учалы какой федеральный округ
Учалы
Учалы́ (башк. Учалы ) — город республиканского подчинения в Башкортостане, Россия, административный центр Учалинского района. Крупный центр добывающей и обрабатывающей промышленности. Расположен в восточной части Республики Башкортостан, на Южном Урале, среди озёр на восточных отрогах хребта Уралтау, являющегося рубежом между Европой и Азией. По территориальному устройству муниципальных образований город Учалы и Учалинский район составляют единое муниципальное образование «Муниципальный район Учалинский район».
Содержание
История
Происхождение названия
Город назван по имени близлежащих озёр Большое Учалы и [[]]. Про происхождение названия озера существует несколько версий.
Башкирское Учалы переводится как «Усь алды» — отомстил. По легенде, в этом месте в конце 14-го века Тамерлан, воюя с золотоордынским ханом Тохтамышем, вырезал кочевья южноуральских башкир, поддержавших Тохтамыша.
Башкирские геологи полагают, что название Учалы произошло от слова «Юшалы», а «юша» — это обобщённое башкирское название цветной гаммы горных песчано-глинистых отложений. Эти разноцветные глинисто-охристые породы в старину использовались для выработки красок. Но вполне возможно, что название «Юшалы» — это видоизменённое звучание «юша» (яшма, яшмовая). Вполне исторически обоснованно: через Учалинский район проходит яшмовый пояс Урала.
Древняя история
Российская империя
Территория будущего города от Указа от 10 апреля 1798 г. в Тамьян-Катайского кантона
Ранняя советская история: 1917—1924
Первые годы СССР: 1922—1941
Великая Отечественная Война
Посёлок Учалы: 1955—1963
Для строительства горно-обогатительного комбината и населенного пункта при нём, в 1955 году был создан строительный трест № 146 (управляющий В. Базилевский, главный инженер А. Александров).
На первом этапе (1955—сентябрь 1958) потребовалось создание транспортной инфраструктуры, поскольку ближайшая ж.д. ветка располагалась на расстоянии ста километров. Перевалочная база для строительных материалов была создана в Миассе. К концу сентября 1958 года железная дорога была подведена, и с этого времени строительство обогатительной фабрики, рудника и жилья пошло быстрыми темпами.
Третий этап (1961—) вызвано решением в 1961 году ЦК ВЛКСМ придать строительству фабрики статуса ударной комсомольско-молодёжной стройки. Работам по возведению комбината и посёлка был придан новый импульс. Приоритет в строительстве был отдан производству. Позднее были построены школа, детский сад, медпункт. В. Базилевского на посту управляющего трестом сменил А. Зубов. При нём активнее велось строительство жилья (двухэтажные восьми-квартирные дома, общежития барачного типа, сборные щитовые домики). К концу 1962 года рудничный городок достаточно вырос. В результате ему были административно подчинены Малые Учалы, Миндяка, Буйда, Учалы. Общая численность населения нового административного центра достигла 20 тысяч жителей. Появилась необходимость придания Учалам городского статуса, что означало, в свою очередь, улучшение централизованного финансирования. В феврале 1963 года Президиум Верховного Совета РСФСР вынес постановление о присвоении посёлку Учалы городского статуса. На базе посёлков Малые и Новые Учалы 1 февраля 1963 появился город Учалы. Через месяц с небольшим состоялась первая сессия Учалинского городского совета депутатов трудящихся.
4-й этап (1963—март 1968). 14 марта 1968 года была сдана в эксплуатацию первая очередь обогатительной фабрики.
Современность
Относительная стабильность и рентабельность на добывающих предприятиях (УГОК, Уральские камни, Башзолото) и ТехноНиколе сопровождается полубанкротным состоянием всех остальных предприятий.
Физико-географическая характеристика
Географическое положение
Город расположен в восточных отрогах хребта Уралтау, в долине между горами Таштбиик (высота 719 метров), Олатау (653 метра) и Кокбаш (Лысая), вблизи истока реки Урал (Яик) — 10 км, озёр Карагайлы и Учалы.
О районе
Находится в пределах двух частей света: Европы и Азии.
Символика
Флаг представляет собой прямоугольное полотнище с соотношением ширины к длине 2:3, состоящее из трех горизонтальных полос: верхней желтого цвета шириной 1/10 ширины полотнища, средней зеленого цвета шириной 4/5 ширины полотнища и нижней желтого цвета; в центре зеленой полосы скачущий к древку конь желтого цвета.
Серебряный цвет – символ веры, чистоты, искренности, чистосердечности, благородства, особо присущих учалинцам.
Зеленый цвет – цвет природы, означает обновление, свежесть, плодородие, надежду.
Лазурь – символ вечности, преданности, чистоты, духовности и интеллектуальности.
Утвержден решением Совета муниципального района Учалинский район Республики Башкортостан (№128) от 13 июля 2006 года (внесены изменения решением Совета МР Учалинский район РБ от 24.10.2007 № 317 «О внесении изменений в решения Совета муниципального района Учалинский район Республики Башкортостан от 13 июля 2006 года № 127 «О гербе муниципального района Учалинский район Республики Башкортостан», 128 «О флаге муниципального района Учалинский район Республики Башкортостан»).
