Как на меня одели юбку
Два в одном, или переодеваться в девушку опасно (СИ), стр. 1
— Викуль, а тебе не кажется, что это как-то неправильно? — стягивая с себя кофту, пробурчал я.
— Нисколько, ложись на кровать, хотя нет, вставай на колени и обхвати себя руками, — отдавая указания, уверено проговорила моя лучшая подруга, кивком головы показывая Вадиму, чтобы он встал левее от нее. — Сань, что именно тебя смущает?
— Да знаешь, все, — поправляя на себе короткую юбку-шотландку, возмутился я. — Почему я не могу косплеить парней? У нас вон сколько девушек.
На последних словах я обвел руками вокруг себя, на что получил приказ замереть в данной позе и чуть оставить попу. Вот, а я про что? Сейчас в этой комнате собралось пять человек, не считая меня и второй модели. Нет, мы не профессионалы, просто у Вички бзик по аниме пошёл, и я показался ей лучшей кандидатурой под одну из героинь. Второго нашего одноклассника она уломала легко, ну, конечно, он же брутального мачо играет, ему-то что, вон, стоит и поедает мой зад глазами.
— Саш, ну пойми, ты просто идеально подходишь под эту героиню, — ещё раз показывая на распечатку кивком головы и листая фото на своём фотике, усмехнулась Вика и как-то странно покосилась на Леху, что был второй моделью: — Так, Саша, снимай юбку, а ты, Леша, вставай перед ним на колени и обнимай, мне надо, чтобы ты недостаток груди скрыл. И это, Саш, мне надо, чтобы у тебя достоинства сзади не было видно, ты как-нибудь подтяни его там, чтоб все гладко было.
— Я не буду, он же гей, а вдруг он себе напридумывает чего? — отшатываясь от меня, испугано говорит Леха. Шаг, второй, третий, стол, графин наполненный до краев, и на мои вещи, сложенные аккуратной стопкой на столе, выливается вся вода. — Ой, буду-буду, Санек, прости.
— О том, что я гей, в этой комнате знали лишь трое, — обводя всех тяжелым взглядом, усмехнулся я, давая понять, что если узнает хоть кто-то еще, то все пожалеют. — Жди мести, Леха, и иди уже сюда быстро, отфоткаемся и по домам.
Мерзкий звонок телефона разрывает тишину комнаты, и, конечно, мне надо было, пока я бежал с кухни к нему в спальню, долбануться аккурат мизинцем об диван.
— Чего тебе, — зло рыкнул я в трубку.
— Брат, утихомирь свой пыл, и я вознагражу тебя, я кое-что узнал, — раздается голос младшего брата в трубке. — Твой Саша — гей, и сейчас он пойдет домой в женском обличье. То есть его вещи на съёмке промокли, и Вика даст ему свои.
— Дебил, выходи на аллею между нашими дворами, встреть его и познакомься, а там уже решим, что будем делать дальше. И почему младшие всегда умнее?
— Домой придешь — уши надеру. Ладно, выхожу.
— Маленькой девочке холодно весной, сейчас придёт насильник, и будет ой-ой-ой, — напевал я себе под нос, пиная очередной камешек.
Ну конечно, все забыли про мои вещи, и они остались мокрыми лежать на стуле ещё два часа съёмки. Вещи Викиного папы мне были жуть какие большие, да и, в принципе, все их вещи мне были большие, поэтому иду я домой в Викиных джинсах, зауженных, заталенных, и, вообще, писец каких узких. В её же футболке и лёгком свитере на замочке и куртке, даже лифчик одели, ну так, на случай конспирации. Лицо тоже оставили накрашенным, нет, ну, играть девушку, так на все сто. Как же под париком волосы чешутся.
— Ой, блин, — раздалось передо мной. — Ты чего творишь?
А я никогда не утверждал, что я чётко бью в цель, целился камешком в кусты, а попал не в кусты. В этом весь я, попал чётко парню в икру. Ну, стал бы он прыгать на другой ноге и материться, если бы не попал.
— Я нечаянно, прости, — стараясь говорить более девчачьим голосом, попросил прощенья я, пытаясь ещё невинную мордашку построить.
— Да ладно уж, — осматривая меня с головы до ног, проговорил он, останавливаясь на лице.
Не скрою, я тоже рассматривал его и приходил с каждой секундой к мысли, что я везунчик-идиот, встретил свой идеал, но в девчачьем прикиде. Высокий, с грубыми чертами лица, с великолепной осанкой и таким же божественным телом. Короткие волосы мило взъерошены, пухлые губы и фактически синие глаза. Не айс мне сегодня везёт, парнем можно было в друзья набиться.
— Меня Рома зовут, — улыбнулся парень, а я поплыл.
— Саша, — тихо проговорил я, в который раз в голове благодаря маму за такое хорошее двойное имя.
— Ну вот и познакомились, давай я тебя провожу, не дело это, когда девушка в десять вечера одна разгуливает по дворам, — подходя ко мне и вставая рядом со мной, предлагает парень.
— Намёк понят, нам далеко идти? — подстраиваясь под мой шаг, интересуется парень.
— Нет, ещё пару дворов и мы на месте, — в который раз ругая себя, что не умею врать в глаза, ответил я, указывая направление.
Действительно жаль, потому что не прошло и пяти минут, как мы оказались около моего подъезда и теперь стояли друг на против друга. А в мою голову все никак не приходило идеи, как бы мне так намекнуть ему, что я не прочь с ним пообщаться ещё. Блин, да как же это девушки делают?
— Можно я попрошу у тебя номер? — перебил он меня, улыбаясь.
Домой я летел, как на крыльях, заскочил в квартиру, взглянул на свою рожицу в зеркале и тут же осел на пол со стоном. Я забыл, что притворялся девушкой, вроде при разговоре это было не сильно заметно, а вот про внешность совсем забыл. Я сейчас совсем на себя не похож.
— Нда, у меня сын мало того что гей, теперь ещё и трансвестит. Сынок, ты уверен, что пороть тебя поздно? — голос мамы раздался ожидаемо с коридора кухни.
— Угу, уверен, это Викины вещи, на мои графин с водой упал.
— Спрашивать, как так получилось, не стоит? — я помотал головой в знак отрицания на её вопрос. — На что она задала следующий: — Значит, ты у меня не девочка?
Ещё с полчаса я отпаивал маму валерьянкой, а потом у неё случился откат. Сижу я, значит, за диваном, кошак рядом со мной, а мама рыскает по квартире с ремнем. Детский сад Ромашка «подготовительная группа», она ни разу меня ремнем не била, но каждый раз все равно страшно, а вдруг в этот раз сорвется.
