуры, особенно в РККА и НКВД. Эти потери в будущем стоили дорого в Великой Отечественной войне. Они сильно ослабили обороноспособность государства. С другой стороны, практически бесплатный труд сосланных и заключённых помог возвести множество инфраструктурных и промышленных объектов по всей стране.
Война против религии
В СССР пропагандировался воинствующий атеизм. Иосиф Сталин стал яростным последователем теории об «опиуме для народа». Он считал, что религию нужно искоренить, что это основное препятствие на пути к светлому коммунистическому будущему. Религия, по мнению вождя была свидетельством классового угнетения. Засучив рукава, Сталин яростно боролся буржуазным пережитком прошлого. До Великой Отечественной войны, когда были ослаблены некоторые ограничения, он закрыл все церкви, синагоги и мечети. Были убиты или отправлены в тюрьмы тысячи священнослужителей и религиозных лидеров. Сталин пытался не просто уничтожить религию, он пытался искоренить даже само представление о Боге. В этом вождь видел избавление от ненавистного наследия прошлого, которое мешало идти к будущему прогрессу и науке.
Самое интересное, что Сталин не понаслышке был знаком с религией и верой. Он же окончил семинарию. Революционные идеалы оказались дороже. На этом пути Иосиф Виссарионович пожертвовал многим и многими. Высшая цель по его мнению стоила того, оправдывала любые средства.
Доля истины в этих размышлениях, конечно же, есть. Церковь была могущественной силой. Несмотря на все антирелигиозные меры при Ленине, число верующих не уменьшалось. Особенно верными в этом плане были крестьяне. Для них церковная литургия была частью их образа жизни. Сильная церковь была слишком рискованной перспективой. Это могло поставить под угрозу успех всей революции.
Безбожная пятилетка
Практика безбожной пятилетки началась в 1928 году. Была создана антирелигиозная организация «Лига воинствующих атеистов». Церкви закрывали, всю собственность конфисковывали. Лидеров сажали или расстреливали. Немногих оставшихся в живых священнослужителей заменили лояльными власти людьми. Это сделало церковь беззубой и бесполезной. Здесь уже не было Бога. Очаг инакомыслия и контрреволюции был полностью уничтожен.
В основе этого плана лежала относительно простая идея. Традиционное национальное сознание было искоренено. Нужно было строить общество, основанное на универсальных принципах социализма. Эти принципы были впоследствии использованы другими коммунистическими странами.
С религией и верой в повседневной жизни боролись не только социальными реформами и репрессиями. Велась масштабная пропаганда. Пресса была заполнена атеистическими публикациями. Верующих называли «тёмными», высмеивали. Была даже введена непрерывная рабочая неделя, чтобы отучить людей от выходных и посещения религиозных собраний.
«Музеи атеизма»
Разграбленные мечети, синагоги и церкви превратили в антирелигиозные «музеи атеизма». Там были организованы диорамы, где демонстрировали жестокие сцены и пояснялись научные явления в атеистическом ключе. Иконы и реликвии были лишены своей мистики. Их стали рассматривать как обычные предметы. Широкую публику всё это не особенно впечатляло. Несмотря на это, многие из этих музеев стали популярными и оставались открытыми вплоть до 1980-х годов.
Всё это время Лига воинствующих атеистов распространяла антирелигиозные публикации, организовывала лекции и демонстрации. Они делали всё от них зависящее, помогая атеистической пропаганде проникнуть почти во все сферы жизни страны Советов. Популярность подобной прессы совершенно не являлась признаком победы атеизма. Многие верующие покупали эти газеты и журналы, чтобы узнавать новости в этой области.
Церкви вновь открываются во время Великой Отечественной войны
К 1939 году в СССР осталось лишь около 200 церквей. Для сравнения, до революции их было примерно 46 000! Духовенство и миряне были казнены или помещены в трудовые лагеря, в то время как только четыре епископа остались «на свободе». Церковь была побеждена.
Когда началась Великая Отечественная война, нацисты начали открывать на захваченных советских территориях церкви. В частности, в Украине. Это делалось, чтобы вызвать сочувствие местного населения. После этого, Сталин решил это использовать тоже. По всей стране начали вновь открываться храмы. Делалось это исключительно в политических целях. Вождь был убеждённым атеистом, он считал религию чушью и ерундой.