История района
На территории района насчитывается 29 озёр, в окрестностях которых произрастают многие редкие виды растений. Учалинские озёра богаты лечебной грязью, которая используется для лечения различных заболеваний. В полосе распространения озёр встречаются торфяные болота Уразовское, Каскарды, Буранды и др. Озёра Ургун, Карагайкуль (Ворожеич), Калкан и их окрестности объявлены комплексными памятниками природы. Ботаническим памятником природы является участок опушки смешанного леса между деревнями Каримово и Курамино.
Учалинский район отличается и богатством животного мира. Здесь обитают лось, косуля, волк, рысь, медведь, лисица, заяц, барсук, белка, норка, куница, горностай, хорь, бурундук, выдра, енот, крот, суслик, из птиц — утка, куропатка, гусь серый, тетерев, глухарь, кряква, перепел, дрофа, дрозд, зяблик, малиновка, кукушка, чечетка, чирок-свистунок, стрепет, козодой, чиж, синица, снегирь, клест, соловей, журавль. В реках и озерах водятся голавль, хариус, щука, сом, сазан, голец, линь, окунь, карась, форель, елец, красноперка, лещ, язь, налим.
На территории района имеются месторождения медно-колчеданных руд, рудного золота, россыпного золота, хромита, талька, облицовочного камня, строительного камня, поделочного камня, серпентинита, известняка, кирпичных глин, песчано-гравийной смеси, агрономических руд. Изделия из Учалинской яшмы украшают залы Эрмитажа. Гранит, яшма и мрамор широко использовались при реконструкции памятников, ремонте набережных г.Санкт-Петербург в год его 300-летия.
Вхождение башкирских племен в состав Русского государства в середине 16 в. явилось одним из переломных событий в истории башкирского народа. Табынцы, населявшие территорию современного Учалинского района, к моменту присоединения башкир к Русскому государству находились под властью Сибирского хана Кусема. После разгрома войска хана Кусема в 1598 г. царское правительство проводило насильственную политику в Зауралье и табынцы отказывались подчиняться русскому царю. В 1596 г. Тюменский воевода Лука Щербатов организовал карательный поход на земли Кара-Табынской волости. Была сожжена д.Ишбахтине, женщины и дети сосланы в Сибирь и проданы в рабство. Распря между зауральскими башкирами и Тюменским воеводой тянулась долгие годы. После смерти хана Кусема борьбу против русских воевод возглавил его сын Гали. Сибирские татары, ногайские и башкирские войска (в 1606 г. к ним присоединились калмыки) превратились в главную силу, задерживающую колонизацию Зауралья. В 1608 г. при наступлении на города Тюменского уезда эти войска были разгромлены. Зауральские башкиры отказались от дальнейшей борьбы и в начале 20-х гг. 17 в. после завоевания Сибирского ханства приняли русское подданство. После разрешения купли и продажи вотчинных земель увеличились потоки переселенцев. Недовольные политикой царского правительства башкиры несколько раз поднимали восстания.
В годы Гражданской войны край был в центре классовых сражений: сёла и деревни современного района, находившиеся на пересечении главных дорог, с боями занимали то белые казаки и отряды чехословацкого корпуса, то красные партизаны. По территории несколько раз проходил верхнеуральский отряд во главе с И.Д. Кашириным и ахуновские партизаны, затем партизанская армия под командованием В.К.Блюхера.
В 1930 г. был образован Учалинский район с центром с.Учалы. В конце 30-х гг. в результате разведочных работ на Учалинском месторождении было установлено, что его «железная шляпа» имеет высокое содержание золота. В 1940 г. старатели из ближайших деревень организовали артель и начали строить рудник на берегу озера Малые Учалы. Золотосодержащая руда залегала в 2-4 метрах от поверхности, и сначала её добыча шла открытым способом. Работа велась вручную: кувалдой, кайлом, ломом. Руду возили в сБуйда. В 1941 г. был организован самостоятельный Учалинский рудник с подчинением тресту «Башзолото».
Древняя земля барын-табынских и кара-табынскпх племен гордится именами таких славных потомков, как военачальник Мухамедьян Бузыкаев, врачеватель и прорицатель Зайнулла ишан Расулев, руководители башкирского восстания 18 в. Аккужа-батыр, Юсуп Арыков, Бапан Турупбирдин, Кучербай Арсланов, известный сэсэн и батыр Карас-сэсэн. Особый след в истории оставил герой Гражданской войны, комбриг Муса Муртазин, награжденный двумя орденами Красного Знамени.
Участниками Великой Отечественной войны были более 13 тыс. учалинцев. Из них 9 785 навсегда остались на полях сражений. За мужество и отвагу более 5 тыс. посланцев района были отмечены орденами и медалями, 6 учалинцев удостоены звания Героя Советского Союза, 3 стали полными кавалерами ордена Славы.