— Саня, я с тобой в прятки не играю, а ну, вылезай, — раздается приказ мамы совсем рядом с диваном.
— Санчес, я тебе отвечаю, это она тебя, — выкидывая кошака за пределы дивана, усмехаюсь и заползаю подальше под кресло. — Санчес, как ты, вообще, здесь помещаешься. Упс, ой, мама, я застрял.
Как на меня одели юбку
Я помчалась в свою комнату, сияя от счастья. Теперь я спокойно могла достать свою косметичку и подвести глаза. В первый раз, при маме я делала, это. Я зашла в ванную и принялась за дело. Я решила не наводить полную боевую раскраску, а просто чуть подкраситься. Я достала свой карандаш и собралась было приняться за дело.
— Ты где? — крикнула с кухни мама.
Мама зашла в незакрытую ванную.
— Покажи что у тебя тут.
Я покорно протянула свою косметичку.
— Вот, тут карандаш, помада, тени.
Мама тщательно изучала содержимое.
— Карандаш у тебя плохой, ты его не точишь, поэтому подводка получиться неровной. Тени мои старые, они давно просрочены, а ты со своей нежной кожей через неделю получишь аллергию!
Мама вышла из ванной и вернулась со своей косметичкой.
— Если хочешь краситься, то пользуйся тогда моей. А вообще я хочу тебе помочь. Я сама покажу тебе как надо накладывать макияж.
И начался мой первый урок макияжа.
— Для начала тебе нужно выщипать брови. Но учти, твоего полного превращения в девушку не будет. У тебя есть школа, там ты как была, так и будешь мальчиком!
Мама усадила меня на стул и принялась выщипывать мне брови, делая это аккуратно, но я все равно ойкала от боли.
— Терпи, хочешь быть девушкой, терпи! Красота требует жертв и ты это знаешь.
После 15 минут экзекуции, мама разрешила мне взглянуть на себя в зеркало. Я подошла, но глобальных изменений я не увидела. Мама подправила линю бровей и сделали их чуть тоньше. Она подошла ко мне и встала за спиной.
— Да вроде не вижу особой разницы. Я думала ты больше уберешь?
— А в школе как ты объяснишь это?
Да, про школу я и не подумала. За последние полгода на меня и так стали бросать «косые» взгляды. Женька только понимающе помалкивал, а одноклассники как-то стали меня сторониться. Хотя я и раньше не была в школе душой компании, но сейчас отношения испортились окончательно. Я стала каким-то неформальны изгоем.
Ну да ладно, все-равно немного осталось. А там буду поступать в техникум.
Я еще раз осмотрела себя и попросила маму помочь мне сделать правильно макияж.
Мама согласилась и перед началом работы прочитала мне целую лекцию о том, что молодые девчонки накладывая на себя килограммы грима считают это красивым, но есть правила макияжа, но это они начинают понимать позже. Так вот чтобы избежать этих ошибок мама попыталась на примере объяснить как я должна накладывать макияж.
— Не мажься яркими помадами, не делай вычурными глаза и не накладывай килограмм теней на глаза — говорила она — а сейчас я попробую тебе показать как надо это делать.
Мама взяла свою жидкую подводку для глаз, усадила меня на стул и начала колдовать над моими глазами. Она легкими и уверенными движениями, подвела мне глаза и взяв тушь подкрасила ресницы. После этого она сказала, что на сегодня макияжа хватит.
— Теперь займемся твоей прической — сказала она.
Взяла плойку, расческу и принялась делать мне самую простую укладку. Она завила мне кончики волос, которые у меня напоминали слегка укороченное карэ. После этого взяла ножницы и решительно выстригла мне челку.
Надо сказать что все эти превращения мама делала с осторожностью, помня о том, что мне надо появляться на улице, ходить в школу и там не должно быть каких-то подозрений.
Когда она закончила я подошла к зеркалу и ахнула. Уверенная рука мамы, просто сделала чудо. На меня смотрела молодая симпатичная молодая девушка. Я просто запрыгала от счастья.
— Нет это ты мое чудо… Леночка
Моему счастью не было предела, я пошла в свою комнату, сняла свой спортивный костюм и одела халат, который иногда носила после ванны. Когда я вышла из комнаты, мама посмотрела на меня и покачала головой. Но что ей оставалось еще делать?
Она критически оценила меня. Потом подошла к своему шкафу и достала от туда пакет и подала мне.
— Халатик, молодежный. Хотела его подарить на 8 марта Марине (это была моя 24 — летняя тетя), но теперь отдам тебе.
— Спасибо, мамочка, ты чудо.
Я примеряла халатик. Он был мне в самый раз. Короткий, красный шелковый халат. Супер. Я была так довольна! Я покрутилась перед зеркалом и в очередной раз нашла себя «шарман». Я достала из своего тайника всю свою женскую одежду и начала показывать маме. Она только удивлено смотрела на это все и молчала.
— Тебе не нравиться? — спросила я.
— Ну что-то я сама купила, что-то у тебя в шкафу взяла в старых вещах.
Мама критично осмотрела весь мой гардероб. Вещи она поделила на две кучки.
— Вот это мы выбросим. А вот это оставим.
— Но мама- попыталась возразить я.
Я промолчала, не в первый раз я вытаскивала свои вещи из помойки, вытащу и в этот раз. А мама в это время начала собираться за продуктами. Но все-равно это не омрачило моего настроения. Когда за мамой закрылась дверь, я от счастья не знала что делать. Мне так хотелось поделиться этим счастьем. И я решила позвонить Женьке.
— Алло — Женька взял трубку.
— Слушай, я сейчас тебе такое расскажу… — я задыхалась от нетерпения
— Чего? — буркнул Женька.
Мои недельные похождения к психиатру и разговоры с мамой не были для Женьки тайной. Ему я рассказывала все, что происходило. Но он после случая когда мама застала нас вдвоем при весьма «интересных» обстоятельствах старался как можно реже появляться у нас и никогда не звонил мне первым, боясь что трубку возьмет моя мама.
— Мне мама разрешила быть девушкой.
— Ну…? — удивился Женька — И что?
— Она сама меня сейчас накрасила и подарила халатик, который должна была подарить тете Марине!
— Здорово! — порадовался за меня Женька.
Потом я во всех подробностях пересказала Женьке события произошедшие сегодня утром.
— А про меня она ничего не говорила? — спросил Женька.
