тайваньские мужчины какие они
Тайваньские мужчины какие они
Я несколько раз была на материковом Китае и, оказавшись на Тайване, первые дни, а, возможно, даже недели, задавала себе вопрос: «Так ли это, как в Китае?», постоянно отмечая различия. Начиная от пестрых вывесок с названиями магазинов, улиц и забегаловок на традиционных иероглифах, разницы в произношении некоторых слов, и заканчивая тем, что тайваньцы, в отличие от китайцев, честно выстраиваются в очередь на посадку в транспорт, за билетами в кино, за своим кофе в Старбаксе.
По природе своей, тайваньцы очень спокойные, наивные, медленные, улыбчивые, не любящие суеты люди. Мой друг американец говорил: «Ты только посмотри: они, как утки, нет никакого чувства пространства». Даже в метро в час пик, тайваньцы буквально в развалку прогуливаются, словно нет стольких людей вокруг и никто никуда не спешит. Жители Тайваня очень радушны и гостеприимны, но при этом достаточно скрытны и держат дистанцию — в гости к себе они зовут неохотно, а уж если тебя обнял тайваньец, это знак сильнейшего доверия и даже любви. Там не принято публично выражать свои эмоции: в общественных местах едва ли увидишь обнимающиеся парочки, не говоря уже о поцелуях. Рядом с моим домом было здание старшей школы, и на лавочке во дворе часто вечерами сидели тинейджеры, курили, разговаривали, обнимались, но никогда не целовались. То есть даже если и сидела парочка, она вела себя очень скромно, так как публичное проявления чувств на Тайване негласно считается неприличными.
Тайвань сильно подвержен японскому влиянию, это обусловлено историческими фактами: остров в течение 50 лет был японской колонией, старшее поколение жителей зачастую даже не знает нормативного китайского языка и говорит на японском. Молодежь отдает предпочтение японской моде, образованию в Японии и японскому языку. Моя подруга, проходившая стажировку в Токио, сказала, что прилетев на Тайвань, почувствовала, будто она никуда не уезжала. Несмотря на то, что Тайвань активно сотрудничает с Японией, немногие идут работать в японские компании, объясняя это нежеланием постоянно находиться в состоянии стресса и подавленности от напряженной работы.
Когда ты живешь здесь, перенимаешь эту неспешность тайваньцев и понимаешь, что для успеха необязательно постоянно торопиться и суетиться. Всего можно достичь спокойно и без нервов. Также сильное влияние на жизнь Тайваня оказывает американская культура. Американцы считаются у тайваньцев образцовой нацией, они их в свое время поддерживали, и старшее поколение тайваньцев испытывает к ним огромное чувство благодарности. Один дедушка в музее разговорился со мной на эту тему: «Мы ели одну кожуру от картошки, а благодаря американским консервам и одежде мы с семьей выжили. Люблю Америку».
Главное условие учебы на Тайване — регулярное посещение занятий. В начале сентября при распределении студентов-иностранцев по группам, проводится тест на знание языка, куда входит аудирование, письменная и разговорная части. Исходя из результатов, определяются группы, в которых количество студентов не превышает семь человек. Китайский преподают каждый день по три часа очень милые, молодые и творческие преподаватели. На занятиях говорят только на китайском, поэтому за год обучения абсолютно у всех студентов наблюдается огромный прогресс в знании языка. Я не знаю ни одного иностранца, которому не нравилось бы учиться здесь.
В Китае и России бюрократическая система сковывает свободу принятия решений, постоянно приходится действовать не благодаря, а вопреки. Тайвань в этом плане просто рай для студента: любой учебный вопрос решается в офисе для иностранцев. Тайваньцы всегда будут занимать вашу сторону, так как вы гость, и они стараются создать все условия, чтобы вам нравилось пребывание в их стране. Также в университетах очень развита инфраструктура; студентам предоставлены льготы и скидки практически на все. Библиотеки на территории университета открыты 24 часа в сутки, общежития очень чистые и дешевые, каждый университет образует собой свой собственный мир. Ежемесячно проводятся ярмарки, где можно записаться в какой-либо бесплатный клуб и заниматься самыми разными хобби, начиная от кулинарии и заканчивая игрой на гуцине (древний китайский музыкальный инструмент).
В свободное время я встречалась с друзьями-иностранцами, иногда с тайваньцами (тут зависит от их графика учебы — они просто помешаны на учебе), ходила на йогу и в бассейн. Здесь все это дешево, но при этом уровень обслуживания и предоставляемых услуг очень высокий. Летом в самую сильную жару я каждый день ездила на море после занятий, садишься на автобус, полтора часа — и ты на пляже «Байша-вань». За 6 часов на машине можно проехать весь остров и оказаться на самой южной его точке — Кен-тин. В начале апреля, когда погода становится уже совсем жаркой, там устраивают музыкальный фестиваль «Спринг Скрим», где выступают, как и местные группы, так и приглашенные иностранные музыкальные коллективы. Все вечеринки проводятся на пляжах под открытым небом, там очень хорошая музыка и позитивная атмосфера.
