у какого памятника шарапов встречался с аней
Горбатого брали на Яузе. Где и как снимали «Место встречи изменить нельзя»
Многосерийный фильм о работе Московского уголовного розыска «Место встречи изменить нельзя» по роману братьев Вайнеров «Эра милосердия». На «Одесской киностудии» сценарий был утверждён весной 1978 года. Однако все натурные съёмки велись в Москве.
Найти Москву прошлого
Перед Станиславом Говорухиным стояла сложная задача: съёмки велись в конце 1970-х, а на экране нужно было создать ауру послевоенной Москвы 1945-1946 гг. Из-за этого одни столичные места порой играли роль других.
В начале фильма командир разведроты, работающий ныне в МУРе, Владимир Шарапов (Владимир Конкин) идёт по проспекту Маркса (ныне Театральный пр‑д) (1). В кадре — витрины гостиницы «Метрополь», арка Третьяковского проезда, памятник первопечатнику Ивану Фёдорову. И вдруг ляп — рядом с Шараповым — новенький автомобиль «Жигули» и палатка «Союзпечати» из 1960-х.
Новенький автомобиль «Жигули» и палатка «Союзпечати» из 1960-х.
Дальше перед нами — знаменитая Петровка, 38 (2). Говорухину удалось договориться о съёмках на территории ГУВД МВД. Там собралась вся команда начальника бригады отдела МУРа по борьбе с бандитизмом Глеба Жеглова (Владимир Высоцкий). Кстати, раньше на месте главного здания ГУВД были Петровские казармы. В 1834 г. там содержался под арестом публицист и революционер Огарёв, друг и родственник Герцена. Во второй серии после танцев под гармошку во внутреннем дворике Петровки весь МУР уезжает на уборку картошки. Несколько раз мы видим стоящий по соседству храм Иконы Божией Матери «Знамение» за Петровскими Воротами (1‑й Колобовский пер., 1, стр. 2) (3).
Дальше перед нами — знаменитая Петровка, 38.
Знаменитый дом «со зверями» и красно-белая телефонная будка образца 1970‑х гг.
Один из воров приезжает и уезжает с Чистопрудного бул. на трамвае маршрута «А» с бортовым номером 2170. На нём же в «Покровских воротах» катались Людочка с Хоботовым, он же в «Мастере и Маргарите» 1994 г. отрезал голову Берлиозу. Забавно: во второй серии «Места встречи» трамвай с номером 2170 следует уже по маршруту № 29 — по 1-му Сельскохозяйственному пр-ду (6). В нём ловят вора-карманника Кирпича (Станислав Садальский), выходят они в районе ВДНХ. Жеглов говорит: «Свидетелей и потерпевшую просим пройти за нами в отделение милиции. Здесь недалеко». И через минуту они оказываются на. Садовой-Сухаревской, д. 5 (7). В особняке 1908 г. в стиле модерн архитектора Аполлоса Правдина на момент съёмок располагалась музыкальная школа, а вовсе не отделение милиции.
В особняке 1908 г. в стиле модерн архитектора Аполлоса Правдина на момент съёмок располагалась музыкальная школа, а вовсе не отделение милиции.
Немного дополню пост, сам готовил материал на эту тему, но тема оказалась слишком емкой, а по тому просто приложу пару фото.
Не знаю, но скорее всего нет. В детстве часто ходил мимо него, когда шел от театра Образцова к метро Колхозная, а сейчас как то там даже и не бываю.
В тему поста фото со съемок с того самого места у музыкальной школы.
Жеглов выведывает у Кирпича адрес Верки-модистки (Людмила Давыдова): 6-й пр-д Марьиной Рощи, 10. После войны этот район был рабочей окраиной с одно-, двухэтажными деревянными домиками. В 1970-е на месте хибар стояли уже современные панельные 9-12-этажные дома. Поэтому Марьиной Рощей «назначили» Сокольники: там мелкие деревянные постройки только готовились к сносу. И когда оперативники приезжают в Марьину Рощу на квартиру к Верке-модистке, в действительности они оказываются на Сокольнической пл. у дома № 4 (8). В кадре появляется и храм Воскресения Христова в Сокольниках (Сокольническая пл., 6).