— Нет ничего. Но я думаю она теперь будет не против.
— Не знаю — засомневался Женька.
— Зато я знаю — отрезала я.
Мы поболтали еще немного и я пообещала ему что спрошу про него у мамы, не против ли она наших отношений. На том мы и порешили.
Когда я положила трубку, я задумалась. Могу ли я теперь носить постоянно женскую одежду? Могу ли носить женское белье, которое так нравилось мне? А еще мне очень хотелось курить. Но я не могла, мало маме потрясений, так еще и это.
Звук поворачиваемого в двери ключа прервал мои размышления. Это мама вернулась из магазина. Странно, что-то она долго ходила! Обычно она ходила в магазин не дольше получаса, а тут задержалась на полтора часа. Мама достала пакет и подала мне.
Я развернула. В пакете лежали женские трусики, колготки, несколько кофточек, джинсовая юбка и девичьи джинсы.
Я просто потеряла дар речи. Мама переломила себя и купила мне женские вещи.
— Померяй, — сказала она — если не подойдет я договорилась с продавщицей, она поменяет. Я задрожала от нетерпения. Это был чудесный день. Мама поддержала меня, не просто поддержала, она помогла мне накраситься и даже начала подбирать мне женский гардероб. Я помчалась в комнату и начала примерять то что принесла мама. В пакете было несколько трусиков, я выбрала черные. Натянула колготки и примеряла кофточку, которую принесла мама. Потом я конечно же одела юбку. В этот момент зашла мама.
— А вот с этой кофтой, я рекомендую тебе все-таки носить джинсы.
Я быстро стянула юбку и одела джинсы. Да, одевать женские джинсы несколько сложнее. Они были узкими, и я с трудом их натянула. Мама осмотрела меня.
Как на меня одели юбку
В мае 199* года, мой отец сильно заболел. Сестра дала срочную телеграмму, чтобы я приехал. Я в это время был у тещи в деревне. В деревне было мало народу. Приехали только две семьи, и те жили на другом конце деревни. Так, что остальные избы со стороны хижины тещи были пустые.
— Мне это как-то непривычно.
— У тебя практически женская фигура. Поменьше болтай языком. На остановке, если что, переоденешься. Вот ещё теплая вязаная кофта и панталоны с начесом. Одень, а то простынешь.
Я быстро все собрал обратно в сумку. Когда дозвонился до Тани и рассказал про вещи, она даже ахнула:
— Наверно, Тамарка сумку поменяла! Домой тебе пока нельзя, дома девчонки вечеринку устроили. Слушай, в сумке должно быть малиновое платье, в кармане лежит кредитная карточка. Купи себе одежду.
— А ты знаешь, сколько времени до поезда осталось?
— Валя, ну я не могу ничего поделать. Может, ты останешься в своей деревенской одежде?
Пришлось немного поплутать у районе вокзала, пока нашел нужный банкомат. Прикинув, что ехать придется без билета и придется прикупить ещё женских трусиков, снял некоторую сумму. Купив бутылку вина, я вернулся в раздевалку уборщицы. Подруга сидела за небольшим столиком и курила.
— Ты не могла бы ещё раз оставить меня одного в комнатке?
— А по-моему, я сказала «одну»- поправился я, немножко покраснев, от неожиданной похвалы моего женского вида. Мне стало очень приятно.
Оставшись один, быстро снял платье и комбинацию, взял купленный лифчик, в чашечки доложил Танины трусики, потом одел комбинацию с платьем. До прихода поезда оставалось пятнадцать минут.
Поезд пришел вовремя. Немного осмотревшись, подошел к проводнице СВ-вагона.
— У Вас можно купить билет?
— За отдельную плату. В какое купе проходить?
— В третье. Но не закрывайтесь, мы к Вам в гости будем ходить.
Я прошел на свое место. Там уже сидела женщина, но лица её я не рассмотрел, она вглядывалась в окно. Я поздоровался, на, что соседка, слегка повернувшись в мою сторону, кивнула головой, тихо сказала: «здравствуйте!», и опять внимательно стала смотреть в окно.
Поезд набрал скорость. Минут через пять, как Ярославль скрылся из виду, в купе зашли проводницы. Они принесли постельное бельё, но видимо они планировали разговор о чем-то другом.
Лариса посмотрела на Василя, а потом на меня.
Проводницы стояли возле своего купе, и о чем-то говорили.
— Ну, как красавица, будешь нам помогать в дежурстве по вагону?
— Не возражаю. Только мне одежда нужна, не буду же я убираться в тещином платье.
Люба прыснула в кулак и отвернулась.
— Любка, кончай смеяться, тут действительно серьёзный вопрос. А как насчет спора в 2000 долларов?
— Валя, а ты с кем будешь дежурить, со мной или с Наташкой?
Выпало дежурство с Наташей, но нужна одежда, тогда девчонки протянули юбку и пиджачок. Я прикинул на взгляд, пиджачок явно был моего размера. А юбка маловата в поясе. Я попросил Наташу принести её юбку, и она оказалась впору. Переодеваться мы пошли в купе проводниц. Любы и Наташи я уже не стеснялся. Когда я снял платье, проводницы чуть в обморок не упали, увидев мои груди.
Я одел форму проводницы. Поправил прическу, Наташа протянула шапочку и пропустила Любу:
— Хорошо, пожалуйста, только при одном условии. Мою «соседку» вы трогать не будете.
Когда я вернулся, Василь и Лариса о чем-то спорили и, как только я зашел, нервно дернулись и замолчали.
— Когда я учился в пятом классе, мои родители хотели, чтобы я учился музыке. Они хотели, чтобы я брал пример с двоюродной сестры Наташи. Почему с Наташки я так и не понял. Моя сестра Ирина музыкой не увлекалась. Ну, нет у меня музыкального слуха, нет. Что не дано, то не дано. И мне хотелось быть нормальным пацаном, играть в хоккей и футбол, кататься на льдинах и велосипеде, ходить в кино и длительные походы. Отучившись восемь месяцев, я сказал, что больше в музыкальную школу не пойду. Так получилось, что мое объявление пришлось на застолье посвященное Международному женскому дню. Тогда отец с матерью сказали весьма странную фразу, причем это было при гостях: «если ты считаешь, что музыкой заниматься должны девчонки, будешь девчонкой. Ирина, принеси платье, мы сейчас его оденем на Валю». Если они думали, что это меня остановит, что я дрогну, и я соглашусь продолжать изучать гаммы, ноты и все остальное, то они глубоко ошиблись. Ирина принесла одно из своих платьев, я демонстративно разделся до трусов и одел его. У присутствующих это вызвало приступ звериного веселья. Кто-то даже выхватил из вазы цветы и бросил к моим ногам. Так я отстоял свое право быть мальчишкой. Видимо тогда у меня в подсознании появился пунктик одеваться девчонкой. Когда женился, стал переодеваться регулярно, под руководством жены. А сейчас так получилось, что другой одежды кроме женской нет, пришлось вспомнить уроки жены, как быть женщиной.