Истинное геройство проявляли учалинцы, укрепляя тыл. Патриотическое движение начали старатели Ильинского прииска и местные учителя. За годы войны на строительство боевых танков и самолётов учалинцы собрали 5 млн. 423 тыс. 965 рублей, приобрели облигации займов на 7 тыс. 395 рублей. Учалинский рудник, считавшийся лучшим рудником золотоплатиновой промышленности СССР, сдал на строительство авиаэскадрильи «Истребитель Башкирии» 120 тыс. рублей, в ноябре 1943 внёс 18 кг золота и 65 тыс. рублей. Оценивая эту помощь и самоотверженный труд старателей рудника, советское правительство вручило руководству переходящее Красное знамя ВЦСПС и Министерства цветной металлургии СССР. После войны это знамя было навечно оставлено на Учалинском руднике.
В 1963 г. был образован город Учалы в результате объединения посёлков Малые и Новые Учалы, возникших при освоении Учалинского медно-колчеданного месторождения.
Медицина переезжает из Учалов
Жители города Учалы и Учалинского района Башкирии просят вернуть району бесплатную медицину. По их мнению, после передачи ряда полномочий Учалинской центральной районной больницы лечебному учреждению в Белорецке получить качественную и своевременную медпомощь становится всё труднее.
Проблеме, которую местные жители называют белоретизацией, несколько лет. В Белорецк из Учалов переехали налоговая служба, пенсионный фонд, отдел социальной защиты, санэпидемстанция, станция по переливанию крови и не только. Власти объясняют это масштабной централизацией.
Оптимизация коснулась и сферы здравоохранения. Учалинцы рассказывают, что в Белорецк, находящийся в 100 километрах от их города, уже перевели медицинскую лабораторию, службу скорой помощи, патологоанатомическое отделение; туда же ездят на обследование и роды беременные женщины. Медики говорят, что район может лишиться терапевтического и хирургического отделений.
Действительно, часть полномочий Учалинской центральной районной больницы перешли ГБУЗ РБ «Белорецкая центральная районная клиническая больница». В региональном минздраве пояснили, что речь идёт только о реорганизации лабораторной службы и службы скорой помощи, которые теперь расположены по одному юридическому адресу в Белорецкой ЦРКБ. Это сделано в соответствии с проектом централизации, чтобы снизить расходы, сократив бухгалтерию и кадровый отдел, и улучшить качество услуг.
Только вот качество медицинских услуг, по словам местных жителей, не стало лучше. Обеспокоенные нововведениями учалинцы сначала жаловались в соцсетях, а после написали петицию на имя президента России и главы Башкирии. В обращении отмечается, что в Учалинском районе проживает более 71 тысячи человек, и многие из них уже почувствовали на себе все «прелести» реформ в области медицины. Например, после переноса лаборатории результатов анализов приходится ждать гораздо дольше, ведь в Учалах осуществляется только забор, а исследования проводят специалисты Белорецкой ЦРКБ.
Жители опасаются, что если все основные функции местной больницы будут переданы лечебному учреждению в Белорецке, их город и район останутся без доступной медпомощи.
Время в пути из одного населённого пункта в другой по горному серпантину может составлять несколько часов; зимой дороги вообще бывают перекрыты из-за снега.
К тому же сам Учалинский район является самым протяжённым в республике, расстояние с севера на юг составляет 140 километров.
Учалы – город небольшой, многопрофильная городская больница одна, рассказала «Октагон.Урал» автор петиции Анастасия Салимова.
– Прежде чем писать петицию, я разговаривала с медиками и узнала от них, что машины скорой помощи в Учалах действительно старые, они часто ломаются, водителей нет. Якобы новый автотранспорт весь был передан в Белорецк. В целом дождаться скорой помощи теперь очень сложно. Раньше бригада приезжала гораздо быстрее. Есть случаи, когда людей откачивали сами близкие или когда скорая ехала почти четыре часа и человек умирал, не дождавшись помощи. Бывало, что бригада приезжала без нужных препаратов. Многие не могут дождаться транспорта для перевозки тяжёлых пациентов в Белорецкую больницу, – сообщила собеседница.
Однако чиновники уверяют, что физической ликвидации медслужб не будет.
В региональном минздраве издание уверили, что реорганизация лабораторной службы и службы скорой помощи не должна повлиять на качество услуг, а, наоборот, сделает оказание помощи более доступным и качественным.
– Скорая фактически остаётся в том же гараже на территории Учалинской ЦРБ. Больше того, по данным статистики, сократилось время от момента вызова скорой до самого доезда бригады до указанного адреса. За аналогичный период 2020 года доехать до пациента успевали по нормативу за 20 минут в 94,6 процента случаев. С начала 2021 года показатель вырос до 98,4 процента, – говорит руководитель пресс-службы министерства Софья Алёшина.
Учалинцы жалуются на дефицит узких специалистов и считают это результатом оптимизации. В петиции перечислены фамилии 28 врачей, которые за последние несколько лет ушли из медицины в Учалах.
– Попасть на приём к ним можно только в Белорецке либо получить консультацию в Учалах, но в платных клиниках. Для пенсионеров стоимость приёма в 1000 рублей ощутима. Неужели жителям придётся всегда ездить за сотни километров ради бесплатной консультации? – возмущается Анастасия Салимова. – Та же ситуация с обследованиями: в больнице есть компьютерный томограф, но нет специалиста для работы на нём, на бесплатную КТ направления не дают.
В частных беседах врачи и работники скорой помощи жалуются на сокращение зарплат, отсутствие выплат за сверхурочную работу.