«Подмена» есть и в истории с подкидышем. Жеглов говорит Шарапову: надо мальчика отвезти в роддом Грауэрмана — в 1940-е он находился на Большой Молчановке. Но к моменту съёмок там уже прорубили проспект Калинина (ныне Новый Арбат). Поэтому роддомом стало здание в Собиновском пер., 9 (ныне М. Кисловский) (9).
Когда оперативники едут по вызову в ограбленный магазин, нам показывают Яузу и окрестности Яузского бул. В доме 1/5 на Серебрянической наб. действительно был продуктовый (10). Именно про эту точку Жеглов впоследствии скажет: «Место встречи изменить нельзя». Однако вход в подвал магазина — бутафорский. Художники изготовили короб с высоким порогом и дверью-люком. Горбатый (Армен Джигарханян), Жжёный (Александр Абдулов), Промокашка (Иван Бортник), Левченко (Виктор Павлов) и др. прятались в этой тесной коробке и вылезали наружу по команде. Все, конечно, помнят этот эпизод: «А теперь Горбатый!»
Вход в подвал магазина — бутафорский
Перед задержанием вора в законе Ручечника (Евгений Евстигнеев) и его сообщницы Волокушиной (Екатерина Градова), промышляющих кражами шуб в театрах, Шарапов и Жеглов прогуливаются около Большого театра. Только это не всеми узнаваемый вид со сторублёвой купюры, а боковой фасад с металлическими опорами со стороны Петровки.
Шарапов и Жеглов прогуливаются около Большого театра
А за Фоксом (Александр Белявский) муровцы охотятся в ресторане «Астория». Снимали это в гостинице «Центральная», бывшей булочной Филиппова (Тверская ул., 10) (12). Последние лет восемь здание на ремонте. Но благодаря картине «Место встречи изменить нельзя» зритель может увидеть кладку на полу, лепнину в зале, раритетную мебель. А дальше Фокс прыгает через окно на улицу, следом за ним — Шарапов. Выпрыгивают они с Тверской, а оказываются. на Малой Полянке в Замоскворечье — снова мистификация!
«Работать с Высоцким было нелегко, — рассказал «АиФ» актёр Владимир Конкин, исполнитель роли Шарапова. — Вот он — добрый, прекрасный, а через три секунды меняется в лице, ор, вопли. Я в такой ситуации никогда не оказывался. Было настолько тяжело, что, не сказав никому ни слова, упаковал чемоданы и решил возвращаться домой в Киев. Слава богу, зашёл Витя Павлов: «Пойдём на воздух, я тебе почитаю сценарий». И так произносил каждую реплику героев «Места встречи», что я чуть не помер со смеху. Я продолжил работать. И рад, что не покинул тогда площадку. Почему? Потому что фильм получился на века».
«Асторию» снимали в гостинице «Центральная», бывшей булочной Филиппова.
Разговор о «браслетике» между Жегловым и Шараповым происходит на ступенях Крымского моста на пересечении ул. Крымский Вал и ул. Пушкинская наб.
Кадры из фильма и ниже место в современности.
Дом кино: Москва 1940-х в фильме «Место встречи изменить нельзя»
В этом году исполняется 35 лет с момента выхода на экраны одного из самых культовых советских фильмов. «Место встречи изменить нельзя», экранизация романа братьев Вайнеров «Эра милосердия» о борьбе беспощадного капитана Жеглова и его идеалистического юного коллеги Володи Шарапова с бандами послевоенной Москвы мгновенно стала любимым кино миллионов. Перед съемочной группой во главе со Станиславом Говорухиным, между тем, стояла непростая задача — воскресить дух и нравы Москвы 1945 года в городе времен позднего застоя. Onliner.by рассказывает, где и как снимался главный милицейский детектив Советского Союза.