— Нет. Платья и одна комбинация мамины, то есть тёщины, а лифчик и трусы мои. Купил перед самым отъездом.
Супруги переглянулись. Немного помолчав, они встали и пошли в соседний вагон, в купе к Ларисе. А у меня начались будни проводницы.
На следующий день, вечером, разговорился со «спутницами» Василём и Ларисой. Сначала они напряженно реагировали на разговор со мной, говорили так, казалось, что они что-то скрывали. Было ощущение, что их, что-то тревожит, на остановках они напряженно всматривались в людей на перроне, иногда просматривали, кто заходит в вагон. Василь нервно теребил рукава платья, иногда руки опускались на колени и начинали перебирать подол платья. На некоторых остановках они закрывались в нашем купе и отрывали, когда поезд трогался.
Но сказано слово словно воробей. Наступила минута затишья.
Мой «мальчик» напрягся под женскими трусами. Хорошо, что колготки одел по совету тёщи, а то бы «мальчик» перед юбки оттопырил. В отражении зеркала мы встретились взглядами, Лариса мне улыбнулась, опустила подол, ещё раз поправила прическу и вышла.
Василь сначала неуверенно начал рассказывать свою и Ларисину историю.
Я пересказываю данную исповедь от первого лица.
Перед началом перестройки я работал на крупном машиностроительном предприятии. Настолько крупном, что на территорию предприятия, в один из цехов, для ремонта заходили морские военные корабли.
Однако с развалом Советского Союза все изменилось. Заказы с России прекратились. Военные заказы улетучились со скоростью звука, и наш машиностроительный завод, как «Титаник» наскочив на экономические рифы, рассыпался на тысячу мелких частных предприятий.
Прожив к этому времени со своей женой около десяти лет, нормальных отношений у нас не возникло. Детей у нас не было. Может, и из-за этого у нас возникали постоянные скандалы, буквально на пустом месте. И однажды, вернувшись домой вечером с работы, я увидел, что из портьеры выглядывают чьи-то ноги, я вздохнул с облегчением:
Постояв пару минут с сумкой на улице, я решил вернуться к себе, на рабочее место. Там у меня была кладовка и был топчан. А самое главное, на рабочее место я мог прийти в любое время, пропуск был с круглосуточным проходом.
Кладовка была чистая и светлая. Ещё до перестройки, я её обустроил под свой вкус и постоянно держал в приличном состоянии. А когда хозяйка фирмы взяла меня на работу, то, увидев помещение, выкупила кладовку, оставив внутри все без изменения.
Здесь мы делали сложный ремонт. На обеденный перерыв, к нам на «огонек» частенько заходили работницы фирмы. Не обходила стороной наше помещение и сама хозяйка фирмы, назовем её Людмила Аркадьевна.
В то утро, после ссоры с женой, заглянула на «огонек» сама Людочка, как мы её называли.
— Да. Как будет свободная минута, надо будет сходить в ЗАГС, подать заявление на развод. Отпустишь на пяток минут.
— Хорошо. Так серьёзно? И ты, поэтому, переселился сюда?
— Близко к работе, не надо тратиться на транспорт.
— Я тебя поняла. Ладно, живи пока.
В ЗАГС сразу не успели подать заявление о разводе, а вот в газете о размене квартиры сообщение уже появилось. Самый реальный вариант оказался самым первым. Утром еще только стали продавать газету, как в девять утра позвонила женщина. Она предлагала однокомнатную квартиру и комнату в коммуналке. Я выбрал комнату. Во-первых, очень близко к работе, во-вторых, комната в «сталинском доме», то есть высокий потолок, комната приличных размеров и по цене сопоставима с однокомнатной квартирой, в-третьих, соседка по квартире молодая и привлекательная особа, чуть моложе меня, с восемнадцатилетней дочерью.
Женщина с парнем, выезжающая из комнаты, сказала, что соседки с прибабахом, но с каким промолчала. По-моему, услышать от женщины хвалу другой женщины редко когда удается. Поэтому этим словам я не придал никакого значения.
Поскольку изначально стоял вопрос о разделе имущества, бывшая суженная настояла на передачи дела в суд, и процесс затянулся на три месяца, хотя, раздел состоялся уже полюбовно. Мне уже было все равно.
Переехав на новую квартиру, я быстро познакомился с Ларисой и её дочерью Светой.
Прошло два месяца. Я возвращался с вечерней смены раньше обычного. Шел спокойно, не торопясь. У моих соседей по квартире горела настольная лампа.
Я сразу представил себе Ларису, как она снимет платье, остается в трусиках, одевает ночную рубашку, а потом халат, чтобы закрыть свои прелести от меня.
Посреди комнаты стояла Света, одетая под мальчишку. Испуг её как будто парализовал.
— Кто разрешил Вам врываться в нашу комнату?!
Немного погодя, из комнаты вышла Света. Она остановилась поблизости от меня, с намерением что-то сказать.
— Света, прости, пожалуйста, просто я тебя со спины не узнал, а принял за «домушника».
— Тебя что-то тревожит?
Я подошел к ней поднял её голову за подбородок и увидел глаза полные слез.
Я налил два бокала чаю, дал Свете конфет, а сам принялся ужинать. Света не успела открыть рот, как хлопнула входная дверь. Лариса быстро проскочила в свою комнату, как-то зло бросив мне «Здравствуйте», потом резко назад и мило улыбаясь спросила :
— А Вы Светочку не видели?
— А она со мной чай пьет.
Лариса в пальто и уличной обуви полетела на кухню:
Лариса сначала дернулась, что-то хотела сказать, но, я её опередил, тоном не терпящим возражения:
— Немедленно сядь и успокойся.
Лариса как-то обмякла, подошла к Свете:
Вернулась Света и остановилась возле матери.
И я увидел испуг уже в глазах Ларисы
У меня резко перехватило дыхание.
— Света, покажи, что у тебя есть.
