В чем заключается гениальное открытие павлова и п

Иван Павлов: мировые открытия великого русского физиолога

1. Изучал рефлексы

Отшатнуться от гибельной пропасти, отдернуть руку от обжигающего огня — Иван Петрович исследовал нервную систему живых существ и ее реакцию на различные раздражители. Благодаря Павлову стало понятнее, как мы выжили и выживаем на этой планете. Например, ученый первый разделил рефлексы на безусловные (заложенные в нас генетически, многими поколениями) и условные (которые мы сами приобретаем в течение жизни).

Но главное, Павлов доказал, что в основе работы психики человека (в том числе того, что раньше называли «душой» или «сознанием») и всех сложнейших отношений высокоразвитого организма с окружающей внешней средой лежат физиологические процессы, происходящие в коре головного мозга. Стараниями нашего героя даже появился на свет новый раздел науки — «Физиология высшей нервной деятельности».

2. Выяснил про пищеварение

Иван Петрович выяснил, что конкретно происходит с омлетом, который вы сегодня проглотили за завтраком. Ученый провел сотни опытов, чтобы понять, как химически и механически обрабатывается пища в организме, как она расщепляется и усваивается клетками организма (благодаря Павлову, в частности, мы теперь можем лечить большое количество болезней желудочно-кишечного тракта).

Иван Петрович, например, сделал уникальную операцию, которая до этого никому не давалась: проделал фистулу (отверстие в желудке собаки), добился, чтобы животное при этом осталось здоровым и можно было в естественных условиях наблюдать, как и сколько организм выделяет желудочного сока (в зависимости от того, какая именно по составу и количеству пища поступает в желудок). Так вот Павлов и заработал в 1904 году Нобелевскую премию по медицине — «за исследование функций главных пищеварительных желез».

Иван Петрович Павлов

Родился 14 сентября 1849 года в Рязани в семье священника. Сам закончил Рязанскую духовную семинарию, но под влиянием работ Ивана Сеченова решил сменить профессию. Учился в Санкт-Петербургском университете и Императорской медико-хирургической академии. Помимо Нобелевской премии получил и другие важные международные награды: например, «Медаль Котениуса» (1903) и «Медаль Копли» (1915). Был директором Физиологического института Академии наук СССР (сейчас — Институт физиологии им. И.П. Павлова). Умер 27 февраля 1936 года в Ленинграде.

Источник

Опыты академика Павлова. Труды ученого стали основой всей современной физиологии

26 сентября — знаковая дата в истории отечественной науки. 170 лет назад, 26 сентября (по старому стилю 14-го) в Рязани родился Иван Павлов — знаменитый физиолог, основоположник учения о высшей нервной деятельности. Его труды об условных рефлексах стали классикой научной литературы. В 1904 году Павлов первым из российских ученых получил Нобелевскую премию. Сегодня мы рассказываем о его главных работах и вспоминаем некоторые малоизвестные страницы биографии ученого.

В историю академик Павлов вошел вместе со своими подопытными собаками. Биофизик Чижевский, попав однажды в его лабораторию, вспоминал: «На больших столах стояли деревянные станки, в станках — собаки, по большей части овчарки, но были и других пород. Всюду пахло псиной. Издалека доносился слабый вой, видимо, из операционной, где-то скулил щенок».

Для пользы людям

Иван Петрович изучал пищеварение, выяснял, когда начинают работать слюнные железы и что заставляет выделяться желудочный сок. Опыты были наглядны и безупречно доказательны: пищеварительные соки по капельке наполняли прикрепленные снаружи стеклянные пробирки. Скрупулезно фиксировалось время начала секреции, ее количество и качество. Выяснилось, что желудочный сок выделяется не только во время еды, но даже при виде людей в белых халатах, приносивших собакам пищу.

Павлов разделил два вида рефлексов — безусловные, присущие с рождения (например, сужение зрачка на свету), и условные, которые появляются с жизненным опытом и не передаются потомкам.