Я снимала квартиру недалеко от университета в отдаленном от центра города районе Мучжа, где много зелени, каналов, парков и спортивных площадок. Темп жизни там полностью располагает к тому, чтобы учиться, потому что ничего не отвлекает, но мест, где можно отдохнуть с пятницы на субботу, практически нет. Мне, как жительнице большого города, поначалу было очень уныло, но потом я привыкла. Когда я говорю тайваньцам, что жила на Мучже, они практически всегда интересуются, не было ли мне там скучно. Я всегда шучу, что это место — рай для пенсионеров, они смеются и всегда соглашаются со мной.
Меня поразило то, как тайваньцы бескорыстно помогают и выручают в сложных ситуациях. Хозяйка моей квартиры тетушка Хуан очень помогла мне в первое время моей жизни на острове, объясняя какие-то элементарные бытовые вещи. Например, что мусор нужно рассортировывать по разным пакетам, а потом выбрасывать его в специальную мусорную машину, которая приезжает 5 раз в неделю. Когда я болела, она ухаживала за мной. Я называла ее «моя маленькая тетушка Хуан» (она очень невысокого роста), а она относилась ко мне как к родной и обнимала при встрече. Такое проявление эмоций для тайваньцев, как я уже говорила, свидетельство того, что ты по-настоящему стал их другом.
На нейтральном уровне «привет / как дела / пока» общаться можно абсолютно со всеми. Лично у меня более тесное общение получалось с тайваньцами, которые прожили хоть сколько-нибудь времени за границей, или же у них кто-то из родителей иностранец (в Тайване очень много так называемых ABC — American born Chinese). Коренные тайваньцы, которые ничего, кроме своего Тайваня не видели, стесняются иностранцев, превозносят их значимость и просто не знают, о чем с последними говорить.
Круг тем для разговоров у обычного тайваньца довольно узок: еда, еда, еда (если у вас много друзей тайваньцев, то вы будете постоянно с ними где-то что-то перекусывать). Мы с моей подругой-немкой как-то познакомились с одним тайваньцем, который учился на факультете немецкого языка и пару лет жил в Германии. Он хорошо говорил по-немецки, понимал наши шутки и полностью копировал стиль общения немцев. Моя подруга сказала: «Знаешь, чем мне нравится Пин-Чао? Он очень по-европейски шутит, и он не похож на классического тайваньца». В последствие, когда она меня с кем-то еще знакомила, ее главным аргументом, что человек интересный, было: «он/она не похож на тайваньца».
У меня не было друзей тайваньцев, которые пошли бы со мной ночью потусоваться в клуб. Здешнее общество тяготеет к крайностям: либо они образованные, скромные, спокойные, милые, но очень консервативные, либо развязные и наглые. В основном это девушки, которые встречаются только с иностранцами и то, чаще всего на одну ночь. Поначалу когда я еще не поняла этого разделения, у меня был шок — утром девушки в бассейне даже стесняются переодеться в раздевалке, а ночью в клубе ты видишь агрессивных полураздетых девушек, которые наступают тебе каблуками на ноги и готовы подраться за парня-иностранца.
Мой однокурсник турок рассказывал о своем опыте общения с тайваньками следующее: «Тайваньки, что в нашем университете — это не то. Брекеты, учебники, инфантильность и, конечно же, полная неприступность. Вот в клубе — другое дело. Там всегда можно найти себе кого-нибудь. Но ты знаешь, что обидно? — говорил он мне, — что они такие циничные и глупые. Для них важно, что ты иностранец, а как тебя зовут, откуда ты, что ты за личность — все это им вообще не интересно. В клубе найти себе девушку по душе невозможно.»
Каких-то острых социальных проблем здесь нет. Кто-то из моих знакомых сказал: «На Тайване, чтобы стать бомжом, нужно этого очень сильно захотеть». Однако, они очень любят серьезно предупреждать, делая страшные глаза: «У нас так опасно: в месяц в стране совершается по 2 убийства, будь аккуратней!». Занятно то, что по телевизору ни о каких плохих новостях не рассказывают, тайваньское телевидение — это мир в розовых очках. Все хорошо, все прекрасно.
Тайваньцы очень любят критиковать своих политиков. Коррумпированного президента Чэнь Шуйбяня (2000–2008 г.) посадили в тюрьму. И все до сих пор с возмущением об этом говорят. Сейчас они активно выступают против того, что нынешний президент учился в Америке и будто бы он проамериканский. То есть, свои демократические свободы они ощущают очень остро. Но несмотря на это, тайваньцы ни в коем случае не готовы отказаться от смертной казни. В университете нам рассказывали, что предложение буддистов об упразднении смертной казни встретило такое негодование со стороны общества, что эта идея тут же была забыта. Смертная казнь здесь в том числе и за наркотики.
Мне кажется, тайваньцы больше похожи на японцев, нежели на китайцев. Во-первых, девушки используют более дорогую косметику сильно отбеливающую лицо, отсюда не такая желтая кожа и более ухоженный вид. Во-вторых, на Тайвань оказывает сильное влияние японская культура: мода, музыка, язык и тд. Тайваньцы очень любят k-pop — корейский поп. Практически во всех маленьких забегаловках на территории кампуса моего университета играет одна и та же корейская музыка типа Sistar. Тайваньцы очень любят петь в караоке KTV (Karaoke TV). Они заказывают комнату, приглашают кучу народу туда, заказывают еду, алкоголь и поют тайваньские песни. Для иностранца это интересный и забавный опыт, но нужно знать местную эстраду, так как выбор англоязычных песен там всегда очень небольшой.