Говорят они и о грядущих сокращениях: ходят слухи о переводе в Белорецк из Учалов терапевтического и хирургического отделений.
В минздраве региона пояснили, что многие специалисты либо ушли на пенсию, либо действительно сменили место работы, но ставки не остались незакрытыми. Им на смену пришли другие врачи, и кадрового дефицита медиков в Учалах нет. Статистика показывает, что в 2019 году в районе трудились 160 медработников, а в 2020-м – уже 151. По итогам второго квартала 2021 года в районе числится 150 сотрудников сферы медицины. В Минздраве Башкирии утверждают, что больница продолжает работать в штатном режиме, а приём узких специалистов ведётся в местной поликлинике.
В петиции также указано, что у больниц есть кредиторская задолженность. Ссылаясь на полученную от медработников информацию, Анастасия Салимова заявила, что Учалинскую больницу вогнали в огромные долги, после чего решили присвоить ей статус медицинской организации первого уровня, что не подразумевает наличие узких специалистов.
В минздраве Башкирии утверждают, что больница продолжает работать в штатном режиме, а приём узких специалистов ведётся в местных поликлиниках.
По словам Анастасии Салимовой, при необходимости получить заключение патологоанатома в Учалах невозможно, нужно ехать в Белорецк. Известен случай, когда родственники умершего для получения документа вынуждены были везти тело из одного города в другой. Дорога туда и обратно составляет примерно 160 километров. К тому же приходится платить ритуальному агентству за транспортировку. В ответ на претензию региональный минздрав заметил, что в настоящее время в патологоанатомической службе Учалинской ЦГБ действительно отсутствует врач-патологоанатом, в связи с чем, аутопсии умерших проводятся в Белорецкой ЦРКБ. Это временно, поиск специалиста идёт, заверили в ведомстве.
Учалинцы также упоминают сложности, которые возникают у беременных женщин. Текущую консультацию они могут получить в Учалах, но на роды приходится отправляться в Белорецк, поскольку местный роддом перепрофилирован под ковид-госпиталь.
Туда же, за сотни километров они вынуждены ехать на скрининг для выявления патологии плода.
Сейчас койко-места для беременных перенесены в хирургическое отделение Учалинской ЦРБ, где принимают роды и оказывают лечение женщин с акушерской патологией, сообщили «Октагон.Урал» в минздраве. Беременные женщины группы высокого риска планово направляются в Белорецк для оказания высокотехнологичной помощи матери и ребенку. Иногда пациенток отправляют в Уфу, где находятся крупные медцентры.
Успокаивать жителей Учалов после многочисленных жалоб в соцсетях в адрес минздрава приезжал замглавы министерства здравоохранения Евгений Кустов. На брифинге в начале сентября чиновник объяснял, в чём плюсы реорганизации Учалинской больницы. Например, контроль за качеством услуг стал лучше, а централизация больниц помогает сократить число посредников и делает многие сложные обследования доступнее для жителей районов. Недочёты в оказании медпомощи замминистра списал на частные случаи, с которыми пообещал разобраться.
Однако накануне о петиции стало известно в федеральном центре. По поручению министра здравоохранения РФ Михаила Мурашко Росздравнадзор проверит организацию медпомощи в Учалах. Также минздрав Башкирии ещё раз пообещал разобраться в перечисленных в обращении частных случаях.
Договориться с китом. Куда уходит вода из башкирского озера Ургун?
Репортаж интернет-издания «Такие дела» из Учалинского района
В Учалинском районе живет кит. Ему нужна вода, много воды. И рыба нужна киту. И земля ему нужна, и особенно — что спрятано под землей. Это ему нужно больше всего. Раньше местные с ним могли договориться. За съеденные земли с кита полагалась дань. Где-то — построить садик, где-то — отремонтировать больницу, обогреть район собственной котельной. Но несколько лет назад кит замолчал. Теперь он просто откусывает и выпивает их ресурсы, а учалинцы бьют в набат.
«Вам никто написать не даст, что происходит»
В прозрачной коробочке у ног Юлая копошатся опарыши. Юлай насаживает их на крючок, прилаживает удочки. Рядом с ним в ряд выстроились еще двое рыбаков. Это ерунда по сравнению с тем, что творится летом: «Как на Сабантуй, через каждый метр по человеку».
Юлай семь лет жил в Екатеринбурге. Когда началась эпидемия нового коронавируса, вернулся в родные Учалы. И заметил: вода из озера Ургун уходит.
«Вы же понимаете, вам никто нормально не даст написать, что происходит, — говорит он. — Озеро выкачивают. Все в комбинат уходит, это же всем понятно».
У Юлая, как и у других местных жителей, кожа покрыта броней загара. Эта неделя выдалась особенно жаркой, и даже вечер не дает передышки.
«Комбинат по крайней мере дает рабочие места, — подумав, продолжает он. — С одной стороны, правильно, что путч начался на Куштау и все забастовали, с другой — куда две с половиной тысячи человек уйдут? Завод закроется — и люди в близлежащих деревнях останутся без работы (Башкирская содовая компания нашла новые источники сырья минимум на сорок лет и закрываться не планирует. — Прим. ТД)».
