Tree stroke что значит

Джошуа Эстебанес.Один в поле Воин!

Когда его контракт с армией закончился, он был перемещён в пенитенциарной центр «Мадрид II». В этой тюрьме вместе с товарищем, который также там сидел, Хосе начал готовиться к экзаменам в университет. Суд состоялся в сентябре 2009 года, и Хосе был приговорён к 26 годам тюрьмы в октябре 2009 года.

Январской ночью 2010 года, преднамеренно и без предварительного уведомления, он был переведён в пенитенциарной центр «Пуэрто де Санта Мария III» в г. Кдис (юге Испании), которая очень далеко расположена от места жительства его семьи (север Испании). Однако, позже чиновники сообщили, что этот перевод был «ошибкой», правда в том, что они не позволили ему взять с собой учебники и личные вещи.

В пенитенциарном центре «Пуэрто де Санта Мария III» режим более строгий, нежели в тюрьме «Мадрид II», специально для конкретных заключённых, которых специально ограничивают с внешним миром. Данный режим классифицируется по пяти категориям заключённых, один из которых «преступления расистского или ксенофобского характера». Поэтому Хосе может быть произвольно перемещён из своей камеры в любую другую, когда этого захотят чиновники. Это делается для того, чтобы он не мог сдружиться с другими заключёнными, а также попытаться повлиять на него психологически. Кроме того, он также ограничен в письмах с целью изолировать его извне.

В апреле 2010 года Верховный суд Испании рассмотрел кассационную жалобу его адвоката и оставил приговор мадридского суда без изменений.

После чего Хосе был переведён в тюрьму г. Кадис, позже в пенитенциарный центр «Эль Дуэсо» в Кантабрии на севере Испании, чтобы быть ближе к месту проживания его семьи, но в ноябре 2010 года он был перемещён в пенитенциарной центр в Астурии на севере Испании, на расстоянии 3 часов езды на машине от своей семьи.

В этом центре ситуации довольно тяжёлая: постоянные конфликты между заключёнными, торговля наркотиками. Иными словами, экспериментальная тюрьма. В этой тюрьме свои внутренние правила, которые отличаются от других тюрем. Например, запрещено заключённым иметь контакты с людьми из «маргинальной и политической сферы» (письма, телефонные звонки, свидания). В связи с этим, Хосе не может переписываться с лицами, которые не являются его семьёй. Запрещено иметь политические книги в своей камере, а также правую музыку. Нарушение этих внутренних правил может привести к исключению из этого центра и переводу в другую тюрьму.

По этой причине Хосе контактирует только с членами своей семьи. Кроме того, он готовится к поступлению в университет. Адвокат Хосе будет подавать жалобу в Европейский суд по правам человека.

Как вы можете себе представить еда в тюрьме не айс, поэтому его родственники регулярно делают продуктовые передачки из тюремного магазина, а также средства гигиены. Другими расходами являются телефонные карточки для звонков с мобильных и стационарных телефонов. В целом, максимальная ежемесячная сумма, которая требуется Хосе, 260 евро.

У семьи Хосе Эстебанеса есть банковский счёт, на который можно переводить деньги, чтобы помочь семье Хосе и покрыть часть этих расходов.

Вы можете опубликовать эту статью в своём блоге, на сайте, в живом журнале и на форуме.

Источник

street_story

Street-Story.Ru

Хороший внешний вид не гарантирует примерное поведение.

Аян Парк (из онлайн-журнала zani.co.uk) поговорил с Аланом Тайлером из Three Stroke Productions о стиле модов, кажуалов, Италии, группе Oasis, одежде и многом другом.

Street Story перевели интервью специально для вас! Приятного чтения!

Когда я был ещё ребёнком, мой двоюродный брат Найджел невольно познакомил меня с движением модов. Я помню их скутеры – Lambretta SX200 и Centro 100 – так же, как и старую кассету с записью Quadrophenia в гостиной моих дяди и тёти. Было это всё в ранних восьмидесятых – времени возрождения движения модов и группы The Jam. Теперь я склонен идеализировать происходившее в то время и говорить, что именно тогда я и «запал» на это дело. Но на самом деле это не так, я был обычным ребёнком, которому нравился цвет одежды Fred Perry, которую носил его двоюродный брат, а также находил вид его скутера весьма интригующим. Я был слишком занят поеданием карандашей и ковырянием в носу, чтобы размышлять о том, что стояло за всеми этими вещами.