Еще тайваньцы очень любят ходить на ночные рынки, которые открыты каждый вечер (кроме дней, когда приходит тайфун) и покупать там местные лакомства, дешевую корейскую одежду и просто глазеть на людей. Первым делом, когда вы оказываетесь на острове, каждый ваш знакомый тайванец будет считать своим первоочередным долгом сводить вас на ночной рынок, это чуть ли не самая главная достопримечательность. Чаще всего там нельзя торговаться, поэтому лучше не поддаваться искушению выторговать для себя вещь подешевле (как это принято в Китае), потому что тайваньцы сразу называют установленную цену, и будут на вас странно смотреть, если вы будете на повышенных тонах добиваться снижения цены.
Здесь любят как свою традиционную кухню, так и японскую, и американскую. Также открыто относятся к европейской кухне: итальянской, французской, немецкой и т.д. Есть пара русских ресторанов, которые за счет своей экзотичности пользуются популярностью у тайваньских гурманов. Еще есть сеть ресторанов с вывеской на русском «Хлеб&Соль», в одном из которых обустроен ледяной зал, где на гостей одевают тужурки и угощают их ледяной водкой. Такой «аттаркцион» тайваньцам был очень по душе (я недавно слышала, что его закрыли).
Всю местную еду можно попробовать на ночных рынках, которые разбросаны по всему Тайпею: продегустировать змеиный суп, испить змеиную кровь, съесть прекраснейший деликатес «»чхоу доуфу » (буквально «вонючий соевый творог»), купить пару шпашек жареных кальмаров в сладком соусе, съесть рисовую лепешку из свиной крови и выпить чженчжу найчха (жемчужный молочный чай). На Тайване цельное молоко, сыр и кисломолочные продукты редко где можно купить, хотя заменители им есть практически везде.
Почему тайваньцы не женятся на русских девушках?
Как-то я на форуме Yahoo наткнулась на такой вопрос: «Почему тайваньские мужчины не берут в жены русских девушек? Ведь следующее поколение было бы красивым из-за смешения крови. Наоборот, тайваньцы предпочитают жениться на вьетнамках, что уже значительно повлияло на цвет кожи детей. Чем обусловлено такое положение дела? Зависит ли это от того, что русские невесты дороже стоят?»
Просто замечательно! Почувствовав себя лошадью на базаре, решила все-таки дальше ознакомится. Ну так, чтобы в курсе дела быть – вдруг кто свататься начнет, нельзя же продешевить.
Оказывается причин много. Для начала это, конечно же, культурное различие. Из вьетнамок много хуатяо – тех, семьи которых когда-то по разным причинам покинули Тайвань или континентальный Китай. Поэтому зачастую у вьетнамских «лошадок» проблем с языком не возникает, что решает уже большую часть проблемы общения с ними.
Ну и, конечно же, их принадлежность к азиатской культуре – тоже неплохой стимул. Вьетнамки опять же таки низкие ростом и привычны к жаркой тайваньской погоде.
А русские? Мало того, что редко кто из тайваньцев по росту сравнится с русской кобылкой (не поверите, но это дословный перевод!), так еще и огромная погодная и языковая разница! Сколько вы встречали тайваньцев, говорящих на русском? А русских девушек, изъясняющихся на тайюе?!
К тому же не забывайте об экономической ситуации в двух странах. Так как Вьетнам находится на довольной низкой ступени экономического развития, невесты оттуда с радостью побегут замуж в более развитую страну. В России экономика – тоже не фонтан (не мои слова!), но все-таки и не такая большая разница, как у Тайваня с Вьетнамом.
Ну и самый интересный момент! Считайте сами: вьетнамская жена от начала знакомства и до момента доставки ее к тайваньскому мужу обойдется в 200-500 тыс. тайваньских долларов. А вот русская красавица влетит в копеечку: на ее приобретение нужно потратить не меньше 750 тыс. — 1,5 миллиона тайваньских тугриков.
Не знаю, как вам, товарищи, а меня такое «лошадиное» обсуждение возмутило.
«Недоедать в обед, чтобы осталось на ужин» История студентки из Сибири, переехавшей на Тайвань
Азия — дело очень тонкое. Кто-то влюбляется в этот край с первого взгляда, кто-то так и не может свыкнуться с необычными традициями. В рамках проекта о россиянах, живущих за границей, «Лента.ру» публикует рассказ Арины, перебравшейся из Улан-Удэ на Тайвань.
Одна на миллион
Остров Тайвань с населением в 24 миллиона человек находится в Тихом океане, недалеко от провинции Фуцзянь континентального Китая. Объехать на машине его можно за день. «Мал золотник да дорог» — это как раз про него.