Заказ на экранизацию популярного криминального романа Аркадия и Георгия Вайнеров Гостелерадио СССР отдало Одесской киностудии, известной в советском кинематографе своими приключенческими лентами (например, киномюзиклом «Д’Артаньян и три мушкетера»). Разумеется, снять 5-серийный сериал про послевоенную Москву полностью в самой Одессе было невозможно, даже несмотря на всю харизматичность этого украинского города. Съемочная группа во главе с известным режиссером Станиславом Говорухиным нашла из этого положения элегантный выход. Почти все натурные съемки действительно происходили в Москве, на выезде, а вот интерьеры квартир, отделов милиции, дворцов культуры, магазинов создавались в павильонах солнечной Одессы.
Молодой фронтовик и бывший командир разведроты Шарапов возвращается в Москву. В первых же кадрах первой серии «Место встречи изменить нельзя» он идет по самому центру города. На заднем плане — украшенный праздничной агитацией Театральный проезд, а арочные окна за киоском «Союзпечати» принадлежат знаменитой гостинице «Метрополь».
Окрестности памятника первопечатнику Ивану Федорову там же. Торец одного из зданий занимает огромный плакат, прославляющий в том числе и страны антигитлеровской коалиции. До Фултонской речи Черчилля с ее «железным занавесом», фактически считающейся точкой отсчета в «холодной войне», осталось еще несколько месяцев. До начала борьбы в СССР с космополитизмом и низкопоклонством перед Западом — около двух лет.
В кадр случайно угодил отразившийся в окне проезжающей машины софит съемочной группы.
Для пущей аутентичности авторам фильма разрешили натурные съемки на территории огромного комплекса Московского ГУВД, располагающегося по всем ныне известному адресу Петровка, 38. Фоном для въездных ворот в комплекс служит церковь иконы «Знамение» за Петровскими воротами, храм XVII века.
А вот интерьеры МУРа — это уже павильоны Одесской киностудии.
Вновь Москва. Эпизод с жестоким убийством Васи Векшина снимали на Чистых прудах. Интересно, что изначально именно актер Евгений Леонов-Гладышев, исполнивший в «Место встречи изменить нельзя» роль Векшина, должен был играть Шарапова, однако позже худсовет утвердил Владимира Конкина.
Рабочий момент съемки этого эпизода.
Убийца Векшина и древний трамвай КМ. Вагон №2170 помимо «Места встречи. » засветился еще и в «Покровских воротах». Обратите внимание, что в съемке этого эпизода авторы фильма допустили несколько «киноляпов». Слева живописный доходный дом 1908 года у Чистых прудов, чьи стены украшены растительно-животным орнаментом. Рядом с вывеской «Юридической консультации» хорошо заметна типичная для 1970-х красно-белая телефонная будка, в Москве 1945 года, конечно, абсолютно невозможная. Более того, справа у границы кадра видна и «Волга» ГАЗ-24, еще более редкий футуристический объект на улицах послевоенной Москвы.
Любовно созданная в Одессе московская коммуналка на Ордынке, совсем рядом с Петровкой, 38. Жеглов жил в получасе езды от работы на трамвае, а потому сразу же, со свойственной себе решительностью, переезжает к новому молодому сотруднику.
Стены одесского МУРа не забыли украсить портретами «вождя народов» и агитплакатами тех лет.
Ночная прогулка героев по Москве на фоне классического открыточного вида Кремля, открывающегося с Большого Каменного моста.
Первая встреча Шарапова с Фоксом во время ограбления склада — один из редких натурных эпизодов классики советского милицейского кино, снятых в Одессе, по месту прописки местной киностудии.
Плавучий ресторан «Прибой» у Якиманской набережной, где во второй серии зрители знакомятся с Манькой-Облигацией. В послевоенной Москве «Прибой» на самом деле был одним из самых популярных «поплавков» (как рестораны такого типа называли в обиходе) и одним из немногих мест в городе, где можно было при желании насладиться цыганской музыкальной культурой (обратите внимание на вывеску над входом). Авторы фильма соблюли здесь максимальную историческую достоверность.
Место встречи изменить нельзя (57 фото)
Жеглов и Шарапов уже не в первый раз проезжают мимо домика у трамвайного депо имени Баумана. В кадре видна красно-белая телефонная будка семидесятых годов.
