В чем заключается причина неудачи августовского путча 1991 г
Путч «дрожащих рук»: почему ГКЧП был обречен
События 19-21 августа 1991 года изменили ход истории огромной державы. Для одних они остались в памяти, как последний шанс сохранить СССР. Для других — как торжество свободы. Для третьих — как безнадежная попытка повернуть время вспять.
Шесть пожилых уставших мужчин в серых костюмах 19 августа 1991 года собрали в Москве пресс-конференцию, чтобы рассказать стране о чрезвычайном положении. Заговорщики выглядели потеряно. А у главного спикера — и.о. президента СССР Геннадия Янаева — и вовсе дрожали руки. Эти события потом так и назовут — путчем «дрожащих рук».
«Скажите, пожалуйста, понимаете ли вы, что сегодня ночью вы совершили государственный переворот?» — спросила журналистка Татьяна Малкина членов Государственного комитета по чрезвычайному положению (ГКЧП).
Комитет спасения
Идея о введении чрезвычайных мер по спасению государства созрела в недрах КГБ. Страна разваливалась на глазах. К августу Советский Союз практически лишился шести республик. Литва, Эстония, Молдавия, Армения и Грузия отказались участвовать в референдуме о сохранении СССР.
Первый президент СССР Михаил Горбачев отверг радикальные меры. Он еще рассчитывал на подписание нового союзного договора. Поэтому ГКЧП было создано за его спиной. В его состав вошли главы Минообороны, МВД, КГБ и ряд других представителей советской верхушки — всего восемь человек. Формальным лидером заговора стал вице-президент Янаев.
Вся их программа сводилась к абстрактному стремлению сохранить Союз. Единственными конкретными шагами стали попытки изолировать Горбачева и президента России (РСФСР) Бориса Ельцина. Первая задача была решена. Президента СССР блокировали в крымской резиденции в Форосе. Вторую задачу провалили. Ельцин укрылся в Белом доме.
Противостояние
В Москве появились войска. Всего в столицу ввели порядка 4 тысяч военнослужащих и сотни единиц бронетехники. Солдаты и офицеры без четких приказов и распоряжений «топтались» на столичных улицах в нерешительности.
Тем временем, по центральному телевидению транслировали балет «Лебединое озеро». А у Белого дома, где расположился штаб сопротивления ГКЧП во главе с Ельциным, царила эйфория. Тысячи людей собрались там, чтобы, по их мнению, отстоять свободу.
20 августа путчисты разработали план штурма штаба сопротивления силами частей ВДВ и спецподразделений КГБ. Но письменного приказа на это ГКЧП издать не решился. В итоге спецназ госбезопасности «Альфа» и «Вымпел» отказался участвовать в штурме. А командующий десантниками генерал Александр Лебедь и вовсе перешел на сторону защитников Белого дома.
Финал
21 августа пресс-секретарь президента Ельцина сообщил, что тому удалось созвониться с Горбачевым. По его словам, президент СССР поблагодарил президента РСФСР и защитников Белого дома.
Глава Советского Союза вылетел из Крыма в Москву и подписал указ о низложении путчистов. В тот же день генеральный прокурор РСФСР Валентин Степанков вынес постановление об аресте членов ГКЧП.
Судьба части заговорщиков сложилась трагически. Не дожидаясь ареста, дома застрелился министр внутренних дел СССР Борис Пуго.
А 24 августа 1991 года в служебном кабинете в Кремле обнаружили тело маршала Советского Союза Сергея Ахромеева, работавшего советником у Горбачева.
Позиция заговорщиков
Остальных путчистов арестовали, осудили, а в 1994 году амнистировали. Янаев категорически отрицал вину ГКЧП в совершении государственного переворота.
«Мы не разогнали ни одну структуру государственную, не посадили ни одно должностное лицо, даже Гавриила Харитоновича Попова, мэра Москвы, не освободили от работы, хотя он деликатного свойства информацию таскал американскому послу по пять-шесть раз в день», — сказал он.
Экс-председатель КГБ СССР Владимир Крючков считал, что он и его соратники «противились подписанию договора, разрушающего Союз». «Я чувствую, что был прав. Жалею, что не были приняты меры по строгой изоляции президента СССР, не были поставлены вопросы перед Верховным Советом об отречении главы государства от своего поста», — отметил чекист.
Бывший вице-президент России Александр Руцкой, защищавший в те дни Белый дом, впоследствии также отказался считать события 1991 года путчем «по той причине, потому что никакого путча не было».