Я окончила Томский государственный университет, изучала китайский язык. Попала в магистратуру на программу двойного диплома в партнерстве с одним из частных университетов города Тайчжун. Интересно, что я была чуть ли не единственным участником программы в 2013 году. Накопила денег, немного помогли родители, и спустя год я уже была на Тайване.
Помидоры в карамели
Тайчжун — третий по величине город на Тайване после столицы Тайбэя (до нее около двух часов на машине). Он расположен в середине острова. Считается, что тут лучше погода. Если в Тайбэе идет дождь, то будьте уверены: в Тайчжуне ярко светит солнце. Плюс бесплатный транспорт, и это не шутки. Восемь километров по городу на любом автобусе можно проехать бесплатно.
Тут самый большой ночной рынок на Тайване. Это излюбленное пятнично-субботнее времяпрепровождение для местного населения, где можно прикупить ширпотреб и отведать местных кулинарных изысков — рис в свиной крови на палочке, куриные лапки, жареные лепешки с засушенным свиным мясом, мороженое в форме мужского полового органа, помидоры в карамели и так далее.
У тайваньцев культ еды: за завтраком они обсуждают, что будут есть на обед, за обедом — куда пойти на ужин, и где самая вкусная лапша поблизости. Даже по местному телевидению 50 процентов эфирного времени занимают передачи о ресторанах и кафе.
Удивительно, но на такой небольшой территории осталось место и для нетронутых лесов, спрятанных среди джунглей водопадов и диких источников. В курортном городке Кэньдин на юге острова каждую весну проводится музыкальный рок-фестиваль Spring Scream. Там кажется, что ты попал в другое государство, где нет этих стеклянных небоскребов, заводов и еженедельных отчетов.
Азиатская невозмутимость
Жизнь в Тайчжуне спокойная и размеренная. Шум после 11 вечера пресекается бдительными соседями, которые по любому поводу рады сообщить в полицию о нарушениях общественного порядка.
Для меня первый год был периодом студенческого аскетизма. Порой нам с соседкой приходилось недоедать в обед, чтобы осталось на ужин. Зарабатывала письменными переводами, преподаванием русского языка. Университет платил небольшую стипендию. В общем, выживали как могли.
Тайваньское образование так и осталось для меня загадкой. Это сочетание абсолютно стандартизированного мышления, высокой методичности и эффективной командной работы. Зажатость, боязнь выразить свою точку зрения моих тайваньских одногруппников была очень непривычна после накала семинарских дискуссий томских магистрантов.
Наши категории
Русскоязычное сообщество на Тайване можно условно разделить на несколько категорий: студенты, работники ВЭД, жены местных, танцоры, акробаты, а также небольшая группа инженеров, программистов и других представителей технических специальностей.
Больше всего тут филиппинцев, индонезийцев, тайцев, которых нанимают как чернорабочих на заводах или нянечками, гувернантками. Много англичан — они в основном преподают язык.
Некоторые американцы специально приезжают на Тайвань, в Китай, Корею на пару лет, чтобы заработать деньги на оплату своего студенческого займа. Как выходец из небогатой многодетной семьи, честно скажу, мало за что могу поблагодарить наше государство, но за бесплатное образование — спасибо.
Стукачей нет
Карьеру я начала в семейной компании с небольшим офисом среди рисовых полей. Компания умудряется поставлять на международный рынок аксессуары для ванных комнат класса премиум. Я занималась развитием клиентской базы в странах СНГ. Коллектив дружно сидел на работе с 8 утра до 9 вечера, иногда и по выходным.
После очередного тренинга по трудовому законодательству наша эйчар сообщила, что с 2015 года практика сверхурочной работы без оплаты труда будет караться большими штрафами. Негласно решили, что чиновники могут об этом узнать только от стукача, а таких в нашей компании нет. Поэтому продолжили работать как работали. В компании моей знакомой вопрос решили более оригинально: в 6 вечера все идут отмечаться о том, что уходят с работы, фиксируя на электронном счетчике, и возвращаются на рабочее место.
Через год я решила переехать в столицу — ощутила потребность в мегаполисе и дальнейшем развитии.
В столицу
В дождливом Тайбэе мне сразу понравился ритм жизни, больше знакомств, впечатлений. Спорт в этом сыграл большую роль — по настоянию моей подруги из Шотландии я записалась на регби и ничуть не жалею. Повышенная травмоопасность перекрывается бешеным драйвом. Тут много спортивных клубов, созданных иностранцами. Это прекрасный способ социализации: гэльский футбол, обычный футбол, фрисби, флаг-футбол и так далее.
По сравнению с другими городами, русскоязычное сообщество здесь более колоритное. Есть ресторан русской кухни, иногда приезжают с концертами музыканты.
К нашим местные относятся хорошо, как и к другим иностранцам. Первая реакция — «Россия, круто! А откуда из России? Из Сибири? О-о-о, у вас же там холодно! А летом снег идет?» Большинство тайваньцев знают только о существовании Москвы, Санкт-Петербурга и знаменитой Сибири. На самом деле они мало интересуются международной политикой да и вообще событиями в мире.
Добрые и стройные
Тайваньцы очень дружелюбные, гостеприимные. При каждом удобном случае по сто раз скажут спасибо и столько же раз извинятся, если вдруг задели вас плечом в лифте. Это подкупает, ты и сам добреешь.