На экране трамвай КМ №2170. Роль Сокольников играют служебные пути у депо имени Баумана на ВДНХ.
Трамвайный маршрут №29 не ходил в Сокольниках с 1919 года. В 1945 году он курсировал от Михалково до Марьиной рощи.
Газета «Московский большевик» с 1950 года и по наше время называется «Московская правда».
Жеглов и Шарапов в трамвае. За окном домик у депо, в переделанном виде сохранившийся и по сей день.
Домик в наши дни. В 1990-е годы здесь размещался замечательный музей московского городского транспорта, угробленный лужковским монорельсом.
Когда Кирпича схватили, трамвай снова проехал мимо домика у депо.
Это же место в «Операции Ы».
1-й Сельскохозяйственный проезд в 2007 году.
«Нет у вас методов против Кости Сапрыкина!». В милицию Кирпича вели 7 километров пешком до Садовой-Сухаревской улицы. Столько же пришлось пройти и потерпевшей…
Театральный проезд. Киношный прожектор в стекле машины в самом начале первой серии. Приглядевшись к дальнейшим кадрам можно заметить, что лицо Шарапова немного подсвечено.
Портрет Сталина на лестнице тоже какой-то липовый.
Одна из самых «семидесятнических» сцен в фильме.
За спиной у Шарапова типичная розетка 1970-х годов, в моей родной чертановской 12-этажке именно такие устанавливали.
Вагоны-холодильники с пугающей достоверностью воссоздают атмосферу железнодорожной станции первых послевоенных лет.
Шарапов у живорыбного вагона. «Теплушка» с кондукторской площадкой тоже будет поздняя…
Сцена поимки Маньки-Облигации снималась у ресторана «Поплавок» на Якиманской набережной. На заднем плане видна вывеска «Ремонт пишущих машин» на доме №10, появившаяся здесь в шестидесятые-семидесятые годы.
В 1990-е годы рядом с этим местом построит свою резиденцию олигарх Александр Смоленский (банк «СБС-Агро»). В 2000 году тут разместится предвыборный штаб Путина.
Вывеска «Хозяйственный» на стене одноэтажного домика явно поздняя, хотя сами дома очень колоритные.
morskaya_swinka А я ещё застала эти дома старые в Сокольниках, которые были на месте всех этих домов справа и слева от метро, что сейчас стоят. В них ещё были в полуподвалах магазины.
Павильон метро «Сокольники», украшенный флагами. Чего-то я не соображу, какой был в сентябре-октябре советский праздник. Или победу над Японией праздновали, или киношники перестарались…
Двери в метро уже не «родные», а брежневские.
Шарапов встречается с «фальшивой Аней». Снова памятник Ивану Федорову, в одном из окошек виден кондиционер.
Скамейки тоже уж никак не тридцатых-сороковых годов.
Ступени кинотеатра, построенного в 1950-е годы по типовому проекту арх. И. Жолтовского. В Москве их три: давно закрытый «Буревесник» на Добрынинский»; сожженная минувшей весной «Слава» на шоссе Энтузиастов и благополучно действующая «Победа» на Абельмановской улице.
Кинотеатр «Победа» на Абельмановской улице в наши дни.
Какая-то живописная подворотня. Может кто-то опознает?
Зады магазина снимались во дворе дома №5 по Яузской улице. На заднем плане видна прекрасная барочная колокольня церкви Троицы в Серебряниках.
Сейчас на этом месте автостоянка
Болотная набережная и «трамвайная» электростанция.
Болотная набережная. Из роддома Шарапова снова повезли на «Красный Октябрь» и уж только потом на Суворовский бульвар к Варе.
Болотная набережная. Сейчас на этом месте построили пешеходный мост.
Честно говоря, никак не соображу, где это снималось. Похоже на переулки в районе между Мясницкой и Покровкой или на окрестности Сретенки.
На домике слева видна вывеска «Прием в стирку».
Большой Черкасский переулок в Китай-городе. Вид в сторону Ильинки.
