В чем заключается мирная экспансия китая ваше мнение ответьте
Китайская экспансия: вымысел или реальность
В настоящее время Китай, имея развивающуюся ускоренными темпами экономику, становится одной из ведущих мировых держав. Значительное по численности население и дефицит природных ресурсов в этой стране стали источником различных внутренних противоречий, которые руководство КНР пытается решить за счет других государств, включая РФ. При этом ряд экспертов усматривают четко разработанную стратегию постепенной экспансии на российские земли и концентрацию в своих руках средств производства, сбыта ведущих товаров и услуг в стратегически важных для России районах.
В последнее время в российском сообществе все активнее обсуждается тема китайской экспансии, вплоть до сценариев военного конфликта. С одной стороны, наблюдается перенаселенность северокитайских территорий, с другой – полупустые территории Восточной Сибири и Дальнего Востока. В связи с малонаселенностью этих регионов и заселением их легальными, а во многих случаях, нелегальными китайскими мигрантами, Россия может оказаться перед тем фактом, что китайцев в Сибири и на Дальнем Востоке будет больше, чем россиян. Не исключено, что потом, когда китайцев здесь будет больше, чем россиян, фактически эти территории будут контролироваться Китаем, юридически оставаясь за Россией. Речь здесь идет, в первую очередь, о демографической экспансии. При этом западные аналитики приводят угрожающие цифры, не соответствующие действительности. Так, доктор экономики Дипломатической академии мира при ЮНЕСКО Е.Гильбо оценил численность китайцев в России в 8 млн человек.
Миграционная служба периодически задерживает нелегалов и депортирует их обратно на родину. Кроме того, были введены региональные квоты на трудовую деятельность для граждан иностранных государств, ликвидирован Черкизовский рынок в Москве. Китайцы, ассимилирующие в России, также не представляют большой угрозы, так как они не пытаются отстаивать свою национальную идентификацию, а их дети в смешанных браках уже во втором поколении считают себя русскими. Таким образом, при правильной миграционной политике и четкой работе органов контроля над исполнением миграционного законодательства угроза китайской демографической экспансии становится преувеличенной.
В то же время, как показали последние российско-китайские инициативы, жизненно необходимые ресурсы можно получить и без агрессии на взаимовыгодных условиях.Китайское руководство понимает, что в современном мире вариант \»силового захват земель северного соседа\» не реален, поэтому постепенно осуществляется экономическая экспансия.
КНР представляет перспективные шансы для развития мировой экономики, включая соседнюю российскую экономику, особенно ее регионы Сибири и Дальнего Востока с их неразвитой инфраструктурой. При этом Россия, прежде всего, рассматривается Китаем как огромный источник сырьевых ресурсов. Так, в 2009 г. была утверждена программа регионального сотрудничества между Восточной Сибирью и Дальним Востоком со стороны РФ и северо-восточных провинций КНР, предусматривающая реализацию совместных проектов в инфраструктуре и экономике обеих стран. По принятой программе на территории России будет создано множество предприятий с привлечением китайской рабочей силы. При этом большая часть продукция будет уходить в Китай.
На ближайшие годы запланирована масса совместных проектов в гидроэнергетике, лесной, горнодобывающей, нефтегазовой отраслях, выгодных, прежде всего Китаю. Следовательно, все идет к тому, что азиатская часть России будет постепенно переходить в собственность КНР. Так, в 2010 г. компания ОАО \»ЕвроСибЭнерго\» провела необходимую подготовку к публичному размещению и планирует осенью нынешнего года разместить на международной бирже Гонконга, по неофициальным данным, до 25% акций. В результате в число собственников крупных плотин на сибирских реках могут войти и китайские гидрокомпании.
В связи с нарастанием темпов экономического роста в Китае, потребность Китая в сырье будет только нарастать. Таким образом, Россия все теснее и теснее привязывая свою экономику к гигантскому восточному соседу, постепенно окажется его сырьевым придатком. И особенностью данного процесса является невозможность его быстрой остановки. А это создает опасность угрозы экономической экспансии.
Китайская экспансия: вымысел или реальность?