Во время встречи с Франклином Д. Рузвельтом, Сталин был невероятно и совершенно искренне удивлён, узнав, что президент посещает религиозные службы. Иосиф Виссарионович спросил у дипломата Аверелла Гарримана: «Действительно ли президент, будучи таким умным человеком, на самом деле столь религиозен? Или он это делает, преследуя политические цели?»
После Великой Отечественной войны антирелигиозная борьба продлилась. Религиозное образование полностью отсутствовало, Библии были запрещены, за веру сажали и ссылали. Тем не менее, к концу 80-х годов Советской власти пришлось признать, что эту битву они всё же проиграли.
Конечно, можно приводить объективные причины. Ведь у городских большевиков с культурной точки зрения было невероятно мало общего с крестьянами. Сельские жители же составляли большую часть населения. Для крестьян воинствующий атеизм никогда не был достаточно увлекательным. Он не мог заменить им столетия религиозной практики. К тому же память о революции 1917 года и правлении Сталина потихоньку меркла.
До сих пор историки спорят о роли «вождя народов» в Великой Отечественной войне и развития СССР в целом. И всё же нельзя отрицать, что роль его была весьма значительна и в том, и в другом. Великие полководцы, такие как Конев, Жуков, и Рокоссовский признавали, что товарищ Сталин был Верховным главнокомандующим не только по форме, но и по существу. Экономическое развитие страны, успешная индустриализация, развитая инфраструктура — это всё можно отнести к достижениям отца народов.
Закончил свою безбожную жизнь Сталин вполне закономерно. Рядом с ним не осталось близких людей, которые могли бы помочь. Когда у Иосифа Виссарионовича случился инсульт, он пролежал без медицинской помощи двенадцать часов! К нему просто боялись зайти. Скончался отец народов, оставшись в абсолютном одиночестве. Думал ли он о Боге, когда жизнь постепенно покидала его?
Подробнее о том, как с религией пытались бороться календарной реформой, прочите в нашей статье почему в Советском Союзе не было выходных целых 11 лет.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Обратите внимание:
Присоединяйтесь к нам на Facebook, чтобы видеть материалы, которых нет на сайте:
Добавление комментариев запрещено правилами блога. Разрешено только: модераторам, участинкам блога, зарегистрированным пользователям
Если вы не авторизованы на сайте, можете сделать это прямо сейчас:
Комментарии
юдейская пейсанина, ммдя
не было и нет репрессированных не только среди моих родственников, а вообще не было таковых среди всех моих знакомых.
Я никогда не слышал ни одного конкретного примера в моем многочисленном окружении.
А ведь если бы были МАССОВЫЕ многомиллионные репрессии, то хотя бы четверть знакомых имела бы таких репрессированных родственников, это были бы сотни примеров.
.
убейтесь дебилы..
Сталин величайший политик.
хоть обделайтесь
Аркадий, а Вы видели Африку или Австралию? Если Вам видеть эти места не приходилось, то, следуя Вашим логическим заключениям, следует признать, что они не существуют? Репрессии имели место, и это факт. Можно спорить о масштабах, но сам факт отрицать глупо. Тем более, что и документы свидетельствуют: существует справка из архива от 11,12,1953 года о «о количестве арестованных и осужденных органами ВЧК — ОГПУ — НКВД — МГБ СССР в 1921–1953 гг». Согласно этому документу за указанный период арестовано немногим меньше 6 млн, осуждено
4 млн человек. Мне приходилось работать в архиве социально-политической истории (в прежние времена он назывался партийным и именно тут хранятся дела по политическим репрессиям) с делами репрессированных.