Трубная улица: вид от Большого Сухаревского переулка. На заднем плане видны белые 12-этажки на Троицкой улице.
Во дворах в Большом Черкасском переулке.
Выезд в Большой Черкасский переулок из арки дома №7.
Золоторожская набережная. Жеглов-Высоцкий целится в «Студебеккер» Фокса. На заднем плане завод «Манометр» на Сыромятнической набережной с новым бетонным корпусом.
«Студебеккер» с застреленным водителем проколесил по городу еще четыре с половиной километра и бросился в Яузу на Рубцовской набережной между Электрозаводским мостом и мостом Казанской железной дороги.
trolleybassist Кстати, еще одна нестыковка: светофор на ЖД современного типа. В 45-м году это должен быть семафор, ну, в крайнем случае, светофор совершенно другого типа. Да и электрификация ЖД под вопросом, особенно, на современных опорах и изоляторах.
Жеглов сел за взятку, а Шарапов поймал первого в СССР маньяка: Как на самом деле сложились судьбы героев легендарного фильма
40 лет фильму «Место встречи изменить нельзя». В честь юбилея картины Царьград решил вспомнить судьбы прототипов главных героев и вместе с автором «Бандитского Петербурга» Андреем Константиновым представить, кем бы они стали в другое время
Ровно сорок лет назад, 11 ноября 1979-го, в честь Дня милиции на экраны вышла первая из пяти серий телефильма «Место встречи изменить нельзя», ставшего одним из самых популярных детективов советского кинематографа, который смотрят с удовольствием и сегодня.
Фразы героев стали крылатыми – от «Нет у вас методов против Кости Сапрыкина» и до «А теперь – горбатый!» (которая произносится, конечно же, в сочетании с резким движением рукой в исполнении Высоцкого в образе Жеглова) или «Не знаю, я там не был, а Фокс не рассказывал», сказанной Шараповым на «малине» у банды.
Памятник г. Жиглову и В. Шарапову. Петровка, 38. Фото: Anton Belitsky / Globallookpress
О главных героях и их прототипах сегодня и хотелось бы вспомнить – вместе с известным журналистом-расследователем, автором «Бандитского Петербурга» Андреем Константиновым.
У Шарапова было целых два прототипа
Банды «Черная кошка», за которой охотятся в фильме Глеб Жеглов и Володя Шарапов, как всем давно известно, в реальности не существовало. Вообще в послевоенной Москве было немало группировок, промышлявших разбойными нападениями и грабежами. А вот изображения чёрной кошки на самом деле оставляли на месте своих преступлений – обычно это были кражи – воровские компании, состоявшие из подростков: шалили они так.
Считается, впрочем, что за основу книги «Эра милосердия» братья Вайнеры взяли события, связанные с реальной красногорской бандой Ивана Митина, действовавшей, правда, не сразу после войны, как это происходит в фильме, а лет на 5-7 позже, в начале 1950-х. Но «митинские» были и впрямь жестокими – на их счету несколько убийств, в том числе, милиционеров.
И вот эту-то банду Митина и задерживал приятель будущих писателей Вайнеров Владимир Арапов, ставший прототипом того старшего лейтенанта-фронтовика, командира штрафной роты и разведчика, 42 раза ходившего за линию фронта, который пришел после Победы в МУР.
На самом деле, подлинный Арапов пришёл в органы в 19 лет, начинал в 37-м отделении милиции, но ещё до конца не определился на тот момент, хочет ли он всю жизнь посвятить поимке преступников.
Здание МУР. Фото: Popova Valeriya / Shutterstock.com
Но произошло одно событие, которое и привело его в легендарный Московский уголовный розыск, где позже состоялось знакомство с Аркадием Вайнером, работавшим там же, на Петровке, 38.
Представьте, послевоенная Москва. Житье нищее, голодное. И вдруг в школах, находящихся недалеко от клуба фабрики «Парижская коммуна», начали пропадать детские пальтишки. Свидетели говорили, что ворует женщина. А отец в это время познакомился с девушкой, которая сказала, что она в клубе учительницей музыки работает,
– рассказывал сын Владимира Арапова Павел.
