Как называли негров в средние века
Статьи
Черное средневековье: как относились к темнокожим в средневековой Европе?
Средневековое христианское общество уделяло особое внимание цвету кожи человека. В период расцвета европейской культуры средневековья темнокожих воспринимали негативно, а люди, обладающие подобным цветом кожи, находились вне общества и социальной иерархии. В представлении средневекового человека, такой цвет кожи – верный признак тесных связей с миром Дьявола, того, то они язычники, преступники, того, что ему нельзя доверять. Интересно отметить, что с XII-XIII веков Иуду начинают изображать темнокожим и рыжеволосым. Темнокожими изображались Дьявол, черти, преступники, библейские изменники и предатели, различные маргиналы (проститутки, ростовщики, колдуны, фальшивомонетчики, прокаженные, нищие и калеки).
Это сочетание уже встречалось в литературе; именно так в старофранцузских героических поэмах описываются сарацины, сражающиеся с христианскими рыцарями: у них рыжие волосы, а главное, темная, иногда даже черная кожа; чаще всего это их отличительная черта и несомненный признак их зловредности. Чем темнее кожа у персонажа, тем он опаснее.
Термин «maure» (мавр) – изначально был эпитетом («чернее вороны»), позже стал этнонимом, которым стали называть жителей Северной Африки, а также всех мусульман – от Испании до Среднего Востока. По цвету кожи в рыцарском романе можно было отличить христианина от нехристиана, а также рыцаря от крестьянина. Рыцарь обладал красотой, один из обязательных признаков которой – светлый цвет кожи. Рыцарь — светлое существо; его противоположность — черноволосый, чернокожий виллан. Тоже самое относится и к женщинам. Смуглая кожа являлась признаком уродства. Например, Кретьен де Труа в «Повести о Граале» так описал самую уродливую женщину, которую кто-либо когда-либо видел:
«Шея и руки у нее были чернее, чем самый черный из металлов; глубоко сидящие, похожие на впадины глаза были крошечными, как у крысы; нос был похож то ли на обезьяний, то ли на кошачий; уши — что-то среднее между бычьими и ослиными; зубы были цвета яичного желтка, а на подбородке росла козлиная борода; на груди торчал горб, такой же».
Однако в конце XIII – начале XIV века отношение к темному и черному цвету изменяется, причем в лучшую сторону. В книжных миниатюрах, на витражах, на фресках, а позднее также на шпалерах и картинах начинают появляться темнокожие персонажи, которые отнюдь не вызывают антипатии.
Например, с конца XIII века на различных изображениях, в частности на географических картах, художники иногда наделяют царицу Савскую темной кожей. Этот атрибут подчеркивал ее экзотичность, но не демоническую сущность.
Легендарный пресвитер Иоанн, родственник или потомок царицы Савской, имеет некоторые сходные иконографические особенности. Его, как и царицу Савскую, в конце XIII века начинают изображать на портуланах чернокожим королем, живущим в Индии и воюющим одновременно с мусульманами и с монголами. Но при этом в нем нет ничего негативного или демонического. Напротив, он выступает как христианский государь далекой страны. Подобное должно было демонстрировать уникальность и универсальность христианства, которое несет слово Христа «всем народам».
К тому же, в ту пору у европейцев все активнее пробуждается интерес к исследованию окружающего мира, они пускаются в путешествия, бороздят моря, а в новых странах встречают темнокожих местных жителей, которые оказываются вовсе не демонами, но обычными людьми, готовыми принять крещение.
Даже один из волхвов стал обладать темным цветом кожи – Бальтазар. Именно с XIV века его стали изображать подобным образом. Даже на гербе Бальтазара изображен чернокожий человек, держащий пику с насаженным на нее флажком. Тоже самое относилось, например, к святому Маврикию. В XIV веке предрассудки вокруг темного цвета кожа постепенно стали уменьшаться.
Но уже в XV веке, когда феодалы отвлеклись от борьбы с друг другом, и когда начались Великие географические открытия, Африканский континент стал интересовать европейцев все больше и больше. К тому же, представления о том, что африканцы из-за своего цвета кожи не совсем люди, все еще были достаточно сильны. Так и получилось, что географические открытия и эти воззрения привели к возникновению такого феномена как вывоз из Африки темнокожих рабов.