Автор! Вы в общем и целом верно отразили все, что касается темы статьи, но допустили один просчет. А именно: религиозность И.С.Сталина были близки или даже равны нулю. Борьба с религией на первых порах и явное благоволение к Церкви во второй половине военного периода и в послевоенное время никак не связаны с религиозными воззрениями Сталина в целом и с его семинарским прошлым в частности. Сам факт его обучения в
духовных заведениях имел только одну причину: это был едва ли не единственный вариант бесплатного образования. Иного способа получить образование сын прачки и сапожника не имел. Более того, это обучение знания даже основ религиозности ему не доставило: в те времена семинарский курс был рассчитан на 8 лет обучения, причем дисциплины духовно-богословского содержания начинались с пятого года обучения. Иосиф Виссарионович же окончил только четыре, причем экзамен сдавать не стал. Для сравнения: российский изобретатель радио А.С.Попов окончил четыре класса Пермской духовной семинарии, что дало ему право поступления в университет, что он и сделал. Если Вам приходилось читать произведение Н.В.Гоголя «Вий», то Вы, вероятно, обратили внимание, что на каникулы отпускались риторы, грамматики, философы и богословы, а это как раз и были слушатели старших классов, с пятого по восьмой, тогда как с первого по четвертый учащихся даже на каникулы не отпускали. Иными словами, ни войну с Русской Православной Церковью, ни сменившее ее снисходительное покровительство не стоит связывать с религиозностью или атеизмом Сталина: во всем этом был прагматический расчет.
Иосиф Сталин — «в Бога и святых он не верил с детства…»
В российском обществе вновь возникла дискуссия об отношениях Сталина с Русской Православной Церковью, внезапном повороте к Церкви во время Великой Отечественной войны, влиянии на мировоззрение Сталина его учителей в Тифлисской семинарии. Публикуем статью историка Игоря Курляндского «В Бога и святых он не верил с детства…», опубликованную в «Политическом журнале» (4 июня 2007 года).
В биографии Чернышевского пера Каменева (1933 г.) Сталин подчеркнул текст о религиозном воспитании именитого семинариста: «Это была та область формы и степени религиозности, которая нужна была хозяину саратовского протоиерея государству, возведенное в степень непререкаемого свыше данного закона исполнение ряда обрядов, дисциплинирующих сознание и волю масс». Память о дисциплинирующей силе обрядов – важный урок, вынесенный Сталиным из семинарии, так как духовное содержание преподавания прошло мимо него. Seminarium означает «рассадник».
По мнению исследователя Т.Г. Леонтьевой, «российские духовные учреждения в начале ХХ в. теряли свою функцию рассадника веры». Из стен семинарий выходили революционеры разных партий – известные большевики (Микоян, Подвойский), меньшевики, энесы, анархисты, эсеры, либералы… Парадокс – люди, предназначенные служению Церкви, часто становились материалистами и атеистами. Да, влияние пропаганды, соблазны… Но сказывались и недостатки самого духовного образования, казенщина, сращенность с государством. В национальных окраинах – еще и русификаторство, запрет изучать предметы на родном языке. Для многих мотивом поступления в семинарии были вполне земные интересы – например, казенный пансион или возможность поступления в светские вузы. В Гори семья Джугашвили жила напротив собора. Вопрос о «дороге, ведущей к храму» перед мальчиком не стоял. Верующая мать, вопреки воле отца, хотела, чтобы сын стал священником.
Еще в период учебы в духовном училище в Гори Иосиф показывал стремление к знаниям, отличался живостью восприятия и любовью к книгам. В духовном училище он первенствовал, переводясь из года в год первым учеником. В мальчике также пробудились дарования в сфере искусства. Сосо пел в церковном хоре в Гори прекрасным дискантом. Хор этот участвовал и в торжественных молебнах. Мало кто знает об опытах мальчика Сосо на театральной сцене. Васо Хаханашвили вспоминал: «…мы были увлечены театром и принимали участие в спектаклях, которые устраивали любители сцены. Я помню Сосо в роли маленького сапожника в водевиле «Ни туда, ни сюда». Нужно сказать, что в 13–14 лет Сосо прекрасно исполнял эту роль». Иосиф не только сам актерствовал, но активно участвовал в устройстве спектаклей в Цхинвали. Заметим, что позднее мастерство в лицедействе было развито Иосифом до выдающихся высот. В Гори Сосо начал писать и первые стихи, некоторые сочинял экспромтом.
Элементы садизма присутствовали и в детских играх. Так, игру с девочками в камушки «играли с условием, что победитель должен нащипать руки побежденной стороне. Если потерпевшая поражение девочка оттягивала руку, чтобы избежать наказания, то Сосо заставлял все снова подставлять руки». Позднее, в семинарии, склонный к садизму Иосиф закономерно увлекся издевательствами над людьми. Так, в одной из записей помощника инспектора семинарии за 1895 г. сказано, что Джугашвили был наказан стоянием в столовой. «…явившись в первый класс первого отделения на сильный крик, я увидел Лакерова, который в сильном раздражении кричал на Иремашвили и Джугашвили. Оказалось, что два последних ученика систематически насмехаются над Лакеровым, всячески дразнят его и издеваются над ним и приводят его в раздражение. Подобные проделки они позволяют себе часто…» По замечанию Иремашвили, близко знавшего юного Иосифа, для него «высшая радость состояла в том, чтобы одержать победу и внушить страх… С юности осуществление мстительных замыслов стало для него целью, которой подчинялись все его усилия». Рано в этом характере формировались властность, лицемерие, твердая воля, садизм, стремление к манипулированию людьми, смесь рационального ума и патологических черт.