И что-то в её поведении показалось ему странным – фальшь какая-то была.
«Однажды он переоделся в женскую одежду и выследил, как его новая знакомая вышла из дома в пальто и шляпе, которую описывали свидетели», – вспоминал Павел Арапов.
Воровку поймали, но в МУРе обратили внимание на то, как именно вычислил её молодой опер. И пригласили его работать к себе.
В. Шарапов (Конкин). Кадр из фильма. Фото: Vyacheslav Panov / Globallookpress
Впрочем, есть ещё версия (со ссылкой на Георгия Вайнера – из книги Мамонова «Последняя банда: Сталинский МУР против чёрных котов Красной Горки») о том, что «хотя Шарапов – собирательный образ, но у него есть прототип – Владимир Чванов, знаменитый сыщик МУРа, также ставший автором детективных книг.
Так что, вероятно, и тот, и другой, легенды МУРа, могли служить прототипами Шарапова.
Может быть, потому, что оба – и Арапов, и Чвалов – участвовали в поимке первого советского маньяка – Владимира Ионесяна, прозванного «Мосгазом», поскольку он представлялся сотрудником газовой службы.
Первый возглавлял, как рассказывал его сын, штаб по поиску убийцы, второй вычислил сожительницу Ионесяна, через которую вышли уже на самого изверга.
Интеллигентность Шарапова преувеличена, а Жеглов – явный карьерист
Фото: Mykhailo Koifman / Shutterstock.com
А вот про Глеба Жеглова, который как раз-таки, как считалось долгое время, не имел чёткого прототипа, рассказал в одном из поздних интервью Георгий Вайнер:
Жеглов был наш товарищ, очень смешной человек, начальник ОБХСС Дзержинского района Москвы. Он был весельчак, гуляка, замечательный оперативник и. взяточник, – говорил младший из братьев-писателей. – В конце концов, его посадили, и он один из всех, кто шёл по этому делу – а там был очень крупный процесс, около 20 человек были арестованы – ни в чём никогда не признавался и в течение трёх лет добивался и добился, чтобы его дело пересмотрели.
И ведь мало того, что его освободили – «за недоказанностью», так он ещё и два года потратил потом на то, чтобы восстановиться на службе, и не просто в МВД, а на своём месте начальника ОБХСС Дзержинского района Москвы.
Впрочем, мы воспринимаем и Жеглова, и Шарапова больше сквозь призму фильма – в книге-то это совсем другие персонажи.
Кадр из фильма. Фото: Vyacheslav Panov / Globallookpress
А вот в картине «Место встречи изменить нельзя» – образы, созданные Высоцким и Конкиным. Один – жёсткий, принципиальный опер. И другой – интеллигентный, стремящийся к справедливости, бывший фронтовик.
«Интеллигентность Шарапова вы преувеличиваете, – считает между тем Андрей Константинов. – Он – офицер, прошедший войну, который командовал зэками в штрафной роте. Это человек, достаточно много повидавший, убивавший и которого убивали. Что касается принципиальности Жеглова, вы тоже, мне кажется, не совсем правы. Жеглов – он в фильме тёртый калач и, безусловно, карьерист. Помните, как Груздева он легко отправил в тюрьму? Если бы не Шарапов, был бы в тюрьме Груздев, а Жеглов не маялся бы совестью».
Кстати, сам Георгий Вайнер тоже признавался:
«Кто читал этот роман, те знают, что там очень осторожно и очень аккуратно, безо всяких революционных криков написано, что замечательный человек, выдающийся сыщик Глеб Жеглов является по существу сталинским палачом. Для него не существует ценности человеческой жизни, свободы, переживаний. И совершенно очевидно для тех, кто помнит немножко историю, что вслед за событиями 1945-46 годов, описанными в романе, наступила волна чудовищных репрессий, где именно Жегловы отличились в корпусе МВД-МГБ неслыханными злоупотреблениями, неслыханными злодействами, потому что искренняя убеждённость в правоте дела, которое они делают, безусловные личностные способности, отсутствие всяких моральных сомнений делало их страшным орудием».