«Было стремление определенной группы людей, руководства, направленное на сохранение Советского Союза как государства любым путем. Вот была главная цель этих людей. Никто из них не преследовал каких-либо корыстных целей, никто не делил портфели власти. Одна цель — сохранить Советский Союз», — был уверен Руцкой.
Горбачев, Ельцин и демократы
Горбачев же напрямую обвинял членов ГКЧП в распаде страны. «За конец перестройки и развал Советского Союза ответственны те, кто организовал путч в августе 1991-го, а после путча использовал ослабленную позицию президента СССР», — заявил он.
Ельцин в своей книге «Записки президента» написал, что в те три дня «кончился один век, начался другой». «Быть может, кому-то такое утверждение покажется слишком оптимистическим, но я в это верю. Верю, потому что в эти дни рухнула последняя империя», — полагал первый президент России.
Бывший советник Ельцина Сергей Станкевич говорил, что «провалившийся путч ускорил мирную демократическую революцию». «Вместо потерпевшей крах советской империи мы обрели новый государственный проект, вполне способный к успешному саморазвитию, — демократическую федеративную республику с рыночной экономикой», — заверял он.
Но, несмотря на усилия пропагандистов, крах августовского путча не стал общенародным праздником свободы. Развал СССР катком прошелся по судьбам слишком многих людей.
Мнение экспертов
Политолог Георгий Бовт считает, что в современном российском обществе нет единодушия относительно оценки августовских событий 1991 года. «Кто-то считает это трагедией, кто-то борьбой за власть, в которой «все были хороши «. Но лишь самое незначительное меньшинство придерживается наивно-канонической версии той поры, что это была «победа демократии»», — пояснил эксперт.
По его мнению, «СССР, как и царская Россия, были, конечно, необычными империями». «Но, как все империи в период становления национальных государств, они были обречены на распад или развод. Он начался не в 1991 году, а в 1917-м», — считает Бовт.
Профессор МГИМО Андраник Мигранян полагает, что последний гвоздь в крышку гроба горбачевской перестройки забил Ельцин, получив легитимную власть в России по результатам национальных выборов. С этого времени даже прошедший референдум не смог бы сохранить Советский Союз, многие республики просто отказывались в нем участвовать.
«ГКЧП шёл к народу ни с чем» : Российские политики объяснили провал августовского путча 1991 года
Стоит отметить, что у экспертов спустя 30 лет весьма противоположные взгляды на эти события. Впрочем, как и у многих наших соотечественников.
Фото © ТАСС / ЕРА / VASSILI KORNEYEV
19 августа ровно 30 лет назад случился путч, который привёл к отставке Михаила Горбачёва и к распаду Советского Союза. О причинах провала Государственного комитета по чрезвычайному положению (ГКЧП) рассказал экс-премьер-министр России Сергей Степашин, который возглавлял комиссию по расследованию августовских событий 1991 года.
«ГКЧП шёл к народу ни с чем. Было непонятно, что он предлагал для спасения страны, кроме риторики. Также никто не рассчитывал, что вся Москва поднимется против путча. Люди устали бояться, это было удивительное время. Люди почувствовали свободу, поняли, что их слышат», — цитирует его слова RT.
Генерал указал на странную деталь во время выступлений ГКЧП
Степашин отметил, что если бы не ГКЧП, то 20 августа было бы подписано союзное соглашение, которое позволило бы нашей стране сохранить единую валюту, экономическое пространство и армию. Более того, как подчеркнул экс-премьер-министр России, десятки миллионов русских не оказались бы в таком случае за границей.
В свою очередь, лидер коммунистов Геннадий Зюганов убеждён, что экс-президент СССР Михаил Горбачёв заранее знал о планах организаторов ГКЧП и на словах дал им добро, подтолкнув тем самым к официальному объявлению о создании комитета.
«После чего использовал его как повод объявить путчистами и врагами тех представителей верхнего эшелона власти, которые искренне стремились к спасению СССР и сохранению социализма. Он фактически повёл себя как провокатор», — пояснил Зюганов.
Августовский шторм: почему в 1991 году ГКЧП был обречен на провал
Борис Соколов
Ровно тридцать лет назад, 19 августа 1991 года несколько деятелей из ближайшего окружения Михаила Горбачева, воспользовавшись его отпуском, объявили в Советском Союзе чрезвычайное положение и собрались «откатить» перестройку обратно. На деле создание Государственного комитета по чрезвычайному положению лишь ускорило конец СССР, а последним «дворцовым переворотом» в истории осталось смещение Хрущева в 1964 году. Историк Борис Соколов анализирует, почему коммунистический путч был с самого начала обречен на провал, и почему смещение Горбачева по примеру хрущевской отставки стало невозможно.