К приходу Сосо в Тифлисскую духовную семинарию это учреждение славилось «бунташными» традициями. Среди учащихся уже были свои революционеры. В семинарию стекались дети бедных родителей с разных уголков Грузии, а это легко объясняет их легкий уход в революцию. Но ошибка – представлять семинаристов монолитной средой вольнодумцев. Были среди них и решившие посвятить себя духовному служению. Иосиф презрительно называл их «замученными Христом». Был ли Иосиф к моменту поступления в семинарию верующим? Как и когда начался его путь от Бога? Обратим внимание на сочиненное в Гори четверостишие юного Сталина «Коле Кавсадзе», в котором прозвучал уникальный для Иосифа мотив церковного заступничества.
«Гардживари» – церковь вблизи Гори. Публикатор стиха делает трусливую оговорку, чтобы избежать обвинений в намеке на «церковность» опытов мальчика Сосо: «Надо полагать, что товарищ Сталин «Гардживари» писал во избежание всяких неприятностей, ибо он в Бога и чудодейственную силу святых с детских лет не верил». Но вот отсчет начала сталинского неверия остается открытым. А что если эти стихи были тогда еще искренними? Другое объяснение «антирелигиозного» обращения будущего Сталина дает еще один однокашник. «Первые годы учебы в училище он был очень верующим, аккуратно посещал все богослужения…. Но вот в третьем или четвертом классе… он неожиданно поразил меня чисто атеистическим заявлением: «А знаешь, Гриша, Он не несправедлив, его просто нет. Нас обманывают». В другой редакции: «разговоры о Боге – пустая болтовня». Бывает, подобным «духовным поворотам» способствуют и травмы, полученные в детстве. Так, сильное впечатление на Сосо произвело публичное повешение трех разбойников в 1892 г. Один мальчик спросил, будут ли после смерти их жарить на медленном огне. Иосиф ответил: «Они уже понесли наказание, и будет несправедливо со стороны Бога наказывать их опять». Другие относят разрыв Сталина с Богом именно на «семинарский период». Видимо, атеизм рос в душе Иосифа постепенно еще в годы начального учения, а в семинарии он укрепился, приобрел законченные формы. При встрече с Елисабедашвили в 1898 г. Иосиф – уже зрелый проповедник атеизма, обращающий других. Для юного Георгия эта встреча стала моментом, предопределившим судьбу.
«Я слушал Сосо, и в моих взглядах все старое рухнуло. Изменились даже горы, которые я считал творением Бога, изменились вещи, и люди стали другими, я несся в далекое, неизвестное мне будущее». В победных тонах описывает Георгий свой «подвиг» на новом поприще, встретивший горячее одобрение юного Сталина. «Мы оба вошли в старую церковь и все хорошо осмотрели. Товарищ Сосо, увидев на стенке какую-то икону, видимо, кем-то повешенную, сказал: «Ого, смотри, и эта кляча (говорил о церкви и иконе) здесь. … Что сделать, Георгий?» Я сразу на трапезу, сорвал со стены икону, растоптал ногами и обрызгал «водой». Сосо спрашивает: «Слушай, не боишься Бога, что это с тобой?» Я засмеялся, а он похлопал (по плечу) и сказал: «Ты прав». Сцена в древней церкви разыгралась инфернальная – совершающий акт жуткого кощунства мочащийся на икону семинарист, сын священника Георгий и смеющийся провокатор Сосо – будущий Сталин, который после насмехался над ним. «Когда меня срезали на экзамене, Сосо подшучивал: «Не эта ли икона помешала тебе?» Наклонность к надругательству над святым была и для Сталина с юных лет способом растления его души, «первыми шагами» в его культурной и моральной деградации как личности. Так что, если вера у горийского школьника была, то оказалась не прочной. Данное верующей матерью религиозное воспитание было поверхностным, сказывалось больше влияние улицы, чем семьи.