Начался очередной виток истерии под названием «Караул! Китайцы идут. » Чего только ни прочтёшь на эту тему в интернете – «Оккупация России Китаем неизбежна», «Китайская армия способна захватить Дальний Восток одним ударом», «Ближайший сосед – будущая военная сверхдержава», «Пекинский тигр изготовился к прыжку» и всё в таком духе. Только ленивый сегодня не обсуждает варианты оккупации России Китаем.
Вариантов развития событий впрочем, немного. Одни видят это путём мирной экспансии, другие рисуют жуткие картины военной операции. Но серьёзной аналитической аргументации обоих вариантов я так ни разу и не увидел ни в одной публикации. Всё на уровне эмоций и предположений. Да, периодически даже приводятся какие-то цифры, чаще всего с потолка, скорее, для контрастности, чем правды ради. Есть эмоциональные статьи военных аналитиков, но скорее, опять же, чтобы каким-то образом подхлестнуть реформирование российской армии, чем реально оценить возможность сухопутной операции НОАК и вообще её готовность к подобным операциям, особенно в таких сложных географических условиях, каковыми являются Забайкалье и Дальний Восток.
Начну с мирного варианта. Если верить не слухам, а, например, УФМС России, то на январь 2009 года имели временную регистрацию 235 тысяч граждан КНР, а 103 тысячи китайцев временно работали по трудовым квотам на российских предприятиях. Если к ним прибавить китайцев, получивших российское гражданство, и нелегалов, т.е. тех китайцев, которые легально пересекли границу РФ, но по каким-то причинам не стали на временный учёт или просрочили время пребывания на территории России, то всего получится чуть более полумиллиона человек. Это на порядок меньше, чем, например, китайцев в США.
Но этот факт никого из «предсказателей» не останавливает. У них другая статистика и другие цифры. Источники их получения скромно замалчиваются. Поэтому немного смешно читать заявления некоторых СМИ или отдельных граждан о миллионах только нелегалов. Нелегалы – это ведь не саранча, они не могут просто так через границу припрыгать и потом жить в условиях глубокой конспирации в труднодоступных районах бескрайней России. Тем более, если учесть, что эта граница ещё со времён СССР неплохо от них охраняется. На практике чаще всего они живут в крупных городах, где их периодически настигает «длинная рука» миграционной службы и депортирует обратно на родину.
Однако не важно, сколько поймали, а сколько ещё осталось существовать в глубоком подполье. Все временщики, будь то легальные или нелегальные, не представляют никакой угрозы для безопасности страны. Они здесь ничем не привязаны, кроме коммерческих рисков. А данный аргумент слишком уж сомнителен для того, чтобы стать главенствующей идеей экспансии. Особенно если учесть, что за это можно поплатиться жизнью. Правильная миграционная политика и чёткая работа органов контроля за исполнением миграционного законодательства – это всё, что нужно для того, чтобы данная угроза стала мифической. В этом направлении уже сегодня делается много усилий и есть конкретные результаты. Пример – разгон Черкизовского рынка в Москве и введение региональных квот на трудовую деятельность для граждан иностранных государств.
БОльшую угрозу для безопасности страны могла бы представлять ассимиляция китайцев в России. Всех временщиков можно попросить в 24 часа покинуть страну, как это, например, было с грузинами. Но российского китайца выслать невозможно. Однако ситуация в этом направлении в России более чем хорошая. Во-первых, их не так много, а во-вторых, китайцы прекрасно ассимилируются в русских. В отличие от выходцев из Средней Азии или с Кавказа, они «не лезут со своим уставом в чужой монастырь», не пытаются отстаивать свою национальную идентификацию, их дети в смешанных браках уже во втором поколении считают себя русскими. И это понятно, когда полстраны от Анадыря до Элисты «прищурились», легко прослыть своим. Это немаловажный фактор при ассимиляции – не чувствовать себя слегка ущемлённым. Сразу отсекается множество проблем, связанных с национальной принадлежностью. И ты уже не «китайский шпион», а простой российский калмык или бурят. Да и если ты не «хуюсюсюкаешь», никто и не будет уточнять. Это уже не важно.