Августовский путч 1991 года превратился в революцию, ставшую границей двух эпох. К тому времени, когда оппоненты Михаила Горбачева, по иронии истории составлявшие его ближайшее окружение, попытались захватить власть, чтобы вернуть Советский Союз в доперестроечное состояние, страна уже прошла точку невозврата в процессе распада на национальные республики. К моменту путча разладились межреспубликанские хозяйственные связи. В Нагорном Карабахе, Абхазии и Приднестровье развивались межэтнические конфликты, переходящие (а в Карабахе уже перешедшие) в вооруженную фазу. Ввиду острого дефицита многие продовольственные товары распределялись по талонам. Практически все республики приняли законы о приоритете республиканских законов над союзными (журналисты это назвали «парадом суверенитетов»). Хотя бы частично преодолеть все нараставший правовой и экономический хаос, по замыслу Горбачева, должен был новый союзный договор, превращавший страну в конфедерацию, в которую могли войти от 9 до 15 членов.
22 июля Борис Ельцин, как президент РСФСР, издал указ «О департизации», предписывающий ликвидацию всех партийных организаций на предприятиях и в учреждениях. Это основательно подрывало власть КПСС, которая только и имела организации по месту работы. В сентябре Комиссия конституционного надзора, по представлению Горбачева, должна была рассмотреть этот указ на соответствие Конституции, но по очевидным причинам не успела этого сделать.
2 марта 1991 г. Будущие участники путча поздравляют Михаила Горбачева с 60-летием. По часовой стрелке, начиная с Геннадия Янаева (напротив Горбачева): Дмитрий Язов, Владимир Крючков, Борис Пуго, Анатолий Лукьянов, Александр Бессмертных, неизвестный, Валерий Болдин, Валентин Павлов
5 августа на секретном объекте КГБ «АВС» в Москве Крючков встретился с Язовым. 6 августа Крючков приказал своим сотрудникам составить стратегический прогноз введения в стране чрезвычайного положения, к подготовке которого был также привлечен командующий ВДВ Павел Грачев. В тот момент одна воздушно-десантная дивизия и несколько десантно-штурмовых бригад относились к КГБ, и их предполагалось, наряду с армейскими ВДВ, активно использовать для введения чрезвычайного положения. Однако Грачев не был посвящен в то, что ЧП предполагается ввести в самые ближайшие дни: на подготовку военного переворота было две недели.
Было решено частично повторить сценарий смещения Никиты Хрущева в 1964 году, изолировав Горбачева в Крыму. Только ситуации 64-го и 91-го годов различались коренным образом. В первом случае речь шла, по сути, о дворцовом перевороте, когда при поддержке силовых структур и большинства членов ЦК КПСС предполагалось вполне легально отправить Хрущева в отставку на внеочередном пленуме ЦК. Никаких независимых политических структур в стране не было, как и реальной оппозиции, и даже диссидентское движение еще только зарождалось.
Перед августовским путчем ситуация была совершенно иной. Вовсю разворачивался «парад суверенитетов», и союзный центр уже не контролировал союзные республики, включая крупнейшую из них, РСФСР, где президентом был лидер демократической оппозиции Борис Ельцин, а обе столицы, Москву и Ленинград, возглавляли оппозиционные мэры.
Силовые структуры уже действовали с оглядкой на республиканские власти. В их распоряжении не было легального способа устранения Горбачева от власти, и эту проблему заговорщики так и не смогли решить вплоть до самого провала путча. Заговор против Хрущева готовился на протяжении многих месяцев, еще с конца 1963 года, при этом упор делался не на военную составляющую, а на политическую, поскольку требовалось склонить к отставке «дорогого Никиты Сергеевича» большинство членов ЦК. В военном же отношении требовалось только заручиться поддержкой заговора со стороны министра обороны и председателя КГБ, так как не предполагалось использовать войска для каких-либо военных действий, даже на уровне их перемещения в Москву или в Крым. Поддержка министра внутренних дел здесь принципиального значения не имела, так как силовые возможности МВД были несопоставимы с силовыми возможностями Минобороны и КГБ. Поддержка же последних была необходима только для того, чтобы Хрущев не мог использовать чекистов и военных для противодействия заговорщикам.