Согласно легенде, Альфред Нобель планировал отмечать лишь открытия в практическом врачевании. Но труды Павлова подвигли его учредить премию «за выдающиеся успехи в области физиологии или медицины».

Иван Петрович, кстати, стал первым получившим ее физиологом.

Успеху Павлова способствовали его настойчивость и вера в себя. Ему долго не удавалась операция по формированию у собаки маленького «мешочка» для сбора желудочного сока. Один из ассистентов вспоминает, что «было загублено около 30 больших собак», коллеги-профессора считали, что ничего не получится. Но Иван Петрович все же разработал методику операции, которая к тому же не давала осложнений. Он вообще следил, чтобы раны не гноились, а животные были накормлены и содержались в хороших условиях. В лаборатории погибли сотни собак, но тем, кто выживал, академик обеспечивал пожизненное содержание.

«Когда я приступаю к опыту, связанному в конце с гибелью животного, я испытываю тяжелое чувство сожаления, что прерываю ликующую жизнь, что являюсь палачом живого существа… Но переношу это в интересах истины, для пользы людям», — говорил ученый.

Свидетели, кстати, вспоминают, что собаки любили Павлова, радовались его приходу. Сегодня любовь жертвы к своему мучителю называют стокгольмским синдромом. Но его механизм гораздо сложнее учения об условных рефлексах.

Не зная страха

Погруженный в свои эксперименты, ученый политикой не интересовался. Революция сделала его настоящим советчиком.

Один из сыновей эмигрировал вместе с Белой армией, другой до белых не добрался умерев по пути от тифа. Самого Павлова арестовывали, но отпускали после вмешательства наркома Луначарского. Вскоре стало нечего есть — ученым, как нетрудовым элементам, пайки не давали.

Академик пожаловался Совнарком, что вместо работы в лаборатории он вынужден идти в огород. В ответ Ленин распорядился создать Павлову все условия для работы, но не учел, что это был человек-кремень. Иван Петрович отказался от помощи, пока голодают его сотрудники. И случилось чудо: паек получили абсолютно все ученые Петрограда!

Но мировоззрение академика не изменилось. Поповский сын, выпускник духовной семинарии, он заступался за гонимых священников. Да и вообще, кажется, не знал страха.

Даже перед большевиками, лившими кровь без повода и сомнений. Бранил их, не выбирая выражений. «Вы сеете… не революцию, а… фашизм. До вашей революции фашизма не было», — писал академик в Совнарком. А вот пассаж из речи на торжественном собрании: «Мы живем в обществе, где государство — все, а человек — ничто, а такое общество не имеет будущего, несмотря ни на какие Волховстрои и Днепрогэсы». От другого после таких слов не осталось бы и мокрого места, но Павлова спасала слава великого ученого. Но главным в жизни ученого оставались его опыты. Их надо было довести до логического конца. Да, он показал, как работает мозг собаки. Но мечталось о большем: доказать, что эти же законы справедливы и для человека. Как же это выяснить? Не дырявить же людей, как собак? Хотя…

В документальном фильме «Механика головного мозга», снятом режиссером Пудовкиным в 1926 году, есть и такие кадры. Фильм снят с целью популяризации опытов академика. В 1990 году картина стала участником кинофестиваля в Локарно, а в 1997-м — 47-го Берлинского международного кинофестиваля. Рассказывают, что академик задумывался о второй Нобелевской премии. Не сложилось.

До последнего дня

Павлов оставался одержимым научным экспериментом до своего последнего дня.

Перед смертью распорядился никого не пускать, поставив в прихожей табличку: «Академик Павлов занят — он умирает». А сам диктовал ученикам ощущения умирающего человека. Запутавшись в словах, Иван Петрович верно метил, что это отключается кора головного мозга… После смерти его зачислили в сонм небожителей. Двадцать памятников по всей стране, десятки названных его именем улиц. Принято считать, что опыты Павлова помогли спасти миллионы жизней. Это, мягко говоря, не так. Да, для теории значение его трудов огромно, на них стоит вся современная физиология. Сложнее с практическим использованием Открытия Павлова пригодились психологам для разработки способов лечения повышенной тревожности и панических атак. И это, пожалуй, все.