Откуда же ползут зловещие слухи о засилье китайцев на Дальнем Востоке? В Казахстане один знакомый кээнбэшник рассказывал, как крупный казахский функционер устраивал разнос своим подчинённым. Дословно это выглядело примерно так: «С чего вы решили, что вас, казахов, большинство в Усть-Каменогорске? Потому что на всех рынках и в магазинах днём толкутся только казахи или они же праздно шатаются в рабочее время по городу. Так русские в это время работают на заводах и в рудниках. Да, их не видно. Но если вдруг случится заваруха и они выйдут на улицы – вы увидите, что сильно заблуждались. А вот тогда вам уже сильно не поздоровится». Та же ситуация и на Дальнем Востоке. Люди видят то, что на виду и не вдаются в подробности. Или видят то, что желали бы видеть. Поэтому математику многие так и не любят. Это «глаз – дурак», а против цифр сильно не попрёшь. Да, в цифрах может быть погрешность, да, цифры можно уменьшить или увеличить в зависимости от ситуации, но это в пределах той же погрешности. В целом цифры отражают реальную действительность. А то, что сегодня китайцы закрывают вахтовым методом бреши в дефиците трудовых ресурсов и вытесняют русских с рынков – это позитивный момент. Появляется возможность вернуться на заводы и туда, где сегодня есть большой дефицит квалифицированных российских кадров. Да и глядя на них, будем надеяться, что и местное население начнёт понимать, что только «терпенье и труд всё перетрут». Что отдавая на откуп китайцам черновую работу, местное население получает шанс занять более престижные места. Но, правда, для этого нужно как минимум этого захотеть. Впрочем, причудливые формы мотивации к труду как следствие национального менталитета – это уже другая тема.
Ещё более нелепо выглядит второй вариант – военной экспансии Китая против России. Если немного посмотреть на историю Китая за последнюю тысячу лет, то можно увидеть, что, за редким исключением, Китай никогда не прибегал к военным действиям по присоединению прилегающих территорий. Расширение территории и усиление могущества Китая обеспечивались относительно ненасильственными действиями. Менталитету китайцев чужды силовые методы решения проблем. Со времён маньчжурских всадников китайцам сложно похвастать какими-либо значительными военными победами. Но тогда ещё можно было побеждать количеством, сегодня это уже не получится. Если обратиться к статистике двух последних войн Китая в прошлом столетии, китайско-японской войны и китайско-вьетнамской, то цифры военных потерь ужасают. Китай в войне против Японии потерял около 4 млн. солдат (Красной Армии и Гоминьдана) и более 9 млн. ополченцев. При этом потери Японии составили чуть больше 400 тысяч человек. Даже в кратковременной китайско-вьетнамской войне против пограничных войск и ополченцев китайский 250-тысячный контингент умудрился потерять 20 тысяч человек.
Итак, сухопутная операция начнётся на трёх направлениях:
— север-запад, забайкальское направление, рубеж Чита, штаб СибВо;
— север-центр, амурское направление, рубеж Благовещенск, выход на узловые станции Транссиба и БАМа;
— север-восток, приморское направление, рубеж Хабаровск, выход на Комсомольск-на-Амуре и Владивосток.
Однако с началом операции с большой вероятностью боевые действия начнутся и на западном направлении. На забайкальском, амурском и приморском направлении войскам Пекинского и Шэньянского военных округов будут противостоять войска СибВО и ДальВО. На эти округа приходится четыре танковых и шесть механизированных дивизий, шесть танковых бригад сухопутных войск НОАК. Это уже более чем двукратное превосходство над нашими войсками в этом регионе. Но вот на этом все преимущества заканчиваются. Хотя об этом попозже. Существенно упростило задачу внезапного нападения демилитаризация 100-километровой пограничной зоны. Все укрепрайоны остались в ней. Хотя, в лучшем случае, они бы лишь смогли повторить подвиг героев Брестской крепости, но появилось бы дополнительное время для подготовки и перегруппировки российских войск.
Начнём с Забайкальского направления. Цель китайской группировки, выступившей в этом направлении, простая – максимально продвинуться вглубь территории и попытаться окружить и уничтожить армейскую группировку СибВО, в том числе и военное руководство. В случае провала блицкрига перевести операцию в позиционные бои и тем самым удерживать значительную долю частей СибВО и не дать им выдвинуться на помощь подразделениям российской армии на направлении главного удара – приморском. Сложный участок для боевых действий. Если на рубеж Оловяной-Шерловой горки можно прорваться широким фронтом, то дальше китайцам придётся в прямом и переносном смысле зарываться в землю и перегруппировываться.