Но они вряд ли знали, как будут вводить чрезвычайное положение. Уже одна эта неопределенность по поводу методов осуществления переворота и отсутствие надежных воинских частей должны были обречь за говор на неудачу. Но были и другие причины.
Помощник Горбачева по международным делам Анатолий Черняев 3 августа, собираясь на следующий день отправиться с Горбачевым в Форос, записал в дневнике исповедь Михаила Сергеевича:
««Вот, Толя. устал я до черта. Завтра придется еще заседание Кабинета министров проводить: урожай, транспорт, долги, связи (производственные), денег нет, рынок. Павлов говорит, что «если вы не придете (на заседание), ничего не получится. Все тянут в разные стороны: дай, дай, дай. Везде — труба». Вспомнил о Ельцине и Назарбаеве — как он с ними накануне встречи с Бушем в том же Ново-Огареве пьянствовал до 3-х утра и договаривался о Союзном договоре и о последующих выборах. «Ох, Толя. До чего же мелкая, пошлая, провинциальная публика. — Что тот, что другой! Смотришь на них и думаешь — с кем, для кого. Бросить бы все. Но на них ведь бросить-то придется. Устал я». И тем не менее, вечером дал интервью о Союзном договоре — все сказал. Заангажировался фактически на свободную конфедерацию».
Черняев в тот момент еще наивно верил, что «М. С. воспользовался Ельциным как бульдозером для расчистки поля своим идеям». Тут же Черняев привел горбачевское мнение об Александре Яковлеве:
«Он — фигура, с именем, в общественном мнении о нем всякое — и отрицательное, и положительное. Как бы то ни было, он — второе лицо среди инициаторов перестройки. Ушел бы в науку или даже на пенсию — остался бы таким в истории. А он суетится, идет в подручные к Гавриле Попову. Занялся вместе с Шеварднадзе новой партией — какое-то Движение демократической реформы. Фигуряют оба на всех оппозиционных собраниях. у Руцкого — тоже. Чуть ли не каждый день какое-нибудь интервью в оппозиционных газетах. »
Горбачев, вероятно, рассчитывал как-то лавировать между Ельциным и Назарбаевым, но в то же время окончательно отказавшись от союза с одним из главных архитекторов перестройки Александром Яковлевым и с демократическими силами. Это предрешало его политическую гибель в недалеком будущем.
18 августа в 13.00 первый заместитель председателя Совета обороны СССР Олег Бакланов, член политбюро и секретарь ЦК КПСС Олег Шенин, руководитель аппарата президента СССР Валерий Болдин, главнокомандующий сухопутными войсками генерал армии Валентин Варенников и начальник 9-го управления КГБ, ведавшего охраной высших должностных лиц, Юрий Плеханов вылетели в Форос к Горбачеву.
По словам Черняева, Горбачев вечером 18 августа так изложил ему разговор с представителями будущего ГКЧП:
Я ему: извините, товарищ Варенников, не помню вашего имени отчества.
Когда заговорщики поняли, что легализовать заговор с помощью Горбачева не удастся (тот отказался уходить в отставку или передавать полномочия вице-президенту Геннадию Янаеву), они решили посвятить в заговор самого Янаева, причем не открывая карты до конца и утверждая, что Горбачев тяжело болен и не может исполнять свои обязанности. Это произошло после 20.00 18 августа в Кремле. Таким образом, формальный глава Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР (ГКЧП) был посвящен в заговор, и то не полностью, за считанные часы до начала путча.
Формального главу ГКЧП Янаева посвятили в заговор за несколько часов до путча
До первой и единственной пресс-конференции ГКЧП Янаеву уже не пришлось спать. Неудивительно, что его трясущиеся руки сказали журналистам и телевизионной аудитории о перспективах провала путча гораздо больше, чем все заявления Янаева и других членов ГКЧП. Если бы Янаев отказался играть отведенную ему роль, заговорщики лишились бы даже видимости легальности своих действий. Отказ же Горбачева легализовать заговор также оставил путчистов без реального лидера. Янаев, который был всего лишь тенью Горбачева, на эту роль явно не годился, как не годились на эту роль по своему положению, волевым и интеллектуальным качествам другие члены ГКЧП, а также Лукьянов и Варенников. Это также предопределило провал путча.
«Черт с вами, делайте, что хотите!» Почему Горбачев допустил путч 1991-го и из-за чего он провалился?