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Алексей Козлов, ведущий научный сотрудник НИИ нормальной физиологии имени Петра Анохина, кандидат биологических наук:

Наследие академика Павлова в области физиологии кроме как «огромным» назвать трудно. Как минимум наша, отечественная школа физиологов называется именно «павловской». На основе его рефлекторной теории возникла и теория функциональных систем, основоположником которой является ученик Ивана Петровича, Петр Анохин. Собственно, это своего рода эволюционное развитие исследований академика Павлова. Она прекрасно описывает работу нашего организма, как и почему в нем происходят определенные процессы. По сути, современная физиология, как основа медицины, зиждется именно на этих представлениях о работе человеческого тела. Так что недооценивать вклад Павлова и Анохина в науку категорически нельзя. Нельзя и упрощать его работу, говоря о малой практической пользе его открытий. Теории — это всегда компиляции знаний и представлений о чем-либо, подкрепленные основополагающими выводами. Они живут и умирают, ведь истина относительна и всегда могут появиться новые уточнения. Но мы до сих пор используем опыт Павлова в медицине, лечим заболевания воздействием на рефлекторную природу определенных физиологических процессов. Например, его подход к работе с собаками можно, в определенной мере, назвать предтечей современных эндоскопических исследований. При нем этой методики еще не было, но будь у Павлова больше времени, он бы определенно к ней пришел. Тем более проведенные уже позднее обследования с помощью эндоскопа не опровергли, а, наоборот, подтвердили выкладки Ивана Петровича.

Источник

И.П. Павлов и его учение

Павлов — яркий представитель экспериментального естествознания. Физиологический эксперимент, «наблюдение и наблюдение», факты являются тем воздухом, которым дышал Павлов, исследователь природы. Ему органически были чужды рассуждения о явлениях природы, не опирающиеся на достоверный опыт.

«Помехой раннего исследования являлась недостаточная методика. Часто говорится, и недаром, что наука движется толчками, в зависимости от успехов, делаемых методикой. С каждым шагом методики вперед мы как бы поднимаемся ступенью выше, с которой открывается нам более широкий горизонт, с невидимыми раньше предметами. Посему нашей первой задачей была выработка методики».

Верно решив проблему новых методических подходов, создав наиболее близкие к условиям целого организма методы исследования, Павлов с своими сотрудниками быстро сделал ряд крупнейших научных открытий. Группа работ Павлова и его учеников в области физиологии главных пищеварительных желез внесла порядок в тот «хаос» представлений, который был в учении о пищеварении до Павлова.

Для устранения абсолютной недостаточности всех предшествовавших исследований, о которой свидетельствовала многовековая история изучения пищеварения от опытов над пищеварением птиц итальянской Academia del Cimento и до разработки метода искусственного желудочного свища у собаки (Басов, 1842), Павлов требовал выполнения ряда условий получения желудочного сока во всякое время, в совершенно чистом виде, точного определения его количества, правильной работы пищеварительного канала и наблюдения за сохранением животного в здоровом состоянии. Выполнению всех этих условий и были посвящены работы по разработке метода изолированного (уединенного) желудочка, который был выполнен Павловым (1879) и независимо от него немецким ученым Гейденгайном (1880).