В 1444 году португальский мореплаватель Нуну Триштан привез из мавританской экспедиции в Лиссабон несколько десятков плененных им чернокожих мужчин. В столице он продал их за весьма солидную сумму и смекнул, что на этом можно сделать неплохой бизнес. В очередной поездке, однако, его убили мавры. Но европейцы уже прекрасно поняли, что рабовладение – очень прибыльное дело…
Негры в средневековой Европе и екатерининской России
Накопилось тут у меня:
Волны африканских миграций
С V века н. э. Европу захлестнули волны африканских миграций. Падение Западной Римской империи и варварские нашествия вызвали бегство наиболее образованного и богатого населения из Северной Африки. В VII веке распространение ислама и арабские вторжения вызвали очередную волну массовой миграции христианского населения Африки в Европу. Образованные выходцы оттуда осели даже в Британии, которую европейцы тогда считали настоящей дырой.
Августинское аббатство в Кентербери в VII веке возглавлял Адриан — епископ (аббат) африканского происхождения, если верить известному хронисту Беде Достопочтенному. И это не должно удивлять. Скелеты выходцев из Африки (не обязательно негроидов) в последние время находят в Британии очень часто. Тщательное обследование установило, что из 909 изученных за последние годы скелетов 34 принадлежат выходцам из Африки.
В VIII–IX веках северная Африка стала полем нескончаемой войны между берберийскими и арабскими племенами, между христианами, иудеями и мусульманами, а также между суннитскими сектами. Кого из берберов-христиан не успели вырезать или обратить в ислам, те массово бежали в визиготскую Испанию (в VII-VIII веках). В то же самое время арабо-берберские эмиры начали свои завоевательные походы в Италию, Испанию и Францию.
Захват мусульманами Сицилии и Испании оказался новым трамплином для африканской миграции в Европу. В 900-950 годах н. э. лихие мусульманские завоеватели начали контролировать альпийские проходы между Францией и Италией и даже захватили на несколько лет Гренобль в 954 году. Только совместные усилия франко-итальянских феодалов в 975 году (или в 983-м — хронисты расходятся в датировках) положили конец арабскому владычеству в Альпах. Вместе с собой завоеватели привели массу африканского населения — арабо-берберийского происхождения, а позже и чернокожих.
Чернокожая община появилась в Британии при Елизавете I
Чернокожий трубач Джон Бланк часто играл при дворе королей Генриха VII и Генриха VIII. Первые представители темнокожей общины появились в Британии при Елизавете I. По словам историка Майкла Вуда, именно тогда было положено начало истории нынешнего поколения чернокожих британцев.
3. О Петербурге конца 18 века:
В столице в семьях чиновников и богачей обязательно держат негров, иногда по
три-четыре человека, а иногда по семь-восемь. Бывает и так, что заводят негров мужчин
и женщин, чтобы от них были дети. Их лица черные, как черный лак, носы широкие,
губы вывернутые и очень красные, белые только подошвы ног.
Африканцы в средневековой Европе
Вышедшая 13 февраля Kingdom Come: Deliverance вызвала в обществе нешуточное бурление. Многие были возмущены тем, что в игре про средневековую Чехию отсутствуют чернокожие персонажи. С одной стороны баррикад в адрес разработчиков посыпались обвинения в расизме и сегрегации, с другой — вопросы возмущенным о том, где они видели в Европе тех лет выходцев из Африки.
Пока в соцсетях разгорается очередная война за историческую справедливость, Отвратительные мужики решили погрузиться в историю и подумать над тем, какое место в средневековой Европе занимал и мог занимать человек с черным цветом кожи.
Африканцы в древней Европе
Первые упоминания о том, что чернокожие жили на территориях современных европейских стран, относятся ко временам Римской империи. Неприятно, но факт: практически все они были рабами, которых приобретали богатые граждане в виде диковинок.
Бум работорговли экзотическими невольниками пришелся на 146 год до н.э., когда был разрушен многонациональный североафриканский Карфаген, откуда в Рим унылой вереницей потянулись люди различных цветов кожи, обреченные стать «говорящим орудием».
Для подавляющего большинства быть проданным в рабство значило потерять все и навсегда. Бесправный человек, работающий за миску похлебки, имел мало шансов выбиться в люди, однако такие все же были (достаточно вспомнить древнеримского философа Эпиктета, который был рабом). Вполне можно предположить, что среди тех, кто умом и смекалкой смог добыть себе свободу, были чернокожие мужчины или женщины, однако достоверных свидетельств этому нет.