Решающим в духовном становлении Иосифа было книжное самообразование. К чтению Сосо пристрастился еще в Гори, тогда им был прочитан роман А. Казбеги «Отцеубийца», давший ему вдохновляющий пример жизни романтического разбойника Кобы. Коба воплощал собой идею насилия и руководствовался мотивом мести. Художественные образы увлекали и потакали страстям, разжигали эгоизм, тщеславие, гордость. Семинарский круг чтения Сталина восстановить по мемуарам сравнительно легко и одновременно трудно. Можно определить, что он был обширен и касался разных областей знаний. Будущий вождь был талантливым самоучкой и книгочеем, что роднило его с целым рядом российских революционеров, тоже «не доучившихся». Но какие именно книги оказали большее влияние на него? Среди авторов семинарского чтения находим русских классиков – Пушкина, Лермонтова, Толстого, Гоголя, Достоевского, Некрасова, Чехова, Щедрина, Тургенева, Гончарова, Белинского, Чернышевского, Добролюбова, Писарева; европейских классиков – Шекспира, Шиллера, Байрона, Гюго, Гете, Гейне, Гомера, Данте, Мильтона, Диккенса, Теккерея… Из общественной и научной литературы – Маркса, Энгельса, Каутского, Фейербаха, Плеханова, Либкнехта, Бебеля, Герцена, Аристотеля, Монтескье, Дарвина, Туган-Барановского, Летурно, Тимирязева, Мечникова, Спинозу, Канта, Милля, Гегеля, Рибо, политэкономистов Адама Смита, Риккардо, Милля, Спенсера, Леббси, Гибсона, Мальтуса, историков Боккля, Гизо, Шлоссера, Маколея, С.М. Соловьева, В.О. Ключевского. Можно заметить отсутствие в этом списке авторов Серебряного века. Круг подпольного чтения имел явную атеистическую направленность. Книгами воспитывались, книги помогали усваивать атеизм. И юный Сосо тонко использовал книгу с целью пропаганды атеизма среди других учащихся семинарии, умело оперируя доводами науки. «Мы, равно мыслящая молодежь, ставили себе целью изжить у семинаристов веру в Бога, Церковь и вооружить их научным знанием»… «то, что учили в семинарии, о Боге, душе, человеке, необходимо было преодолеть и отвергнуть». И произведения русских классиков Иосиф использовал для целей пропаганды, как, например, «Отцы и дети» Тургенева. Он восторженно принял критику Л.Н. Толстым «Догматического богословия» митрополита Макария, носившую предельно антицерковный характер. Толкуя эту книгу, Иосиф говорил первокурсникам: «Какой там Бог, все это выдумано попами для того, чтобы держать народ в покорности»… Тот, кто его слушал, вспоминал: «Глубокая, убежденная антирелигиозная пропаганда тов. Сосо поразила меня». Любопытен и способ чтения запрещенных книг семинаристами. Листы запрещенной книжки часто закладывались между страницами церковных книг. Так обманывались надзирающие монахи. «Тайно, на занятиях, на молитве и во время богослужения мы читали «свои» книги. Библия лежала открытой на столе, а на коленях мы держали Дарвина, Маркса, Плеханова и Ленина». Так юный семинарист практически проходил школу двуличия и обмана. Если Сосо с запрещенными книгами попадался, то отделывался предупреждениями или карцером, который не следует отождествлять с тюремным. Впоследствии сталинский режим унаследует у царизма эту ненависть к вольному печатному слову и взрастит ее до фантастических размеров. Сталинская цензура по своей свирепости многократно превзошла все «чугунные уставы» царизма, а попытки чересчур любознательных советских граждан обойти сталинские препоны и запреты карались уже не символическими «карцерами», а многолетними тюрьмами, ссылками и лагерями, а то и расстрелом. Сталин в годы духовной учебы юности глубоко понял мощь печатного слова и, когда сам стал своего рода «царем», серьезно развил опыт своих семинарских преследователей.