И только уже будучи подростком, когда появились группы вроде Oasis, я начал понимать, что значит быть модом или, по крайней мере, начал улавливать общую идею. Её исключительную «Британскость». Идею разделения на «мы и остальные». Идею рабочих ребят, которые вкалывают весь месяц, чтобы приобрести какую-нибудь одежду, идею стремления превзойти друг друга в умении хорошо одеваться, потребности выглядеть классно и достойно или, по крайней мере, стремиться к этому. Иметь правильную причёску, слушать правильную музыку, вести под руку симпатичную девушку, посещать правильные места – всё это отзывалось во мне. Ко всему этому в той или иной мере стремится большинство мужчин, но моды довели это до предела, они сделали из этого образ жизни, они не подравнивали острые углы, они страстны до помешательства, включая то, что касается длины манжет джинсов. Страстны во всём, до самых мелких деталей.

Ближе к двадцатилетию я столкнулся с футбольной модой, которая сейчас известна как кэжуал. Опять же, привлекала меня в этом музыка и одежда. Параллелей с модами было много: то же желание хорошо выглядеть и выделяться, те же ребята из рабочего класса и, опять же, любовь к музыке и элегантной одежде. Музыка кэжуалов никогда не ограничивалась каким-то конкретным жанром. Она включала в себя всё от панка до соула, а изначально, такие группы, как The Jam, Sham 69 и Cockney Rejects (члены которой были очень известными фанатами West Ham) в беспорядочной смеси.

Эта субкультура по-прежнему существует и сильна. Хотя со временем её дух немного переменился. Меньше воровства и больше покупок стало нормой. Футбольное хулиганство по-прежнему существует, но оно не сравнится с тем, что происходило в Британии раньше. Я слежу за матчами одной не самой популярной команды, и некоторые из ребят, с которыми я туда хожу, запросто могут отдать всю месячную зарплату за какое-нибудь пальто с определённым ярлычком вместо того, чтобы отправиться летом куда-нибудь отдохнуть. У других кроссовок больше, чем пальцев на ногах. Оригинальные горнолыжные куртки в стиле ретро в настоящий момент имеют особый почёт, ровно как и одежда от Sergio Techini и Fila. Другие же по-прежнему придерживаются надёжных проверенных итальянских брендов вроде Massimo Osti, C.P Company и Stone Island, а также нескольких британских марок – таких, как Barbour и Belstaff, которые в последние несколько сезонов, похоже, набирают популярность.

На вечеринке перед матчами мы разговариваем о различных брендах с таким же жаром, как и через неделю после игры. Несколько недель назад я говорил со своим приятелем о том, как стирать джемпер, который я приобрёл. Стирать его при температуре 30 или 40 градусов? Выворачивать ли его наизнанку? Использовать ли сушильную машину? Всё зашло так далеко, что мы начали обсуждать свой любимый смягчитель ткани. Мы говорили в течение 20 минут, и только покашливание и саркастическая реплика от другого друга прервала нашу далеко не «альфа-самцовую» беседу! Уже потом я понял, что выглядели мы как переработавшие домохозяйки, болтающие о садовых ограждениях, но именно такую важность приобретают мелкие детали, когда ты действительно чем-то увлекаешься. Можно сказать, что мы являемся футбольными болельщиками на полставки, зато наше внимание к нарядам занимает буквально всё время. Опять же, вся суть в деталях, следованию определённому направлению и принадлежности к нему.

Алан Тайлер и его компания Three Stroke Productions знают о схожих чертах этих двух субкультур. Алан и его команда имеют за плечами этот опыт, и посредством смешения огромного количества идей и открытий создали превосходную одежду, которая нравится как молодым модам, так модам старшего поколения, а также привлекает сторонников течения кэжуалов. Компания была основана в Лондоне в 1997 году, сейчас же её производство находится в Италии. Они заслуженно гордятся качеством своей одежды и своим наследием. Three Stroke Productions – одна из очень немногих компаний по производству одежды, которая по-прежнему работает не в Италии, прибегая к местному семейному бизнесу в качестве поставщиков для создания устойчивых и надёжных партнёрских связей.