Есть расхожие мнения о том, что африканцы состояли на службе в Римском легионе. Существует теория, согласно которой часть солдат, охранявших Адринов вал в Британии от нападений пиктов были чернокожими. Сторонники того, что легионер африканского просихождения не был диковинкой, в особенности на излете империи, в качестве одного из примеров приводят историю о Святом Маврикии.
Африканцы в Европе Средневековья и Нового Времени
Так или иначе, но Римская империя пала, оставив после себя несколько государств, озабоченных в первую очередь собственным выживанием. Везти плененных негров на север было для подавляющего большинства платежеспособных людей слишком затратной авантюрой. К тому же, в Европе расцветало крепостничество, отодвинувшее экономический базис рабовладения на задний план: теперь основой экономики становился крестьянин. Он, пусть его доля и не сильно отличалась от тяжкой доли рабов, по крайней мере, обладал хоть какими-то правами.
Пока феодалы боролись между собой, «черный» континент их мало интересовал, однако в средние века экспансия на юг стала обязательным условием для развития государств севера.
Здесь было бы уместно углубиться в историю мавританской Испании. Все же несколько столетий она просуществовала под властью выходцев из Северной Африки. Однако мавры, которых уже во времена Шекспира, немного подзабыв о том, как они выглядят, начали изображать карикатурно-черными, таковыми не были.
Рембрандт. Пилат в образе мавра умывает руки, пока Иисуса уводят на казнь.
Несмотря на континент, из которого они вышли, мавры все же являются дальними родственниками арабов и выглядят соответствующе — их довольно темная кожа сочетается с ближневосточной и, скажем так, индоевропейской внешностью. Опять же, к XV веку благодаря Реконкисте их в Европе фактически не осталось — опять несостыковка.
Европейцы вновь отправились за чернокожими рабами в первой половине XV века, когда в просвещенном мире началась эпоха Великих географических открытий. Широта бытовавших в то время взглядов вполне уживалась с представлениями о том, что африканцы — не вполне люди, а значит с ними можно поступать, как заблагорассудится.
В 1444 году португальский мореплаватель Нуну Триштан привез из мавританской экспедиции в Лиссабон несколько десятков плененных им чернокожих мужчин (а это, если что, уже через 40 лет после событий Kingdom Come). В столице он продал их за весьма солидную сумму и смекнул, что на этом можно сделать неплохой бизнес. Отправившись в очередную поездку, он задумал схватить еще больше невольников, но взбешенные бледнолицым мавры убили Триштана. К сожалению, для них все только начиналось: работорговцы уже наметили Мавританию целью для своего позорного промысла.
В дело включились англичане, французы и испанцы, ежегодно направлявшие флотилии кораблей в сторону Африки, и торговля рабами была поставлена на поток. Христианство не одобряло подобного отношения к людям, однако на закабаление язычников духовенство смотрело сквозь пальцы.
Религиозное сознание европейцев создавало вокруг чернокожих людей довольно жуткий ореол. Людей с черным цветом кожи зачастую воспринимали как «нечистых» дьявольских прихвостней. Странные для белых верования африканцев лишь добавляли масла в огонь.
Нужно сказать, что чернокожие невольники не всегда трудились на тяжелых работах. Некоторые высокопоставленные люди брали наиболее толковых из них в личное услужение: крестили их, учили языкам, грамоте и этикету. К примеру, так произошло со знаменитым Ясукэ, который из слуги португальского христианского миссионера превратился в первого чернокожего самурая в истории.
В свите английской королевы Екатерины Арагонской тоже был замечен чернокожий слуга. Джон Блэнк был придворным трубачом и смог засветиться в миниатюре на свитке, описывающем один из Вестминстерских турниров.
Великобритания стремительно вырвалась вперед своих соперников в Европе благодаря своему могучему флоту, а отмена рабства привела к тому, что на территории туманного Альбиона тут и там стали возникать общины африканцев. В английских документах XVI века не так уж редко можно обнаружить слова negro, mullato и ethiopian.
Историк Кеннет Эндрюс в книге «Торговля, грабеж и поселение» говорил о том, что значительная часть расовых стереотипов изжила себя уже в елизаветинские и яковитские времена. Чернокожие воспринимались как некое нормальное явление, пусть и немного диковинное.
К примеру, Игнатиус Санчо (1729-1780) был рожден прямо на корабле испанских работорговцев, который был перехвачен англичанами. В Британии он стал слугой у одного из чиновников, а когда тот умер, Санчо получил по завещанию все его имущество. Он стал бакалейщиком и женился на индианке Энн Осборн. Бывший раб заслужил такое уважение в обществе, что стал первым чернокожим, который голосовал на выборах в английский парламент.