В дальнейшем были разработаны методы хронической поджелудочной фистулы, метод мнимого кормления и др. Все это вместе взятое позволило Павлову и его ученикам сделать ряд крупных открытий: они доказали основные закономерности количественной и качественной реакции железистых клеток на тот или иной вид пищевого раздражения, нашедшие свое выражение в классических павловских кривых сокращений; они показали стройность и последовательность в работе различных отделов пищеварительного тракта; они открыли роль нервной системы в регуляции работы пищеварительных желез, что являлось началом великих работ в области условных рефлексов; они сделали ряд крупных наблюдений и открытий, которые легли в основу современных воззрений на природу ферментативных процессов (открытие энтерокиназы); наконец, эти работы показали огромное значение оперативно-хирургического метода. Книга Павлова «Лекции о работе главных пищеварительных желез» стала классическим произведением, завоевавшим всемирную известность, и Павлов получил за эту группу работ премию Нобеля (1904).

Результаты, достигнутые Павловым в разработке методов изучения пищеварительных желез и прочно вошедшие в обиход современных физиологических учреждений, важны в смысле утверждения огромного значения целостного изучения организма животных. Именно в этом огромное преимущество Павлова перед его предшественниками (Гельм, Бомои, Басов, Блондло, Гейденгайн), занимавшимися вопросами разработки так называемой фистульной методики. Величие Павлова не в том, что он усовершенствовал уже существовавшие приемы фистульной методики, а в том, что он видел в этом основание для целостного изучения физиологических процессов. Эта исключительно важная биологическая тенденция целостного изучения организма характеризует не только период работы над пищеварительными железами, но и весь огромный отрезок времени работы школы Павлова над сложнейшей проблемой условных рефлексов.

Многолетняя разработка физиологии больших полушарий в учении об условных рефлексах явилась развитием и завершением учения о целостности организма. Большие полушария представлялись Павлову органами, регулирующими отношения животного с внешним миром в интересах сохранения целостности этого животного. В опытах с условными рефлексами Павлов больше всего обращал внимание именно на целостность организма. Разбирая сложный вопрос о тормозных влияниях внешней среды на выработку условных рефлексов животного, Павлов особенно подчеркивал значение целостности системы.

Для Павлова разработка оперативно-хирургического приема исследования была, по его выражению, «приемом физиологического мышления». Именно благодаря этому приему физиологического мышления Павлов сумел в конце XIX и в начале XX столетия стать одним из немногих представителей целостного изучения физиологических процессов в эпоху расцвета аналитического метода физиологии. И не случайно поэтому судьбы синтетической физиологии он связал с разработкой приемов целостного изучения физиологических процессов.

Итак, Павлов представил в своей работе яркий образец применения опытного исследования жизненных явлений, создал новые пути в этом направлении и дал в руки физиологов метод целостного изучения физиологических процессов. Но этим не исчерпывается характеристика Павлова как экспериментатора. Важнейшей чертой его является то, что он связывал пути теоретического анализа вопроса с непосредственной практикой; он связывал вопросы физиологии с вопросами медицины.

Убедившись в огромном значении эксперимента для изучения процессов в нормальном организме, Павлов стал подлинным проповедником экспериментального метода в области медицины. «Только пройдя через огонь эксперимента, вся медицина станет тем, чем должна быть, т. е. сознательной, а следовательно, всегда и вполне целесообразнодействующей. И потому я осмеливаюсь предсказать, что прогресс медицины в той или другой стране, в том или другом ученом или учебном медицинском учреждении будет измеряться тем вниманием, той заботливостью, которыми окружается там экспериментальный отдел медицины». И не случайно поэтому лаборатория Павлова стала подлинной Меккой для наиболее передовых представителей медицинской науки, которые шли в эту лабораторию делать свои диссертации. Из числа учеников Павлова росли руководящие работники не только в области теоретической физиологии, но и в области клиники. А его мечта о создании экспериментальной базы для медицины в целях обеспечения лучших условий «страстному стремлению людей к здоровью и жизни» (Павлов) претворилась в действительность в наши дни созданием гигантского Всесоюзного института экспериментальной медицины, одним из активных деятелей которого был до самой смерти Павлов.