Я хотел взять интервью у Алана в связи с тем, что его бренд продолжает быть независимым, что в наше время падения уровня продаж и затягивания поясов заслуживает самого искреннего восхищения. Они работают как часы и продолжают расти посредством сарафанного радио и непревзойдённой репутации. Девиз компании – «Стиль, индивидуальность, уважение» – достижимая для Three Stroke Productions цель, поскольку они пытаются достучаться, понять и разговаривать со своими покупателями посредством качества своей одежды.

Расскажи, как ты попал в сферу дизайна одежды? Ты интересовался этим в детстве? Пока твои друзья играли в футбол, ты скрупулёзно перебирал образцы тканей?

Алан Тайлер – В детстве я увлекался футболом – и как игрок, и как фанат. Идея же заняться дизайном одежды пришла ко мне много лет спустя. Все мы были поклонниками «сознательного стиля» моды и со временем решили запустить свой собственный бренд.

Кто из дизайнеров и производителей одежды является героем для тебя самого?

Алан Тайлер – Я всегда был большим почитателем таланта Массимо Ости (CP Company и Stone Island) и также я считаю бренд Fred Perry иконой стиля.

Да мы тоже поклонники Ости, особенно когда позволяет кошелек. Ведь он предвосхитил время и был революционером. Некоторые сделанные им вещи на долгие годы стали иконой стиля, и “культура трибун”, к сожалению, осиротела без него. В то же время херитаж, представленный, например, у Fred Perry, будет всегда популярен в кругах модов. А лично ты видишь связь между культурой модов и кэжуалов?

Алан Тайлер – Ну, когда дело касается субкультур, то, мне кажется, найти точки соприкосновения проще… Пересечение субкультур, которое стало естественным следствием развития нашего бренда, берёт свои корни в биографии некоторых основных членов нашей команды! Вот почему дух модов и кэжуалов явно присутствует и ощущается в наших коллекциях. С другой стороны, я полагаю, что современный подход к одежде ещё не означает, что надо пытаться повторить черты модов, которые рассекали улицы лет 30-40 назад. Наш современный подход к одежде отражает наше желание смешать классику с современностью – иными словами, я считаю, что если просто во всём придерживаться прошлого, одежда не будет выглядеть «современной».

Ты по-прежнему работаешь над дизайном одежды самостоятельно?

Алан Тайлер – Мы – небольшая компания, поэтому каждый из нас пытается делать всего понемножку. Я больше занимаюсь дизайнерской стороной нашего бизнеса, но при необходимости могу заняться упаковкой товара. С 2004 года мы сотрудничаем с одной итальянской компанией, которая специализируется на высококачественных пальто и куртках. Они сильно помогли нам улучшить наши коллекции. И всё же это командная работа! Нас часто вдохновляют винтажные вещи, мы делаем наброски, затем добавляем к ним налёт современности и позволяем нашим экспертам произвести конечный продукт.

Компания была основана 16 лет назад. Какие ожидания были у вас в то время?

Алан Тайлер – Торговля – жестокая вещь, но страсть всегда играла важную роль. Мы все в Three Stroke Productions любим нашу работу и то, чем мы занимаемся. Поначалу мы ничего не знали о производстве одежды. Хотя я уверен, что если бы 10 лет назад мы знали то, что знаем сейчас, то сейчас мы были бы куда мощнее! Мы развивали наши умения по ходу дела, учась на собственных ошибках… которых было много.

Должно быть, для компании без всякой репутации и не имеющей уже прогремевшего названия стать узнаваемой непросто. Полагаю, вы с самого начала сильно верили в свой продукт?

Алан Тайлер – Поначалу мы делали одежду и аксессуары в Британии. Наши сумки для боулинга делались в Манчестере. К сожалению, из-за высоких цен мы были вынуждены перенести производство в Португалию. Несколько лет назад мы наконец-то «осели» в Италии. С 2004 года вся наша одежда изготавливается исключительно в Италии! Наш главный офис находится в Венетто, и все наши поставщики работают в радиусе ста километров от нас, поэтому работа всегда кипит. Большинство наших поставщиков – представители семейного бизнеса, и со всеми из них у нас хорошие крепкие отношения! Мы хотим, чтобы так оставалось и дальше. В Three Stroke качество продукции и обслуживания ценятся очень высоко, и мы рады достигнутым нами стандартам. Понятно, что мы известны своими майками и балахонами с рисунками. В течение двух последних сезонов майки – самый разнообразный наш товар. Людям очень нравится, как наша одежда на них сидит, да и в целом её качество. Английский стиль, сделано в Италии, в самом лучшем виде. Перед тем, как выбрать ткань для майки, мы перебираем буквально сотни вариантов. Полагаю, это – самая безумная часть всего процесса производства.