Сейчас Юлай собирается переезжать на новое место, до которого комбинат не дотянется, и выстроить дом там.
«Нет, комбинат и хорошее делает. В принципе, работать-то больше негде. Раньше, когда комбинат принадлежал Учалам, даже шахтеры больше получали, а когда УГМК выкупил, зарплаты сильно упали. На 2009 год шахтеры получали около сорока, так они и сейчас столько же получают. Плохого сказать нечего. Просто диалога нет с людьми. Вообще никакого».
Желтая, как лимонад, вода
Вместе с Эльвирой Галлямовой мы идем вдоль берега Ургуна. Это озеро тектонического происхождения — образовалось в месте разлома земной коры. Оно самое большое в Учалинском районе и одно из самых чистых. На озере водятся редкие виды уток, а в окрестностях — редкие виды растений. Официально уникальность и красоту Ургуна заключили в четыре слова: «памятник природы регионального значения». Это значит, что каждую его каплю нужно беречь и охранять.
Эльвира Галлямова, фото с личной страницы Вконтакте
Эльвира — руководитель учалинского отделения группы экоактивистов «Зеленый щит», образованной после отстаивания шихана Куштау. Она называет себя независимым экологом. Я едва успеваю за ней и ходом ее мыслей. Она разводит руками и показывает, на сколько метров от берега ушла вода за последние пять лет.
«Уже и местные увидели, что озеро погибает, — говорит Эльвира. — А в том году на озере появились цианобактерии. Это такие водоросли, первый признак того, что озеро превращается в болото. Получается, что поверхность озера уменьшается, водорослей внизу много, они оседают на дно и сами себе отравляют воду. Это вред и диким уткам, и домашним гусям, и даже человеку купаться уже вредно. Из озера стала исчезать рыба. А почему все это происходит? Потому что в течение десяти лет комбинат поглощал воду из озера и не подавал ее — министерство экологии республики уже признало этот факт».
В инициативную группу входит восемь человек от Учалинского района. Они собирали подписи у местных жителей за сохранение озера. Не подписались только два человека. Один мужчина сказал: «Я здесь не живу», а другой: «Моим гусям хватает и этого».
«Раньше воду из озера пили, но вода из наших скважин желтая, как лимонад: мы “сидим” на железной руде, — уверенно продолжает Эльвира. — А комбинат выкачивал из Ургуна воду и десять лет не закачивал! Они хитро сделали, тут такая махинация: берут воду из озера Большие Учалы, по документам — всего три процента, а на самом деле — все двадцать. Как я узнала? Это все знают! Эта схема была продумана в самом комбинате».
Эльвира раскрывает на экране мобильного схему, разработанную комбинатом вместе с «Водоканалом». На ней видно, что все местные озера — их четыре — соединены трубой. Официально Учалинский ГОК берет воду из озера Большие Учалы (документ, подтверждающий это, есть в распоряжении редакции), но так как оно соединено трубой с Ургуном, а Ургун на 500 метров выше Больших Учалов, вода уходит сама по принципу сообщающихся сосудов.
«Вода уходит из Учалов, но туда же сразу перетекает вода из Ургуна — комбинат это скрывает. Они говорят: “Мы не качаем”. Верно — вода идет самотеком!» — распаляется Эльвира.
По ее словам, в 2009 году из-за засухи в Магнитогорске было подписано межрегиональное соглашение: Башкирия на год отказалась от воды из Урала. Тем не менее, по словам экоактивистки, комбинат не подавал воду целых десять лет. Только в 2020 году инициативная группа местных жителей — Эльвира ее председатель — добилась, чтобы вода из Урала снова начала поступать. Из трубы у берега вода действительно вытекает, пенится и падает в озеро. Желтая, как лимонад.
Ургун. Фото с личной страницы Эльвиры Галлямовой Вконтакте
Эльвира показывает письма от министерства экологии РБ, от администрации района. Рассказывает, что собирается писать в прокуратуру республики, в Роспотребнадзор и лично президенту, она готова дойти до любых инстанций, которые помогут сохранить озеро. По ее словам, администрация города уже год обещает создать рабочую группу из-за проблем «засухи и обмеления». В засуху она не верит.
«Ты что, дурак? Мы тут два года не купаемся»
«Жаль, что мы на закат не успели, такой потрясающий закат был. Я ехал, смотрел — и сердце разрывалось», — проникновенно говорит Радик Акмурзин, депутат совета Учалов.
Он приехал за нами на потрепанном мерседесе, чтобы поделиться своей болью: Радик переживает, что кит проглотит землю, на которой жили его родители. Воду уже проглотил: после экологической катастрофы исчезло озеро Малые Учалы — теперь вместо него на несколько километров простирается карьер.
Поселение Учалы-2 образовалось вокруг мощного кита — горно-обогатительного комбината, который строили, чтобы разрабатывать медно-колчеданное месторождение. Так появился Учалинский рудник, а следом и город Учалы.
Мы проезжаем вдоль карьера. Его шершавые отвалы сопровождают нас некоторое время пути. В сумеречном небе вырастают глыбы — трубы комбината.