Для понимания Павловым соотношения физиологической теории и клинической практики характерна органическая связь этих двух научных линий как линий взаимно оплодотворяющих. Не только физиологический эксперимент и выводы из него являются основой для понимания патологического процесса и воздействия на него, но и патологический процесс со своей стороны является основанием для понимания физиологических процессов. Приход к экспериментальной теории от физиологического эксперимента у Павлова является естественным актом.

Для Павлова патологический процесс и нормальный процесс являются не разорванными явлениями, а явлениями одного порядка.

На протяжении всей научной деятельности Павлова неисчерпываемым источником для его строго научных построений в области физиологии служили наблюдения не только над нормальными животными, но и над больными животными и человеком. Сначала над случайными больными, затем систематически в больницах Павлов вел наблюдения так же последовательно и упорно, как он это делал в физиологической лаборатории. Клинические случаи служили ему указанием и толчком для разработки таких методов исследования физиологических процессов в нормальном организме, которые в последующем стали классическими. Мы имеем в виду факт открытия Павловым метода мнимого кормления, на который его натолкнули клинические случаи больных с зарощенным пищеводом.

Павлов вместе со своей сотрудницей Шумовой-Симоновской дали метод мнимого кормления, который позволил показать факт отделительной деятельности желудочных желез под влиянием нервной системы без соприкосновения с пищей, метод, ставший классическим. Он вырос из опыта, накопленного клиникой.

Получив в начале XX в. нобелевскую премию за классические работы в области пищеварения, И. П. Павлов развернул новый цикл исследований, органически связанный с первым циклом и принесший ему еще большую славу великого исследователя и мирового ученого. Мы имеем в виду его гениальную работу в области условных рефлексов.

Теория условных рефлексов как биологическая теория была впервые формулирована Павловым и именно как таковая получила свое завершение в последних исследованиях Павлова в области генетического анализа условно-рефлекторной деятельности. Для Павлова выработка условного рефлекса есть прежде всего биологический акт, создающий предпосылки для правильного обмена веществ и энергии между организмом и внешней средой. К этому он пришел на основании своих классических исследований по физиологии пищеварительного процесса, процесса восприятия и переработки питательных веществ извне, а также на основании своих, также классических, работ в деле выяснения трофической роли нервной системы.

Многочисленные экспериментальные данные показали Павлову ту огромную роль, которую играет нервная система в основном биологическом процессе — процессе обмена веществ. Он и его ученики с большей, чем кто бы то ни было, убедительностью сумели показать, что в актах восприятия и переработки пищи, в актах добычи ее, а также в тончайших актах химических превращений этих питательных веществ в клетках многоклеточного организма ведущую роль играет нервная система. Формулированное Павловым учение о трофической роли нервной системы развертывается в настоящее время в исключительно важный раздел физиологии.

Гениальное открытие Павлова заключается в том, что этот процесс непрерывного обмена веществ и энергии между организмом и внешней средой не только осуществляется комплексом врожденных нервно-рефлекторных актов, но что в индивидуальном развитии животного в каждом конкретном случае, в каждой конкретной обстановке, создаются новые, приобретенные, обусловленные средой нервные связи (условные рефлексы), делающие наиболее оптимальными взаимоотношения между животными и внешней средой в данных условиях. В речи «Естествознание и мозг» Павлов предельно ясно определяет это биологическое значение открытых им условных рефлексов:

«Существеннейшею связью животного организма с окружающей природой является связь через известные химические вещества, которые должны постоянно поступать в состав данного организма, т. е. связь через пищу. На низших ступенях животного мира только непосредственное прикосновение пищи к животному организму или, наоборот, организма к пище главнейшим образом ведет к пищевому обмену. На более высших ступенях эти отношения становятся многочисленнее и отдаленнее. Теперь запахи, звуки и картины направляют животных, уже в широких районах окружающего мира, на пищевое вещество. А на высочайшей ступени звуки речи и значки письма к печати рассыпают человеческую массу по всей поверхности земного шара в поисках за насущным хлебом. Таким образом бесчисленные, разнообразные и отдаленные внешние агенты являются как бы сигналами пищевого вещества, направляют высших животных на захватывание его, двигают их на осуществление пищевой связи с внешним миром».