Амурское направление. Цель – захват города Благовещенска, выход на Транссиб и дальше на станции, связывающие Транссиб с БАМом, и отсекание тылового обеспечения войск ДальВО по железной дороге. Я думаю, город будет сдан без боя, чтобы не подставлять мирное население. Войска отойдут на дальние рубежи обороны. Дальше – только позиционные бои. В тайге и болотах сильно не повоюешь, хоть на танках, хоть пешком.
Приморское направление – направление главного удара. Цель: захват сначала двух крупных городов, Хабаровска и Комсомольска-на-Амуре, отсекание последних возможностей тылового обеспечения с суши и предпоследних – с моря. В дальнейшем блокада с суши Владивостока и, в конечном итоге, разгром сухопутной дальневосточной российской группировки. Скорее всего, Хабаровском тоже потребуется пожертвовать. Слишком велики будут жертвы среди мирного населения. Но дальше будет посложнее. Здесь есть места, где можно разгуляться, но есть и такие, где можно встрять. Атаки будут идти на встречных курсах. Большая плотность огня, а значит, и потерь. Блицкриг не реален.
Цели понятны и ясны, чего не скажешь о способах их достижения. Что имеем. Фронт длиной почти в 2000 км, практически полное отсутствие возможности переброски крупных группировок с одного участка на другой, рельеф местности, не позволяющий вести крупномасштабные операции, полный контроль российских частей над господствующими высотами, удалённость от военных аэродромов, что затруднит применение в полной мере штурмовой авиации, отсутствие возможностей своевременного тылового обеспечения по целому ряду причин, самые простые из которых –невозможность использования российских железных дорог, так как они на х. й шире китайских и отсутствует тяговый и подвижной состав, или отсутствие дорог, пригодных для движения тяжёлой техники. (Я всегда удивлялся нашим водителям лесовозов, которые могут работать в таких условиях).
Дальше возможных сценариев множество. Но самый кошмарный из них для Китая – вступление в войну Тайваня. Дождавшись момента, когда войска на Севере застряли в тяжёлых позиционных боях, а на западе группировка потерпела поражение, войска Гоминьдана беспрепятственно высаживаются на материк и начинаются двигаться, обрастая ополченцами из своих сторонников и противников КПК, к Пекину. Такого подарка от своих врагов они ждали давно и не использовать шанс – это значит быть следующими после России.
Дальше уже не интересно. Это может закончиться сразу, а может растянуться надолго. Но это уже не наша история. Войска с Севера начнут отступление к Пекину. Я думаю, российская армия их преследовать не будет. Лишние жертвы никому не нужны.
Всё это, конечно, лишь предположения, и я не ставил целью попытку детально и максимально точно спрогнозировать развитие ситуации и доказать чьё-то военное преимущество. Это не главное. Важен тот факт, что такое развитие событий вполне реально. И это китайцы прекрасно понимают. Поэтому и никогда не пойдут на такие шаги. А суть всего моего длинного изложения мыслей вот в чём. Лозунг Дэн Сяопина «Мир и развитие» для китайцев звучит однозначно – страну должны окружать друзья. Более того, Китай прекрасно понимает, что сколько бы он ни тратил средств на оборону, он не сможет противостоять в одиночку агрессии США и Запада. Примеры Югославии, Афганистана и Ирака показывают, что у Запада и США нет друзей, а есть только собственные интересы. А жизненно необходимые ресурсы можно получить и без агрессии на взаимовыгодных условиях, что и показали последние российско-китайские инициативы. Но видно, кому-то выгодно распространение слухов о военной агрессии. Самый простой ответ – тем, кто не хочет искренней дружбы между нашими странами, различным антироссийски настроенным государствам. Но, как говорят на Востоке, «собака лает, а караван идёт».