Мемуаристы охотно поносят семинарские порядки, видимо, преувеличивая их негативные стороны. Давая интервью писателю Эмилю Людвигу и сам Сталин в свойственной ему фиглярской манере порицал «отцов» семинарии за «невыносимый» инквизиторской режим, якобы лишавший его, молодого человека, столь нужной для духовного развития свободы. Прошел небольшой исторический период – и тот же «невыносимый инквизиторский режим» был установлен бывшим семинаристом для всей страны… Воспитанники жили скученно, распорядок их дня был строго регламентирован – молитвы, богослужения, подготовка к занятиям, занятия, еда, сон. «Жизнь в семинарии протекала однообразно и монотонно, – вспоминал Д. Гогохия. – Мы чувствовали себя, как в каменном мешке». Строгость семинарского режима выражалась в ряде запретов: посещения театров, библиотек, чтения вольных книг, газет, журналов. Однако воспитанники легко находили возможность бывать в городе и в неурочные часы и в полной мере подвергаться влиянию светской культуры. Они посещали театры, концерты, гуляния, женщин, городские и общественные библиотеки. Так, систематическим отлучкам учеников помогал семинарский дворник, который за небольшую мзду впускал или выпускал семинаристов по вечерам – кого в театр, кого на вечеринку, кого на сходку. Пользовался услугами этого дворника и Джугашвили. Так что, если и можно назвать семинарию «тюрьмой», то довольно либеральной, со множеством «дыр», с весьма широкими выходами на «волю». Время от времени и Иосифа подвергали обыскам, которые мало что давали, но толки о якобы его «систематическом преследовании» в семинарии далеки от реальности.
Невыносимой для неверующих семинаристов была сама религиозная дисциплина. Г. Паркадзе с раздражением писал об изводивших их «бесконечных молитвах» в церкви. «Каждый залезал в душу молодого ученика. …Он должен был верить всякой глупости и сказке. Бог, Церковь, душа, рай и ад – вот чему посвящались все занятия в классе». Богослужения в церкви, проповеди священников совершенно проходили мимо ушей семинариста Джугашвили, не искавшего истины в Писании. Для не веровавших воспитанников такие церковные службы превращались в бессмысленный ритуал, становились ежедневным и надоедливым кошмаром. Иосиф, бывало, и здесь кощунствовал. «Утомившись… опускался Сосо под видом молитвы на колени, чтобы меж тесными рядами учеников укрыться от наблюдений помощников инспекторов, и в таком положении шутками и комическими выходками развлекал стоявших около него товарищей». Кощунственные выходки семинаристов фиксировались и в журналах по поведению. Так, некий Чехчаев вдруг принялся дико подвывать хору во время молитвы Аллилуйя и рассмешил учеников. «Особенно сильно хохотал Джугашвили». В Великий пост семинаристы говели, а также исповедовались и причащались два раза в год. Иосиф по обязанности участвовал в этих церковных таинствах. Так что были основания считать его тогда формально воцерковленным человеком. Но вот пост он обходил, и довольно «остроумно». По свидетельству М. Семенова, семинаристы как-то с радостью оскоромились и наелись в Страстную пятницу. Автор характеризует этот поступок как «демонстрацию светлых радостных чувств людей, преступивших преграду, дотоле непреодолимую, с затаенном чувством освобождения от гнета предрассудков». «Возвратились заговорщики в пансион и на завтра, как ни в чем не бывало, благочинно причастились».