«Когда-то здесь было великолепное озеро — Малые Учалы, — говорит Радик. — У меня есть родительская фотография, где они стоят, прислонившись к березе, а за ними — вода, краев не видно, лебеди плавают».
В 1983 году Радик ушел в армию. Через два года вернулся и первым делом пошел искупаться. Сначала удивился, что вода стала желтая, а деревья и камыши рядом стояли сухие, хоть до осени было еще далеко. Радик разделся, нырнул, почувствовал странный запах. Вынырнул, а местные смеются: «Ты что, дурак? Мы не купаемся тут уже два года. Комбинат вылил в озеро медный купорос». Когда Радик вернулся из армии, озеро уже было мертвым.
Потом карьер стал расширяться — и комбинат начал озеро засыпать. Засыпал-засыпал, озеро уменьшалось. А потом исчезло совсем, превратившись частично в карьер, а частично в хвостохранилище — место, куда кит сбрасывает токсичные отходы.
Радик уехал в Москву. Несколько лет жил там, работал брокером. Не выдержал, вернулся к родной земле. А землю надкусывает кит.
«Ни ресурсов, ни возможностей»
В 2011 году Учалинский ГОК стал частью Уральской горно-металлургической компании, штаб-квартира которой находится в Верхней Пышме, городе — спутнике Екатеринбурга. УГМК год за годом увеличивала долю в Учалинском комбинате и на сегодняшний день владеет 97 процентами акций предприятия. То есть фактически руководство башкирского комбината находится в Свердловской области.
«Местный директор ничего не решает, — говорит Радик. — Если не скажут с Екатеринбурга — у него нет ни финансов, ни ресурсов, ни возможностей. Прежний родился тут же и не хотел, чтобы под рудником копали, он понимал: будет гибель микрорайона. А сейчас все приезжие, им на район наплевать. Они здесь всю природу уничтожат и уедут».
Подходим к Ургуну уже впотьмах. На противоположном берегу едва различимы квадраты домов села Ургуново. Вдруг из темноты выплывает мужская фигура — это Раис Хафизов, местный коммунист. Он идет вразвалочку, говорит очень громко и время от времени сплевывает на землю. Раис был одним из первых, кто заметил, что озеро в опасности.
«Началось с того, что Ургун зацвел в прошлом году. Мы сначала даже подумали, что это краска: какая-то цветная жижа на поверхности была», — говорит Раис.
«Комбинат — местный монстр, — снова вступает Радик. — Градообразующее предприятие, руководитель комбината — царь и бог. Но все социальные объекты комбинат на сегодняшний день отодвинул: отказался строить садики, школы, спортивные стадионы, недавно заявил, что в следующем году откажет в теплоснабжении городу и нам нужно будет самим заниматься котельной».
На сайте комбината указано, что ГОК «ежегодно помогает в ремонте школ, детских садов, домов культуры, библиотек, оказывает безвозмездную помощь детским садам, Учалинскому детскому дому», восстанавливает мечети и церкви, а еще помогает «детям-сиротам, инвалидам, пенсионерам».
Радик уверен, что на сайте указана лживая информация: все делалось при прежнем руководстве, а сейчас ничего этого нет: «Десять-двенадцать лет назад, когда руководители были местные и власть на комбинате не была сконцентрирована в руках двух-трех олигархов. То, что указано на сайте, — смех и слезы, если не сказать бред. На социальную политику они выделяют, по данным городской администрации, 9 миллионов рублей в год. Они на бензин для автопарка больше тратят!»
На людей, конечно, очень повлияла победа на Куштау, когда местные жители после долгих протестов отстояли шихан и не дали Башкирской содовой компании начать его разрабатывать.
«Народ приучили, что они ничего не решают и ничего не могут, а на Куштау все увидели, что могут. Я все объясняю им: требуйте, требуйте свои права! Если бы у нас этому учили детей со школы, все было бы по-другому», — восклицает Раис.
Местные активисты отчаянно хотят, чтобы их выслушали, поэтому, увидев в нас «рупор», перебивая друг друга, рассказывают обо всех проблемах района. Диалога с комбинатом пока не выходит. Радик говорит, что созданная ГОКом рабочая группа не провела ни одного собрания за несколько месяцев.
«Мы ничего не имеем против комбината, никто не хочет, чтобы он закрылся, — вскидывает руки Раис. — Но раз они пользуются, пускай вкладывают. А сейчас у них тактика выжженной земли. Если бы комбинат начал озером заниматься, провел сход населения, сказал: “Ребят, мы начинаем шахту разрабатывать, но мы вам спортивные площадки построим, клуб восстановим, парк рекультивируем”, мы бы сказали: “Конечно, мы потерпим, вы же так много для города делаете”».
Никто не ожидал вопросов
«Комбинат хотел, чтобы администрация подписала им разрешение на увеличение добычи руды аж в четыре раза, а администрация говорит: “Нет, мы не имеем права, вы должны у местного населения спросить, согласны ли они” — вот как должно быть по закону», — говорит Игорь Борисов, бывший замглавы местной администрации.
Он родился там же, где и Радик, — близ Учалинского рудника. Многие оттуда сначала уехали, потому что комбинат давал жилье, а потом, когда ГОК заявил, что карьер выработан, стали возвращаться. Вернулся и Игорь Иванович — его дом находится почти у подножия карьера.