Наверное, поэтому тут безопасно. В моем родном городе Улан-Удэ ночью по дворам ходят только камикадзе, а здесь это, например, может быть пара, решившая перекусить на ночном рынке. Немного отойду от темы, но меня уже третий год поражает, как местные девушки могут поздним вечером навернуть курицу в жирном кляре, и на фигуре это никак не отражается. И в 50 лет женщины выглядят на 35.
Правда, моя подруга из местных, работающая в социальной службе по делам женщин и детей, уверена, что Тайвань — безопасное место только для взрослых. Вольно бегающих по улице детей не увидеть, поскольку они легко могут стать жертвой насильников, которых, по ее словам, очень много.
Уровень краж здесь намного ниже, чем в России. Хотя как раз у меня вытащили сумку с кошельком и документами. Спишем это на мою невезучесть. Иммиграционная служба оформила новые документы всего за четыре дня.
Кризис монеты
В Тайбэе я с ужасом осознала, что при равном уровне зарплат расходы тут совсем другие. Предположим, при доходе в 1,5 тысячи долларов от 300 до 500 долларов будут уходить на аренду жилья. Квартира с двумя спальнями обойдется в 1,2 тысячи долларов в месяц. А если вы хотите прикупить апартаменты в центре города, то средняя стоимость квадратного метра — от 9,5 тысяч до 10 тысяч долларов.
Если регулярно заниматься домашней готовкой привычных российских блюд, то походы в магазин наносят весомые удары по кошельку. Сметану я не видела уже 1,5 года — если добавлять подобную экзотику в продуктовую корзину, то придется искать работу в ночную смену.
Замуж за местного?
Планирую пару лет пожить на Тайване. Хочется стабильности, хотя бы на какой-то период времени. Возвращение в Россию не исключаю, потому что этот остров — не самое подходящее место для реализации амбиций.
Рано или поздно придется задуматься о создании семьи и, главное, о ребенке. Но здесь не все находят семейное счастье: смущает разница культур и языковой барьер, необходимость вливаться в семью будущего мужа, худосочность местных мужчин, их пониженная волосатость и далее по списку. Хотя, насколько я слышала, они прекрасные мужья.
Если муж не тайванец, то мне кажется нелогичным воспитывать ребенка в стране, гражданином которой он никогда не станет (если только не через заключение брака). Кроме того, меня не устраивает система тайваньского образования.
Конечно, я скучаю по России. Тут начинаешь по-настоящему ценить чистое звездное небо над Байкалом, тульские пряники, укроп с грядки, возможность сходить в драматический театр, свежий зимний воздух и наш юмор.
Тайваньские мужчины какие они
– Изменения, которые происходят в тайваньской семье, идут в том же направлении, что и в странах Запада, – рассказывает мне Йи Чин-чанг. – Тенденции эти хорошо известны: «постарение» женихов и невест, сокращение детей в семье, увеличение разводов. Разница лишь в том, что все эти процессы происходят в очень сжатые сроки: ведь еще лет 15 назад даже законодательство не предписывало полного равенства для мужчин и женщин в семейных отношениях.
Чтобы оценить масштаб и размах этих перемен, нужно хотя бы вкратце познакомиться с историей тайваньской семьи.
Вот как эту историю описывает Чен Уэй-синь, профессор права университета Ченчжи в своей книге «Брак и семья на Тайване». В течение тысячелетия китайская традиция требовала неукоснительного соблюдения нормы: муж – старший, его авторитет непререкаемый, он принимает все главные для семьи решения, его слово – закон. А жена – фигура второго плана, лицо подчиненное, ей следует во всем слушаться супруга и подчиняться его воле. Семейный кодекс строго различал меры наказания супругов за одни и те же проступки:
«Если муж бьет свою жену или словесно оскорбляет ее, но не наносит увечья, это преступлением не считается… Если при этом женщина даже доведена до самоубийства, мужчина за это никакой ответственности не несет.
Если же жена оскорбила мужа, то в любом случае она объявляется виновной. Наказание: 100 ударов палкой».
После экзекуции муж может подать заявление на развод. Жена на развод права не имеет.
В 1931 году под влиянием европейских демократических веяний (в частности Швеции, Германии) в гражданском кодексе Тайваня появилась так называемая Четвертая статья, провозгласившая демократичные, равные отношения между супругами. Впрочем, эти новации в законе мало изменили реальные отношения.
Во-первых, новое законодательство все равно частично оставило юридическое неравенство: за мужем, скажем, сохранилось главенствующее право на воспитание детей (выбор религии, образования, профессии и т. д.). Кроме того, муж обладал правом распоряжаться их общей собственностью, а жена – нет.
Во-вторых, как следствие несовершенного законодательства, в семье все равно оставалось традиционное неравенство. «Только в самом конце прошлого века, – пишет профессор Чен Уэй-синь, – тайваньская прогрессивная общественность начинает активную борьбу за переход к реально новым отношениям между супругами: равенство вместо мужского доминирования».