Цена за продукцию такого качества просто потрясает. Ты можешь подробнее описать процесс подбора нужной ткани, цветов и т.д.?

Алан Тайлер – То, что наши коллекции производятся малыми партиями в Италии, означает, что мы вовлечены во весь процесс, начиная от выбора ткани и заканчивая приобретением винтажной одежды. Старые книги о модах и кэжуалах также являются для нас неиссякаемым источником вдохновения. Много времени и усилий мы уделяем росписи одежды. Нанимаем профессиональных фрилансеров для работы над дизайном. Каждый сезон мы выпускаем как минимум 10-15 новых моделей балахонов и маек. Я горжусь нашими изображениями на них. На самом деле у нас накопилось их уже столько, что рано или поздно мы, наверное, могли бы устроить выставку.

Как думаешь, чем Three Stroke Productions отличается от других схожих брендов?

Алан Тайлер – Я считаю, что судить о нашей работе должны остальные. Могу сказать, что мы – одна из немногих компаний, чьё производство находится в Италии. Что, между прочим, в наши дни очень непросто! Это исключительно дело выбора.

Покрой вашей продукции явно имеет характер модов, которые могут быть крайне привередливы в одежде. Эта культура в большой степени построена на одежде и вообще хорошем внешнем виде. Рассматриваешь ли ты уже готовый дизайн одежды перед тем, как принять твёрдое решение о её производстве?

Алан Тайлер – За счёт своих собственных ошибок мы поняли, что прекрасная куртка запросто может провалиться из-за какой-нибудь детали, которая на первый взгляд кажется незначительной. Наша коллекция состоит из 50-60 моделей, что не так уж и много в сравнении с «большими брендами». Утверждение каждой модели для нас – это целый процесс.

Каким образом происходит это утверждение? Является ли это коллективным решением или ты просто ставишь коллег перед фактом как людей со схожим вкусом?

Алан Тайлер – Это на 100% коллективное решение, в том числе и «креативного отдела», членом которым я имею честь являться… В этот процесс также вовлечён «производитель», который в итоге и реализует проект.

Дизайн у вашей одежды английским, а производится она в Италии. Почему именно там?

Алан Тайлер – По ряду причин Италия является нашим основным рынком сбыта. Также, Италия известна своим стилем и качеством. Некоторые члены нашей команды итальянцы и живут в Италии, вот почему мы естественным образом нашли хороших партнёров и крепко там основались.

Итальянцы и британцы очень схожи в своих взглядах, менталитете и любви к музыке, одежде и футболу. Имея опыт работы и с теми, и с другими, обнаружил ли ты какие-нибудь различия в их подходе к тому, как прийти к конечному продукту? Извлёк ли ты из работы с двумя национальностями какие-либо уроки?

Алан Тайлер – Мы уже много лет работаем в англо-итальянской среде, поэтому нам известны все плюсы и минусы обеих сторон. А ещё, я могу вам рассказать о них обоих кучу анекдотов… Я думаю, что англичане и итальянцы находятся в тесном взаимодействии. Они влияют друг на друга и обмениваются стилями на самых разных уровнях.
Кроме того, стили модов и кэжуалов носят в себе английские и итальянские черты. Например, наши представления о Fila Vintage и Tacchini Archivio, которые я обожаю, – это ничто иное как своеобразная обработка итальянской одежды британскими ребятами, которые приняли её как символ стиля кэжуалов… Не думаю, что основатели Fila Vintage и Tacchini Archivio планировали это 40 лет назад… А потому, возвращаясь к нашему подходу к работе, наш девиз – «Английский стиль. Сделано в Италии».

Вы наладили надёжные связи с музыкальным бизнесом. Мне известное, что Three Stroke Productions работали с нашими друзьями The Secret Faces. Похоже, что вы также взяли под своё крыло несколько итальянских групп. Немногие сегодня работают с группами, чьи записи не расходятся миллионными тиражами. Приятно видеть, что вы это делаете, но я не могу не спросить – зачем?