Света низко потупилась, слезы начали заливать лицо, но подчинилась команде матери и тихонько стала поднимать подол платья. После того, как оголились бедра, вниз поползли колготки с трусиками. То, что я увидел, подтверждало, что Света была мальчиком. Быстро надев трусики и колготки и, опустив подол платья, Света быстрым шагом ушла в свою комнату. Лариса вопросительно посмотрела на меня:
— Вася, вас можно попросить об услуге.
— Вы не могли бы не распространяться об увиденном, до момента нашего отъезда?
— Я пойду на ваши условия, если Вы мне расскажите, почему Вы запрещаете Свете носить мужскую одежду.
— Хозяин точки, где работает Сережа.
— Во-первых, из-за Сережиной работы, хозяин может проболтаться, а во-вторых, из-за Вас.
— По-моему мы договорились, здесь есть только Света, а вот про какого Сережу Вы говорите? Сережа живет здесь нелегально? Тогда надо заявить на Сережу в полицию. А почему из-за меня уезжать?
— Мне приятно видеть Вас, Лариса. А насчет того, что бы уезжать, я предлагаю Вам повременить.
Я пошел спать. На завтра у меня была двухсменка.
Наутро я встретился с хозяйкой фирмы и рассказал о вчерашнем вечере, но представил этот случай, как случай произошедший с соседями моего приятеля «Карапуза». Однако Людмилу эта история весьма заинтересовала и после обеда, вроде бы как, и, между прочим, заикнулась, а не ищет ли данная персона работу. Пришлось звонить Ларисе на работу. Сначала её ошарашил мой вопрос. Она впала в истерику. «Я просила никому не говорить», но потом, когда я ей сказал, что Свету хотят взять на нормальную работу и, ей не надо за свое рабочее место платить своим телом, она будет официально устроена по тем документам, которые она предоставит, с приличными деньгами, Лариса немного успокоилась и пообещала поговорить со Светой.
На следующее утро, Людмила со Светой уже обсуждали условия работы. Когда Света показала, как она шьет, хозяйка сразу дала ей нормальные деньги.
Так у нас появилась ещё одна работница.
А вечером, скорее уже ночью, когда я пришел домой, меня уже ждал накрытый стол по высшему разряду и «десерт» от Ларисы.
С тех пор наши отношения с Ларисой резко изменились. Когда я приходил с работы, в моем холодильнике часто можно было найти ужин, приготовленный Ларисой. И практически ежедневно она делала мне бутерброды. Даже, не смотря на то, что я иногда приводил своих подружек к себе домой, Лариса все чаще и чаще оставалась у меня на ночь. А буквально в последние выходные, перед 199*, она затеяла стирку. Стирка для меня всегда была проблемой из-за отсутствия стиральной машины. Как ни пытался я её купить, все постоянно откладывал и откладывал. Поэтому накопилось много белья и одежды. Утром, проснувшись, я увидел Ларису. Она сидела на кровати и, улыбалась, смотрела на меня.
— Я потом поеду в прачечную, стирки много, придется в два захода отвозить вещи.
Лариса поколдовала возле моих вещей, и пошла закладывать в бак. Проснувшись окончательно, я не нашел верхней домашней одежды. Пришлось одеть приличный костюм и идти на кухню готовить завтрак.
— Василь, Вы куда-то собрались?
Немного погодя, в дверь постучала Лариса.
— А как насчет того, чтобы не ходить в исподнем по квартире?
Через три дня встретили Новый год, потом погуляли на двадцать третье февраля, девчата сделали нам приличный стол.
Женский коллектив принял Свету. Ей в женской раздевалке выделили в закутке шкафчик, я думаю, что не обошлось без вмешательства хозяйки фирмы Людмилы. С начала были, конечно, всякие недоразумения, некоторые работницы перешли
подальше от Светы, а некоторые молодые девчонки, даже звали с собой принимать сауну. Но в основной своей массе коллектив фирмы принял Свету, как особу женского пола. На Новый год ей подарили несколько комплектов различного нижнего белья. Когда она пришла домой, её глаза искрились от счастья, но это надо было видеть. Лариса даже разрешила ей показать подарки мне. Света одела сначала один комплект, состоящий из лифчика и пояса для чулок, соединённых вместе, белые трусики и панталончики. Потом одела под цвет белья белые чулки, с широкой кружевной резинкой. Покрутившись передо мной и Ларисой, побежала к себе и надела черный комплект, потом прибежала показывать корсет, попросив Ларису помочь со шнуровкой. Я был рад за неё. Вернувшись ко мне, Лариса спросила, понравилось ли мне бельё, которое показывала Света. Ну, понравилось, так она спросила, а не хотел бы я такой же комплектик померить. «Нет, не хочу, как же я Вас женщин буду тогда любить? Вот я тебя сейчас повалю в постель, и мы с тобой будем заниматься любовью». Так оно и получилось.
Приближался Международный женский день. Надо было думать, как отпраздновать.
Рассматривали несколько сценариев, но подходящего не было. На предложение мужского состава купить побольше водки, цветов и пирожных, женская группа поддержки праздника ответила резким «НЕТ». Но, поскольку наша мужская фантазия больше ничего предложить не могла, за сценарий взялась женская группа поддержки.
— Дядя Вася, а почему все мужики, вместо того, чтобы нас поздравлять, слиняли?
Сопротивляться пинаться и кусаться можно было, но меня стал душить смех, а когда они меня оставили в покое, я в рухнул на пол от смеха. Настолько были смешны их возбужденные лица. Видя, что я не в состоянии идти, женщины подняли меня и на руках понесли к столу. Когда я пришел в чувство, передо мной сидели Света и Лариса. Вдруг объявляют тост:
— За нашу новую подругу!
— Только у Вашей подруги ну очень волосатые не только ноги, но и руки, и грудь- парировал я.
На следующий день, во время обеденного перерыва я подошел к девчонкам. Стал сначала разговаривать на отвлеченные темы, следя за Светиным поведением. Света вдруг встала и, закусив губу, пошла к швейной машине. Девчонки сразу мне доложили, что её опять домогается прежний хозяин. После дневной смены, я сказал Людмиле Аркадьевне, что мне надо кое-куда сходить, и, получив «добро», оделся и пошел на местный рынок. Найдя ларек, попросил продавщицу связаться с хозяином и под любым предлогом пригласить его приехать.
Через пятнадцать минут подъехал приятель со своей свитой. Накапывал дождь, из-за него пришлось пройти в местную забегаловку, которая у местного населения пользовалась дурной репутацией. Братва расположилась с противоположной стороны от меня.