Мирная экспансия Китая
https://regnum.ru/news/polit/2299378.html
Китайская экспансия в параллельную реальность без Брюсселя, ЕС и США
Война США с Россией – отвлекающий маневр Москвы и Пекина
Александр Запольскис 11 июля 2017
У человеческой психологии есть такая специфическая черта: столкнувшись с чем-то сложным и малопонятным, люди чаще всего не стремятся понять происходящее, предпочитая заменять реальный смысл эрзацем из чего-то себе привычного. Этот эффект наглядно проявляется при оценке американцами и европейцами китайской экономической экспансии. В отличие от США и Европы, Китай не связывает свои инвестиции в другие страны с политическими условиями, что на западный взгляд выглядит иррационально. В особенности на взгляд национальных элит разных лимитрофов.
Не видя у Пекина какого-либо желания покуситься на политическую власть, они полагают, что чековая книжка китайских инвесторов и есть главный смысл их действий. Тем самым складывается впечатление простоты и понятности китайской стратегии. В Китае есть заводы, в Европе находятся покупатели продукции, вот Пекин и тянет дорогу по быстрой доставке товаров от мест производства к точкам продажи. Так что мудрить здесь нечего, надо, по вековой традиции, придумать, как с проезжающих караванов собрать побольше мзды. Строго говоря, определенная правда в таком подходе есть, но это далеко не вся правда. Точнее, ее смысл заключается совсем в другом.
Китай строит другую реальность
Разве что эта реальность лишь на первый взгляд лишь параллельна текущей. Пока пресса обсуждает детали встречи Трампа с Путиным на G20, Китай тихой сапой расширяет строительство портов, дорог, налаживает удобство логистики, тем самым формируя обширную инфраструктуру, накрепко соединяющую его с самыми отдаленными уголками планеты. Это Трамп или Меркель начинают любое дело с выяснения, кто в проекте будет главный. Китай же просто идет и делает, что задумал, особо в политической плоскости не высовываясь.
Например, совокупный объем прямых американских инвестиций в Африку сегодня составляет порядка 53 млрд долларов, и о том, что с 1993 года их объем вырос в 9,9 раза, в США говорит едва ли не каждый подключенный к интернету тостер. А вот что только в одном 2013 году Китай инвестировал в страны Черного континента 44 млрд долларов, а всего с 2005 года их общая сумма превысила 240,3 млрд, известно значительно меньше. Формально Поднебесная из масштабов своих вложений за рубежом особого секрета не делает, просто не стремится сей процесс как-либо афишировать.
И так — во всем. Стараясь не вступать в открытую конфронтацию с пока еще существующим миропорядком Pax Americana, Пекин неторопливо, но неуклонно, формирует структуры, американскому влиянию неподвластные. Почти незаметно в международном весе прибавил БРИКС. Уже почти десять лет бурно увеличивается международное влияние ШОС, что особенно сильно проявилось после встречи в Астане и вступления в организацию Индии и Пакистана. Хотя КНР прилагает серьезные усилия по закреплению юаня в корзине валют МВФ, вместе с тем Китай активнейшим образом развивает систему прямых расчетов в юанях с Японией, Гонконгом, Макао и странами АСЕАН. Аналогичные соглашения достигнуты с Россией, Великобританией и странами БРИКС. Создается и совершенствуется электронная система банковских коммуникаций, аналогичная SWIFT.
Шестнадцать плюс один и минус Брюссель
В отношении Европы Пекин реализует ту же самую стратегию. Не влезая на поле политическое, он формирует параллельные механизмы прямых «деловых» коммуникаций. Например, в Европе с 2012 года действует постоянный форум «16+1», представляющий собой реализацию китайской инициативы по налаживанию сотрудничества с 11 членами ЕС и 5 Балканскими государствами. Сегодня он охватывает Албанию, Болгарию, Боснию и Герцеговину, Венгрию, Латвию, Литву, Македонию, Польшу, Румынию, Сербию, Словакию, Словению, Хорватию, Черногорию, Чехию и Эстонию. Как видно из состава участников, речь идет о формировании отдельных, неподконтрольных Брюсселю деловых (пока еще только чисто деловых) отношений со странами Центральной и Восточной Европы. Официально — только для расширения китайских инвестиций в сфере транспорта, логистики, туризма, культуры, образования, науки и развития межгосударственной договорно-правовой базы.
Фактически речь уже идет о создании своего рода субрегионального формата сотрудничества, не пересекающегося ни с американским, ни с общеевропейским политическими управленческими механизмами. Причем все участники процесса рассматривают проект Китай — ЦВЕ исключительно как двустороннее сотрудничество каждой страны с Пекином персонально, а не как многостороннее, от лица Единой Европы. Важно отметить, что правящие элиты стран ЦВЕ с таким подходом вполне спокойно соглашаются.