Так в чем проблема?
Как мы видим, история знала выдающихся черных людей. Пусть и через невероятные лишения, но они действительно становились частью европейского мира. Так в чем же проблема с современным восприятием вопроса о наличии африканцев в компьютерной игре про Средневековье?
С одной стороны, проблема в конкретной эпохе и в конкретной локации. Ни один документ не подтверждает то, что в Чехии XV века были чернокожие, ни в роли рабов, ни в роли торговцев, ни тем более в роли рыцарей хотя бы в единичных экземплярах. Поэтому претензии к разработчикам в этом аспекте не ясны, ведь они сразу дали понять, что игра будут напирать именно на реализм.
Так можно ли вводить в игры чернокожих? Разумеется, но все должно быть уместно и адекватно, чтобы у публики не резало глаз от идиотских несоответствий. Мавры в сеттинге Южной Европы XII века, чернокожие горожане в Лондоне XVIII века и даже римский легионер родом из африканской провинций станут диковинкой, но не будут противоречить истории.
По-настоящему адекватный вопрос не в том, стоит ли пропихивать героев-африканцев в любую историческую игру, или надо ли во что бы то ни стало бороться за белую культуру. Адекватный вопрос состоит в том, почему при существовании действительно крутых и реальных историй о чернокожих в Европе, все продолжают мусолить образы африканцев несуществующих и гипотетических.
Только оставьте средневековую Чехию в покое, она здесь совершенно не при чем.
сент. 6, 2012
Первое прибытие африканцев в Англию отмечено в документах в 1501 г. в свите Екатерины Арагонской. Одним из сопровождавших её чернокожих слуг был трубач Джон Блэнк, ставший придворным музыкантом Генриха VII и Генриха VIII. По-видимому, именно он присутствует среди трубачей-англичан на свитке с изображением Вестминстерского турнира, состоявшегося в 1511 г. в честь рождения сына Екатерины Арагонской.
В течение шестнадцатого столетия количество африканцев в Англии постоянно росло. В англоязычных документах того времени они именуются терминами Negro, Neyger, Neger, Ethiopian, Blacke, Blackmoore, Morian, Indian и Mullato. В основном это были рабы, освобождённые с захваченных испанских кораблей. Поскольку рабства в Англии в это время не было, оказываясь в руках англичан, они автоматически становились свободными людьми.
Другим путём, которым африканцы в это время попадали в Англию, были плавания английских купцов в Западную Африку. Так, в 1555 г. капитан Джон Лок захватил на территории нынешней Ганы четверых негритянских мальчиков, которые были привезены в Лондон с целью сделать из них переводчиков. Один из них остался в Англии и женился на английской женщине. Родившийся у них чернокожий ребёнок вызвал фурор у англичан, которые до того считали, что причиной чёрного цвета кожи африканцев является солнечный жар.
Документы не содержат никаких сведений о дискриминации чернокожих. По мнению историка Кеннета Эндрюса, высказанному им в книге «Торговля, грабёж и поселение» (1984 г.), «в Англии отсутствовал определённый набор этнических стереотипов или что-либо похожее на расовую идеологию. Подход людей елизаветинской и яковитской эпохи к неевропейцам был обычно коммерческим и прагматичным. Торговля требовала реалистических отношений в духе “живи и дай жить другому”».
В конце XVI века архивы одной лишь церкви святого Ботольфа в лондонском Олдгейте упоминают 25 чернокожих африканцев. Они были полноправными членами общины и в том числе свободно вступали в браки с англичанами. Так, в 1599 г. англичанин Джон Кэтмен взял в жёны «чёрную женщину» Констанцию, несколько позже «мавр-христианин» Джеймс Каррес женился на английской служанке Маргарет Персон.
Растущее количество африканцев, многих из которых приходилось содержать за счёт государственной казны, в конце шестнадцатого столетия побудило английские власти принять меры. В июле 1596 г. был отдан приказ об аресте «всех бесхозных людей, бродяг и подозрительных лиц, которые попрошайничают и бродяжничают», а также «различных чёрных мавров (Blackamoors)… из которых многие по причине отсутствия службы и средств для работы бездельничают и нищенствуют».