Более чем тридцатилетняя работа Павлова и его учеников отчетливо показала, что, помимо врожденных рефлексов, покоящихся на анатомической связи центральной нервной системы и ее проводников с периферическими органами (мышцы, железы), существуют еще добавочные рефлексы, которые могут возникать в течение индивидуальной жизни животного в результате совпадения действия различных, до того индифферентных, раздражителей внешнего мира с такими раздражителями, которые являются безусловными возбудителями той или другой реакции (секреторной, двигательной и др.). В этом лежит и основная теоретическая предпосылка выработки методических приемов, лежащий в основе павловской методики условных рефлексов, при которой такие индифферентные раздражители пищевой реакции, как свет, звук, покалывание и т. д., становятся условными раздражителями пищеварительных желез, если они совпадают с действием безусловного пищевого раздражителя — самой пищи. С общебиологической точки зрения особенно ценными являются опыты с новорожденными животными, проделанные в лаборатории Павлова, при которых удалось показать, что если выращивать новорожденных щенят на пище, лишенной мяса (молочно-хлебный режим), то вид и запах мяса не являются возбудителями пищеварительных желез названных щенков. Но уже после однократной дачи щенкам мяса в дальнейшем вид и запах мяса становятся мощными возбудителями, например, слюнной железы. Все это привело Павлова к заключению, что организм животного располагает двумя типами рефлексов: постоянными, или врожденными, и временными, или приобретенными.

Сумма фактов, полученных в отношении характеристики функций клеток коры головного мозга методом условных рефлексов, по праву может считаться основой для настоящей физиологии больших полушарий головного мозга. Эти факты дали исключительно ценный материал для понимания сложных проблем органов чувств, локализации их; они раскрыли физиологическую природу процессов возбуждения и торможения в центральной нервной системе. Сама методика слюнных условных рефлексов, помимо огромного общебиологического значения, имеет существенное значение для анализа вопроса о природе нервного процесса, в особенности для процессов возникновения и проведения естественных нервных импульсов. Можно без преувеличения сказать, что методика условных рефлексов даст еще очень многое для анализа сложных вопросов реакции периферических клеток в ответ на естественное раздражение.

Капитальные работы павловской школы по условным рефлексам являются одной из ведущих глав физиологии нервной системы. Здесь не лишне упомянуть, как волновал этот вопрос Павлова. Еще недавно он писал о своем негодовании по поводу того, что один из германских физиологов заявил проф. Фольборту в Харькове: условные рефлексы — это «не физиология». Глубоко затронутый этим Павлов, показывая свои опыты нашему гостю проф. Иордану (Голландия), взволнованно спросил его: «Но разве это не физиология?» На что проф. Иордан ответил: «Ну, конечно, именно это является подлинной физиологией». Так ответил Павлову один из наиболее крупных представителей современного биологического направления в области физиологии, ставящий своей целью изучение целостного организма.

Павлов пытался осмыслить естественно-исторический огромный опыт и наблюдения по выработке условных рефлексов в индивидуальной жизни животного. Как естествоиспытатель он оценивал значение условных рефлексов с точки зрения общебиологической. Он говорил, что врожденные рефлексы — это рефлексы видовые, в то время как приобретенные рефлексы — индивидуальные. И далее он сообщал: «Мы назвали, так сказать, с чисто практической точки зрения, первый рефлекс безусловным, а второй условным. В высшей степени вероятно (и на это уже имеются отдельные фактические указания), что новые возникающие рефлексы при сохранении одних и тех же условий жизни в ряде последовательных поколений непрерывно переходят в постоянные. Это было бы, таким образом, одним из постоянно действующих механизмов развития животного мира». И к этому вопросу Павлов возвратился в своей последней сводной статье, написанной для Большой медицинской энциклопедии в 1935 г., когда он писал, что условные рефлексы обеспечивают все то, что необходимо как для благосостояния организма, так и для благосостояния вида. В речи на Международном конгрессе физиологов в 1913 г. Павлов по этому поводу решительно заявил: «Можно принимать, что некоторые из условных вновь образованных рефлексов позднее наследственно превращаются в безусловные».