Впрочем, не стоит думать, что Красного дракона интересует только Восточная Европа. Если внимательно присмотреться к китайской деловой активности, то легко увидеть множество похожих «китайских региональных деловых проектов» и с другими странами ЕС. С 2004-го, раз в два года проводится саммит Азия — Европа. В июле 2014 года на 6-м форуме в Гамбурге приняли участие более 500 представителей политических, экономических, финансовых и научных кругов Китая и Европы.
А на форуме в Милане вице-премьер Государственного совета КНР представил Программу стратегического сотрудничества КНР и ЕС на предстоящие 20 лет. И в ней тоже вся Европа рассматривается как совокупность отдельных независимых стран, с которыми Китай намерен заключать персональные отдельные соглашения, исключающие политическую и управленческую конструкцию ЕС, хотя об этом и не говорится прямо. А так как любой, даже альтернативный, мир всегда опирается на дороги, то Китай сейчас активно строит новую систему мировых транспортных коммуникаций, в идеале минимально зависящую от каких бы то ни было геополитических рисков.
Китайский взгляд на идеал
Сегодня подавляющее большинство китайских товаров к ключевым рынкам сбыта, прежде всего, в Северную Америку и Евросоюз, доставляются по единственному маршруту морем: из южных провинций Поднебесной, мимо Сингапура, через Малаккский пролив и Суэцкий канал. Мало того, что эта линия сильно перегружена, все ее ключевые точки находятся под плотным американским контролем. В случае серьезного обострения американо-китайских отношений, они относительно легко могут быть перекрыты, что для КНР создает трудно устранимую стратегическую угрозу. Для решения этой довольно серьезной логистической проблемы, в рамках Экономического пояса Шелкового пути КНР формирует сразу три альтернативных маршрута.
Первый мало отличается от традиционного. С той лишь разницей, что вместо узости под старыми британскими фортами Сингапура, караваны судов пойдут по судоходному каналу Кра, соединяющему Южно-Китайское и Андаманское моря через узкую часть суши в южном Тайланде. На данный момент между Китаем и Тайландом подписан межправительственный меморандум о его строительстве. Предварительная стоимость проекта составляет 28 млрд долл. Срок проведения работ — 10 лет. Хотя ширина суши в выбранном месте не превышает 44 километров, из-за гряды холмов высотой до 75 метров общая протяженность судоходного канала с шириной ложа в 500 метров и глубиной в 33 метра составит от 50 до 100 километров.
Несмотря на определенные инженерные сложности и внушительный размер расходов, ввод Кра в эксплуатацию сократит путь между Тихим и Индийским океанами на 1200 километров и как минимум на этом участке выведет логистическую линию из-под контроля США. А с учетом расширения «китайской зоны» в Южно-Китайском море на Парасельские острова и архипелаг Спратли, то и обеспечит легальное сопровождение транспортов от китайского побережья до Сиамского залива боевыми кораблями флота КНР. Кроме того, ведущееся в настоящий момент строительство по маршруту следования кораблей китайских военных баз, в частности на Сейшелах и в Джибути, позволит Китаю сопровождать транспорты практически до Суэцкого залива и компенсирует американское военное присутствие на острове Диего-Гарсия и в Катаре.
Вторым направлением следует считать маршрут через Тихий океан и другой судоходный канал, строительство которого сейчас ведется в Никарагуа. Официально работы по возведению «Великого трансокеанского канала Никарагуа» пока идут очень неспешно, что дает основание некоторым СМИ сомневаться в перспективах его успешного завершения. Но Китаю в этом направлении пока спешить нет нужды: «восточный» маршрут станет эффективным только после прочного включения в китайский глобальный проект как минимум Японии, а как максимум и Южной Кореи.
В этом случае у США на Тихом океане останется единственный пункт базирования морских сил — морская база «Перл-Харбор» на Гавайях, которой для контроля всей территории Тихого океана явно недостаточно. В случае же самого неблагоприятного развития событий эта база достаточно легко, если не нейтрализуется полностью, то надежно блокируется. Процесс японо-китайского сближения уже начался, но находится еще лишь в начальной стадии, что создает для Пекина изрядную фору по времени для реализации подготовительного этапа строительства.