Писатель Георгий Вайнер, декан факультета журналистики МГУ Ясен Засурский. Фото: Зотин Игорь / Фотохроника ТАСС
В девяностые и тот, и другой могли бы сами влиться в ОПГ
Константинов, к слову, полагает, что в сегодняшнем мире вряд ли нашлось бы место и Жеглову, и Шарапову – прежде всего потому, что оба и были как раз «идеологически мотивированными».
А вот в 1990-е могли стать кем угодно, – полагает автор «Бандитского Петербурга». – В эпоху перелома, ухода одних смыслов и прихода других, боюсь, что они могли бы либо оставаться в органах и начать заниматься какими-то не только праведными делами, либо бросить и оказаться на обочине жизни, либо попасть в банды. Но оставаться просто такими же они бы вряд ли смогли. Потому что это, во-первых, достаточно молодые люди, во-вторых, это люди действия, которые не хотят просто так сидеть и ждать, а хотят что-то совершать в этой жизни.
И сегодня они тоже, скорее всего, не смогли бы вписаться в нынешнюю систему правоохранительных органов.
«Либо это была бы какая-то кардинальная перепрошивка личности, либо они в этом времени без остатка растворились бы, и всё, – уверен Андрей Константинов. – Наше время не несёт в себе какого-то идеологического стержня. Время, где непонятно, где свои, а где чужие, что хорошо и что плохо, и как на самом деле нужно поступать, чтобы не оказаться лузером. Ведь это легко у нас – выпускать какие-то бесконечные сериалы про ментов, и там такие бедные, но честные, поэтому производящие впечатление туповатых, менты. И возникает вопрос: а на основании чего эти люди такие? Что ими движет? Воспоминания о советском детстве? Клятва пионерскому галстуку? И откуда берутся такие, как полковник Захарченко, у которого в квартире гора наличности?».
А. Константинов. Фото: Zamir Usmanov / Globallookpress
Поэтому Жеглова и Шарапова сложно представить в современной полиции.
«Вспомните, как они живут в комнате Шарапова: делят кусок сахара, у них нет ни одежды, ни какой-то собственности. Они – лохи, говоря сегодняшним языком. На них посмотрели бы и сказали: вы что, с гор спустились? Вы чего такие – пешком ходите, на трамвае ездите? Вы, вообще, офицеры МУРа или кто?».
Зато тот самый кошелек, который Глеб Жеглов засунул в карман Кирпичу, чтобы иметь основания его задержать, – это, подчёркивает Константинов, спокойно существует и сегодня, и даже процветает.
«Сейчас за счёт соцсетей и хайпов общественное мнение встаёт на сторону того, кто первый громче крикнет и при этом не пытается разобраться: а что, собственно говоря, случилось на самом деле? – не сомневается собеседник Царьграда. – Как, кто, при каких обстоятельствах, действительно подбросил или нет? История с Иваном Голуновым очень показательна в этом смысле: никто не захотел разобраться, что на самом деле там произошло. Потому что если подбросили наркотики этому Голунову, то, во-первых, кто, во-вторых, с какой целью, в-третьих, почему никто не арестован? Наркотики есть, а хозяина у них нет. Вот вам и вся история про то, «на чью сторону встает» общественное мнение».
То есть и у Кирпича был шанс перевернуть ситуацию – когда он закричал в трамвае, мол, «фронтовику руки крутят!», однако голос его был слаб и никто его не услышал.
«А если бы это «фронтовику руки крутят!» было в соцсетях, то у Кирпича имелся бы очень большой шанс. Он бы кричал: «Кровавая гэбня! Это он, мильтон поганый, кошелёк мне на входе подложил!» Но шанс был бы и у Жеглова. Знаете, как зэки говорят: «Больше всего шансов у тех, кто первым добежал до оперчасти». Кто первым добежал до оперчасти, тот и прав. А в нынешнее время роль оперчасти играет интернет-сообщество, которое поднимает волну либо в одну сторону, либо в другую, вот и всё», – уверен Андрей Константинов.