В то же время прогрессивно настроенные законодатели, судьи, ученые-правоведы поднимают кампанию за изменение законодательства в сторону полного равноправия. В мае 1992 года в Конституцию была внесена специальная глава о том, что «государство обязано способствовать отмене гендерной дискриминации и всемерно поддерживать равноправие между полами».
В это сейчас трудно поверить, но всего за шесть лет до нашего века (сентябрь 1994 года) была отменена статья о решающем голосе отца в выборе способа воспитания детей и внесена новая – о равном для обоих супругов праве на владение их общей собственностью. Сейчас мало кто вспоминает, что до середины 1990-х жене предписывалось по закону носить фамилию мужа и обязательно жить в его доме. Все это было отменено в том же 1994 году.
Короткий срок, за который происходили все эти перемены, очевидно, привел к слишком резким, порой радикальным изменениям. Об одном из них – настроенности многих девушек на учебу и карьеру, а в этой связи «отложенном браке» – я писала в предыдущей главе. Для многих из девушек это ведет к одиночеству в среднем возрасте. Если присоединить к этой группе женщин, которые от брака отказываются принципиально, то набирается довольно много одиночек.
Среди мужчин число одиноких тоже растет. Но по несколько иным причинам. Да, многие из них не торопятся жениться, потому что хотят закончить учебу, найти работу, сделать карьеру, встать твердо на ноги. Но те, кто, наконец, пришел к решению завести семью, понимают, что сделать это непросто. Вот как мне объяснил ситуацию Го Лунг:
– Когда я решил жениться, я оглянулся вокруг и… не увидел ни одной молодой образованной женщины, которая могла бы стать моей женой. Они слишком сосредоточены на учебе, карьере – мысли их далеки от того, чтобы строить семью. Кроме того, они не очень хотят заводить детей – ну, может быть, одного ребенка, и то не сейчас, а позже…
Такие мужчины, разочаровавшиеся в потенциальных невестах, тоже довольно часто остаются одинокими, и вот результат: число семей, состоящих из одного человека, сегодня по сравнению с 1971 годом увеличилось в 1,7 раза. Соответственно, сокращается и общее число семей. Процесс этот идет неуклонно. В 1971 году на каждую тысячу человек приходилось 26 семей, сегодня – только 10. Словно стараясь не отстать от других развитых стран, Тайвань энергично догоняет и перегоняет их, поражая мир стремительностью перемен. Известно, что и в Америке, и в Европе число разводов растет, но Тайвань перегнал даже Америку. Во всех цивилизованных странах уменьшается количество детей в семье, но Тайвань и тут опережает: 30 лет назад тайваньская семья имела в среднем четыре ребенка, сегодня – только одного. Это, между прочим, меньше, чем даже в таких развитых странах, как США, Сингапур, Япония, Южная Корея.
Размышляя о проблеме тайваньских женихов, Го Лунг говорит:
– И вот, оглядевшись вокруг, повстречавшись с разными девушками, поговорив с ними об их брачных представлениях, я понял, что самый правильный выход – жениться на иностранке. Так я выбрал Виолетту.
На самом деле, конечно, все было не так уж рационально и деловито. Роман молодого тайваньского бизнесмена и российской модели начался давно. Они несколько лет переписывались, несколько раз встречались – то в России, то на Тайване. У нее случилась трагедия: погиб ее жених. У него были разные влюбленности и романы. Родители с обеих сторон настороженно отнеслись к этой связи. Сделать предложение он решился после долгого разговора о том, как Виолетта себе представляет будущую семейную жизнь. Выяснилось, что их мечты совпадают.
– Сейчас, когда мы выходим на улицу с двумя маленькими мальчиками, я вижу, с какой завистью смотрят на нас прохожие. В сегодняшнем Тайбэе мы уже почти, считай, многодетная семья. Вот родим третьего, и тогда уж точно к нам будут приходить, как в музей, – счастливо смеется Го Лунг.
Выбор моего приятеля не случаен. Социологи уже отметили это явление как устойчивую тенденцию: тайваньцы-мужчины все чаще предпочитают жениться на иностранках. Прежде всего, конечно, на китаянках из КНР – благо одна кровь, общие корни, общий язык. Но также и на женщинах из Вьетнама, Малайзии, России. Каждый пятнадцатый младенец родился от матери-иностранки.
– Да, многие семейные устои, существовавшие веками, изменяются и исчезают прямо на глазах, – просвещает меня Чин-чанг. – Но вот что интересно: другие традиции продолжают существовать, они даже укрепляются.
Сначала о том, что исчезает. Например, домашние обязанности, веками считавшиеся женскими, теперь все больше распределяются между супругами. Впервые я услышала об этом еще до разговора с Чин-чанг.
Молодая пианистка из Тайбэя Чин Йин-янг провела в Москве несколько лет: училась в Гнесинском музыкальном училище. Она приобрела там много друзей, не раз бывала у них в гостях и вспоминает об этом с удовольствием.
– Мне было очень комфортно в Москве, меня принимали с большим радушием, щедро угощали. Единственное, к чему я не могла привыкнуть, это к роли женщины в русской семье. Весь дом, все хозяйство и дети лежат обычно на плечах жены. Знаете, когда у нас дома ждут гостей, мои родители готовятся к приему вместе. А в знакомых мне московских домах, даже вполне современных, муж сидит за столом, а жена вокруг него хлопочет.