«Карьер выработали, людям сказали, что комбинат больше расширяться не будет и можно спокойно строиться. Прежнее руководство карьер действительно не трогало. Потом пришли “эффективные менеджеры” — и началось: от взрывов [на Ново-Учалинском месторождении] дрожат дома. На комбинате не ожидали, что люди начнут задавать вопросы, а мы начали: сделали официальный запрос на разрешительные документы — ни ответа, ни документов».
Машина Игоря Ивановича тяжело сопит, когда мы поднимаемся в гору. Наверху, едва не сбивая нас с ног, дует ветер. Перед нами раскинулась водная гладь озера Ургун, по берегам тянутся села. Все это так красиво, что мы какое-то время молчим. Игорь Иванович прерывает молчание — в потертой олимпийке, в очках желтого стекла, он почесывает усы. Проблемы, по его словам, начались около четырех лет назад.
«Я написал во все инстанции: они взрывами разрушают фундаменты домов, трещины уже у всех, дорогу испортили техникой! Люди думают, что мы хотим закрыть комбинат, но это не так! Просто нужно заставить хозяев относиться к району так, будто они родились здесь. Почему мы не имеем никаких прав на природные ресурсы, которые у нас добывает чужой человек?»
Когда комбинат начал активно работать, у местных жителей в скважинах и колодцах пропала вода, которой поили скотину и поливали огороды. Питьевая вода из колонок платная, рассаду такой водой не польешь.
Ново-Учалинское медно-колчеданное месторождение. Фото http://www.ugok.ru/
Игорь Иванович рассказывает, что когда-то на этом месте был лес. Сейчас — промзона с пыхтящими самосвалами и техническими постройками.
Больше всего Игорь Иванович переживает, что комбинат собирается оптимизировать работу на этом месторождении и увеличить производительность: вместо миллиона тонн руды к 2024 году добывать 4 миллиона. Это же волнует всех местных активистов: люди не понимают, как это скажется на экологии, и уверены, что кит проглотит весь их район целиком. В феврале этого года комбинат уже оштрафовали на 150 тысяч рублей — за превышение добычи руды в 2019 году.
На сайте комбината пишут, что «все возможные риски по негативному воздействию на жилую застройку г. Учалы-2 при ведении горных работ тщательно изучены, воздействие на здания проживающих вблизи отрабатываемого месторождения исключено».
«У меня есть документ Ростехнадзора. Там порядка трехсот замечаний, по которым комбинат не имел права проводить работы. Они должны были сначала все устранить и провести собрание, предупредить о взрывах, выяснить, кто согласен и не согласен», — но с местными жителями никто не стал советоваться.
«Руководство комбината должно было собрать сход людей и все им объяснить, — говорит бывший чиновник. — Сказать, что сделают дорогу, подадут воду, а дома тех, кто попадает в санитарно-защитную зону (специальная территория перед предприятиями, которые влияют на окружающую среду и здоровье людей) выкупить. Вместо этого они просто гребут руду».
Игорь Иванович говорит, что в Учалах-2 живут в основном пожилые люди, которых легко обмануть. По его словам, к ним приходит кто-то от комбината и обходными путями заставляет подписать разрешение на проведение взрывных работ: мол, люди сами не знают, за что расписываются, потому что шапка документа и основные положения появляются после подписи.
Мы останавливаемся около отвалов Учалинского карьера. Между голых камней и насыпью пробиваются деревья. По закону комбинат обязан восстановить эти земли и превратить отвалы в цветущие холмы. Создать плодородную почву на месте голой породы, населить ее кустарниками и деревьями. Пока этого не происходит.
Посмотреть киту в лицо
Задача активистов — привлечь внимание к проблеме. А комбинат они видят как все еще по-прежнему неповоротливого кита, который слышит только хруст собственных челюстей, когда откусывает и отпивает их ресурсы. Возможно, если бы кит повернулся к людям лицом, оказалось, что оно может быть человеческим.
Мы пытались рассмотреть это лицо, но встретиться с представителями комбината не смогли. После звонка в пресс-службу Учалинского ГОКа корреспонденту ТД сразу перезвонил пресс-секретарь УГМК из Екатеринбурга и дал понять, что поговорить получится только с тем, кого он одобрит.
Пытались попасть на прием к директору Учалинского комбината, но он принимал только по записи, а по указанному телефону мы не дозвонились. 19 мая мы с фотографом пришли на комбинат, но после нескольких телефонных звонков охранник сказал, что встретиться с кем-либо мы сможем лишь после официального запроса. В тот же день этот запрос был составлен и лег на полку с корреспонденцией. На момент публикации материала с журналистом никто не связался.
Единственный представитель действующей власти в районе, с которым мы смогли поговорить, — Алмас Рахматуллин, заместитель главы администрации и начальник отдела сельского хозяйства. Попасть к нему оказалось легче, чем мы предполагали. После череды расспросов о том, кто мы, зачем приехали и что снимаем в Учалинском районе, оказываемся в его кабинете. На столе чиновника лежит журнал «Сельские узоры», на доске слева от стола написано несколько ключевых проблем района. В том числе и озеро.