Алан Тайлер – По сути, корни нашей марки произрастают на сцене. Молодые и перспективные группы – прекрасная возможность продемонстрировать и распространить наш стиль. Вот почему нам нравится участвовать в мероприятиях, как-то связанных с музыкой, – например, в Oasisnight. Присутствие нашего бренда на сцене – это выгода и для нашей марки, и для групп, включая ведущие итальянские группы, дающие концерты в Британии, и популярные английские группы, дающие концерты в Италии. Поэтому – да, музыка играет очень важную роль. У нас налажены хорошие связи с итальянскими группами Smodati, The Capozeella и The Hacienda, а также английскими группами The Secret Faces, The Universal и Connett.

Группа The Melody, которую поддерживают Three Stroke

В данный момент Three Stroke Productions занимается ещё чем-нибудь?

Алан Тайлер – Да, мы организуем «The Three Stroke Kids Are Alright» («Ребята из Three Stroke – молодцы»). Это кампания для увеличения бюджета и популярности различных съездов байкеров и концертов, которые мы спонсируем в течение года. С 2004 года мы приняли участие в множестве проектов в Бразилии, Италии и Британии. В ноябре 2009 года мы послали около 200 предметов одежды (таких, как куртки харрингтон, балахоны и поло) в Роккалумеру и Скалетта-Цанкелея. Это – коммуны в городе Мессина. Эти места подверглись страшным разрушениям из-за наводнений и обвалов, которые произошли 1-2 октября 2009 года. В прошлом кампания «The Three Stroke Kids Are Alright» была сфокусирована на международной кампании «Не трогай её». Это инициатива по повышению осведомлённости и предотвращению насилия над детьми.

Торговая марка с высоким уровнем морали – мне это нравится! И по поводу бизнеса, как продаётся ваш бренд в мире, принимают ли вас другие страны?

Алан Тайлер – Медленно, но уверенно мы растём. Естественно, Италия – наш основной рынок сбыта, на втором месте – Англия. Мы также получаем очень хорошие отзывы из Франции, Венгрии и Дальнего Востока, включая Японию.

Как ты планируешь развивать марку? Есть какие-то новые модели, которые тебе особенно нравятся?

Алан Тайлер – Планов у нас просто тьма. Следующий шаг – участие в Pitti Fair во Флоренции. Количество наших маек будет увеличено, а ещё мы планируем выпустить 4-5 шерстяных (включая и варёную шерсть) курток и костюмов в октябре.

Помимо Three Stroke, какую одежду ты любишь носить?

Алан Тайлер – Свои дезерты (desert boots)*. А ещё обожаю свою старую куртку Альфа (Alpha).

*Дезерты (desert boots) — повседневные замшевые ботинки высотой до лодыжки с кожаной или резиновой подошвой и двумя-тремя парами отверстий для шнурка.

Источник

Trie, или нагруженное дерево

Здравствуй, Хабрахабр. Сегодня я хочу рассказать о такой замечательной структуре данных как словарь на нагруженном дереве, известной также как префиксное дерево, или trie.

Нагруженное дерево отличается от обычных n-арных деревьев тем, что в его узлах не хранятся ключи. Вместо них в узлах хранятся односимвольные метки, а ключем, который соответствует некоему узлу является путь от корня дерева до этого узла, а точнее строка составленная из меток узлов, повстречавшихся на этом пути. В таком случае корень дерева, очевидно, соответствует пустому ключу.

На рисунке вы можете наблюдать пример нагруженного дерева с ключами c, cap, car, cdr, go, if, is, it.

Сразу видно, что наше дерево содержит «лишние» ключи, ведь любому узлу дерева соответствует единственный путь до него от корня, а значит и некоторый ключ. Чтобы избежать проблемы с «лишними» ключами, каждому узлу дерева добавляется булева характеристика, указывающая, является ли узел реально существующим либо промежуточным по дороге в какой-либо другой.

Основные операции

Так как нагруженное дерево реализует интерфейс ассоциативного массива, в нем можно выделить три основные операции, а именно вставку, удаление и поиск ключа. Как и многие деревья, нагруженное дерево обладает свойством самоподобия, то есть любое его поддерево также является полноценным нагруженным деревом. Легко заметить, что все ключи в таком поддереве имеют общий префикс, (откуда и пошло название «префиксное дерево») а значит можно выделить специфичную для этого дерева операцию — получение всех ключей дерева с заданным префиксом за время O(|Prefix|).