Многие мемуары сквозят ненавистью к монахам – руководителям семинарии. Их порицали за русофильство, ханжество, надзор за личной жизнью семинаристов. Но, как правило, с «фанатизмом» семинаристы отождествляли обычную для монахов набожность. Все учителя семинарии имели академическое образование, обращались к ученикам вежливо и не подвергали их бессмысленным преследованиям. Так, ректор семинарии Гермоген стал впоследствии видным епископом и был уничтожен в годы красного террора. Один из наиболее ненавистных «преследователей» юного Сосо иеромонах Димитрий (князь Давид Абашидзе) затем также стал известным иерархом и подвижником, неоднократно подвергался репрессиям. Мемуаристы по традиции не жалели и для него черных красок. Якобы это был «человек выродившийся, фанатичный, настоящий царский раб». Если отбросить эмоциональные оценки мемуаристов («ослепленный фанатик», «обрусевший дегенерат»), то можно понять, что Димитрия отличало ревностное отношение к выполнению обязанностей инспектора, что обусловило к нему ненависть неверующих учеников. Характерна такая картина – Абашидзе ворвался в класс «как сумасшедший». «Безобразие… Пост… Они должны быть в церкви и смиренно молиться, а торчат здесь и бесстыдно скулят», – восклицал он, обегая вокруг парт»: Отец Димитрий занимался поиском нелегальной литературы. «Он привык заглядывать внутрь парт, обыскивать ящики, шкафы, подвалы»… «он рыскал повсюду, внезапно подлетал к ученикам и вырывал у них из рук книги». Известен и конфликт Иосифа с о. Димитрием. Как-то он заметил, что Джугашвили смотрит как бы сквозь него. «Как, ты меня не видишь?» Сосо с насмешкой протер глаза, посмотрел на него и ответил: «Как же, вижу какое-то черное пятно». Отметим, однако же, что для таких хамских ответов семинариста требовалось не только неуважение к «инквизитору»-монаху, но и глубокое презрение к людям. Любопытная деталь – во время панихиды в семинарской церкви по Александру III в 1894 г. семинарист Воронин горько заплакал, что не осталось без внимания Сосо. «Характерно полуприщурив глаза, с полупрезрительной не то усмешкой, не то улыбкой: «Эх ты, бестолковый! – сказал он. – Что горюешь? Царя жаль? Таких людей нечего жалеть, умер один – будет другой». Представление, что есть люди, которых «нечего жалеть», утвердилось у Сталина с юности.
Инспектора Димитрия подводила излишняя эмоциональность, склонность к демонизации происходящего. Показательна ехидная шутка Иосифа над Абашидзе в ходе экскурсии воспитанников семинарии в Шио-Гвимевский монастырь. При наступлении темноты учащиеся оставили монастырь и разбрелись по склонам горы. «Тщетны были усилия Димитрия Абашидзе, его крики, угрозы, просьбы зайти в монастырь, чтобы не радовать дьявола и чертей. «Не в тифлисских театрах, отец Димитрий, водятся черти, а вот здесь (в святом месте. – И.К.), смотрите, они кишмя кишат», – крикнул ему в ответ, искусно изменив свой голос, товарищ Сосо». Мемуарист поясняет далее смысл богохульной издевки: «Не знаю, как, но всем нам стало известно, что раз, проходя мимо оперного театра, Димитрий Абашидзе с обычной для него брезгливой миной сказал ученикам, что в оперном театре живут и играют черти». Абашидзе, видимо, вполне «раскусил» в семинаристе Сталине оборотня и поэтому старался строже наблюдать за ним в последний год его учения в семинарии, понимая, что он оказывает вредное влияние на других учащихся. Думается, можно поверить таким словам Талаквадзе: «Не раз Димитрий говорил … что мне недостойно быть таким же «неверующим», как Сосо Джугашвили, указывал, что, по его глубокому убеждению, мы никогда не будем истинными служителями Бога». Сосо не «оставался в долгу» и охотно отзывался об инспекторе дурно, побуждая других учеников к враждебному к нему отношению. Низкая душа Сталина проявилась в мелочной мстительности к Абашидзе уже после исключения из семинарии. В 1900 г. о. Димитрий был назначен ректором Андорской семинарии и должен был быть возведен в сан архимандрита. Тогда ученики из числа «богобоязненных», которых товарищи окрестили «изменниками» и «лицемерами», решили поднести ему на прощание подарок – служебник с бархатной обложкой и евангельской надписью золотыми буквами: «Не любил словом, иже языком, но делом и истиною» (Иоанн, 3, 18). Воспитанники вынашивали план сорвать это мероприятие – либо захватить подарок, либо залить служебник чернилами. Иосиф, хоть уже и отчисленный, проявил интерес к готовящейся провокации и спросил, что семинаристы предпримут. Кто-то предложил не приветствовать Димитрия и не припадать к его руке. Однако Сосо такая «демонстрация» показалась робкой: «Если вы будете присутствовать, вы будете невольными соучастниками этого акта чествования Димитрия. Поэтому, когда Димитрию поднесут подарок и начнут говорить речи и превозносить его, вы должны демонстративно оставить церковь». Служебник мстительные семинаристы все-таки украли. Ученик Илья Шубладзе спрятал книгу в надежном месте, и только в 1933 г. отнес в музей.