— Отец, твое какое дело до этого пидора. Он мой, и я его буду иметь тогда, когда захочу- начал Карапуз. Над ним кто-то нехорошо поступил, дав ему такую кликуху.
— Хорошо, сколько ты хочешь, чтобы ты оставил Свету в покое?
— Мариночка, отец предлагает за пидора Светку, две штуки «зеленых», а как ты оцениваешь.
В это время, широко распахнулись входные двери и зашла ещё более крутая братва, а во главе её стоял Гузь. Но это братва называла его Гузеем, а для меня он был моим однополчанином Гузей. Не смотря на то, что прошло около десяти лет, он меня узнал. Увидев меня, он обрадовался и начал тискать.
— А как ты сюда забрел?
Братки стояли чуть ли не по стойке смирно.
— В чем проблема, Карапуз?
Но никто кроме меня об этом не знал, а я не очень склонен поднимать разговор об этой слабости людей, тем более я почувствовал, что с Гузеем мне будет проще помочь Светке.
— Он парень, а по сущности девчонка.
— Он носит женские кружевные трусики.
— А ты требуешь, чтобы он одевался мальчишкой и шел к тебе.
— Как!? Карапуз ты требуешь к себе мальчика, а не девчонку?- Гузя, вся его свита и братки Карапуза уставились на виновника неожиданного собрания.
Карапуз вдруг насупился, покраснел. Чувствовалось, что кто оказался *, так это он сам.
— Ты останешься с нами? Я представлю тебя своей бригаде.
— Сергей, мне надо идти. Жена ждет.
Дома Лариса была сама не своя. Когда я пришел, увидев меня, лишилась дара речи и прямо в коридоре потеряла сознание. Мы долго сидели в тот вечер, а потом она сказала:
— Василь, Вы принимаете такое участие в нашей судьбе и при этом ничего не требуете. А сегодня Вас чуть не убили. Даже родные от нас отреклись, когда узнали, что Сережа одевается девчонкой. Муж бросил. Хотя он и есть причина его переодеваний.
Она сначала отрешенно посмотрела на меня, а потом сползла на пол и разрыдалась. Из комнаты вышла Света, и удивленно посмотрела на мать.
И чем дольше я её держал, тем больше не хотел отпускать. Наконец она успокоилась и вытерла глаза.
— Лариса и Света, а теперь я попрошу внимания. Света, может возникнуть необходимость, что тебе придется уехать. Как ты к этому относишься?
— Что-то серьезное случилось?
— Пока нет, но как будут развиваться события, я не знаю. Исхожу из худшего.
Утром меня поймала хозяйка фирмы.
— Василь, к тебе на проходной прорывается твой старый знакомый.
На проходной стоял Гузь, один.
— Дела очень плохи. Карапуз обратился к столичному авторитету, тебе надо смываться. Я не смогу вас защитить.
— Сколько времени у меня в запасе?
— Счет идет на минуты. Хотя, не исключаю, что времени до двух суток.
— Я сказал, что поехал к Антонине, а я к ней езжу без лишних глаз, около часа колесил по городу, а где ты работаешь, узнал через Ларису. С ней и приехали. Есть у одного приятеля интересующий тебя механизм, но он «грязный».
Я подошел к окошку проходной, посмотрел, вроде все спокойно.
— Зови её сюда. А то, что винт «грязный», это даже хорошо. Дешевле по «бабкам» будет.
Гузь сходил за Ларисой
— Гузь, если ты считаешь, что я зря тебя полумертвого до вертушки тащил, ищи чистый. На счет того, что возьмут или не возьмут, это мы ещё посмотрим. Найдёшь блатняка, который тебе жить мешает, сообщишь мне его адрес. Мне нужны данные на Карапуза и его компанию. Кто «крышует» и все, все, все. Чем раньше я получу данные, тем эффективнее сработаю. Насколько я понимаю, тебе Карапуз тоже жизни не дает?
— Нет. Записан на деда с хутора Дальнего.
Мы расстались. Придя с Ларисой к себе помещение, я увидел Людмилу. Она стояла у окна и грустно смотрела куда-то вдаль.
— Дело пахнет керосином?
— Уже не керосином, а тянет свежими гробовыми досками. Значит так, во-первых, нам со Светой надо уйти отсюда, во-вторых, тебе нельзя подходить к телефону, хотя бы в течение получаса до того как уйдем и после, но при этом надо быть тебе постоянно на виду, в-третьих, у Маньки в загашнике есть несколько старых комбинезонов малярш. Девчонкам надо в них переодеться.
— Хорошо. Я сейчас дам команду. Вам куда переводить деньги?
— Никаких команд. Я возьму сам комбинезоны. А Вам надо дефилировать на людях. Насчет денег, положи на карточку. До свидания. Спасибо, что немножко поддержали Свету.
Вырвавшись с территории предприятия, стали пробираться к себе домой. Недалеко от подъезда уже стояла одна из «неприметных» машин, с шофером и пассажиром внутри салона.
— Девчонки, как будем пробираться, я так думаю, что мы «засвечены».
Лариса решила рискнуть. В комбинезоне малярши, она могла проскочить. Я ей объяснил, где лежат мои документы, пластиковая карточка. Её долго не было. Наконец она появилась, но не одна. Из подъезда сначала вышли соседи с сумкой, они, оглядевшись по сторонам, пошли в первый подъезд дома напротив, где находились мы. Потом вышла Лариса, сразу её было трудно узнать.
Оставив вещи и подождав, когда Лариса подойдет к ним, соседи вернулись домой.
Она оказалась весьма просторной. Похоже её специально приспособили для таких целей.
Тут же мне вручили винт и коробку с патронами. Ребята сразу же уехали. Выходить за пределы квартиры мне было нельзя. У парадной появилась машина с охраной. Сказалось нервное напряжение, и от навалившейся усталости захотелось спать. Однако, ни я, ни Лариса уснуть не могли. Тогда Лариса предложила, на всякий случай, заняться было нечем, подпилить мне ногти на пальцах рук. Пальцы рук приобрели изумительный вид. Выскочив на час из квартиры, она вернулась с продуктами и небольшой сумочкой. Там оказались лак для ногтей, три или четыре тюбика губной помады, и несколько упаковок с колготками. Разбудили Свету, покушали. После перекуса Лариса продолжила колдовать над моим телом. Сначала она загнала меня в ванную. Когда я стал мыться, зашла Лариса и попросила меня намазаться каким-то кремом и постоять несколько минут. Я так и сделал, а когда стал под струю, с кремом стали смываться волосы. Из ванны я вышел как младенец. Единственное место на котором остались волосы это был член и задница, так как на них не хватило крема. Пока я мылся, Лариса сходила в магазин и купила кое-что из одежды. Но не мужской, а женской.