Великие империи созидаются и существуют годами, но чтобы низвергнуть их, порой достаточно пары часов. Советский Союз пробыл на мировых картах без малого 70 лет, а рухнул всего за три дня. События, происходившие в Москве с 19 по 21 августа 1991 года, вошли в историю под названием «августовский путч». Людям советского поколения не нужно напоминать, почему в те страшные дни на улицах звучали выстрелы, по Садовому кольцу ехали танки, а фамилии Янаев и Язов стали ругательными словами. Однако с той поры уже минуло 30 лет, и современная молодежь часто затрудняется ответить на вопросы о том, что такое ГКЧП, почему союзные республики, с одной стороны, поддерживали Ельцина, но, с другой, боялись открыто противостоять путчистам и не хотели развала страны, и что двигало тысячами людей, которые пришли к Белому дому и, взявшись за руки, безоружные, встречали отряды военных. «МИР 24» восстановил хронологию августовских событий, решивших судьбу современной России.
Предпосылки путча: главные страхи ГКЧП
Событиям августовского путча, которые разворачивались достаточно стремительно, предшествовал ряд событий, связанных прежде всего с политикой последнего Генерального секретаря ЦК КПСС, а с 1990 года первого президента СССР Михаила Горбачева. Весь период его правления был ознаменован целым рядом реформ, кардинально изменивших жизнь в стране: были учреждены демократические выборы, введена политика гласности и фактически упразднена партийная цензура в СМИ, произошел переход к рыночной экономике и т.д. Однако далеко не всем горбачевские преобразования пришлись по вкусу. На заре «перестройки» и в самом деле казалось, что светлое будущее вот-вот наступит, но чем дальше, тем яснее становилось: руководство страны не справляется с кризисом. Наступила эпоха застоя: из магазинов исчезли продукты, инфляция достигла небывалых высот, тысячи людей лишились работы.
Но последней каплей для противников Горбачева стало его решение преобразовать СССР в конфедерацию под названием Союз Суверенных Государств (ССГ). Это означало, что все советские республики получат полную независимость от Кремля – как политическую, так и экономическую. Такая перспектива не устраивала консервативных представителей партийной верхушки. Они были уверены, что появление ССГ приведет к распаду Советского Союза и вся коммунистическая элита лишится своих постов. Как позднее рассказывал Михаил Горбачев, в июле 1991 года он договорился с президентом РСФСР Борисом Ельциным о том, что после подписания союзного договора состав кабинета министров СССР будет кардинально обновлен. По предположению Горбачева, этот разговор прослушивался сотрудниками КГБ.
По итогам всенародного референдума, который прошел 17 марта 1991 года, присоединиться к ССГ согласились 11 из 15 союзных республик. Армянская, Грузинская, Молдавская, Эстонская, Литовская и Латвийская ССР отказались войти в состав нового государства. Подписание соглашения должно было состояться 20 августа 1991 в Ново-Огарево. Но сторонники централизованной власти не могли этого допустить.
18 августа. «Самоизоляция» Горбачева и начало путча
18 августа был сформирован Государственный комитет по чрезвычайному положению (ГКЧП). В его состав вошли вице-президент СССР Геннадий Янаев, председатель Совета министров Валентин Павлов, министр обороны Дмитрий Язов, глава МВД Борис Пуго, председатель КГБ Владимир Крючков и ряд других партийных функционеров и руководителей из ЦК КПСС. Лидером ГКЧП принято считать Янаева, однако большинство историков сходятся на том, что он был лишь декоративной фигурой, тогда как ключевую роль в заговоре играл Крючков.
Подготовка к захвату власти началась ранним утром 18 августа. В 8 утра Дмитрий Язов созвал экстренное совещание в Министерстве обороны. Командующему войсками Московского военного округа генералу Николаю Калинину и командующему ВДВ Павлу Грачеву был дан приказ привести войска в боевую готовность. В 11 часов того же дня Крючков приказал своему заместителю Валерию Лебедеву установить слежку за 69 представителями демократического движения. Ельцин в то время находился в Алма-Ате на переговорах с Нурсултаном Назарбаевым, задержать его изначально планировалось прямо в аэропорту.
Горбачев в то время находился на отдыхе в своей резиденции в Форосе – лучшего момента для начала переворота было не подобрать. В 13 часов члены ГКЧП вылетели в Крым для переговоров с действующим лидером страны. А дальше сведения сторон начинают сильно расходиться. Так, уже после описываемых событий Крючков отправил Горбачеву письмо, в котором заверял, что ГКЧП не планировал отстранять его от власти.