В дальнейшем под руководством Павлова Студенцовым были предприняты специальные исследования для проверки этой мысли, причем выступление Павлова на основании этих опытов встретило огромный интерес со стороны биологов, ибо оно касалось такого важного вопроса, как вопрос о наследовании приобретенных признаков. Это послужило предметом специальной дискуссии и критики со стороны генетиков. Против этих опытов и их трактовки выступил крупный американский генетик Морган, и Павлов должен был согласиться с основными доводами названной дискуссии. Но разработку вопроса именно в этом биологическом направлении Павлов не только не оставил, но развил дальше. Здесь открывается новая огромная полоса деятельности Павлова по изучению генетики высшей нервной деятельности. Эта новая область исследования, которая легла в основу работы вновь созданной биологической станции в Колтушах, должна была увенчать здание мыслей Павлова о биологическом значении условных рефлексов. Самой постановкой вопроса о генетике высшей нервной деятельности, конкретной разработкой учения о различных типах нервной системы у различных животных были сняты приведенные выше высказывания Павлова о наследовании приобретенных признаков как высказывания, не оправданные достоверным опытом.

Павлов и его ученики чрезвычайно подробно разработали типологию поведения различных собак, сделав это биологической основой для постановки опытов над различными животными и возможных выводов в каждом отдельном случае. В сводной статье об условных рефлексах, написанной в 1935 г., Павлов указывает на то, что «изучение условных рефлексов у массы собак постепенно выдвинуло вопрос о разных нервных системах отдельных животных и что, наконец, получились основания систематизировать нервные системы по некоторым их основным чертам».

В последний период своей научной работы Павлов исключительно последовательно пропагандировал необходимость изучения физиологами генетики, применения генетики к анализу типов функционирования нервной системы у животных. Это нашло символическое выражение в том художественном оформлении, которое, по идее Павлова, было дано Колтушской биологической станции: перед павловской лабораторией в Колтушах были воздвигнуты три скульптуры — создателя понятия рефлекса Рене Декарта, основоположника строго научной физиологии центральной нервной системы Ивана Михайловича Сеченова и, наконец, основателя современной генетики Грегора Менделя.

Как глубокий натуралист Павлов проявил огромный интерес к проблемам поведения близких к человеку животных, и в последние годы в его лаборатории велись исследования над обезьянами. Постоянно интересуясь вопросами переноса данных, полученных в опытах с лабораторными животными, на человека и специально ставя вопрос об особенностях физиологии человека, Павлов сумел придти к одному из наиболее глубоких выводов в отношении физиологии человека. Мы имеем в виду постановку Павловым вопроса о специальной, только человеку свойственной, второй сигнальной системе действительности в виде слова. По этому поводу приведем исключительно яркую и сжатую формулировку, которую Павлов дал в своей сводной статье в 1935 г. «В развивающемся животном мире на фазе человека произошла чрезвычайная прибавка к механизмам нервной деятельности. Для животного действительность сигнализируется почти исключительно только раздражениями и следами их в больших полушариях, непосредственно приводящими в специальные клетки зрительных, слуховых и других рецепторов организма. Это то, что и мы имеем в себе как впечатление, ощущение и представление от окружающей внешней среды как общеприродной, так и от нашей социальной, исключая слово, слышимое и видимое. Это — нервная сигнальная система действительности, общая у нас с животными. Но слово составило вторую, специальную нашу, сигнальную систему действительности, будучи сигналом первых сигналов».