Занятия велись как в форме лекций, так и прений. В первых трех классах в основном изучались светские предметы: литература, гражданская история, алгебра, геометрия и логика, из духовных – Священное Писание, библейская история, церковнославянское пение. В четвертом классе светские предметы были дополнены физикой и психологией, а духовные – основами богословия, гомилетикой, литургикой, грузинской церковной историей. В пятом и шестом классах преимущественное внимание уделялось богословским предметам… С церковно-образовательной точки зрения, программа семинарии была ориентирована на серьезную подготовку квалифицированного священнослужителя. Однако методы изучения (зубрежка, русификаторство) оставляли желать лучшего. Но дело было не только в них, но и в отсутствии влечения многих учеников к духовной учебе. Ученикам осваивать приходилось такие науки, к которым нужна особая предрасположенность. А тех, кто особо усерден в учении, в большинстве случаев ждала «карьера» бедного сельского батюшки, в духовные академии направлялись немногие. Понятно, что подобные перспективы не могли казаться привлекательными для честолюбивых молодых людей.
Был ли интерес у Сосо к семинарским занятиям? Преподаватель истории Махатадзе писал, что программа для семинаристов по этому предмету отличалась основательностью, отмечая, что Иосиф любил историю. «Он обладал необыкновенной памятью и большим умом. Он даже ничего не записывал на лекциях, а все запоминал»… «Он умел оценивать исторические факты и события, стоя у стенной карты в классе и показывая на ней упомянутые исторические места… Другие семинарские науки, насколько мне известно, мало удовлетворяли его пытливый ум, кроме математики и литературы». Иосиф не скрывал своего издевательского отношения к преподаваемым в семинарии церковным сюжетам. Например, «просил преподавателя объяснить, каким образом Ной умудрился разместить в таком сравнительно небольшом судне, как ковчег, всех зверей, животных, птиц и гадов». Некоторые из таких классных шуток Сталина носили кощунственный характер. Однажды преподаватель спросил ученика, как надо понимать выражение Библии: «и обонял Бог благоухание жертвы Ноевой». Джугашвили как бы про себя, но достаточно громко произнес: «Значит, запахло шашлыком», – и весь класс разразился хохотом».
Учеба Джугашвили в семинарии неуклонно шла по нисходящей линии. Отличник в духовном училище, он не смог поддержать ту же высокую планку в семинарии. Первый класс (1894–1895) Иосиф окончил твердым «хорошистом», имея тройку лишь по гражданской истории. Годовые оценки за второй класс (1895–1896) показали лишь только одну пятерку – по церковнославянскому пению и четверки по остальным предметам. Но уже провальным для Сосо оказался третий класс семинарии (1896–1897): средний балл – 3,5, ни одной пятерки, по церковной истории и Св. Писанию тройки, переход с пятого места в списке успевающих на 16-е (из 24). Четвертый класс (1897–1898) оказался для Иосифа еще более трудным, чем предыдущий, – тройки почти по всем предметам и, как результат, двадцатое место в списке успевающих (из 23). Как известно, весной 1899 г. экзамены Иосиф не сдавал, но ему выдали впоследствии аттестат с «троечными» результатами и за этот год. С третьего класса падает и дисциплина Сосо. В кондуитном журнале семинарии учащаются записи о его грубости и наказаниях.
Что же случилось с успехами когда-то способного ученика? Ответ очевиден – он потерял интерес и к церковным предметам, и к духовному образованию вообще. Его поглощали другие занятия, не оставлявшие на учебу времени. «Все более и более теми и другими предметами манкировал Джугашвили, уроками и богослужениями, все чаще и чаще всеми способами ухищрялся он ускользнуть на вечера из семинарии»… «В третий год с ним произошла какая-то перемена, после чего он абсолютно бросил подготовку уроков… он не читал Закон Божий и разные духовные произведения, а, наоборот, противоположные к ним и т.д.». Мемуарист справедливо считал, что Сталин в старших классах семинарии сознательно отказался от духовной карьеры – при своих способностях он имел весомые шансы поступить в академию. М. Кольцов сказал лучше: «Он, как волчонок, смотрел в лес».
Духовная школа объективно стала для Сталина школой безбожия. Не подходил трудный путь духовного служения для талантливого, но честолюбивого и бесчестного юноши, одержимого волей к власти. Революционная карьера в чреватом бурными потрясениями российском обществе казалась более предпочтительной и в итоге принесла нашему «герою» оглушительный успех.