«Михаил Сергеевич! Когда все это задумывалось, то забота была одна – как-то помочь стране. Что касается Вас, то никто не мыслил разрыва с Вами Было заявлено, что в случае начала противостояния с населением, операции немедленно приостанавливаются. Никакого кровопролития», – уверял начальник КГБ.
В сентябре 1991 года на следствии по делу ГКЧП Горбачев заявил, что ничего не знал о готовящемся госперевороте. Однако в 2011 году на пресс-конференции, посвященной 20-летию августовских событий, бывший советский лидер неожиданно заявил противоположное.
«Говорят, Горбачев знал, а как ему было не знать. Откуда только не звонили мне, не предупреждали: путч, путч, путч. Мое окружение. Самое главное было не довести до крови большой. И мы избежали. Гражданская война могла бы быть», – сказал Михаил Сергеевич.
По некоторым свидетельствам, Горбачев не только знал о путче, но даже его поддерживал. Как рассказывал один из путчистов, генерал Валентин Варенников, президент был не против введения чрезвычайного положения в стране, но не хотел сам брать на себя такую ответственность.
«Словом, наша встреча закончилась ничем. Ее результаты были весьма туманными, как это бывало вообще в большинстве случаев, когда Горбачеву приходилось принимать решение по острым вопросам или просто говорить на тяжелую тему. В заключение он сказал: «Черт с вами, делайте, что хотите. Но доложите мое мнение». Мы переглянулись – какое мнение? Ни да, ни нет? Делайте что хотите – а мы предлагали ввести чрезвычайное положение в определенных районах страны, где гибли люди, а также в некоторых отраслях народного хозяйства (на железной дороге, например). То есть он давал добро на эти действия, но сам объявлять это положение не желал», – говорил Варенников.
Кроме того, среди историков и непосредственных участников августовских событий до сих пор ходят споры о том, был ли Горбачев на самом деле заблокирован на даче в Крыму. Официальная версия гласит, что члены ГКЧП удерживали его силой, расставив по всему периметру военных и перекрыв взлетную полосу для его частных самолетов. Путчисты же на последующих допросах говорили совсем другое.
К примеру, Вячеслав Генералов, которого Крючков назначил начальником охраны Горбачева в Форосе, утверждал, что президенту, напротив, предлагали полететь в Москву и там решить все вопросы, но он наотрез отказался.
В любом случае ни отказ, ни согласие Горбачева сотрудничать с ГКЧП уже не могло изменить ход последующих событий. В 16:32, согласно официальной версии, на президентской даче были отключены все виды связи, включая канал, по которому осуществлялось управление ядерными силами СССР. В 23:25 18 августа Геннадий Янаев подписал указ о временном возложении на себя президентских полномочий, сославшись на то, что Горбачев болен и не может исполнять свои обязанности по руководству страной.
19 августа. Ельцин на танке и дрожащие руки Янаева
В 03:30 по мск глава Минобороны Дмитрий Язов отдал спецбригаде ВДВ, находившейся в поселке Медвежьи Озера, выдвинуться к телецентру Останкино. Другое подразделение, базировавшее близ Тулы, получило приказ направиться к аэропорту Тушино. В 6 утра все средства массовой информации сообщили о недееспособности Горбачева и переходе власти к ГКЧП во главе с Янаевым. В стране было введено чрезвычайное положение сроком на полгода. Были запрещены любые митинги, демонстрации и забастовки, приостановлена деятельность политических партий и общественных организаций.
Фото: ТАСС / Кузьмин Валентин
В 8 часов утра телецентр в Останкино, Центральный телеграф, а также радиостанции и новостные агентства были взяты под охрану. По всем каналам на протяжении всего дня транслировали балет «Лебединое озеро» – с тех пор этот образ в сознании россиян стал прочно ассоциироваться с жесткой цензурой и диктаторским режимом.
Но и силы демократов между тем приступили к активным действиям. В 9 утра Борис Ельцин вместе с соратниками прибыл в «Белый дом». Накануне ночью бойцы отряда «Альфа» следили за его дачей в Архангельском, однако приказа о задержании главы РСФСР так и не поступило. Язов впоследствии и вовсе отрицал, что ГКЧП планировал арест лидера демократов.
В считанные часы Ельцин мобилизовал всех своих сторонников в высших эшелонах власти, вместе они организовали штаб сопротивления ГКЧП. Среди наиболее видных фигур, поддерживавших демократов, были Анатолий Собчак, Расул Хасбулатов, Геннадий Бурбулис, Сергей Шахрай, Виктор Ярошенко и многие другие. В телефонном разговоре с Крючковым Ельцин отказался признать власть ГКЧП.