Кроме того, у китайского Шелкового пути есть еще и третье направление — морем, вдоль северной части суши Российской Федерации. Хотя текущая пропускная способность Севморпути составляет всего около 500 тыс. стандартных морских контейнеров в год, что на фоне 9,5 млн TEU ежегодно перевозимых по «южному» маршруту выглядит несколько бледно, однако Пекин уже ведет переговоры с правительством РФ по расширению пропускной способности Северного морского пути до 3−4 млн TEU. Временной горизонт реализации проекта также составляет около 7−10 лет. На первый взгляд, не быстро, но Китай никуда и не торопится.
Коридор, являющийся сетью
Для уравновешивания морских логистических линий, Пекин активно строит сухопутную, известную как железнодорожный коридор Китай — Европа. И тоже сразу в нескольких вариантах. Сейчас они пока в известной степени условны, так как Китай старательно поддерживает интригу, извлекая из нее довольно существенные преференции. Однако, не сильно погрешив против истины, их можно условно свести к нескольким концептуальным направлениям.
Самый северный вариант простирается через Центральный Китай, Монголию и далее по Транссибирской магистрали на запад, до Москвы. Там возможны два ответвления. Одно — к балтийским портам в Ленинградской области, из которых контейнеры пойдут морем в Германию (порт Куксхафен). Другое — тоже в Германию, но по суше, через Беларусь и Польшу. По сравнению с альтернативными, этот вариант обеспечивает минимальное число пограничных переходов, к тому же создает Китаю возможность для развития собственных малоразвитых территорий.
На данный момент больше всего обсуждается центральный маршрут, проходящий через Казахстан, Россию и дальше также заворачивающий к Беларуси и Польше с окончанием в Германии. Из всех обсуждающихся он самый короткий и тоже предусматривает всего три пограничных перехода.
Кроме того, Китай периодически «засвечивает» два вида «южных направлений». Самый «простой», через Пакистан до порта Карачи, где контейнеры должны будут перегружаться на корабли и следовать через Суэцкий канал морем до Италии. Более сложный — тоже через Пакистан, но дальше по суше через Иран до Турции, по железнодорожному тоннелю под Босфором и Дарданеллами с выходом в ЕС в Южной Европе. Наиболее часто точкой вхождения «южной транспортной линии» называется Болгария. Еще более сложные версии южного направления предусматривают выход в Иран через Таджикистан, Узбекистан и Туркмению, а также прокладку железнодорожного пути через Афганистан.
Существуют и совсем фантастические идеи, вроде маршрута «любой ценой совсем в обход России» (Таджикистан — Узбекистан — Туркмения — паром через Каспий — Азербайджан — Грузия — паром через Черное море, мимо Крыма в Одессу), которые пытаются реализовать совместно Грузия и Украина, однако эксперимент с тестовой отправкой пробного поезда наглядно показал откровенную утопичность такого варианта.
Будущее в многовариантности
При всем кажущемся многообразии выбора, по мнению Пекина, речи о выборе какого-либо одного «основного и главного» маршрута Шелкового пути не идет. КНР одновременно ведет работы по никарагуанскому и тайландскому судоходным каналам и разворачивает работы по технической модернизации Транссиба, и в развитие Севморпути вкладывается, и греческий порт Пирей за 368,5 млн евро в апреле 2017 года купила, и в расширение пакистанских портов вложилась.
Идеальный логистический механизм будущего альтернативного мира должен основываться на наличии многочисленных альтернатив, гарантирующих надежную и бесперебойную доставку грузов от китайских заводов европейским потребителям при максимально широком спектре геополитических пертурбаций. Заодно уже сегодня инвестиции в «Шелковый путь» существенно стимулируют сбыт китайского оборудования и полуфабрикатов. Например, конструкционных сталей и строительных материалов.
А все вместе, не спеша и без ненужной рекламной шумихи, формирует будущий альтернативный мир, который придет на смену Pax Americana, в котором Россия точно будет, США — может быть, будут (не исключается), а ЕС, как политической и экономической общности, не будет совершенно точно. Во всяком случае, если судить по нынешним шагам Китая.