– На студенческих вечеринках у нас девочки и мальчики вместе накрывают на стол, готовят еду, моют посуду, приводят в порядок квартиру. В московских же компаниях это почти всегда делают девочки. Ребята только приносят выпивку, какую-нибудь закуску. Потом садятся к телевизору или идут курить, все остальное – за девочками. Мальчики, может быть, еще мебель расставят. Но полы уж точно мыть не будут.
– Но самое удивительное, – говорит социолог Чин-чанг, – тайбэйцы, да и вообще жители больших городов Тайваня, почти совсем перестали готовить дома, в лучшем случае сводят приготовление домашней еды к минимуму. Сегодня вы редко встретите хозяйку, которая готовила бы завтрак, обед, ужин, как это было в совсем еще недавние времена.
Замечу, кстати, что долгое время для меня было загадкой: почему мои новые знакомые тайбэйцы так неохотно зовут к себе в гости. В ресторан – сколько угодно: и в самый дорогой, и в самый экзотический. А я, признаться, не очень-то люблю рестораны. По мне, так домашняя, пусть и небогатая, обстановка и непритязательная еда больше располагают к главной цели встречи – общению, неспешной беседе. Но мои новые друзья настаивают, уговаривают, а когда я отказываюсь, расстраиваются. А я слегка огорчаюсь, что они не зовут домой: мне-то интересно посмотреть, какая у них жизнь там, изнутри.
– Они что, недостаточно меня уважают, чтобы позвать в гости? – спросила я как-то Йи Чин-чанг.
– Совсем наоборот, – смеясь, ответила она. – Они хотят угодить вам, но на то, чтобы приготовить еду, обычно нет времени, да и привычки тоже. Современная тайваньская семья по большей части питается «с улицы».
– Пирожками и бутербродами, что ли?
– Нет, горячими, свежими блюдами. Их приносят готовыми из кафе, ресторанов, закусочных. Это и дешевле, и питательнее, и вкуснее.
Об этом феномене «уличной еды» я расскажу в следующей главе. А в этой, раз уж она посвящена семье, поделюсь своими личными впечатлениями о еде домашней.
Профессор Университета Ченчжи Бай-гу пригласил меня в гости. Его молодая жена не работает: занимается их годовалым сыном. Ей помогает мать мужа. Эти две женщины придерживаются традиционных привычек – стараются готовить дома. Молодая – потому что сохранила навыки, которые приобрела в родительском доме в деревне. А старая – в силу своего возраста. Вот они-то меня и угощали на славу.
Еще в лифте я услышала ароматные запахи. В доме уже был накрыт стол: зелень, свежие и маринованные овощи – огурцы, морковь, чеснок, еще какие-то, – заправленные соусами. Потом появились блюда горячие. Жареные кусочки свинины, рыба, сваренная с овощами. У обоих блюд был специфический, но чем-то знакомый вкус. Оказалось, что его придавала рисовая водка. В следующую перемену принесли креветок, каждая величиной с большой палец крупного мужчины, они были опять-таки вымочены в рисовой водке и потом зажарены с чесноком. Одни блюда уносили, другие ставили на стол, но одно оставалось с начала и до конца. Это был тыквенный суп с моллюсками. Он стоял в самом центре, в кастрюле, на небольшой электрической печке.
Под конец появился десерт. Огромные яблоки, такого же размера груши. Фрукты были поданы в подсоленной воде: оказывается, так дольше сохраняется свежесть и естественный цвет.
Я, разумеется, не преминула поинтересоваться, а что же едят мои хозяева на завтрак и ужин в обычные дни, без гостей. И вот что узнала. Мама по старинке предпочитает рисовую кашу. Замечу, что этой каши я отведала еще в самолете, где нам предложили попробовать это национальное блюдо. Попробовав, я не знала, что делать дальше: глотать ее явно не хотелось. Рис, разваренный до состояния «размазни», как для диетпитания, был абсолютно пресным – ни соли, ни сахара, ни молока. Мама Бай-гу объяснила, что она по утрам ест именно это блюдо, но приправляет его сухим соленым толченым мясом, или вареньем из морской капусты, или просто овощами. Так в свое время завтракали ее мама и папа, и дедушка с бабушкой, и их родители. Но у молодых уже другое меню, более современное. Сначала – сок из яблок с соевым молоком. Потом – тост с сыром и молодыми побегами гороха. Напоследок – свежие фрукты.
Такой богатый стол, как был приготовлен для гостя, то есть для меня, накрывают далеко не каждый день. Рядовой ужин куда скромней. Горячий суп, правда, в нем присутствует обязательно, но на второе – либо только рыба, либо свинина. Ну и, конечно, рис, здесь он заменяет хлеб.
Через несколько дней я была в гостях у Го Лунга и Виолетты. Никакого стола, накрытого яствами, я там не увидела. А вопрос хозяина меня очень удивил:
– Что вы хотите на обед?
– То, что вы приготовили, – по-моему, резонно ответила я.
– Я ничего еще не приготовил, ждал вас, – ответил Го Лунг, даже не взглянув на жену, которая, по моему разумению, и должна была отвечать за угощение.