Тем временем по всей стране начали вспыхивать стихийные митинги и акции протеста против действий ГКЧП. Несмотря на заявления путчистов о том, что они намерены продолжить курс на демократию, взятый Горбачевым, большинство граждан поддержали Ельцина и его сторонников. В 11 часов на Манежную площадь пришли сотни людей, многие держали в руках бело-голубо-красный триколор. Народные депутаты РСФСР и Моссовета призвали митингующих к бессрочной забастовке. Затем толпа направилась к Белому дому, возле которого в те минуты уже находилась бронетехника.
Одновременно митинги проходили возле здания Моссовета, на Пушкинской площади и напротив Кремля. Около полудня со стороны Большого театра в сторону Красной площади начала двигаться колонна БТР, но протестующие остановили ее, взявшись за руки и образовав живую цепь из нескольких тысяч человек. Также военные пытались пробиться на Манежную со стороны улиц Герцена, Тверской, Нового Арбата и Лубянки, но – безрезультатно. Демонстранты начали возводить баррикады, водители автобусов и троллейбусов перегораживали танкам проезд.
В 12:15 тысячи митингующих собрались у Белого дома, где заседал Верховный совет РСФСР. Ельцин вышел к собравшимся, поднялся на один из танков и зачитал свое знаменитое обращение к россиянам. Он назвал действия ГКЧП государственным переворотом и призвал граждан «дать достойный ответ путчистам и требовать вернуть страну к нормальному конституционному развитию».
Около 15:30 вокруг Белого дома начали расти баррикады. Для создания завалов использовали скамейки, рекламные щиты, куски брусчатки, мусорные баки, спиленные деревья – словом, все, что попадалось под руку. По толпе пронесся слух о скором штурме, демонстранты начали формировать отряды ополченцев. Но протест все еще носил мирный характер – люди оставались безоружными.
В 17 часов в пресс-центре МИД началась пресс-конференция ГКЧП. Путчисты заметно нервничали: на кадрах видеосъемки было видно, как у Янаева дрожат руки. Все слова, произнесенные членами ГКЧП, больше походили на оправдания. Янаев без конца говорил о своем уважении к Горбачеву и о том, что нынешнее правительство намерено продолжать начатые им реформы. Когда же его спросили, где сейчас находится президент, он ответил, что Горбачев «на отдыхе и лечении в Крыму» и что за прошедшие годы «он очень устал, и требуется время, чтобы он поправил здоровье».
Между тем бронетехнике удалось расчистить подступы к Манежной площади. Военные командиры пытались уговорить людей разойтись, но делали это не очень охотно и особых препятствий не чинили. Более того, многие подразделения перешли на сторону демократов и заявили о своей верности руководству РСФСР. Так, к примеру, поступили бойцы танковой роты Таманской дивизии. В 23:00 они прибыли к Белому дому, толпа встретила их одобрительными возгласами и аплодисментами. На танках красовались трехцветные российские флаги.
20 августа. План штурма: 40 минут на захват, максимум 1000 жертв
К 9 утра 20 августа строительство баррикад возле Белого дома в основном было завершено. В Кремле царила тревога: гэкачеписты не ожидали встретить такое мощное сопротивление со стороны Ельцина и москвичей. Ситуация вышла из-под их контроля. На общем собрании было принято решение усилить меры по наведению порядка: изолировать всех, кто призывал народ к забастовкам, отключить вещание зарубежных радиостанций и ввести в Москве комендантский час.
Фото: ТАСС / Соловьев Андрей
Тем временем по всей стране проходят сотни митингов: к Москве присоединились Нижний Новгород, Свердловск, Новосибирск, Тюмень и многие другие города. В 10 часов утра прошла массовая акция в Ленинграде: на Дворцовой площади собрались порядка 300 тысяч человек. Однако военные не стали разгонять собравшихся.
В 11 часов редакторы независимых столичных газет собрались в редакции «Московских новостей» и договорились о создании «Общей газеты», которая в условиях тотального контроля за печатью должна была стать главным рупором протеста. Издание было в срочном порядке зарегистрировано в Министерстве печати РСФСР, и первый номер вышел уже на следующий день.