«По поводу обмеления Ургуна: точку в этом вопросе поставят эксперты, которые комплексно оценят, что произошло, — начинает он. — Сейчас многие озера в районе мелеют. Калкан — еще одно наше озеро, на которое все ездят отдыхать. Им не пользуется ни одно предприятие, но оно все равно мелеет. Экологи объясняют, что это такой маловодный период, который может длиться десятилетие. Я не говорю, что на комбинате сидят святые люди, но если мы будем голословно его обвинять, это будет неправильно».
«К вам за последние шесть лет кто-то из федеральных экспертов приезжал?» — спрашиваю.
Рахматуллин кашляет. Не приезжали.
При этом решение вынести могут только федеральные власти, так как Ургун — памятник природы. Чиновник признается: администрация в этом деле «маленькие люди», которые едва ли могут самостоятельно что-то сдвинуть с места.
«Только федералы могут организовать какие-то мероприятия. Хоть мы и являемся первой инстанцией, куда обращаются люди, но де-юре ничего не можем решить».
Администрация района писала в минэкологии РБ, которые ответили коротко: ресурс федеральный, нести за него ответственность они не могут. Потом все-таки приехали, но после этого ровным счетом ничего не поменялось.
«Памятник природы нельзя трогать, по этой причине не получится искусственно его зарыблять: новая рыба может сломать всю экосистему озера, — приводит Рахматуллин обрывки разговора с минэкологии. — То есть они говорят: “Сидите, ребята, смотрите на памятник”».
Сейчас, по словам чиновника, они пытаются привлечь профильные организации, которые разберутся, куда и почему утекает вода.
На рабочей доске в кабинете Алмаса Рахматуллина написано: «Ургун 2021». Объясняет, что в этом году вопрос с озером для него в приоритете. Спрашиваем, почему администрация района не может так же подробно ответить на вопросы местных жителей, как он сейчас отвечает нам.
«Общение будет результативным, когда будут факты. Нам, по-хорошему, пока даже сказать нечего, — признается он, — потому что мы ждем ответа и не можем определить последнюю инстанцию, которая сможет нам помочь в этом вопросе. Сегодня муниципалитеты и администрации находятся в плотном контроле всех возможных надзорных органов, мы не можем принять самовольное решение, пусть оно и будет во благо. Любое решение нужно согласовывать с прокуратурой республики».
Мертворожденная контрольная система
Эколог Салават Курбангалеев проработал на комбинате двадцать семь лет. Он говорит, что сейчас озеро Большие Учалы находится на минимальной границе уровня, а Ургун уже опустилось ниже, как во время страшной засухи 1976 года. Сейчас, по его словам, весомую роль играют климатические условия.
Эколог Салават Курбангалеев. Фото с личной страницы Вконтакте
«Позиция у комбината неправильная: нужно открыто говорить, берут ли они воду, если берут, то сколько, а сколько при этом пополняют. Не воевать и не искать виноватого, а решать, что делать с озером, иначе оно погибнет. Тем более в нынешних климатических условиях», — считает специалист.
Салават Шавкатович говорит, что схема, которую показывала Эльвира Галлямова, где вода из Ургуна уходит в Большие Учалы, совершенно законна и принята на комбинате еще в шестидесятые. Важно не замалчивать это и выполнять обязательства: поддерживать водоем на определенном уровне. «Сейчас читать, что минэкологии республики говорит про договор только на забор воды из озера Большие Учалы, — это просто нонсенс (речь о письме минэкологии РБ, в котором говорится, что комбинат не берет воду из Ургуна, а пользуется исключительно ресурсами Больших Учалов, документ есть в распоряжении редакции. — Прим. ТД)».
«Раньше были государственные органы, которые несли ответственность за охрану окружающей среды и рациональное использование природных ресурсов, — говорит он, — а сейчас нет государственной системы, которая бы занималась вопросами экологии. Президент ликвидировал систему Госкомприроды и создал абсолютно мертворожденную контрольно-надзорную систему, которая ничего не может решать.
Для меня, специалиста в этой области, это боль. Со стороны государства никто экологией не занимается, на комбинате сейчас нет профильных специалистов. Я в шоке. Слава богу, что я сейчас там не работаю, иначе у меня был бы разрыв сердца».
Рассвет над Ургуном призрачный и туманный. Вершина горы Ирендык скрыта за белой пеленой. Дома, мостки — все укутано. Вытянешь руку, глянешь на несколько метров вперед — а дальше уже ничего не видно. Линия горизонта сливается с линией воды и становится неразличима. Только изредка в небе появляется силуэт цапли или кряквы, а на другом берегу из дымки выплывает пара диких лебедей.
С первыми лучами солнца туман расходится, в несколько голосов затренькали птицы. Гариф Шарифуллович проходит мимо нас и ступает в воду. У него загорелое высушенное лицо и белые волосы. Он идет по воде все дальше и тоже превращается в дымку. Возвращается с полной сетью рыбы.
«Огород маленький есть — для себя, — говорит он. — Сейчас для меня озеро — это жизнь, без него никак нельзя».
Раньше он разводил коров и овец, занимался выделкой кожи — ничего не осталось. Кормит Гарифа вода.