Специальная работа над вопросами об особенностях высшей нервной деятельности человека привела Павлова к изучению психопатологии человека, к психиатрической клинике, где он оставался экспериментатором, пытавшимся подойти к анализу нарушений психики человека и лечению их на основе данных экспериментальной физиологии.

Открытая Павловым новая глава физиологии человека о слове как сигнальной системе начала получать экспериментальное подтверждение в работах школы Павлова и явится одним из плодотворных путей исследования наряду с генетикой высшей нервной деятельности, оставшейся неразработанной в научном наследстве Павлова.

Учение Павлова об условных рефлексах все более получает права гражданства за пределами Советского союза и, вопреки замечанию крупнейшего английского физиолога Шерингтона о том, что оно не будет иметь распространения за границей, пробивает себе дорогу в ряде стран Европы и Америки. Это особенно наглядно показал последний Международный физиологический конгресс, на котором проф. Сорбонны Люи Ляпик заявил, что основные проблемы физиологии центральной нервной системы будут решены при применении метода, «созданного гением Павлова». Учение об условных рефлексах начинает приобретать большое значение в анализе многих биологических процессов как простейших, так и сложных организмов, и этим подтверждается уверенный взгляд Павлова, что условные рефлексы являются универсальным для живой системы процессом.

Та реакция, которая существовала против условных рефлексов в буржуазных странах и продолжает еще там отчасти существовать, покоится на глубоко принципиальных основах и поэтому раскрывает огромное принципиальное значение учения Павлова. Павлов рассказывал, как более 10 лет тому назад на юбилее Лондонского королевского общества знаменитый английский физиолог-невролог Шерингтон заявил ему: «А знаете, ваши условные рефлексы в Англии едва ли будут иметь успех, потому что они пахнут материализмом». Именно материализму была посвящена до конца жизнь Павлова как естествоиспытателя. Наблюдая природу в «крупном масштабе и в общих чертах», опираясь постоянно на «посох опыта», Павлов видел перед собой «грандиозный факт развития природы от первоначального состояния в виде туманностей в бесконечном пространстве до человеческого существа на нашей планете» (Павлов) и как естествоиспытатель не нуждался для толкований явлений окружающей природы в силах, которые лежат вне этой природы. Все классическое наследство этого великого исследователя и мирового ученого будет использовано в построении здания строго научного, единственно правильного материалистического познания мира.

Гениальный исследователь природы Павлов сумел своим глубоким умом понять ту конкретную историческую действительность, свидетелем которой он был на склоне лет. И. П. Павлова глубоко волновали судьбы культуры человечества, судьбы его родины. В этом смысле он выше многих из тех классиков естествознания, которые в вопросах естественно-политических не поднимались над обывательским уровнем своей эпохи.

Бесспорной заслугой гениального физиолога Павлова перед человечеством всегда будет то, что он с трибуны мирового конгресса поднял голос протеста против войны и фашизма. Этот протест встретил широкий отклик среди выдающихся ученых всего мира, делегатов XV Международного конгресса физиологов в Ленинграде. Перед лицом воинствующего фашизма Павлов безоговорочно стал на защиту своей великой социалистической родины, оставив о себе память гражданина СССР, гордого сознанием принадлежности к великой семье народов СССР, строящих новое общество. Он, выдающийся представитель умственного труда, понял и оценил историческое значение стахановского движения как ступени к преодолению противоречий между физическим и умственным трудом. Он — почетный член многих академий и университетов мира, признанный официально на мировых конгрессах «глава физиологов мира» — с великим волнением принял извещение об избрании его слетом донецких шахтеров «почетным шахтером».

Умирая в подлинном смысле этого слова на научном посту, Павлов, невзирая на свой возраст (86 лет), непрерывно беспокоился о судьбе советской родины и незадолго до смерти написал свое знаменитое послание молодежи СССР, среди которой будет всегда жить облик великого гражданина СССР Ивана Петровича Павлова.

Источник