В 12:00 у Белого дома начался митинг, собравший, по разным данным, свыше 400 тысяч участников. В это же время люди собрались у здания Моссовета – там было около 50 тысяч демонстрантов. Оба мероприятия были согласованы с городскими властями.
В 13:00, согласно официальной версии, ГКЧП приказал военным готовиться к штурму Белого дома. Для разработки плана операции был создан специальный штаб во главе с замминистра обороны Владиславом Ачаловым. Штурм решено было начать в 3 часа утра 21 августа. Первыми должны были выступить танки. Планировалось, что они сделают несколько выстрелов в сторону Дома Советов и проделают бреши в завалах. Затем бойцы мотострелковой дивизии имени Дзержинского должны были пробиться сквозь толпу митингующих, проникнуть в здание и удерживать «коридоры», а вести бои на этажах предстояло тульским десантникам. Бойцы «Альфы» тем временем должны были найти и нейтрализовать руководителей сопротивления.
На весь штурм отводилось от 40 минут до 1 часа. Предусматривалось, что количество жертв среди мирного населения составит около 500-600 человек, в случае худшего развития событий – до 1000, включая раненых. Вечером того же дня Ачалов представил план штурма на рассмотрение членов ГКЧП. Те его утвердили, однако никаких письменных указаний давать не стали. Ачалову ничего не оставалось, кроме как приступить к практической организации штурма, попутно напоминая Янаеву и остальным, что необходимо как можно скорее принять окончательное решение и отдать приказ.
21 августа. Трагедия в тоннеле и победа демократов
Самые жесткие стычки между демонстрантами и войсками, сохранившими лояльность ГКЧП, произошли в ночь с 20 на 21 августа. В полночь армейский патруль, который должен был контролировать соблюдение комендантского часа, преградил путь митингующим, двигавшимся по Садовому кольцу. Раздались предупредительные выстрелы. Также сообщалось о стрельбе на площади Дзержинского, в районе Киевского вокзала, Смоленской и Пушкинской площадей.
Вот как вспоминал ту ночь советник Бориса Ельцина, народный депутат СССР Сергей Станкевич:
«Трагическая новость о первых столкновениях и жертвах пришла в штаб одновременно с сообщением о том, что группа десантников заняла помещение радиостанции «Эхо Москвы» на Никольской улице и заставила журналистов прекратить передачи. Кроме того, наблюдатели сообщили, что за Калининским мостом, напротив фасада Белого дома, сосредоточилась группа танков и боевых машин десанта, а рядом в грузовиках укрыты боеприпасы, включая снаряды для танков. В Белом доме в очередной раз объявили тревогу и готовность номер один».
В 5 часов утра состоялось заседание ГКЧП в Министерстве обороны. Большинство военных командиров, включая Павла Грачева, командующего ВВС Евгения Шапошникова и командующего РВСН Юрия Максимова, призвали Язова вывести войска из Москвы. Министр подчинился. В 05:25 две бригады КГБ, двигавшиеся одна по Ленинскому, другая – по Минскому шоссе в сторону центра, были развернуты назад. Еще через десять минут БТР и танки стали покидать город. Окончательный перелом произошел.
В 8 утра гэкачеписты в последний раз собрались в здании Минобороны, чтобы обсудить, что делать дальше. Было принято решение лететь в Форос, к Горбачеву. Известны слова, произнесенные Крючковым в отношении генсека: «Должен же он понимать, что без нас он ничто!»
Но Горбачев оказался куда менее сговорчивым, чем ожидалось. К тому моменту он уже прекрасно понимал, чем все завершилось, и отказался принимать делегацию ГКЧП. Вместо этого он потребовал восстановить связь в резиденции и в 18:30 созвонился с Ельциным. В разговоре он горячо поблагодарил его и остальных защитников Белого дома за то, что те помогли остановить беззаконие, и заявил, что немедленно вылетает в Москву. Но и сам Горбачев после низвержения путча уже не обладал реальной властью. Как отметил российский историк Виктор Рябов, «Горбачев, спускаясь с трапа самолета в Москве после возвращения из Фороса, не знал, что он уже не президент в глазах народа и не генсек в глазах ЦК».
После разговора с Горбачевым Янаев объявил о роспуске ГКЧП и сложил с себя президентские полномочия. Народ в Москве ликовал. В 20:00 у Белого дома начался праздничный митинг, с трибуны выступали Борис Ельцин и другие лидеры демократического движения. В девятом часу вечера в Форос прибыла делегация РСФСР. В 22:00 Генпрокуратура РСФСР вынесла постановление об аресте организаторов путча.