— Василь, мы вам предлагаем пока побыть женщиной.
— Вы, чё, девки с ума сошли? Если меня грохнут, в морге увидят мой член. Кандрашка хватит санитаров.
— А мы хотим, чтобы ты живым был.
Быстро одев на меня трусики, колготки, лифчик а, потом, маечку. Меня посадили перед зеркалом. Прикинули пару париков и выбрали с темными волосами. Света стала колдовать над моим лицом. Постепенно увлекшись, она сделала из моего лица, лицо куклы Барби. Правда, лицо было несколько округлым. Опыт великая вещь. Все было как-то непривычно. Но, немножко походив, чувствую, начинаю привыкать. Возбуждение стало проходить и, значит, пора заниматься делами.
Надо было осмотреть места предстоящих «боёв». Я хотел пойти один, но Лариса была категорически против. Пошли вдвоём. И как только женщины ходят в такой одежде? Вся одежда какая-то невесомая. Такое ощущение, что просто летишь. Хорошо, что Ларисину кофточку вязанную надел. Гулять пришлось и по времени и по расстоянию прилично. Поскольку не было своей машины, пришлось высадить охранника и самому «покататься» по городу. Учитывая, что город я свой знал как свои пять пальцев, мне не надо было много времени тратить на промежуточные перемещения. На обратном пути заехали в магазин и купили два спортивных костюма, самых дешевых, главное, чтобы не бросались в глаза. Заехали на вокзал и купили Свете билет до Читы и дали телеграмму Ларисиной тетке, чтобы встречала Свету.
После отъезда Светы, руки у меня были развязаны. Одев спортивные костюмы, уложив в сумки одежду (женскую), я с помощницей пошел на дело. Получив от Гузи информацию, что «стрелка» состоится согласно нашей договоренности, я прибыл на заранее выбранное место. Лариса страховала меня у соседнего дома. Косметику перед поездкой мне подправила Лариса, и я выглядел как женщина, с короткой стрижкой, с хозяйственной сумкой, в спортивном дешевом костюме.
Авторитету попал в лобешник, вторая пуля досталась невдалике стоящему близкому другу и личному охраннику Карапуза. Самого Карапуза на «стрелке» не было.
Подходя к месту встречи с Ларисой, увидел, как уже район стали проверять менты. Оперативно работают ребята. Быстро пройдя до парка, спустились в женский туалет, сделав дело по нужде, там же в кабинке переоделся в платье, сняв спортивный костюм.
Придя на конспиративную квартиру, я уже спокойно ходил в платье. Правда, за время «путешествия» спустил в трусики пару раз, поэтому пришлось снять трусики, подмыться и одеть другие. Лариса похоже накупила для меня к этому времени полный женский гардероб. Домашний халатик, колготки, туфли на низком каблуке, две ночные рубашки, две юбки, три блузки и пакет прокладок с крылышками. А это-то зачем?
— Когда будешь непроизвольно спускать в трусики, прокладка впитает сперму.
Лариса стала готовить покушать, а я одел халатик и стал практиковаться по нанесению макияжа. Лариса попросила, что после каждого раза нанесения косметики, я должен был показываться ей, для оценки моего «мастерства». Лишь после пятого раза, Лариса сказала, что для первого раза пойдет. Сели кушать.
В это время, в Галином окне, загорелся свет. Я взял оптику и стал наблюдать за окном. Оказалось, что к ней пришел Карапуз. Он был взволнован и не находил себе места.
— Лариса, хочешь посмотреть на следующую жертву и мою бывшую жену?
— Лариса, давайте закончим обед, а потом вы будете меня учить одеваться в разные женские вещи, а я каждый раз буду краситься.
— Хочу, не хочу, а в ближайшее время мне надо постигать эту науку.
Лариса улыбнулась, вытерла глаза, а потом села ко мне на колени и поцеловала меня. Мой член встал и напрягся, и даже плотные женские трусики еле сдерживали его. Лариса откинула полу халата, посмотрела на мою промежность.
— Да, не помогли твоему «мальчику» женские гормоны.
Потом только Лариса рассказала, что её бывший муж наказывал Сережу за плохую учебу одеванием в женскую одежду. Ларису это сначала возмущало, она пыталась бороться, как-то, но после развода она несколько раз заставала сына за переодеваниями. К этому времени Сережа заканчивал школьный год с одними пятерками. В начале 90-х, Ларисе одной было трудно и работать и за сыном присматривать, и она отправила Сережу в Забайкалье. Домой вернулся не Сережа, а Света. И документы были выданы на имя Светы. Про старую школу говорить уже не приходилось. Однако город, хоть и большой, но его скоро разоблачили. Девчонки-подружки отнеслись хорошо, однако парни не давали проходу. Часто били. Про учебу уже разговора не было. Экстерном сдал экзамены, помогли девчонки и некоторые учителя. Пришлось менять город. Потом другой. От трехкомнатной квартиры осталась комната в коммуналке. Где мы и встретились.
Вдруг зазвонил мобильник. Гузь информировал, что на меня объявлен розыск. Так, что в мужской одежде мне появляться никак нельзя. Внутренне я даже обрадовался. Волей или неволей, а теперь я должен значительное время ходить в женской одежде. Мне понравилось красить губки, наводить румянец на щеки, поводить глаза, красить ресницы и ногти. От всех этих мыслей, член опять стал оттопыривать трусики.
— Лариса, ты не могла бы встретиться с Людмилой?
— Твоей бывшей хозяйкой?
— На мужчину или женщину?
— На женщину. Тебя это радует?
Лариса с охранником зашли в квартиру.
— Замечательно. Теперь я могу приступить к окончанию партии «Умирающий братан».
Вечером я посадил Ларису на поезд и со спокойной душой пошел домой. Из платьев, юбок и кофточек я уже не вылезал. Был хороший теплый вечер. Шел я легко. Женская одежда создавала какое-то неземное, возбуждающее чувство. «Мальчик», плотно утянутый колготками, притянутый кружевными трусиками и прокладкой, пытался выпрямиться, но ему это не удавалось сделать. От постоянного стремления к свободе, трения кожу тела и ткань колготок, сначала появилась смазка, а потом фонтаном ударила сперма. Но прокладочка впитала сперму, поэтому белье не намокло сильно. Предчувствуя, что вот-вот пойдет извержение «мальчика», я буквально еле-еле успел скрыться в ближайшем подъезде, и в момент фонтана просто присел на подоконник окна. Однако когда я хотел насладился истомой, приподнял подол платья, чтобы посмотреть о результате «кораблекрушения», меня к действительности вернула суровая правда жизни.