– Я сейчас пойду покупать обед для себя, Виолетты и для вас. Я предпочитаю свинину, Виолетта – тушеные овощи. А что любите вы?
Через полчаса вся эта еда, заказанная в соседнем кафе, появилась в картонных коробочках, которые по окончании обеда аккуратно сложили в целлофановые пакеты, чтобы вечером их можно было вынести к мусорной машине.
В доме Чжу Чоу я уже не удивилась, заметив, что на столе ничего нет. Чжу также поинтересовался, что я предпочитаю на ланч. Я сказала – кофе с булочкой. Он собрал пожелания у жены и двоих сыновей и так же, как и Го Лунг, спустился вниз. Через полчаса мы уже трапезничали за общим столом – каждый со своей едой.
А теперь еще об одном впечатлении. Оно поразило меня своей парадоксальностью и полным противоречием со всем вышеизложенным. При всех новомодных переменах в тайваньской семье, при всей ее интегрированности в общецивилизационные потоки, при явном сокращении домашних дел – при всем при этом ценность семейных связей и контактов, оказывается, не только не уменьшается, она, наоборот, скорее укрепляется.
Тайваньцы привыкли жить большими семьями, иногда даже группами семей: несколько в одном доме. Из такой традиционной деревенской семьи, кстати, происходит и жена Бай-гу. Она рассказала мне, как тяжело ей было привыкать к дому мужа:
– Самое тяжелое, знаете что? Нас тут было очень мало: мы с мужем, свекровь со свекром, потом еще сын родился. Вот и все. Я очень тосковала, очень страдала от этого малолюдия. В нашем сельском доме жили вместе четыре семьи: мужья, жены, дети, бабушки с дедушками. Все друг другу помогали. Если кто-то болел, все за ним ухаживали. Старики не чувствовали недостатка внимания. Можно было уехать из дома даже на долгий срок и быть уверенным, что твои дети под надежным присмотром. А уж на праздник собиралась не только близкая родня, но и вся дальняя тоже.
Сельские жители и сейчас продолжают жить такими же кланами. Но и городские тайваньцы, разъехавшись по отдельным квартирам-ячейкам, упорно сохраняют эту традицию: собираться всей родней по праздникам, да и между ними тоже – большими компаниями.
В первый же свой вечер в тайбэйском ресторане я обратила внимание на большую компанию за сдвинутыми столами. Мне показалось, что это корпоративная вечеринка. Присмотревшись, однако, я увидела, что среди гостей есть дети, есть и старики. Всего их было человек тридцать. «Семейный ужин», – объяснили мне. «По какому поводу?» – поинтересовалась я. – «Без всякого повода. Просто захотелось всем вместе собраться».
На один такой сбор родственников я имела честь быть приглашенной. Профессор Национального тайваньского университета Ин Ши-оу целый день возила меня в своей машине, показывала город, а потом взглянула на часы и испугалась:
– О господи! У меня же через 15 минут встреча с родными в ресторане! – она помедлила в нерешительности, но все-таки предложила: – Хотите посидеть с нами?
Нерешительность я объяснила для себя так. Ужин с родственниками – это процесс очень неформальный. Он предполагает ту близость и душевную открытость в общении, которая свойственна только хорошо знающим друг друга людям. Эту их теплую радость от встречи друг с другом я почувствовала сразу же. Как и некоторую настороженность: не нарушит ли гостья эту обстановку взаимного понимания, которая возникает из общих корней? Мне мешали не только моя «чужеродность» по определению, не только расовые отличия и незнание их родного языка (разговаривали преимущественно по-английски, а со стариками – через переводчика). Я боялась, что не смогу поддерживать разговор просто в силу нашего разного опыта жизни, привычек, ментальности.
Но все мои опасения оказались напрасными. Очень скоро я почувствовала атмосферу их душевной открытости и вошла в нее, растворилась…
Познакомившись с родными Ин Ши, я узнала, что они живут довольно далеко друг от друга. Кто-то в другом городе, кто-то в другой провинции Тайваня, кто-то в Германии, а брат, тот вообще приехал из Бразилии. Но, несмотря на расстояния, они считают необходимым регулярно собираться всем вместе.
Потом я много раз наблюдала такие семейные посиделки. И в обычные дни, и, конечно, в праздничные. Наблюдала с удовольствием и белой завистью: наверное, это очень здорово, когда из этого внешнего напряженного мира ты можешь окунуться в узкий мир близких, родных людей и расслабиться в нем.
Кстати, интересная деталь местной жизни. По всем статистическим данным, на Тайване очень невелик процент преступлений. А те преступники, что есть, – воры, грабители, насильники – чаще всего люди приезжие. В чем причина? В семейных связях и телевидении.
– Каждого преступника обязательно показывают в полицейской хронике, – объяснили мне. – Теперь представьте себе человека, который знает, что его может узнать на экране кто-то из родни. И, узнав, рассказать об этом другим родственникам, а это подчас сто, двести, триста человек. Для всех для них это огромный позор. И этот ужас – предстать перед опозоренными родственниками – часто удерживает от преступлений.