Поиск ключа

Как уже было сказано, ключ, соответствующий узлу — конкатенация меток узлов, содержащихся в пути от корня к данному узлу. Из этого свойства естественным образом следует алгоритм поиска ключа (как, впрочем, и алгоритмы добавления и удаления).

Пусть дан ключ Key, который необходимо найти в дереве. Будем спускаться из корня дерева на нижние уровни, каждый раз переходя в узел, чья метка совпадает с очередным символом ключа. После того как обработаны все символы ключа, узел, в котором остановился спуск и будет искомым узлом. Если в процессе спуска не нашлось узла с меткой, соответствующей очередному символу ключа, или спуск остановился на промежуточной вершине (вершине, не имеющей значения), то искомый ключ отсутствует в дереве.

Временная сложность этого алгоритма, очевидно, равна О(|Key|).

Более подробно алгоритм показан на блок-схеме:

Вставка

Алгоритм добавления ключа в дерево очень похож на алгоритм поиска.

Пусть дана пара из ключа Key и значения Value, которую нужно добавить. Как и в алгоритме поиска ключа, будем спускаться из корня дерева на нижние уровни, каждый раз переходя в узел, чья метка совпадает с очередным символом ключа. После того как обработаны все символы ключа, узел, в котором остановился спуск и будет узлом, которому должно быть присвоено значение Value (также, разумеется, узел должен быть помечен как имеющий значение). Если в процессе спуска отсутствует узел с меткой, соответствующей очередному символу ключа, то следует создать новый промежуточный узел с нужной меткой и назначить его потомком текущего.

Временная сложность добавления ключа — О(|Key|).

Иллюстрация алгоритма на блок-схеме:

Удаление

Удаление ключа также реализуется очень легко.

Пусть дан ключ Key, который необходимо удалить из дерева. Проведем поиск этого ключа. Если ключ существует в словаре, то зная узел, которому он соответствует, можно просто пометить его как промежуточный, сделав его «невидимым» для последующих поисков.
После этого можно подняться от «отключенного» узла к корню, попутно удаляя все узлы которые являются листьями, однако экономия памяти в данном случае не существенна, а для эффективного определения того, является ли узел листом потребуется вводить дополнительную характеристику узла.

Временная оценка алгоритма удаления — знакомое уже О(|Key|).

Требовательность к ресурсам

Нагруженное дерево по показателям потребления памяти/процессорного времени не уступает хэш-таблицам и сбалансированным деревьям, а иногда и превосходит их по этим параметрам.

Процессорное время

Сложность операций вставки, удаления и поиска — O(|Key|). Хотя сбалансированные деревья и выполняют эти операции за O(ln(n)) но в этой асимптотике скрыто время, необходимое для сравнения ключей, которое, в общем случае, составляет O(|Key|). С хэш-таблицами ситуация аналогична — хоть время доступа и составляет О(1+a), но взятие хэша (если он не предвычислен заранее, разумеется) занимает O(|Key|).

Графики со сравнением производительности нагруженных деревьев, хэш-таблиц и красно-черных деревьев можно посмотреть в английской википедии.

Память

По потреблению памяти нагруженное дерево часто выигрывает у хэш-таблиц и сбалансированных деревьев. Это связано с тем что у множества ключей в нагруженном дереве совпадают префиксы, и вместе с ними память которую они используют. Также, в отличии от сбалансированных деревьев, в нагруженном дереве нет необходимости хранить ключ в каждом узле.

Оптимизации

Зачем все это нужно?

Собственно, область применения нагруженных деревьев огромна — их можно применять везде где требуется реализация интерфейса ассоциативного массива. Особенно нагруженные деревья удобны для реализации словарей, спеллчекеров и прочих Т9 — то есть в задачах, где необходимо быстро получать наборы ключей с заданным префиксом. Также нагруженное дерево использует в своей работе небезизвестный алгоритм Ахо — Корасик.

Вот собственно и все. Надеюсь, читателю было интересно узнать об этой замечательной структуре данных, незаслуженно редко упоминаемой на Хабре.

Источник