Тетка поднимающаяся вверх, увидела меня и как за причитала:
Не успели подняться на пролет лестницы, как хлопнула дверь в подъезд, я услышал голоса:
— Цыля, его здесь похоже нет. Или мы ошиблись, или это действительно баба из этого дома. Что будем делать?
В это время, моя знакомая подошла к двери, открыла её и пригласила меня пройти в квартиру. Раздался топот ног, но мы быстро зашли, и, хозяйка сильно испугавшись незваных гостей, быстро прикрыла дверь.
— Это они тебя обидели?
— Ох, уж эти мужики сволочи. Мой тоже, когда пьяный приходит домой, король, а как проспится, хоть веревки вей. Ладно, давай чайку тебе налью, кстати, как тебя зовут?- и она проводила меня на кухню.
Хозяйка поставила чайник на газ и пошла за прокладкой. Быстро вернувшись, она протянула мне упаковку:
— Иди, поменяй, я сейчас чай заварю и позвоню соседу, чтобы посмотрел кто там в подъезде ошивается.
Я прошел туалет, сделал нехитрое дело, поставил новую прокладку, а старую я завернул в газету, скомкал и бросил в мусорное ведро.
Моя знакомая закончила разговор по телефону с соседом и вернулась на кухню. Сразу появились конфетки, печенье, пирожки. Молча пили чай. Но не успели выпить по половинке, как позвонил сосед:
— Спасибо соседушка, заходи сейчас ко мне, чайком побалуемся и надо девоньке помочь. Видимо за ней они охотятся.
Соседа долго уговаривать не пришлось. Через минуту он уже сидел с нами за столом. Хозяйка налила ему стопочку «Горилкa с перцем», я чуть слюной не подавился. Мой любимый напиток! Но как-то я подавил это чувство, как не трудно мне это было сделать.
Осуждали разные варианты, но ни один не походил. Решение пришло неожиданно.
— Ты как здесь оказалась?
— Когда ты меня проводил, я вышла через дверь на другую сторону.
— А если в квартире была засада? Братва тебя бы не пощадила!
Утром опять одевшись в женскую одежду, накрасившись, решил проверить отходные пути.
Я теперь сам решил контролировать ситуацию. Взял вещи для драпанья, съездил на вокзал, купил билеты по женским паспортам, вблизи вокзала снял однокомнатную квартиру, предварительно её оплатил. Проскочил на автовокзал и опять купил два билета, там же в камере хранения оставил обе сумки. Попробовал созвониться с Гузей, но его трубка молчала. Пришлось взять такси и ехать домой. Маршрут указал таким образом, чтобы проехать на моторе возле подъезда, удилив внимание, наличию машин у дома. У подъезда все было спокойно, а на лавочке сидел Ларисин охранник, увлеченно читающий какой-то журнальчик.
Уйдя в глубь комнаты, я навернул глушитель, передернул затвор и вскинул винт. В прицеле нарисовался Карапуз.
Мы попрощались, взяли вещи и пошли.
Через неделю мы были уже в Москве.
Его рассказ занял почти весь вечер и, поэтому, мне пришлось вторую половину ночи помогать Любе. Так пролетело двое суток, и я скоро должен быть в Новосибирске. Проводницы перестали меня стесняться. Даже, когда переодевались, я находился рядом. Мой «мальчик», еще с момента посадки, можно сказать, находился в взведенном состоянии. После Омска, девчонки позвали меня в свое купе. На столике стояла бутылочка конька, рядом стояла тарелка с фруктами.
— Отцу очень плохо, я надеюсь, что у него опять приступ пройдет, и он встанет на ноги. Потом надо погостить и только потом домой.
— Сейчас я сама схожу за твоей сумкой, а ты пока раздевайся.
Я начал снимать пиджачок с юбкой и опять оказался в комбинации. Люба поставила замок на блокировку:
— Дорогая моя, а ты трусики давно меняла?
— Давай снимай тещины трусы.
— Нет, это мои трусы. Я их перед поездкой купил.
— Не только трусы. Комбинации, а когда с женой и её подругой гуляем, заходим в магазин и тогда я себе, иногда, покупаю юбку с блузкой или платье. Надо же примерку делать в магазине.
По выражению лица Любы было видно, что она несколько поражена моим откровением.
— Нравятся? Хочешь, подарю?
— С мужчинами за двадцать с лишним лет ни разу не было, не то, чтобы наяву, но даже в мыслях. Когда ещё только стал носить платья и юбки и учился в школе, был момент, стали приставать два приятеля. Видимо, хотели попробовать «комиссарского» тела. Но арматурина, «случайно» оказавшаяся у меня в руках, сравняла наши силы, в результате один из нападавших оказался на больничной койке. Милиция потом долго искала свидетельницу девочку-подростка, в черном платье в горошек.
— Жена положительно, а теща сначала от резкого неприятия сначала, со всеми вытекающими последствиями, до момента сбора меня в дорогу полностью женскими вещами. Сделала так, чтобы я из деревни не только уехал в её одежде, но и в дорогу дала три платья и одну комбинацию. Так я оказался в Ярославле без единой мужской нитки.
— Возьми, пожалуйста,- она протянула мне свои снятые трусики.
Люба попросила меня встать, потом взяла свои трусики, опустилась на корточки и попросила продеть сначала в одну, а потом другую ногу. Легкий шелк коснулся моих ног, и трусики, поддерживаемые Любиными руками, поплыли вверх и заняли положенное место на мне. Я опустил подол комбинации. Через мгновение постучала Наташа. Она принесла сумку с моими вещами. Я выбрал платье, надел, а потом занялся макияжем. Не смотря на мои возражения, девчонки-проводницы вернули мне деньги. Поезд пришел вовремя.
На вокзале меня встречала Ира. Даже то, что мы столкнулись нос к носу при выходе из вагона, она меня не узнала. Я не стал её дергать. Подошел к окну купе и помахал своим спутницам Василю и Ларисе, а затем, когда пассажиры уселись, поезду дали зеленый свет, девчонки-проводницы помахали мне рукой. Я подошел близко к Ире и поздоровался. Ирина минуту смотрела на меня, а потом, обняла:
Сказала, что у меня наметился прогресс в части быть женщиной.
Так я пробыл в женской одежде первый раз около двух недель.