В том же году была предпринята первая попытка наладить обмен живших в Англии африканцев на англичан, попавших в плен к испанцам. По-видимому, эта попытка окончилась ничем. В 1601 г. королева Елизавета издала указ на ту же тему, упоминающий «большое количество негров и чёрных мавров (Negroes and Blackamoors)… оказавшихся в этом королевстве после начала войны Её Величества с королём Испании», которые содержатся английскими властями к досаде собственного населения. Вторая попытка обменять бывших негритянских рабов испанцев на пленных англичан, по всей видимости, оказалась не успешнее первой.
В 1619 г. началась трансатлантическая торговля чёрными рабами, в связи с чем в портовых городах западной Англии стали возникать африканские общины. Первая такая община появилась в 1630 г. в Ливерпуле. Чернокожие были как рабами, так и свободными людьми, выполнявшими обязанности слуг или портовых рабочих. В течение XVII и XVIII веков их количество постоянно росло. По разным оценкам, в XVIII веке в одном только Лондоне проживало от 10 до 20 тысяч негров. В конце столетия их число пополнили чёрные солдаты, воевавшие на британской стороне в Американской войне за независимость.
Гравюра Уильяма Хогарта «Полдень» из серии «Четыре времени дня» (1738 г.)
Слева можно видеть негра, обнимающего англичанку
Некоторые известные африканцы в Англии XVIII-XIX вв.
Игнатиус Санчо (1729-1780), родился на корабле испанских работорговцев, привезён в Англию, служил в нескольких аристократических семьях, был освобождён из рабства. На деньги, завещанные ему одним из хозяев, купил бакалейный магазин в Вестминстере. Стал первым африканцем, голосовавшим на выборах в английский парламент (в 1774 и 1780 г.). Был женат на англичанке Энн Осборн.
Олауда Эквиано (Густавус Васса) (1745-1797), выходец из нигерийской народности игбо, был в детстве продан в рабство в Америку, выкупился из рабства и поселился в Англии. Принимал участие в движении аболиционистов. Стал землевладельцем в Кембриджшире. В 1792 г. женился на англичанке Сьюзен Каллен, в браке с которой родились две дочери. Старшая дочь умерла в младенчестве, младшая, Джоанна (1795-1857), впоследствии стала женой пастора Генри Бромли.
Уильям Каффей (1788-1870), сын чёрного раба с Сент-Китса и английской женщины. Родился в Англии, жил в Лондоне, был трижды женат. Работал портным, был одним из вождей чартистского движения. По обвинению в подготовке поджогов был депортирован в Тасманию, где и умер.
Пабло Фанке (настоящее имя – Уильям Дарби) (1796-1871), уроженец Норвича, владелец одного из самых успешных английских цирков викторианской эпохи. Был дважды женат на англичанках, в каждом браке родилось по двое сыновей.
Мэри Сикоул (1805-1881), дочь британского офицера и чёрной женщины с Ямайки, была замужем за англичанином. Прославилась как медсестра на Крымской войне В 2004 г. была признана опросом величайшей из «чёрных британцев».
В первой половине двадцатого столетия две наиболее значительные волны чёрной иммиграции в Англию пришлись на годы Первой и Второй мировых войн. Африканцы прибывали в качестве солдат британской армии, моряков торгового флота и рабочих.
Солдаты Вест-Индского полка британской армии на Сомме в сентябре 1916 г.
В послевоенные годы первая крупная группа чернокожих иммигрантов прибыла в Англию в июне 1948 г. на борту теплохода Empire Windrush. 493 уроженца Ямайки были привлечены объявлением о наборе кадров на британские заводы, испытывавшие острую нехватку рабочей силы. Это событие открыло эру массовой африканской иммиграции в Англию, продолжающуюся до настоящего времени.
Пассажиры Empire Windrush по прибытии в Англию
Как известно, в истории России за последнюю тысячу лет был 1 (один) африканец, интегрированный в русское общество. Этого 1 (одного) африканца десятилетиями остервенело мусолят в качестве доказательства расовой терпимости русских, прямо или косвенно противопоставляемой расовой нетерпимости западных европейцев, в первую очередь англичан. Причём делающие это люди относятся к данному вопросу диаметрально противоположно («русские хорошие, потому что ассимилировали негра, в расистской Англии это было бы немыслимо»/«русские плохие, потому что ассимилировали негра, в расистской Англии это было бы немыслимо»). Но теперь вы знаете, что и те и другие просто не владеют историческими фактами.
А эту картинку я посвящаю вам, любители порассуждать о «внутреннем колониализме в России» и «английской метрополии»: